Любовь по-деревенски 4 страница

<8>

- Ай, щекотно! Не дыши на меня!
- А куда я дышать-то должен? Мне повернуться весьма затруднительно.
- Не возмущайся. Удобно ведь.
- Я не спорю. Только…
- Перестань толкаться! И так хорошо лежим! Чего заёрзал-то?
- Да кто толкается? Мне вот сейчас неудобно. Давай я на тебя лягу, и всю ночь буду ёрзать, царапаться, лягаться ногами и не давать возможности даже голову повернуть!
На последних словах я всё-таки открыл глаза и посмотрел на заспанного, недовольного Тома, потирающего глаза пальцами.
Том уснул не в спальнике, как я, а лёг поверх и укрылся тёплым, чуть колючим покрывалом, намеренно принесённым с собой из дома. Вот это покрывало и способствовало смене места сна. Ночью, совершенно не контролируя своих действий и руководствуясь лишь инстинктом, я вылез из спальника и залез на парня сверху, перекинув через него одну ногу, корпусом устроившись на его груди и положив голову на мягкое плечо. При этом не возникло ни одной пошлой мысли, нет! Я просто очень замёрз и до сих пор ощущал слабость. А чувствуя, насколько горяч Том, тело само перелезло на более привлекательное место, да и осталось там до утра.
Но не то удивительно. При моём перелазе Том проснулся, недовольно заёрзал и даже заехал мне ладонью по спине, не понимая, что я собираюсь с ним делать. Но! Видимо, заметив, что ничего противоестественного я творить не собираюсь, он не столкнул меня и даже пледом накрыл по самые мои уши и свою шею, пробурчав что-то в духе: «Холодный-то какой».
И всё!
- Нет, ложиться на меня не надо, а вот укрыться стоит. Тебе жарко, что ли?
Том перестал тереть глаза и, спрятав руки под плед, вытянул их вдоль тела. Я почувствовал тёплые пальцы, на мгновение коснувшиеся моего колена.
- Я ж предлагаю: давай лягу на тебя, и посмотрим, удобно тебе будет или неудобно, жарко или холодно.
- Предпочитаю поверить на слово. Говоришь очень убедительно.
- Издеваешься с утра пораньше? – Том улыбнулся.
- Нет, просто хочу ещё так полежать, - я отзеркалил улыбку и положил подбородок на грудь Тома, смотря на него исподлобья. – Как спалось?
- Если бы во сне я мог менять положение и не бояться кое-кого разбудить, то, уверен, было бы намного лучше. Хотя, в целом неплохо, - Том нащупал мой спальник, ночью оставленный и никому ненужный, и притянул его, засунув себе под голову. Пришлось приподняться, чтоб видеть лицо парня, а не его подбородок. – А ты как спал? Как себя чувствуешь?
Напоминание о прошедшей ночи, а точнее, о моём состоянии, заставило поморщиться. Я, кажется, во сне чувствовал, как раскалывается голова и ноет от слабости тело. Только когда я перелез на Тома с целью согреться, стало намного лучше и легче. Том действовал как большой подорожник – успокаивал и унимал боль.
- Хорошо чувствую. Ночью было плохо и холодно, а сейчас хорошо и тепло.
- Ну ладно, лежи тогда, - парень легко погладил меня по плечу и чуть задрал голову, смотря в потолок.
Оба замолчали. Том закрыл глаза, видимо, опять засыпая, а я снова опустил голову, смотрел на него и думал.
Мы проспали вот в таком положении всю ночь и утро. Навскидку могу предположить, что уже часов одиннадцать, да и проснулся Том раньше меня минимум на полчаса: сквозь сон я чувствовал, как парень возится. Но он не сбросил меня, не попытался вылезти или разбудить. Он лежал и ждал, пока я проснусь, да и когда проснулся, ничего не изменилось. Ладно. Не буду это принимать за что бы то ни было. Том для меня человек неразгаданный, и не факт, что уже сейчас он не вскочит и не начнёт орать. У этой личности пусть и медленное, но прочное зажигание.
Но я! Что же происходит со мной? Я целую ночь и утро пролежал на нём и даже не сказал ничего смущающего, не то, чтобы начать приставать или снова клеить парня. Вот даже сейчас лежу, а в голове словно веником подмели и ни одной мысли – мысли нужного направления – не оставили. Я с ужасом понял, что пропустил тот момент, когда Том стал для меня больше, чем просто сексуально притягательный мальчик.

