Любовь по-деревенски 7 страница

Мы сидели на крыльце дома. Марта с Джоном уже легли, утомлённые трудным рабочим днём, потому Том спокойно курил, сначала поинтересовавшись, как я отнесусь к сигаретному дыму и не будет ли меня это раздражать.
Мы молчали. Том размышлял о чём-то своём, известном только ему, иногда прикасаясь к фильтру губами, а я всё думал, с чего бы начать свой монолог и чем он мог бы окончиться – моим поражением или общей победой. Я буквально собирал уверенность, соскребая её отовсюду, словно сметану из пустой банки. Но то, что я должен был поговорить с Томом, я знал наверняка.
- Том, - через некоторое время неуверенно начал я, когда парень потянулся за второй сигаретой. – Я думаю, нам стоит поговорить.
- Я слушаю, - Том поджег кончик сигареты и выдохнул дым, не смотря на меня. Он вёл себя как-то странно, казалось, он нервничал, и я уже сомневался, что выбрал правильное место и время. – Так и думал, что что-то обсудить хочешь.
- Всегда поражался твоей проницательности, - сострил я, но Том меня перебил, резко повернувшись.
Он затушил сигарету в пепельнице и сел ко мне передом. Я неосознанно попятился. Предположение о нервозности Тома оказалось верным: парень смотрел на меня, сдвинув брови, крылья его носа часто вздымались, и, в общем, он выглядел так, будто был очень зол на меня.
Но то, что спросил он позже, совсем повергло меня в шок:
- Билл, ты хочешь поговорить о моём отношении к тебе? – напрямую спросил он, и у меня аж в мозгах что-то щёлкнуло – так я и ожидал и не ожидал услышать это от него.
Желание вести разговор отпало, но пути назад не было. Я снова, в который раз, терялся и не знал, что говорить, находясь рядом с ним.
- Ну… да, - тихо ответил я, не отводя глаз.
- Так говори, - уже на тон мягче сказал он и, продолжая смотреть мне в глаза, боком оперся о ступеньку. – Я слушаю.
Я глубоко вздохнул.
- Уже, наверное, и так ясно, о чём я хочу спросить. То, что я не безразличен тебе, – правда?
- Правда.
- То есть ты сейчас признаёшь, что я нравлюсь тебе?
- Признаю.
- Вот так просто?
- Ну да.
- Блин, как на допросе! – я всплеснул руками и снова сел к Тому боком. – Это не похоже на разговор. Я будто давлю из тебя это всё.
Том вздохнул, вытянув ноги.
- Билл, уже и так всё ясно. Ты узнал то, что хотел узнать. Да, я отношусь к тебе ни как к другу. Да, ты мне симпатичен. И да, я не вру. Только прошу, не дави на меня, не злорадствуй и не делай сразу каких-то попыток сделать наши отношения не дружескими. Для меня это всё… непривычно, что ли. Я ведь и не думал, что могу испытывать к тебе такое.
- Я не буду давить, - испытывая едва сдерживаемое желание накинуться на Тома с объятиями, пробормотал я. – Я буду ждать, да.
- Вот и поговорили, - Том хмыкнул, завозился, сел ко мне боком.
Мы снова замолчали. Посидев ещё с пару минут спиной к Тому, я медленно развернулся, выждал ещё время и чуть приблизился к Тому, коснувшись бедром его бедра. Тот не двинулся.
- Я, правда, не буду давить, Том, - прошептал я и аккуратно накрыл руку парня, лежащую у него на колене, своей. – Спасибо.
Он не ответил. Только холодные пальцы сжали мою ладонь в ответ.

<14>

Держа замок цепочки пальцами, я пытался попасть крючком в колечко, но любая моя попытка терпела фиаско, и приходилось, едва не рыча, вновь подбирать неудобный замок, сжимать колечко и пытаться снова. Но опять замок соскользнул, и я, выругавшись, метко отбросил цепочку, которая приземлилась у самого основания настольной лампы и застыла дорогой змеёй на тёмной глади тумбы.
Я снова повернулся к зеркалу. Да, выглядел шикарно. За время, проведённое в деревне, я наелся столько натуральной пищи, что сам того не замечая чуть набрал вес, чего никак не мог добиться в городе, и сейчас мои «кожа да кости» превратились во вполне привлекательное тело без выпирающих рёбер и чересчур плоского живота. Плюс ко всему, я загорел, что вообще было для меня нонсенсом в том плане, что моя кожа просто из вредности не принимала натуральный загар, и татуировка звезды внизу живота, наколотая всего два месяца назад, смотрелась ещё эффектнее и будто ярче, чем до этого на светлой коже. Я даже специально открыл рисунок, расстегнув пуговицу джинсов, и чуть приспустил резинку боксёров, любуясь проделанной работой и гордясь, что выдержал эту пытку процесса накалывания.
Покрутился ещё раз. Волосы, только что уложенные, на секунду взметнулись и снова опустились на голые плечи; одна из прядей упала на лицо, прикрыв правый глаз. Я непринуждённо сдул её и поставил руки на бока.
Чуть приподнял голову, любуясь длинной шеей, лишённой сейчас цепочки, которую обычно ношу и которую снял перед баней.
