Деконструктивизм. Свою аргументацию, основанную на огромном разнообразии

свою аргументацию, основанную на огромном разнообразии

сведений, почерпнутых из самых различных областей знания.

Чтобы не быть голословным, приведем несколько приме-

ров. На страницах "Тель Кель" долго шли бурные дискуссии о

теоретических основах разграничения читабельной и нечитабель-

ной литературы, но именно Барт дал то классическое объясне-

ние соотношения "читабельного" и "переписыва-

емого" (lisible/scriptible), ко-

торое и было подхвачено

постструктуралистской крити-

кой как бартовское определе-

ние различия между реали-

стической (а также массовой,

тривиальной) и модернист-

ской литературой.

"ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ПРАВДОПОДОБИЕ", "ДОКСА"

Майкл Мориарти, суммируя те черты в теоретической реф-

лексии Барта об "эстетическом правдоподобии" (le vraisemblable

esthetique) как о внешне бессмысленном описании, загромож-

денном бесполезными деталями быта, где трактовка правдопо-

добного совпадает с точкой зрения "традиционной риторики",

утверждавшей, что правдоподобное -- это то, что соответствует

общественному мнению -- доксе (doxa)" (Барт, 73, с. 22), пи-

шет: "Барт следует за Аристотелем вплоть до того, что прини-

мает его различие между теми областями, где возможно знание

(научное -- И, И.) и теми сферами, где неизбежно господству-

ет мнение, такими как закон и политика" (323, с. 111). Здесь

действует не строгое доказательство, а "лишь фактор убеждения

аудитории. Убеждение основывается не на научной истине, а на

правдоподобии: то, что правдоподобно -- это просто то, что

публика считает истинным. И научный и риторический дискурс

прибегают к доказательствам: но если доказательства первого

основаны на аксиомах, и, следовательно, достоверны, то доказа-

тельства последнего исходят из общих допущений и, таким об-

разом, они не более чем правдоподобны. И это понятие правдо-

подобного переносится из жизни на литературу и становится

основанием суждений здравого смысла о характерах и сюжетах

как о "жизнеподобных" или наоборот" (там же).

Барт (считает Мориарти) вносит свою трактовку в эту

проблему: "Он не столько принимает авторитет правдоподобия

как оправданного в определенных сферах, сколько просто воз-

мущен им. "Правдоподобные" истории (основанные на обще-

принятых, фактически литературных по своему происхождению,

психологических категориях) оказываются исходным материалом

для юридических приговоров: докса приговаривает Доминичи к

смерти" (там же, с. 111). Барт неоднократно возвращался к

делу Гастона Доминичи, приговоренного к смертной казни за

убийство в 1955 г., подробно им проанализированному в эссе

"Доминичи, или Триумф Литературы" (83, с. 50-53). Как пыл-

ко Барт боролся с концепцией правдоподобия еще в 1955 г., т.

е. фактически в свой доструктуралнстский период, можно ощу-

тить по страстности его инвективы в другой статье, "Литература

и Мину Друэ": "Это -- еще один пример иллюзорности той

полицейской науки, которая столь рьяно проявила себя в деле

старика Доминичи: целиком и полностью опираясь на тиранию

правдоподобия, она вырабатывает нечто вроде замкнутой в

самой себе истины, старательно отмежевывающейся как от ре-

ального обвиняемого, так и от реальной проблемы; любое рас-

следование подобного рода заключается в том, чтобы все свести

к постулатам, которые мы сами же и выдвинули: для того, что-

бы быть признанным виновным, старику Доминичи нужно было

подойти под тот "психологический" образ, который заранее

имелся у генерального прокурора, совместиться, словно по вол-

шебству, с тем представлением о преступнике, которое было у

заседателей, превратиться в козла отпущения, ибо правдоподо-

бие есть не что иное, как готовность обвиняемого походить на

собственных судей" (цит. по переводу Г. Косикова, 10, с. 48-

49).

Чтобы избежать соблазна параллелей с отечественными

реалиями сегодняшнего дня в стране, где традиции Шемякина

суда сохранились в нетленной целостности, вернемся к прерван-

ной цитате из Мориарти, описывающего ход рассуждений фран-

цузского литературного публициста: "Докса вбирает в себя все

негативные ценности, принадлежащие понятию мифа. То, что

масса людей считает истинным, не просто является "истиной",

принятой лишь в определенных сферах деятельности, включая

литературу: это то, во что буржуазия хочет заставить нас пове-

рить и то, во что мелкая буржуазия хочет верить, и во что ра-

бочему классу остается лишь поверить" (323, с. 111). Как тут

не вспомнить, как презрительно характеризовал доксу Барт в

своей книге "Ролан Барт о Ролане Барте" (1975): "Докса"

это общественное Мнение,

Дух большинства, мелкобур-

жуазный Консенсус, Голос

Естества, Насилие Предрас-

судка" (85, с. 51).

"СМЕРТЬ АВТОРА"

Ту же судьбу имела ин-

терпретация общей для структурализма и постструктурализма

идеи о "смерти автора". Кто только не писал об этом? И Фуко,

Дата добавления: 2015-08-26