- Эй, Билл. Би-и-и-илл. Просыпайся.
Я с третьей попытки открыл глаза, тут же встречаясь взглядом с Томом и чувствуя, как неприятно сводит челюсть. Задумавшись, я даже не заметил, как снова уснул. И уснул, уткнувшись подбородком в грудь Тома.
- Ну, наконец-то, - заметив, что я проснулся, Том улыбнулся. Кажется, с облегчением. – Давай вставай, а то я уже с полчаса хочу в туалет, пить, потянуться и просто встать. Всё тело затекло.
Продолжая молчать, я поднял голову, размяв затекший подбородок, и, поставив руки по обе стороны от Тома, перекатился на бок и забрал с собой плед, оставляя парня мёрзнуть в одних брюках. Хотя сейчас уже было тепло – дневное солнце нагрело палатку.
Том тут же сел, с удовольствием потянулся до хруста в позвонках, раскинув руки так, будто собрался лететь, и снова посмотрел на меня.
- Ты не встаёшь?
- Встаю, - наконец, заговорил я и, дождавшись, пока Том выйдет из палатки, натянул джинсы и вышел вслед за парнем.
Уже вовсю палило солнце. Голосили птицы, со стороны деревни доносились какие-то крики, гул машин и мычание коров. Сейчас часа три дня, не меньше.
Осторожно ступая босиком по мягкой траве, я обошёл потухший костёр и, переступив через сложенные удочки, дошёл до причала, чувствуя ступнями приятное тепло нагретых досок. Прохладный ветер развевал волосы, которые лёгким шёлком касались голой спины и плеч. Вязкая духота – не удушающая, вполне приемлемая - обволакивала тело теплом, и я чувствовал себя уютно на этом берегу, где ещё вчера чуть коньки не отбросил.
«Вот сейчас бы ещё чаю, которым вчера поил меня Том, и полный порядок», - подумал я и сел на доски, ставя руки позади себя и жмурясь от яркого солнца.
- Наслаждаешься? – рядом опустился Том, сев по-турецки и подставив лицо лучам солнца. Он выглядел расслабленным. – Хороший день, правда?
«Ладно. Обойдусь без чая. Вот Том рядом сидит. Точно полный порядок».
- Да, неплохо, - ответил я вслух и опустил голову. – Только вот умыться хотелось бы.
Том обвёл взглядом местность вокруг и, подумав, встал.
- Так давай тут, в озере, и умоемся. Вода тут чистая, без тины и водорослей. И у меня мыло с собой есть.
Понимая, что затея умываться в озере ещё хуже, чем умываться в чудо-умывальнике, но сполоснуть лицо было просто необходимо, я вздохнул и встал вслед за Томом.
- Ладно, давай умоемся в озере.
- Только ты это, - Том остановил меня, собирающегося идти к палатке. – Не надевай наверх ничего. Испачкаешься же весь.
Да что вы говорите, герр Каулитц?..
- Просто скажи, что хочешь мною полюбоваться, - я скептически изогнул бровь и, не выдержав заторможенного выражения лица Тома, засмеялся. – Да ладно! Мог бы и просто попросить – попозировал бы.
Том покачал головой.
- Билл, ты неисправим, - он улыбнулся и пошёл к палатке.
- Нет, Том, я просто неотразим. Даже в твоём понимании, - засмеялся я и, развернувшись, отошёл назад к причалу.
Том вернулся с полотенцем и мыльницей. Через траву мы пробрались поближе к воде, и я с удовольствием потрогал её, проверяя, холодная или нет. На поверхности вода была едва тёплой, ещё не нагретая солнцем.
- Ну как? Вода подходит под Ваши требования, или Вы закатите истерику? – Том улыбнулся, и я брызнул ему в лицо.
- Подходит, подходит. Давай мыло, - я потянулся к парню, но заметил, что тот очень заинтересованно смотрит на гладь воды. – Эй, ты чего? Русалку увидел?
- Тихо, - Том приложил палец к губам и осторожно шагнул в воду, смотря на дно. – Смотри, какая рыбка красивая. Вот, прям рядом.
Я чуть не заплакал от умиления. Том увидел рыбку… Боже, сентиментальность так и прёт. Ему ещё, точно, нимб на голову надеть – и земной ангел во плоти.
Так, стоп.