Я осторожно провёл ладонью от шеи до груди. На безымянном пальце правой руки сверкнул небольшой перстень из какого-то чёрного металла, эффектным ободком дополняющий блеск лака чёрных, переливающихся в свете небольшого бра, ногтей. На запястье часы – дорогие, с тонким тёмным ремешком, тоже кем-то подаренные…
…Стоп, часы!
Я прервал любование собой любимым и кинул взгляд на циферблат, подсчитывая минуты. Выругался себе под нос.
Тринадцать минут. Уже. Ровно. Тринадцать. Минут.
Ну, абзац…
Вот уже ровно тринадцать минут я вживаюсь в роль придурка, а точнее – как волчок кручусь в полуголом виде перед зеркалом в комнате Тома. Удачное место и время: полумрак, так как на улице уже поздний вечер, свет лишь от бра, зеркало большое - от пола и как раз до уровня головы, отражает идеального меня и кровать, на которой развалился и сам Том. Да, и всё бы было идеально, как я, если бы Каулитц не страдал кретинизмом, не читал какой-то романчик и хотя бы на минуту поднял глаза на меня!
Я терпел полчаса и ещё тринадцать минут. И хватит.
Повернув голову в сторону Тома, я сказал как можно более непринуждённо, если так можно назвать рычание, смешанное с шипением:
- Том, вот эта хрень в синей обложке интереснее, чем полуголый я?
Том хмыкнул, почесал переносицу.
- А я всё ждал, пока ты заговоришь. Долгое молчание тебе не идёт.
Я закатил глаза.
- Нет, серьёзно. Я уже битый час кручусь тут, а ты хотя бы просто оценил!
- Тебе так необходимо моё внимание и оценка? – перевернув страницу, спросил Том.
- Хотелось бы. Смотри, как я загорел здесь! – для наглядности я провёл ладонью от плеча до запястья и обратно. – Меня будто выкрасили!
Том на секунду оторвался от книги, даже не успев разглядеть меня, просто окинул для порядка взглядом и снова уткнулся в издание, придвинувшись чуть ближе к свету. Пробурчал:
- Да, действительно.
- И всё?! – возмутился я, развернувшись назад к стеклу. Ну, никакого уважения к необычайно прекрасному! – Больше ничего, кроме этого, сказать нельзя?!
- А чего ты ещё ждёшь? – Том вскинул голову, смотря на меня в зеркало. Смотрите-ка, как натурально удивлён!
- Банального комплимента. От тебя фиг подобного допросишься, - отрезал я, наблюдая за реакцией парня.
Том наконец-то отложил книгу и сел на кровати по-турецки, складывая перед собой руки.
- Я только два дня назад признался тебе в симпатии, а ты уже на меня дуешься по всевозможным мелочам, типа я тебя не так оценил или....
- …или не оценил совсем, - договорил я, покрутился ещё раз и продолжил: - Это не мелочь, Том. Это обычная потребность моего организма, испытывающего к тебе симпатию, - усмехнулся я и резко замолчал, вспомнив кое-что. – Я сейчас не давлю на тебя, нет?..
Том помолчал пару секунд, а потом рассмеялся, опершись руками позади себя.
- Да вообще! Моя детская психика подавлена, и я сейчас убегу с громким рёвом к маме, жалуясь ей на тебя нехорошего и причитая, что больше не желаю играть с тобой. Забирай игрушки, одевайся и вали.
- Звучит пошло. Игрушки, одевайся…
- Я был уверен в том, что ты всё примешь именно в том смысле, на который я и не намекал. Каждый думает в меру своей распущенности…
Я пропустил ехидство мимо ушей и вернулся к теме.
- И вообще, не удивлюсь, если всё будет именно так. Ну, я про маму и громкий рёв с соплями в разные стороны.
- Я тоже не сомневаюсь, что такое моё поведение скоро станет реальным и нормальным. Ты опасный источник воздействия, переводящий мозг в процесс деградации, - улыбался Том.
Я усмехнулся, расправил плечи и, оглядев ещё раз тату, застегнул джинсы.
- Зато какой милый источник, не находишь?
- Ну… неплохо, - Том покачал головой, улыбаясь. – Весьма так неплохо.
Ответ меня не удовлетворил. Я поморщился, сдержавшись, чтобы не нагрубить Тому, и ответил уже спокойно:
- Ну, никакой от тебя поддержки и понимания, – я оторвался от созерцания себя и, подумав, отошёл к тумбе, взяв цепочку. Снова встал у зеркала. – Помоги тогда лучше. Может, хоть польза будет.
Том медленно встал с кровати и подошёл ко мне, встав за спиной. Он выше меня почти на голову. Странно, обычно не замечал этого.
- Держи, - я отдал Тому цепочку, ссыпав её ему в подставленную ладонь, и, собрав волосы в хвост, поднял их, оголяя шею. – Только нормально застегни и попытайся не сломать. Не дай Бог потеряю эту вещь.
- Ну да… Дорогая штука, – Том завозился с застёжкой.
- Дорогая, - я осторожно кивнул. - Белое золото. Тётя подарила, когда я в школу пошёл.
- Не шикарная ли игрушка для дошкольника? – усмехнулся парень, на секунду оторвавшись от своего занятия, и посмотрел на меня в отражении.
