Глава III. Путешественники не сразу поняли, что проспали завтрак: под неучтивое хозяйское

Путешественники не сразу поняли, что проспали завтрак: под неучтивое хозяйское «Засони не едят!» они вновь поднялись на второй этаж и в своей комнатушке позавтракали хлебом, сыром и заваренной на воде пшённой кашей, щедро сдобренной коровьим маслом. Кристиан с искренним любопытством наблюдал, как ест Сократическая фея.

- Ты, что же, можешь и человечью, и птичью еду кушать?

- В общем, можно и так сказать, - ответила ему фея, проглотив очередную ложку каши, - предпочитаю всё же пищу человеческую, хотя порой и совсем не есть могу. Я же фея, мне это не так уж и необходимо, - улыбнулась она. Дальше трапеза проходила в молчании: не зря ведь говорят: «Когда я ем, я глух и нем».

Утолив голод, Кристиан омыл и заново перевязал раненую руку девушки: кровь вроде остановилась, но поблёскивающая рана заживала довольно медленно. Мальчик заметил, что за весь вчерашний день и сегодняшнее утро она ни разу даже не пискнула от боли. Только покричала в капкане, и то недолго. Терпеливая? Или просто?.. Кажется, она снова прочла его мысли - но разумно предпочла об этом промолчать.

- Мне порядком надоело это место, - вздохнула фея, - давай уйдём отсюда прямо сейчас!

- Полностью согласен, - буркнул Крис, принявшись собирать в торбу пожитки, - не шибко-то весёлый городок, да и люди злобные какие-то…

Через полчаса в комнате не осталось следов пребывания постояльцев: кровать была идеально застелена, стол вычищен, а пыль выметена; хозяину было бы не к чему придраться. Путники спустились в зал, где их ждала такая картина: вчерашний толстый герцог, хохоча, беседовал с горожанином, совершенно не смущаясь того факта, что руки его собеседник держал за спиной. А стоило бы, ибо в этих руках лежало не что иное как остро заточенный кинжал. Сердце Кристиана упало - он узнал оружие из своего сновидения. Оцепенело он посмотрел на фею: по её взгляду, однако, казалось, что она видит даже больше, чем он сам. Юные постояльцы огляделись вокруг: с самым равнодушным лицом за стойкой начищал кубки хозяин трактира, а за дальним столом, раскуривая трубку и попивая вино, сидел какой-то неестественно бледный и худой брюнет в чёрном плаще, чьи глаза скрывали низко свисающие волосы. Кристиану не составило труда догадаться, кто на самом деле этот чёрный господин: его кривая улыбка и ссутуленные плечи говорили больше, чем слова, коих странник не произнёс ни одного. Мальчик поймал предостерегающий взгляд феи - и поступил совершенно противоположным образом. Воскликнув «Сударь, у вас грязища на всю грудь!», ловко лавировал за спину обладателя кинжала, выхватил оружие из его рук и молнией кинулся к чёрному человеку. Несостоявшийся убийца с яростью в глазах подпрыгнул на месте, фея ахнула, трактирщик со скучающим видом поднял глаза от кубка, герцог растерянно осмотрелся и, глядя на происходящее округлившимися глазами, запыхтел и стал ловить ртом воздух, будто рыба.

Девица вскочила с места и ринулась за ним: мальчишка не мог себе представить, что эта флегматичная седовласая особа способна на такие порывистые движения. «Коварство во вред должно быть уничтожено», - прошептал Крис, прижав кинжал к горлу чёрного человека и потащив его, как ни странно не сопротивляющегося, за двери заведения. Но, как только подросток выволок Коварство на улицу, он обнаружил на входе непривычно взволнованную, с разлохмаченными волосами фею, здоровой рукой распахнувшую дубовую дверь трактира. Она кинулась к дерущимся, резким и бескомпромиссным движением отведя руку Криса, сжимающую оружие; клинок выскочил из ладони подростка, оставив на ней неглубокий порез, и, лязгнув, упал на каменистую кладку на земле.

- Прекрати! - воскликнула девица, держа упорно дёргающееся запястье Кристиана, - Опомнись и погляди, что с тобой происходит!

Мальчик тряхнул головой, и на миг его взгляд упал на грудную клетку: на месте сердца залегла серая тень. Крис выдернул руку из железной хватки феи (а такой неженкой казалась!) и стал пытаться стряхнуть с себя это неожиданное наваждение.

- Взгляни на него, - услышал он тихий и словно бы мистический голос откуда-то слева, - он уже побеждён.

Кристиан оглянулся: ворота были закрыты, в дверях трактира стоял разъярённый хозяин, за его спиной стушевался герцог - а Коварства и след простыл. - Вон!!! - взревел трактирщик, грозя увесистым кулаком, - И чтобы духу вашего больше не было в этом городе!!!