Я оглядел согнувшегося у воды парня. Том стоял, упершись руками о колени, и с любопытством наблюдал за какой-то там рыбкой, которую я так и не увидел. При этом у меня в голове крутилась лишь одна мысль, которая покоя уже не давала, и я до такой степени загорелся идеей, что аж чесаться всё начало. Вот он стоит, согнувшись, демонстрируя свою великолепную пятую точку, обтянутую грубой тканью брюк, и голую загорелую спину. Вот стоит и не подозревает, как я хочу его сейчас… толкнуть в воду. Не, ну, правда! Поза так и орала: «Ну, толкни меня!»
Недолго думая, я отошёл чуть в сторону, вставая ровно позади Тома, убедился, что парень всё так же тащится от рыбки, и мысленно извинившись, со всей силы его пихнул.
Хлопок об воду. Брызги. Короткий мат. Рыбка уплыла.
Том вынырнул секунд через пять. Испуганный, ничего не понимающий, мокрый и злой. Он фыркнул, вытер руками лицо, снял с плеча какую-то травинку и только открыл рот, чтоб что-то сказать, как я его опередил:
- Я не удержался, - сдерживая смех, я попятился назад в тоже время, как Том сделал шаг вперёд. Каюк. – Ты так стоял… Ну, прям будто специально!
Том недобро усмехнулся. Я сделал ещё шаг назад. Точно каюк.
- Только не брызгайся, ладно? Вода холодная, - попросил я, задом поднимаясь по склону к причалу и с каждым шагом рискуя упасть в траву. – Эй, Том? Ты что молчишь? Рыбку проглотил, пока падал?
Том усмехнулся троекратно недобро, и в следующее мгновение я взвизгнул, когда парень, демонстрируя потрясающую ловкость, в два прыжка вылез из воды и погнался за мной.
Да, я всегда бегал отлично. Длинные ноги и хорошая дыхалка верно помогали мне, и часто в школьных забегах я был первым. Но у кого-то ноги и дыхалка были получше моих. Не прошло и минуты, как Том перехватил меня у палатки, куда я имел тупость бежать, с лёгкостью поднял меня, прижав к своему мокрому холодному телу, и понёс на причал.
- Том! Одумайся! Ай, ты мокрый! Чёрт, ну Том! Ну, прости, прости, прости! Я больше так не буду! Ну, Томми! Ну, миленький! Ну, солнышко моё косичковое! Блин, чего ты холодный такой?! То-о-о-ом! И не трогай меня за волосы! Том!!! А-а-а-а!
И снова: длинный мат в полёте, смешанный с проклятием, хлопок об воду, брызги. Рыбка скоро сойдёт с ума.
Холодная вода обволокла всё тело, залилась в уши, попала в нос. Намокшие штаны тянули вниз, кончиками пальцев ног чувствовалось песчаное дно.
Когда я выплыл, точнее, встал в воде, тут же убирая с лица волосы, Том стоял на причале, нагнувшись, и с улыбкой наблюдал за мной, вернее, за моей головой, как буёк висевшей над гладью воды.
- Я не удержался, - кое-как сдерживая смех, пожал плечами он, и тут же звонко засмеялся. – Чёрт, Билл! Ты так летаешь!
- Ты скотина, Каулитц! – помогая руками и ногами, я поплыл к берегу с намерением сделать из Тома шашлык и пожарить его на нашем костре, но не успел сделать и шага, как Том с разбегу «бомбочкой» прыгнул в воду, приземлившись аккурат рядом со мной и обдав меня фонтаном брызг. – Каулитц!
Пока я отплёвывался от воды, отдающей по вкусу чем-то солёным и весьма неприятным, Том выплыл, встал напротив меня и тут же провёл ладонью по воде, обрызгивая меня снова. Такого хамства я стерпеть не смог.
Резко упав на спину, я энергично заработал ногами, обрызгивая Тома в ответ. Отплыл на достаточное расстояние, и мы уже как малые дети брызгали друг в друга, стоя в воде по пояс и смеясь, как ненормальные. Наверняка слышала вся деревня.
- Всё-всё, прекрати! У меня руки уже устали, - я отвернулся, принимая брызги на спину, и развернулся опять, когда Том перестал брызгаться. Парень тяжело дышал, стоя напротив меня. Глаза его блестели озорством, набухшие косички разметались по плечам. – Тайм-аут.