- Я тоже так думал. Но ношу я её как раз с шести лет, и, как видишь, цепочка ещё жива, - я заботливо погладил холодный металл кончиками пальцев. – Одна из немногих вещей, которую я ни разу не терял, не рвал и действительно полюбил.
Том улыбнулся.
- Она тебе очень идёт.
- Я всё же слышу комплимент? – улыбнулся я, посмотрев из-за плеча.
- Не обольщайся. Это всего лишь констатация факта.
Том ещё повозился несколько секунд, потом похлопал меня по спине ладонью и встал ровно. Улыбался так довольно, будто нанотехнологии разработал.
Я отпустил волосы.
- Ну как?
- Всё. Хм… Да, неплохо смотрится. Не замечал у тебя её раньше. Стой-ка… - Том потянул руки, будто собрался меня душить.
- Ты что делать собираешься? – я посмотрел на парня в зеркало, увернувшись.
- Да подожди ты!
Том аккуратно переложил мои волосы на одно плечо и встал ко мне со спины вплотную. Ничего особенного, но в эту же секунду у меня резко спёрло дыхание, и я сглотнул, боясь пошевелиться. Чувствуя спиной тепло его тела, я внимательно наблюдал за его действиями в зеркало; наблюдал, как он, закусывая губу, осторожно крутит цепочку на моей шее, выискивая какое-то нравящееся только ему положение. Выискал, довольно улыбнувшись, провёл пальцами вдоль лежащего на шее металла, будто забывшись.
- Вот, вот так, - улыбнулся он, накрыв языком нижнюю губу.
И это стало последней каплей.
Я и раньше замечал, что мои мысли сменяются моментально, едва Том что-нибудь выкидывает, что-нибудь, сводящее меня с ума. Я мог беситься с ним, но стоило парню либо встать рядом, либо как-то по-особенному дотронуться до меня, как тут же задор отступал, и я начинал думать о совершенно иных вещах, и легкость, присутствующая обычно в нашем общении, сменялась напряжением. Это как тогда, когда мы красили забор. И вот сейчас. Я стоял, буквально ни жив, ни мёртв, боясь спугнуть, боясь двинуться, наслаждаясь тонким запахом парфюма и кофе, который он выпил несколько минут назад, чувствуя его тепло, лёгкое дыхание. Внезапная близость давила, и желание Тома касаться меня будоражило, пустило по венам адреналин, заставило дышать чаще. Мне моментально стало душно.
И захотелось спросить.
- Теперь нравлюсь? – тихо выдавил я, подняв дрожащую руку и быстро накрыв ею пальцы Тома, до сих пор лежащие у меня на шее. Я будто пытался удержать парня. С его-то любовью к побегам… – Сейчас я заслужу комплимент?..
«Комплимент? Хотя бы…»
Том внимательно, не моргая, смотрел на наши руки. Думаю, внезапная смена ощущений свойственна и ему – вон, как руки дрожать начали, и взгляд серьёзней стал.
- Только не убегай снова, - попросил я заранее.
Том хрипло выдохнул, будто кончился весь воздух в лёгких.
- Естественно, ты хочешь честного ответа?
- А как ты думаешь?..
…
-…Ты мне башню сносишь, Билл.
И я крепко зажмурился, так, что замелькали звёздочки перед глазами. Выдохнул и чуть приподнял голову вверх, коснувшись макушкой щеки Тома. Замер.
Мы оба замерли.
Я не решался посмотреть в зеркало, увидеть нас, стоящих впритык друг к другу. Не решался посмотреть, как Том придвигается ещё ближе, как кладёт руку мне на живот, поверх каёмки джинсов; палец скользит по лучику тату.
Я не хотел чувствовать, как дрожит его рука, когда он, осторожно освободив свои пальцы из моих, легко гладит меня по щеке и, проведя ладонью от плеча до локтя, останавливается.
Я не хотел чувствовать эту дрожь в теле, жар от любого его прикосновения; чувствовать, как сжимается всё внутри, когда он утыкается носом в изгиб моей шеи и кладёт уже и вторую руку на живот, переплетая свои пальцы в замок.
…Сердце пропускает удар. Ощущение, будто всё это запланировано…
Казалось, ещё чуть-чуть, и рухну, не имея сил держаться на ногах, которые уже словно не принадлежат мне. Как и всё тело, в общем.
Казалось, что ещё немного, и не сдержусь: развернусь, прижавшись к нему так, будто сливаясь в единое целое, и начну шептать всякую чушь, говорить, как он нужен мне, как дорожу им, как просто необходимо его присутствие рядом. Постоянное присутствие.
До дрожи, до боли в сердце хочу быть с ним.
Я всё же открыл глаза, столкнувшись с нашим отражением.
Да, вот сейчас, здесь, идеально всё. Картинка дополнилась, стала совершенной.
Два тела, стоящие максимально близко; его руки, обнимающие меня, чуть дрожащие от волнения, которые я накрываю своими; в мгновение поднятая голова – и уже мы вместе смотрим на нас тех, скопированных в глубины зеркала.
- Не верю, что всё это со мной. И с тобой…
- Я многогранен, и ты едва знаком со многими моими качествами.
- Но я убедился, что ты потрясающе умеешь заставать врасплох.
- А я уверился в том, что зря от тебя бегал.