Подростки быстро ретировались за ворота трактира и стремительно уходили прочь под хмурые и пристальные взгляды горожан. Со стороны это смотрелось так, будто они уносят ноги, что Кристиану категорически не нравилось. Покидая город, они не перемолвились ни одним словом, но, оказавшись в ближайшем перелеске, наконец смогли вздохнуть свободно, не чувствуя за собой всепоглощающее и мерзостное людское недоверие. На душе у Кристиана было прегадкое чувство. - Как заживает твоя рука? - спросил он исключительно ради того, чтобы завязать разговор.

- Думаю, через пару дней уже и полететь смогу, - улыбнулась девушка уголками губ, - не пугайся, Кристиан, я не улечу от тебя, - прочитав печальную мысль, закравшуюся в голову мальчику, обнадёжила она его.

- Одежда мужчины с кинжалом была запачкана на груди, - задумчиво протянул подросток, - точнее, такая же грязь была на одеждах очень многих горожан!

- И ты это увидел, - вздохнула фея, - ты не догадываешься, что же это на самом деле?

- Это?..

- … Тень Корня Зла. Твоё счастье, что твоему взору открыта лишь она.

Мальчик отвёл глаза. - Скажи, ты его видишь, верно? - преодолевая робость, спросил он у феи.

- Да. И, к сожалению, вижу полностью, в том виде, каков он есть. - Было похоже, что девица не слишком желает об этом говорить.

Часа в два дня путники совершили привал; перекусив ягодами и орехами, они просто некоторое время посидели под старой дикой липой.

- Фея, - удручённо обратился Крис к своей спутнице, - объясни, пожалуйста, что всё-таки случилось с Коварством?

- Всё просто, - глядя куда-то в сторону, девушка пожала плечами, - ты уничтожил его, вот и всё.

- Но ты… ты ведь не дала мне этого сделать! - Кристиан был готов в любой момент вспылить, - Объясни, почему! Зачем?!

- Ты сам всё понял, - всё так же флегматично произнесла фея, - а теперь вспомни свой поединок с Завистью, - о его сне она заговорила, как о бесспорно реальном событии.

Фея помедлила, дав Кристиану минутку подумать. - Убил ли ты его кинжалом?

Мальчишка смутился. - Нет, - наконец, произнёс он, - нет, я этого не смог, - его взгляд был направлен на побуревший прошлогодний лист под ногой, - он восстал. Восстал - и потом… - мальчик осёкся.

- И, тем не менее, позже ты признал, что Зависть была тобою уничтожена…

- … потому что я просто больше никому не завидовал, - подытожил Крис.

- Именно так, - согласилась фея, - но вернёмся к Коварству. Когда ты увидел кинжал в руках горожанина… желал ли ты его заполучить? Знал ли, что именно он должен стать твоим оружием?

- Я… - начал говорить мальчишка, но тут же прервался, - я… боялся его! - он внезапно осознал то, что сам не мог даже предположить. - Я страшился этой вещи - но всё равно схватил её! Какое счастье, что он остался валяться во дворе трактира в том городишке… - прошептал, наконец, подросток.

Фея внимательно на него посмотрела. - Твой поступок вселил смятение в душу несостоявшегося убийцы. Коварство отступило именно в этот миг. А вот ты… - девушка помрачнела, - в какой-то момент я увидела, как у твоего сердца залегла тень Зла, - мальчик приложил руку к груди и казался несчастным, словно вековой утёс над морем, - Кристиан, ты дрался с призраком. Я не могла не прервать тебя - иначе всё могло закончиться много, много хуже.

Подросток мрачно уставился под ноги. - Я не смогу так просто уничтожить Корень Зла, так ведь?

Фея едва заметно улыбнулась ему: - Ты просто выбрал не то оружие, друг мой. Поднимайся, Кристиан. Нам вновь пора в путь.

Мальчик поднялся с места, отряхнул одежду от частиц древесной коры, и двое странников снова отправились в дорогу.

***

Фея была права: спустя два дня пути рука-крыло её зажило окончательно, и вскоре большую часть дороги она стала сопровождать Кристиана в полёте. А, возвращаясь в человеческое обличие, рассказывала мальчику сказки и были, напоминая о далёком доме и нежной, любимой матери. Она вещала ему о дальних странах, прежде величественных и сильных, а ныне расколотых и развеянных в прах; говорила о таинственных, дивных людях, своеобразных атлантах, державших эти страны на плечах. Особенно запомнил мальчик историю о человеке по имени Сократ, жившем задолго до него, феи и вообще кого-либо из предков Криса. Подобно фее-птице, он был способен видеть Корень Зла, впивающийся в сердца, и мудрым словом с верою в людей исцелял эти сердца, изгоняя из них наваждения. Особенно потрясло Кристиана то, что, в конце концов, за любовь свою к людям Сократ оказался предан и убит теми, чьи души когда-то не смог исцелить; искренний и чувствительный мальчик даже плакал о судьбе мудреца, отвечая на успокоительные прикосновения рук, мягких, словно крылья, на своей голове. А на привалах фея-птица клевала пшеничные зёрнышки с ладони Кристиана, иногда ненароком щекоча её и вызывая этим чуть-чуть пугливый и тёплый смех.