- Ты ещё легко отделался. Борьба не окончена, - Том усмехнулся и потёр лицо руками. – Вот и умылись.
- Помылись тогда уж, - улыбнулся я, выжимая волосы. – И в чём я назад пойду? Обернувшись курткой и в розовых сапогах на босу ногу?
- Придумаем что-нибудь, - Том засмеялся, тоже выжал косички. – Волосы ты мне сушить будешь.
- Мне бы свои в божеский вид привести!
- Да не, ты хорошо выглядишь.
Я замер с волосами в руках. Том продолжал выжимать из косичек воду, а я чуть на дно не ушёл от нахлынувшего экстаза. Он. Сделал. Мне. Комплимент! Впервые! Боже, это ещё мой Том? Его будто подменили за минувшие сутки!
- Позавтракаем дома, да? – Том отбросил косички за спину и сделал шаг в сторону берега. – Не хочу ничего варить.
- И не надо. Ой, что это? – я перестал улыбаться и вгляделся в мутную от наших плесканий воду. – Меня что-то задело…
- Тебе показалось, - Том махнул рукой и сделал ещё шаг к берегу. – Пошли.
И тут я отчётливо почувствовал скользкий бок рыбы. Какая-то наглейшая обитательница озера проплыла так близко, что я прямо почувствовал кожей живота её чешую и хвост.
Издав визг и испугавшись его же громкости, я прыжками добрался до Тома и одним мощным рывком запрыгнул на него, обвив руками шею, а ногами талию. Прижался так крепко, как мог, рискуя в порыве задушить Тома. Стало отчего-то жутко страшно. Да мне постоянно страшно! Я за жизнь не боялся столько, сколько успел набояться в этой деревне.
- Билл, ты чего? – Том кое-как устоял на ногах. Он развёл руки в стороны, а потом свёл их, обняв меня. – Ты чего дрожишь так?
- Я ж сказал, что меня тронуло что-то. Так это рыба была, большая такая! Фу, - меня передёрнуло, когда я вспомнил ощущение прикосновения кожи и скользкой чешуи. – Какая мерзость!
Том вздохнул и погладил меня по голове.
- Ну, ясно-понятно, что тут рыба плавает. Мы же ловили её отсюда.
- Но они же боятся движений резких. А тут так близко подплыла! – шмыгнул я носом и вжался щекой в щёку Тома. – Постоянно мне «везёт»!
- Успокойся, - Том отклонил голову назад, чтобы видеть меня. – Это всего лишь…
Он замолчал, рука, поглаживающая меня по волосам, замерла. Причиной тому стало то, что я тоже отстранился от Тома, и получилось так, что мы ударили друг друга носами, да так и замерли. Но ни я, ни Том не собирались отстраняться.
У меня в мозгах резко переклинило всё, что только могло, да и то, что не могло, тоже. Дыхание сбилось, отчего-то задрожали руки, по позвоночнику пробежала тёплая волна. На губах я чувствовал его тёплое дыхание. Я знал, что одно короткое движение и… Дальше мозг давал сбои, а в фантазиях шли картинки и играла дебильная музыка. Меня очень здорово переклинило.
Не знаю, что чувствовал Том. С минуту он смотрел на меня, как кролик на удава, а потом выдохнул, отчего я чуть не скатился по нему в воду, и прикрыл глаза. Рука, лежащая у меня на голове, опустилась к талии.
Мы молчали. Я не знал, что сейчас делать мне и что творится с Томом. А Том стоял, не двигаясь. Даже вода вокруг нас стала идеально гладкой.
Наконец, мои губы зашевелились, и я смог выдавить что-то наподобие слов.
- Том, я не буду врать, но… Сейчас я жутко хочу тебя поцеловать.
Том вдохнул-выдохнул и, открыв глаза, тихо сказал:
- Знаю.
- И всё? Просто знаю? – тихий шок.
- Ждёшь чего-то иного?
- А где истерики и пламенная речь о том, что я не должен лезть к тебе и в твою жизнь?
- Они здесь нужны? Я не хочу ни с кем ругаться и выяснять отношения.
- Да, ты не любитель… - усмешка.
- Верно.
Пауза.
- Том?
- М?
- Я очень хочу тебя поцеловать. Жутко. Прям скулы сводит, как хочу. Но.
- Но? – взмах ресниц, глаза в глаза.