Дрожь по телу…
- Теперь-то ты подпустишь меня к себе, Том? Перестанешь бояться? – спросил я, смотря в его глаза в отражении. Чёрт, голос дрожит так, будто я сейчас расплачусь.
Том качнулся, положив подбородок мне на плечо, и быстро моргнул, будто ему всё это кажется. От этого просто движения нервы скрутило морским узлом, и я резко выдохнул, впившись ногтями в руку парня. Но смотреть друг на друга мы не переставали.
- Ответь, Том, - снова шёпот – тихий, неуверенный.
Он молчит. Секунда. Две. Три…
«Только не показывай характер. Не рушь всё это, умоляю…»
- Неплохо смотримся вместе, верно?.. – задумчиво протянул он, и я резко сжал его руку – до боли, до своей, его, – ведь совершенно не ожидал этого ответа.
Нервы не просто скрутило, а разорвало, и я зажмурился, не веря, что сейчас всё это услышал от Тома. Мигом всё упростилось, прояснилось, стало проще, легче, банальнее. Вот так всё просто, всё легко… Чего ж мы бегали? Почему ты бегал от меня, Том?..
- Я схожу с ума.
- Это, наверное, я рядом с тобой схожу, - Том усмехнулся. – Ещё минут десять назад не мог бы сказать то, что сказал только что. Ты как-то аккуратно мозг прочищаешь, что начинаешь делать то, чего пытаешься обычно избегать.
- Вот всё бы ты бегал…
- Я часто боюсь того, что начинаю чувствовать рядом с тобой.
- А ты пойдёшь со мной до конца? – я открыл глаза и снова сжал руку Тома.
Он понял, что я имею в виду.
Он замер, размышляя.
Несколько секунд зрительного контакта.
И он уже готов что-то ответить.
И…
- Мальчики, к вам друзья пришли! Спускайтесь! – Марта для проформы стукнула в дверь и прошла дальше, в свою спальню. – Не гуляйте долго!
Стук двери в родительскую спальню, топот по лестнице.
- Чёрт! – хором выругались мы и отпрыгнули друг от друга как раз в тот момент, когда в спальню влетели Дэйв, Эльза и Роб.
Тут же на нас уставились три пары глаз.
- Вы что, не собраны ещё?! – возмутился Роберт, смотря то на тяжело дышащего меня, то на закусившего губу Тома. – Билл, ты вообще из бани только?!
- И вам привет, - Том перестал терзать губы, толкнул пирсинг языком изнутри и протёр лицо ладонями. Было видно, как он «рад» друзьям. – Вы рано.
Эльза уселась в кресло, закинув ногу на ногу.
- Это вы поздно! Уже одиннадцать, а мы в десять собирались встретиться около клуба. Забыли, что ли? – нахмурилась девушка.
- Запомнишь тут… - Том мельком оглянулся на меня. Я перестал изображать столб, двинувшись в сторону двери. – Да мы быстро соберёмся. Билл, ты долго будешь наводить марафет?
- Десять минут, - улыбнулся я и вышел.
За дверью меня пропёрло. Я попрыгал на месте, сдерживая рвущийся наружу восторженный писк, зажмурился, исполнил какой-то танец и влетел в спальню, ударившись ногой о кресло.
Чёрт, я дождался!
Чёрт, и я обожаю тебя, Том!

***

Вывеска клуба горела не так ярко, а музыка играла не так громко. Будний день, и почти нет людей. Зал наполовину пустой, танцует человека три. Скучновато…
Никто из компании не пьёт ничего алкогольного. Может, из-за меня, посмотревшего на барную стойку с мистическим испугом, может, потому, что просто решили немного посидеть, а не нажираться до состояния свиньи без повода.
И вроде бы всё отлично: друзья Тома, да теперь и мои, как обычно разговорчивы и веселы. Они что-то рассказывают, смеются, я иногда похихикиваю в ответ для вида. Только сейчас мысли совсем не о них. Мысли сейчас о человеке, сидящем рядом и молча жующем арахис. Видимо, не одному мне неинтересно, как старый друг Дэйва разбил новую отцовскую машину, врезавшись в курятник фрау Стюарт.
Ещё минут десять, и я уже не слышу никого, а строю план, как бы по-тихому отсюда свалить и после вернуться к тому, что началось в комнате Тома. То, что произошло между нами, совсем выбило из колеи, и кроме как компании с парнем тет-а-тет мне больше ничего не хотелось. Я чувствовал, что наконец-то всё проясняется и кончится скоро мозготрёпка, и, наконец, Каулитц будет моим. И я буду его. И сбудется мечта идиота.
Я вздрогнул, когда тёплые пальцы коснулись моей руки. Том наклонился набок, чуть ближе ко мне, и, смотря на сидящего напротив и что-то рассказывающего Роба, спросил:
- Может, уйдём?
Я улыбнулся, опустив голову на секунду. И да, я не один, кто хочет сейчас совершенно иного. Уверен, что хочет.
- Том, ты меня пугаешь сегодня. Столько непохожего на тебя, что я даже теряюсь и не знаю, как реагировать.
- Может, ты просто знаешь меня плохо? – Том огляделся, убедившись, что нас никто из компании не слушает.
- Ты и сам не подпускал меня к себе.
- Всё изменится.