В лесах прошли у путников последние недели лета и тёплая ранняя осень. Иногда они зажигали костёр и оставались на ночь прямо среди укрытых от любопытных глаз лесных чащ, а порой останавливались в скромных до аскетизма придорожных трактирах. Впрочем, Кристиан всегда предпочитал компанию Сократической феи людскому обществу; уж больно хорошо он запомнил те мрачные пятна, что расползались по одеждам у сердец горожан, и не испытывал ни малейшего желания смотреть на это вновь.

Незамеченными им удалось перейти границу родной страны: леса для них сменились степями, оказавшимися весьма холодными в осеннее время; костров и привалов стало куда больше - но ещё тяжелее стало с первым снегом. Жёсткая мелкая крупа сыпалась на путников с неба; всё чаще Кристиан нёс мёрзнущую птицу на руках, запуская зябкие пальцы под крылья, в тёплое оперение. Добыча пропитания в степи оказалась делом куда более трудным, нежели в лесной полосе: редко пробегал зверёк вроде мышки или суслика, и далеко не каждый день охота мальчика оказывалась удачной. Даже случалось неделями питаться одной лишь пресной пшённой кашей - однако порой даже она казалась вкуснее любых сладостей. Бывало, фее становилось трудно принимать человеческий облик, и тогда она спала по много часов на груди у Кристиана, по ночам часто вздрагивающего и проверяющего, бьётся ли ещё сердце его птицы, и, лишь удостоверившись, что та жива, вновь позволяющего себе заснуть.

Лишь к зиме перешли они степь и вышли к неизвестному бескрайнему озеру. Кристиану первое время казалось, что это и есть то самое Зачарованное озеро, что заточило принцессу, и он несколько дней пробегал по берегу в поисках сердца Земли, пока фея, наконец, не остановила его.

- Ты ошибся, друг мой, - промолвила она, удерживая Криса за ворот, - до Зачарованного озера ещё мили пути! Пойдём, Кристиан, нам не стоит терять время.

Пару недель путники шли по крепкому озёрному льду, пока, наконец, не вышли к отяжелевшей реке, по течению которой ползли бесчисленные ледяные глыбы. Река вывела их в большой город: путники даже позволили себе остановиться на несколько дней в тёплом трактире, где кушали жареных куропаток и печёные яблоки, запивая их разбавленным вином или горячим глинтвейном, а платили за всё это порой приукрашенными рассказами о своих приключениях. Город этот принёс им удачу: его оконечность уходила в море, и друзья нашли прекрасный порт, где сели на корабль и отправились на остаток зимы в путешествие по незамерзающему морю, тёмному от холода. Сократическая фея точно знала, куда им необходимо попасть, чтобы достичь сердца Земли (читатель, ты же не думаешь, что до него можно добраться наобум и человеческим транспортом?), и, к удаче наших героев, нашлось судно, способное сократить их путь. Восемь недель морского пути к началу марта привели путников к ветреной бухте, окружённой скалами. Дня два ещё герои следовали пешком по оттаивающему берегу, иногда проваливаясь ногами в становящийся рыхлым влажный песок, пока на одной из самых крутых скал не увидели руины тяжеловесного замка-крепости на фоне ветреного, пасмурного неба.

Кристиану не стоило объяснять, чей это замок: он понял это сразу - и в сердце его закрался призрачный холодок страха. Два или три часа он поднимался на скалу в сопровождении птицы; ноги его скользили на корке льда, а ладони покрывались тонкими красноватыми трещинками. Когда Крис, наконец, добрался до вершины, то долго ещё ёжился и подрагивал на, пусть и слабом, но всё ещё ощутимом мартовском морозе. Он искал взглядом фею-птицу, но она, видимо, была высоко в небе. Мальчик не мог решиться войти в чертог - больно мрачным он казался. Двери, похоже, были много лет назад выбиты - они покойно валялись на земле, обнажив пасть строения. Скала поросла мелкой травой, что, как ни странно, была зелена, как в начале осени. Кристиан похолодел - он узнал обрыв из своего сна. Он решился бежать, бежать без оглядки с этой проклятой бухты - но остановила его первый шаг рука, мягкая, словно белоснежное крыло... - Ступай, Кристиан, - услышал мальчик то ли сокровенный голос, то ли шёпот ветра, - никто тебя там не тронет. Колдун, загубивший семью короля, уже сотни лет мёртв.

С мольбой во взоре Крис обернулся; он увидел, как птица, взмахивая белыми крылами, улетает за облака, от него, оставляя мальчика наедине с колдовскими руинами.

Дата добавления: 2015-08-27