- Но… - Билл, ты идиот! Псих на последней стадии! Кретин – твоё призвание! – Но… Я не сделаю этого.
Лёгкий толчок. Я встал на ноги и, не смотря на обалдевшего Тома, пошёл к берегу.
И как это, мать твою, назвать?..

<9>

Домой мы пришли часов в пять вечера. Пока собрались, пока подсушили мокрые штаны, пока дошли… В общем, к ужину мы как раз успели.
Кстати сказать, инцидент в озере никак не сказался на нашем дальнейшем общении. Отошёдший от шока или от чего-то другого, Том вылез из воды за мной следом и завёл тему о чём-то левом. Я был благодарен ему: он не приставал с расспросами, не пытался выведать у меня, отчего же моё поведение так резко изменилось. Да, я видел, как ему любопытно, и понимал, что он ожидал иного разворота ситуации – даже он ожидал! - но мог отдать ему должное: Том проявил чрезвычайно уместное понимание.
Правильно, Томми, сначала я разберусь в себе, так как сам ничего не понимаю, а потом предъявлю тебе результат. Оформленный и обдуманный.
За ужином мы наперебой рассказывали, как провели время на рыбалке, умолчав лишь о едва не случившемся поцелуе и о том, как мы спали. Нас просто могли не понять. Марта с Джоном только смеялись, называя нас маленькими детьми. Как оказались, улова они и не ждали – слишком уж я не подхожу для ночного сидения с удочкой, а Тому просто не хватает терпения, потому и на рыбалку ходит он редко.
В общем, вечер предвещал только хорошее: Джон после ужина ушёл топить баню, чтобы мы хорошенько помылись после нашего мини-похода, отношения с Томом были налажены, если не брать во внимание некоторые сдвиги в моей голове, и сейчас меня ждала кружка горячего шоколада и компания всё того же Тома.
…Но я уже привык, что у меня никогда не может быть всё идеально.
- Том, - в гостиную, где мы только что уселись, заглянула Марта. – Там к тебе друзья пришли. На крыльце ждут.
Я едва не выронил из рук кружку с напитком. Вот и не ждали…
- Ага, спасибо, - Том улыбнулся матери и повернулся ко мне. – Пойдём, поздороваемся?
- Друзья пришли к тебе, Том, - я кисло усмехнулся и отставил шоколад на столик. От греха подальше. – И чего они так поздно? Дома не сидится?
- Не закипай. Для нас это время - самый разгар. – Том поднялся с кресла. – Пойдём. Надо же тебе здесь с кем-то общаться, кроме меня.
- Мне и тебя хватает.
- Это принимать за комплимент или за сожаление? – с улыбкой.
- И за то, и за другое одновременно. Бесишь ты меня редко, а в твоей компании мне хорошо всегда, - ответил я, и Том засмеялся. – И что смешного?
Том сделал шаг к выходу и качнул головой.
- Чудо ты, Билл. Как скажешь, так хоть стой, хоть падай.
- Чудо? Это принимать за комплимент или за сожаление? – я улыбнулся, прищурившись.
Том снова засмеялся и протянул руку, чтобы я поднялся. Тут же я вложил ладонь в его, и парень потянул меня к себе, поднимая с кресла.
- И за то, и за другое одновременно. Ты тоже бесишь меня изредка, а вот в твоей компании… в твоей компании просто уютно, - ответил он и, обогнув журнальный столик, пошёл на улицу, где его ждали друзья.
Я улыбнулся парню вслед, но тут же улыбка сползла с лица.
Сейчас я снова увижу Нику, увижу эти взгляды, изучающие меня. Увижу, как Том обнимает её, целует… Я представил эту картину и понял, что… что ничего внутри она не задевает. Я допускал мысль, что сейчас буду свидетелем слащавых объятий, слов, сюсюканий. Но это не вызывало злобу, обиду или ещё что-то, как в прошлый раз. Да, лёгкие уколы ревности ощущались, но… Вместе с тем я ощущал превосходство над всем этим. Пока оно было необъяснимым, но, думаю, вскоре я найду определение этому состоянию. А сейчас, Билл, возьми себя в свои уже не наманикюренные ручки и покажи себя в свете лучшем, не как в прошлую встречу.
- Привет, ребята, - я вышел на крыльцо, тут же обводя взглядом компанию. Всё те же лица. Только смотрят на меня по-другому. Конечно, сейчас я не такая фифа, как был позавчера. Старые потёртые джинсы Тома и лёгкая рубашка из личного гардероба вряд ли приравнивали меня к стервозной личности.