Я повернулся к Тому, потом оглядел компанию.
- План побега построен?
Том улыбнулся, прищурившись.
- Я знал, что ты не сможешь мне отказать.

***

Уйти не составило труда. Бред, что завтра нам очень рано вставать, плюс мой очень наигранный и очень усталый вид – и вот мы уже бредём по дороге до дома, оставив честную компанию скучать дальше.
Мы не разговаривали. Пауза, возникшая, едва мы вышли из клуба, означала, что нас снова ждёт разговор. Мне уже так надоело трепаться, постоянно что-то решать… Но так было нужно. Тому. А может, и мне.
- Почему ты так резко решился на всё это, Том? – начал я, пиная какой-то камешек.
Парень на секунду бросил на меня взгляд и снова опустил голову.
- Резко? Думаю, я достаточно долго привыкал к тебе.
- Я не о том. Просто… Ещё два дня назад ты просил не давить, а сегодня… Я не узнаю тебя.
- Это плохо? Изменения во мне? – Том остановился. Я замер на шаг впереди. Не вижу чётко из-за темноты, но, думаю, смотрит в глаза. – Разве плохо то, что я перестаю бояться того, что чувствую к тебе?
- Как ты думаешь, что я отвечу? – я улыбнулся. – Я добивался этого столько времени…
- Ну и вот, - перебил Том, делая шаг ко мне. – Просто не становись слишком наглым, напористым, стервозным. И тогда, я уверен, мы поладим.
Я усмехнулся и отвел взгляд, смотря в темноту.
- Наглым, стервозным… Ты не заметил, как я изменился рядом с тобой?
- Заметил. Потому и не боюсь теперь показать свою симпатию. Это раньше, когда ты пёр напролом, уверенный в себе и не обращающий внимание на окружающих, было тяжело. А сейчас ты изменился, и, естественно, моё мнение к тебе тоже.
Я вскинул на Тома взгляд, но он смотрел куда-то мимо, не на меня.
- Но у тебя есть девушка…
- Разумно предположить, что будь она мне так дорога, я бы сейчас не стоял рядом с тобой, а сидел в клубе со своими друзьями и с этой самой девушкой, - он сделал паузу и выдохнул. – Я с тобой быть хочу. Пусть и странно это для меня, пусть и неправильно…
Я резко развернулся к Тому и взял его лицо в ладони. Он замолк на полуслове.
- Просто верь мне, ладно? Не отталкивай снова, не ставь преграду. И я оправдаю твоё доверие, - быстро шепчу я, поглаживая щёки Тома пальцами. – Хотя бы просто попробуй…
Усмехается, и я на физическом уровне ощущаю, как спадает у обоих напряжение. Мне хочется прыгать от чувств, которые переполняют, лезут через край, выливаются в улыбку, учащают дыхание. Ни с кем рядом я не испытывал ничего подобного. Безумие какое-то, нереально.
Да я и сам боюсь этого всего, Том. Что уж говорить о тебе.
- Пожалуйста… - мой шёпот, и он убирает мои руки со своего лица, сжимает пальцы, гладит ладонь и медленно отпускает. – Просто поверь.
Резкий разряд, вспышка, когда он кладёт холодную ладонь на шею, легко поглаживает, останавливается на подбородке. Пальцем легко гладит мои губы, смотря в упор, не шевелясь, ничего не говоря.
А меня прошибает так, что начинает мерцать всё перед глазами, и ноги слабеют, когда его рука ложится на мою шею, под волосы, а второй он обнимает, прижимает к себе.
Чувствую дрожь.
Мою? Его?
Нашу?..
- Тебе невозможно не поверить, - выдыхает в лицо.
…Хрипотца в голосе, экстаз, давление, рвущее вены, дикий адреналин разрядами по телу, дрожь становится неуёмной, дикое желание поцеловать…
- Том, - вырвалось, прежде чем губы были прижаты к другим, тёплым, мягким. И всё тело тряхнуло, то ли от взорвавшегося внутри фейерверка, то ли от робости, то ли от страха, что всё это лишь моя выдумка.
Сладко заныло в груди; пальцы до боли сжимают куртку на его спине.
Ты ведь сам хотел этого?..
Ты сам это сделал…
Чувствуешь, как сладко, Том?..
Влага горячего языка, уголком губ касаться холодного металла пирсинга. Мозг выносит от этого сочетания, заводит, будоражит, заставляет мурашки бежать марафон по телу.
Умопомрачение. До ноющего чувства в груди; в горле встаёт ком, ловлю его губы снова и снова.
Я чувствую, как в нём просыпается уверенность. Чувствую, как сквозит грубость в его поцелуе, чувствую, как собственнически он прижимает меня к себе. Но это лишь страсть, это не желание показать себя.
Ты же хочешь меня, Том. Чувствую тебя каждой клеткой кожи.
Борьба языков, укушенная до боли губа, и тут же виновато облизать её кончиком языка, снова впиться в мягкие губы, снова вступить в борьбу.
Безумие, нехватка воздуха.
На мгновение оторваться, судорожный вздох, и снова, словно боясь, что всё закончится.
Это ты мне мозг выносишь, Том.