- Привет, Билл, - тут же заулыбалась Эльза, а парни пожали мне руку, легко улыбаясь.
Всё, как тогда. Хотя… Стоп.
Я снова обвёл взглядом крыльцо и только сейчас заметил одно маленькое несоответствие прошлой картинке. Том стоял рядом со мной, опираясь о стену и спустив одну ногу на ступень ниже, а Ника, та, на которую я планировал сегодня не смотреть вообще, стояла у дивана, скрестив руки на груди. Ха! Поссорились, что ли?..
- О чём разговариваете? – я сел на диван, прижав колени к груди, и оглядел присутствующих. Том смотрел на меня, задумчиво крутя в руках какую-то железку.
- Да о празднике, - снова за всех ответила Эльза, и я, отвернувшись от Каулитца, улыбнулся ей. Девушка нравилась мне. Наверное, потому, что была такой простой, без выкрутасов. – Через неделю у нас собирается вся деревня – отмечаем круглую дату основания. Масштабное мероприятие.
- Мило, - я хмыкнул. – Надеюсь, что и мне можно будет на празднике поприсутствовать.
- А почему нет? – спросил Дэйв. – Ты же здесь живёшь, пусть и временно. Не выгонять же тебя за пределы Чистых прудов. Том, помнишь, как в прошлом году справляли? Вот там ваще…
Тут же разговор стал мне неинтересен. Я положил подбородок на колено и уставился в одну точку, гоняя по кругу какие-то мелкие мысли. Думать не хотелось, а не думать совсем не получалось.
Я и не заметил, как к Тому подошла Ника, и они о чём-то заговорили. Точнее, говорила Ника, а Том что-то обсуждал с парнями, иногда смеясь, отчего я отрывал взгляд от полюбившейся мне точки в углу и смотрел на Тома, потом снова отворачиваясь. Наверное, они обсуждали всё тот же праздник. Потом тему резко перевели, вспоминая какого-то деда Раймонда, который гонял парней, когда они были ещё маленькими. В общем, я даже при желании не мог поддержать разговор. И мне это наскучило.
Посидев ещё минут пятнадцать, я вытянул ноги и встал, тут же привлекая на себя внимание. Разговор прервали. Ах, какая я важная персона!..
- Ладно, я пойду. А вы разговаривайте.
- Куда ты? – тут же остановил меня Том, и я повернулся к нему, смотря в глаза.
Том оторвался от стены, вытянувшись, чтобы видеть меня за Никой. Он смотрел обеспокоенно, будто я сообщил, что пойду прыгать с моста или резать вены. Варианты разные – эффект один. Том, ты не хочешь, чтоб я уходил?..
- Пойду в баню готовиться, - ответил я и прищурился. – А что?
- Да нет, ничего, - Том заметно растерялся.
Я пожал плечами и, попрощавшись с ребятами, ушёл в дом. Не успел я нарадоваться внезапному беспокойству Тома обо мне, как из кухни вырулила Марта со стопкой чистого белья в руках.
- Ой, Билли! А где Том? – спросила она, стараясь не уронить кипу.
- На крыльце, с ребятами разговаривает, - я оглядел женщину. – Вам помочь?
- Да, спасибо, дорогой, - женщина отдала кипу мне. – Будь другом, отнеси вот эти вещи в нашу комнату, - она указала на стопку цветастых кофт и платьев, - а вот эти, - указала на брюки, футболки и ещё что-то непонятное, - к Тому. А то мне ещё теплицы и парники закрыть надо. Поможешь?
- Конечно, - я улыбнулся женщине и пошёл на второй этаж.
Как и просила Марта, её одежду я оставил в их с Джоном спальне, а остальное понёс к Тому. Едва открыл дверь, находящуюся напротив моей, как тут же в голову стукнула мысль, что в комнате Тома я впервые. И это тут же сказалось на моём первом впечатлении.
- Ну, ни фига ж себе, - протянул я, едва не выронив вещи от удивления.
Комната Тома оказалась намного больше, чем комната Джона и Марты, и гостевая, которую временно занял я. Она чем-то походила на мою комнату в городе: такие же тёмные стены с редкими плакатами по периметру, мягкий ковролин на полу, тёмные широкие шторы. Вроде ничего необычного: два кресла, по виду напоминавшие мешок, широкая двуспальная кровать, застеленная синим покрывалом – в тон шторам, угловой компьютерный стол, сам компьютер – новый, с широким монитором и кучей стикеров на нём, музыкальный центр с многочисленными дисками, разбросанными на тумбе, вращающийся стул, шкаф с зеркальными створками, пара напольных ламп по углам, тумбы, цветок в горшочке на одной из полок, - и всё это приправлено бардаком, присущим комнате любого парня. Но не то поразило меня. По бокам от окна у стен стояли высоченные, до потолка, книжные шкафы, полностью забитые книгами, тетрадями, альбомами, папками и прочим-прочим в этом духе.
Я прошёл вглубь комнаты, переступая через раскиданную по полу одежду, и положил вещи на кровать. В помещении мягко пахло шампунем и лосьоном для бритья. Пахло Томом.
Оглянувшись на дверь и убедившись, что никто меня не видит, я включил ночник на тумбе у кровати, осветив декоративную рамку, украшенную футбольными мячиками. На фото были Марта, Джон и Том уже в своём восемнадцатилетнем возрасте. Все улыбались, выглядели счастливыми. Отличная семья.
Отставив рамку, я обвёл взглядом стеллажи с книгами. Думаю, Том не будет сильно меня бить, если я тут чуть-чуть пошарю. Выключив ночник и включив одну из напольных ламп, я подошёл к книжному шкафу, с тихим шоком оглядывая корешки книг.
В основном это были классические произведения. Я едва не падал, читая авторов и названия книг. Половины всего этого нет в школьной программе, а это значит, что книги Том читал по собственному интересу. Чего тут только не было: Эрнст Мориц Арндт, Якоб Вассерман с его легендарным «Die Juden von Zirndorf». Как-то и я прочёл "Евреи из Цирндорфа", но смысла особого не уловил, хотя и было интересно. Вильгельм Гауф и его «Lichtenstein», Якоб Гримм, известный как филолог и писатель-сказочник. Были и драматурги, такие как Август Фридрих Фердинанд фон Коцебу или Готхольд Эфраим Лессинг. И довольно известный Томас Манн, который привлёк меня во время школьной программы и которого я читал и после. Эти имена были знакомы мне, остальное я видел впервые.
Так же тут стопками лежали какие-то журналы. Я мельком полистал парочку. Что-то о тачках, один журнал с рецептами, наверно, принадлежащий Марте, обучающие пособия, глянцевое издание для начинающих водителей и многое в этом духе.
Я уже хотел отойти, как меня привлёк второй стеллаж – с другой стороны окна. Тут не было книг, а стояла всякая всячина: какие-то статуэтки, много рамок с фотографиями, небольшой аквариум в форме бокала, сейчас пустующий, брошенные мелкие вещи, типа каких-то ключей и банданы. А ещё здесь неровными стопками лежали какие-то листы. Взяв несколько из какой-то стопки, я увидел ноты песен, несколько рисунков – поспешных, нарисованных ручкой, какие-то тетради, наверняка ещё школьные, исписанные размашистым беглым почерком.
В другой стопке обнаружились всё те же тетради, и… Я замер, смотря на найденный рисунок. Он был выполнен углём. Изображена пожилая женщина, сидящая на скамейке в парке. У неё в руках маленькая собачка. Женщина смотрит куда-то вверх, волосы выбиваются из-под шляпки. Рисунок никак нельзя назвать профессиональным – много оплошностей, несоответствия, беглых линий, многие детали едва прорисованы. Но отчего-то он очень понравился мне. От рисунка шла какая-то энергия. Положительная.
Отложив лист в стопку, я взял ещё несколько. Тут тоже были рисунки. И все как один прорисованы углём. Много машин разных моделей, какие-то звери, цветы, природа, тщательно прорисованная Эйфелева башня с домиками вокруг. Людей, кроме этой женщины, больше не было.
- Я и не знал, что ты настолько многогранен в интересах, Том, - улыбнулся я и тут же выронил листы, услышав тактичное покашливание у двери.
- Я и не многогранен. Я просто балуюсь, - Том прошёл в комнату, поднимая с пола джинсы и кидая их в кресло. – И давно ты здесь?
- Я? Нет, что ты… прости, я просто бельё заносил… я тут ничего не трогал… смотрел просто… - затараторил я, тыкая пальцем в бельё на постели. Наверняка выглядел идиотом. Ещё больше, чем обычно.