Ты давно мне его вынес…
Он отстраняется резко, касаясь щекой моего виска, не ослабляя объятий. Я тяжело дышу в его шею, чувствуя, как немеют пальцы, сжимающие его куртку. Но не отпущу. Мой.
Тело от напряжения уже дрожит, стоять очень неудобно.
Но нет сил оторваться, сделать шаг, отпустить.
Как же я отпущу тебя, когда ты так глубоко во мне, Том?
- Я сдохну сейчас, - шепчет, и расслабляюсь, не чувствуя ни капли напряжения в его голосе.
- Ты дрожишь, - чуть отстраниться, коснуться губами скулы.
Он смотрит в глаза, усмехается.
- Покажи мне человека, которого рядом с тобой дрожь пробивать не будет. Я ещё крепкий, у другого сразу чердак снесёт.
Каулитц, ты неподражаем. Ты особенный. Таких, как ты, нет.
…Обожаю тебя.

<15>

…Мелко подрагивали пушистые ресницы. Дыхание размеренное, спокойное. Пухлые губы были едва приоткрыты. Он спал.
Спал рядом, подложив одну руку под голову и согнув ногу, касаясь коленом моего бедра.
Я проснулся уже больше получаса назад, но вставать не хотелось. Просто тихо лежал, вглядываясь в его безмятежное красивое лицо, и легко поглаживал пальцами чуть шершавую от щетины щёку, боясь разбудить, но не имея сил не касаться его.
Прошлым вечером Том не отпустил меня. Мы всю ночь провалялись на кровати в его спальне, сначала смотря фильм на компьютере, а потом просто разговаривая, целуясь, иногда в порывах щекоча друг друга или начиная беситься, в итоге чего пострадала настольная лампа и подушка, прилетевшая в неё.
После первого поцелуя и таких долгожданных признаний ощутимо не изменилось ничего: как общались, так и общаемся, как подкалывали друг друга, так и подкалываем, как бесились, разрушая всё вокруг, так и продолжали беситься. Только легче как-то стало, будто между нами убрали незримый барьер и разрешили вдохнуть близость друг друга полной грудью, а не короткими вдохами, что были до этого. Этим воздухом я насыщался снова и снова, до боли в лёгких, всё ещё непривыкший к тому, что произошло. Мне постоянно хотелось быть рядом с Томом, и я боялся быть зависимым от него, что вероятно, вскоре и осуществится.
К примеру, сейчас: всё тело затекло, было жарко и жутко неудобно, ведь уснули мы в одежде на не разложенной кровати. Очень хотелось пить, есть и просто встать, чтобы потянуться. Но я продолжал лежать, осторожно касаться его щёк и шеи кончиками пальцев и улыбаться от той нежности, что накрыла с головой, едва я открыл глаза и увидел перед собой это сопящее чудо.
Задумавшись, я и не заметил, как губы Тома расползаются в улыбке, и он, не открывая глаз, чуть хриплым после сна голосом произносит:
- Какая прелесть с утра пораньше… Ты хочешь меня задушить, или я сделал что-то хорошее, за что сейчас получаю награду?
- Тоооом, - протянул я и легко щёлкнул парня по носу, от чего он всё же открыл глаза и, часто моргая, попытался сконцентрировать взгляд на мне. Заспанная, помятая ото сна мордашка сияла счастьем. – Вот лежал бы и наслаждался молча! Так нет, надо вставить своё острое слово и разрушить такую трепетную гармонию.
- Откуда такие эпитеты, Билли? – Том потёр глаза пальцами и привстал, подперев голову кулаком. Посмотрел на меня сверху вниз, улыбаясь. – Или пока я спал, ты прочёл какую-нибудь умную книжку, чтоб с утра поразить меня великолепными знаниями?
- Зараза ты, Каулитц. Неисправимая, вредная зараза, - я покачал головой и, наконец, вытянулся дугой, чуть приподняв тело над кроватью, слушая, как хрустят позвонки. – И что я вообще в тебе нашёл?
Вместо ответа Том обнял меня поперёк живота и резко протянул к себе, пряча лицо куда-то в район моей шеи. Я чувствовал его горячее дыхание кожей, которая тут же покрывалась мурашками.
- Ты чего? – я поскрёб ногтями спину Тома.
- Не знаю, - парень приподнялся на локтях, нависнув надо мной. – Ощущение, будто сплю, и вот это всё сейчас мне снится.
Я прищурился, улыбнувшись уголком губ.
- И часто я посещал твои сны?
- Какие именно?
- Ой, точно. Я и забыл, что связался с извращенцем-садоводом! – я рассмеялся, и Том легко ущипнул меня за живот. – Ой! Ну не, точно! Надеюсь, кабачков и кисточек там не было. Иначе я боюсь представить, как ты извращался надо мной в своих снах, не имея возможности проделать то же самое в реальности.
- Нет, ты себе и не представляешь даже. Я сам не знал, что у меня такая бурная фантазия, - Том закусил губу, чтоб не рассмеяться. – Ну чего ты так на меня смотришь? Это не я такой, это жизнь таким сделала.
Я вздёрнул брови и, с опаской поглядывая на парня, отполз назад. После сел, прислонившись спиной к стене, и, сложив руки на груди, спросил:
- То есть, я должен тебя опасаться?
- О да, бойся меня! – Том зловеще хмыкнул и поставил ладони на кровать, выгнув спину и смотря исподлобья. В своей чёрной майке и такого же цвета штанах он был похож на пантеру. Ещё оскалиться осталось, и полное сходство. – А ещё лучше слушайся… - грациозно, по-кошачьи, приближался он ко мне, поставив руки по обе стороны от моего тела, и остановился лишь тогда, когда прижался грудью к моей груди. – Слушайся, и я не причиню тебе вреда.
Я вглядывался в глаза Тома, мягкие, обволакивающие. Оглядел его красивое лицо с выражением знающей себе цену стервы, - да-да, оказывается, Том и таким может быть! – и остановил взгляд на губах. На пухлых, мягких губах, истерзанных мною этой ночью, на таких вкусных, постоянно желанных. Жутко захотелось поцеловать его вновь. И чёрт, я наконец-то имею на это право!
- А если я ослушаюсь тебя? – я посмотрел на парня с вызовом. – Что тогда?..
- Тогда тебе придётся испытать мою извращённую фантазию на себе, - лёгкая усмешка.
- Только этого и жду…
- И кабачки с кисточками? – правая бровь взметнулась вверх. Моя школа.
- Ну, раз тебе нравится, значит, и я втянусь, - ещё ближе. Говоря, я касаюсь губами его губ. – В жизни нужно всё попробовать. И кисточки, и кабачки, и всё снаряжение огорода.
Лёгкий кивок, улыбается.
- Оптимистический настрой…
- Экстрим нынче в моде, чего ты удивляешься?
- Я не удивляюсь. Просто ещё не до конца понял, на кого напоролся.
- Том?
- М?..
- Ты меня поцелуешь или нужно бросить ещё пару глупых реплик?..
Улыбка. И он поцеловал, улыбаясь. Я поглаживал кончиками пальцев его щеку, резко выдохнув сквозь поцелуй, когда его ладонь легла на бедро. Мы вжимались друг в друга, будто боясь, что резко всё закончится. Его ладонь прошла выше, пальцами он задрал футболу, ласкал мою поясницу, пробегая пальцами по линии позвоночника. Душно. Разряды по телу. Сладко. Невыносимо сладко.
О, боже…
- Всё, всё, всё. Прекращаем, - с огромной неохотой я отстранился от Тома. Парень тяжело дышал мне в висок. – Этим нужно заниматься ночью, когда все спят и нет опасности быть застуканным Мартой или Джоном. Ну, или твоими… ну, нашими друзьями, имеющими привычку появляться как раз в самые «нужные» моменты.
- О да, это они умеют, - Том сел на колени, с усилием потерев лицо ладонями. – Хочу просыпаться так каждый день.
Я сполз с кровати, собрав не слушающиеся конечности в кучу, и, отходя спиной к двери, сказал:
- Не обещаю, но всё в стране решают деньги. Договорная цена, и на утро я ваш.
- Ласка за деньги, что ли? – Том нахмурился.
Я пожал плечами.
- Обыкновенный бизнес-подход. От всего приятного нужно получать что-то полезное.
Том метко запустил в меня маленькую подушечку, попав в грудь.
- Уйди, пока я не использовал ремень и не выбил из тебя всю эту дурь.
- Я же шучу! – я кинул подушку назад. Том ловко поймал её.
- Ну, так и я шучу.
- В тайне ты мечтаешь меня отшлёпать… - я погрозил парню пальцем.
- Да пошёл ты… - Том улыбнулся, качая головой и отводя глаза.
Я вышел за дверь и уже из коридора крикнул:
- Я знал, Томми, я знал!
Приведя себя в порядок, я вернулся в кухню, где уже возился Том, готовя нам завтрак. Впервые мне выпало счастье наблюдать Каулитца в процессе готовки. Он как заправская хозяюшка носился между столом и плитой, что-то нарезая, выжимая, жаря, помешивая. Будто готовил не на нас двоих, а как минимум человек на тридцать.
Я сел на подоконник, поджимая ноги, и с удовольствием следил за суетящимся Томом.
- Тебе бы ещё передник и огромную поварёшку. И хоть в шеф-повара отдавай.
- Издевайся, издевайся, - Том открыл крышку сковородки и с упоением начал мешать золотистую картошку. На кухне очень аппетитно запахло. – Только именно благодаря такой еде ты пополнел и стал выглядеть ещё лучше, чем по приезду сюда.
- Ты поражаешь меня обилием комплиментов в последнее время, - хмыкнул я.
Том прошёл мимо меня к столу и продолжил нарезать крупные красные помидоры, казавшиеся ненастоящими. Нарезал, бросил всё в глубокое прозрачное блюдо.
- Ну, теперь я имею право, - Том пожал плечами, размешивая овощи. – Ты с чем салат хочешь – с майонезом или с маслом оливковым?
Я спрыгнул с подоконника и подошёл к столу, вставая напротив Тома и облокачиваясь о стол, подперев голову кулаками. Том мельком взглянул на меня и продолжил мешать салат.
- С майонезом давай, - ответил я. – Вот везучий я!
- Почему? – Том отошёл к холодильнику, взял майонез. – Потому что самому готовить не приходится?
Я легко стукнул парня по лбу ладонью.