Том смотрел на меня серьёзно, а потом его губы расползлись в улыбке, и он не спеша подошёл к обескураженному мне.
- Да ладно, что ты боишься? Посмотрел, да посмотрел. Не убью, - он нагнулся и собрал выроненные мною листы. – А с чего ты взял, что я многогранен?
Поняв, что бить меня не будут, я успокоился.
- Как с чего? – я обошёл Тома и подошёл к первому стеллажу, взяв в руки одну из книг. Гёте. – Столько книг! И ты всё это прочёл?
- Ну… да, - мне кажется, или Том засмущался?
- Капец! – я пролистал книгу и вернул её на место. – Столько классики! Я и не думал, что ты можешь интересоваться подобным.
- А что, не похожу по виду на интересующегося литературой человека? – усмехнулся парень.
- Честно? – я оглядел Тома с ног до головы. - На человека, увлекающегося литературой ты похож меньше всего.
Том засмеялся.
- Сам в шоке, что мне всё это нравится. Я даже когда читаю, сам себя не понимаю. У нас в деревне мало людей, увлекающихся книгами. И потому моего увлечения литературой, да ещё и классикой, не понимают.
- Ну и придурки, - фыркнул я, и Том снова засмеялся. – По-моему, это прекрасно. С тобой можно легко поговорить о книгах, о музыке, - я кивнул на гитару, - о рисунках. Это же великолепно! Том, ты меня приятно удивляешь!
Том посмотрел недоверчиво.
- Ты что, тоже всем этим занимаешься?
- Ну, такого количества книг я ещё не прочёл, да и предпочитаю современную литературу. Рисовать не рисую, на гитаре не играю, но зато пою и очень люблю это дело. Просто мне приятно иметь в знакомых человека, способного рассуждать не только на тему: «Что лучше пить – виски или мартини?», а с которым и узнать многое можно.
Том посмотрел на меня, как на психа.
- То есть, как узнать?
- Ну, в разговоре. От понравившихся книг накапливаются впечатления, и, думаю, приятно их рассказать.
- Ты расскажешь мне впечатления?
- Я их выслушаю, - улыбнулся я. – Если иссякнут темы разговоров, то я только рад пообщаться с тобой о книгах. Ну, или о музыке.
Том почесал шею и пожал плечами.
- Отчего-то странно это услышать от тебя…
- Я не такой балбес, как кажется.
- Я этого не говорил, - помотал головой Том, улыбаясь.
- Я это и так понял, - улыбнулся я в ответ и отошёл к музыкальному центру. Посмотрел на диски. – Рэп, рэп, рэп… Ну, это ожидаемо. О, Энигма? У меня все её альбомы.
Том подошёл ко мне, тоже посмотрел на коробочки с дисками, будто видел их впервые.
- У меня тоже. Очень хорошая музыка.
- Интимная, - я усмехнулся.
- Кому как, - тоже усмехнулся Том. Он помолчал, а потом сказал неуверенно: - Хм… У меня таких знакомых ещё не было.
- Каких – таких? – я перестал читать названия групп и повернулся к Тому.
- Ну, таких. Мои друзья не понимают моего увлечения книгами, рисованием, техникой, автомобилями… Только принимают то, что я на гитаре играю.
- Ну и реально придурки, - я пожал плечами. – В городе бы тебя с руками отрывали. Разве это плохо, когда у человека много увлечений?
- Не знаю, - Том отошёл к кровати и сел. Я смотрел на него, не отходя с места. – У нас в деревне эти увлечения никому не нужны.
- Но они нужны тебе, - я сел рядом с Томом. – Какая разница остальным? Я, к примеру, петь очень люблю, и стихи писал когда-то. И мне плевать, что остальные думают.
Том смотрел на меня молча. В сумерках его взгляд казался мягким, обволакивающим, как у кота.
- Всё-таки ты уникальный, Билл. С каждым разом кажешься всё интереснее.
Я засмущался. Как говорится: «Хорошо, что Вы не видите, как я краснею».
- Я всегда таким и был. Поверь, приставания к парням и постоянные истерики – не единственное, что я могу и люблю.
Том засмеялся и обнял меня за плечи одной рукой.
- Точно, чудо. Ну что, пошли в баню?
- Пошли, - улыбнулся я, выключая лампу.

Дата добавления: 2015-08-27