- Вот… Вот всё ты перевернёшь! Нет, хотя и потому тоже… И необязательно ржать! – я улыбнулся, слушая заливистый смех Тома. – Но всё же потому, что мне такой парень достался.
Том отставил блюдо и облизал палец, который запачкал майонезом.
- И какой же, такой?
- Замечательный, Том, замечательный. И изменился так… Всего вечер, а я тебя уже не узнаю. Где была твоя решительность и игривость, когда я с ума сходил от любой с тобой близости?
- А это плохо, что меняюсь? – Том поставил локти на стол.
- Это, - я запнулся, подыскивая подходящее слово. – Потрясающе. Наверное…
- Ты хочешь видеть меня таким или я снова должен буду стать пай-мальчиком, который порой так часто тебя раздражал?
- То есть ты ещё и специально? – я легко толкнул парня в грудь, выгнувшись через стол. – Все нервы мне истребил, так ещё и делал это намеренно?
Том хохотнул, убрав мою руку со своей груди.
- Набивал себе цену, так сказать. Да и в итоге неплохо вышло.
- Какой же ты… - я не нашёл слов для определения.
- Ты уже сказал, что я замечательный. И давай больше не будем об этом, - Том пожал плечами, бездумно водя по столешнице пальцами. – Вчера ещё всё решили, да?.. Я сдался, Билл. Тебе сдался. Ну, так теперь просто будь со мной и не удивляйся, когда будешь видеть во мне то, чего не видел ранее. Я человек многогранный, ты сам это говорил.
Я улыбнулся, радуясь такой прямолинейности парня. Люблю, когда все говорят именно то, что думают. Особенно в подобных ситуациях.
Обойдя стол, я встал позади Тома и просто обнял его, будто благодаря за что-то и испытывая от его слов сейчас необъяснимое облегчение. Я давно ждал разъяснения всей этой ситуации и сейчас, пережив все эти нервотрёпки, ревность и изменения мнения Тома обо мне, чувствовал себя легко. Тем более, когда рядом был Том.
- Попробую… - ладонями провести по его бокам, остановившись на животе, сжать футболку пальцами. – И надеюсь, что ты снова не изменишься и не будешь сбегать от меня. Иначе я точно тебя придушу где-нибудь.
Том хмыкнул, развернувшись через плечо.
- Ну раз уж такие наезды… У меня нет выбора!
- Зараза… - я уткнулся лбом парню между лопаток. – На что я подписался?..
- Заметь, ты сам! Я был лишь пешкой, - Том развернулся ко мне передом. – Но я доволен. Если бы не твоя настойчивость и буйный характер, я бы тебя и не заметил.
- То есть, тебе это нравилось?
- Ну, да… Ты необычный. Нет, есть такое, что меня раздражает, но ты постепенно, плавно, избавился от этого. Может, это и способствовало выходу моих эмоций.
Я пожал плечами, бесцельно водя пальцами по груди парня.
- Главное, что самый трудный этап прошёл.
- А мне кажется, всё ещё впереди…
Я не успел спросить, что Том имеет в виду. Послышались шаги, и в кухню вошла Марта. Заметив нас, она удивлённо вскинула брови и, оглядев помещение, спросила:
- А что вы тут делаете?
Понимая, что стоящие максимально близко друг к другу парни, один из которых её сын, а второй сын старых друзей, водящий ногтями по груди собеседника, не совсем порадуют женщину и наведут ее на ненужные мысли, я как можно более непринуждённо отошёл от Тома и сел на стул, подогнув под себя одну ногу. Выражение лица источало невозмутимость.
- Тому просто в глаз что-то попало, и я…
- Вы собрались завтракать в три часа дня? – усмехнулась она, будто не услышав моего лепета. Прошла к плите, заглянув в сковородку. – Сожжёте же…
Мы с Томом переглянулись. Наш поздний завтрак и его состояние волнует её больше, чем увиденное?..
- Встали поздно, - Том криво улыбнулся и для наглядности помешал салат. – Не присоединишься?
- Да нет… Мы с отцом обедали уже. А вы что тут делаете, я не пойму? Том, ты, в частности, уже давно должен быть на поляне и подготавливаться к празднику.
И тут меня осенило.
- Сегодня уже суббота? – спросил я у Марты и, получив кивок в ответ, пояснил смотрящему на меня с удивлением Тому: - Сегодня же этот праздник ваш. Помнишь, меня Дэвид ещё приглашал?
- Билл и то помнит! – Марта покачала головой. – Что смотрите-то на меня? Том, Рокки уже рвёт и мечет. Давай, разберись там с делами, а потом придёшь и поешь.
Том перестал изображать статую.
- Билл, ты со мной? Это займёт минут двадцать.
- А как иначе?..
Уже на выходе Том усмехнулся и, пытаясь спародировать мой голос, сказал:
- Тому что-то в глаз попало… Ты поумнее ничего придумать не мог?
- Ой, ты вообще молчал! – я толкнул парня в плечо. – Так хоть какая-то отмазка.
- Угу, - Том ехидно улыбнулся. – Когда нас застанут в одной постели, и уже не просто стоящими друг напротив друга, ты тоже самое скажешь?
Я запнулся, чуть не распластавшись на ровном месте.
Том, ты сам-то понял, что только что сказал?..

Дата добавления: 2015-08-27