Больше того, о чем мы просим

Париж и Пасха. Во время своей долгой разлуки супруги Тейлор вряд ли представляли себе, что их встреча наконец

произойдет, к тому же в таком месте! Даже день или два, про­веденные в Каннах показались долгими, когда путешествен­ник узнал, кто едет на встречу с ним. Еще находясь в Китае, он был сильно впечатлен пророчеством Софонии, особенно заключительной главой, где чудесным образом открывается сердце Бога: «Господь Бог твой среди тебя: Он силен спасти тебя; возвеселится о тебе радостью, будет милостив по любви Своей (в англ. варианте «покоиться в любви Своей», X. Тей­лор сравнивает покой с молчанием. — Прим. перев.), будет торжествовать о тебе с ликованием» (Соф. 3:17). Тейлор го­ворил:

Весь отрывок был огромным благословением для меня, но только в Париже я полностью осознал всю его драгоцен­ность. Там меня встретила жена (спустя пятнадцать меся­цев разлуки), мы сидели бок о бок в кэбе и, хотя многое могли сказать друг другу, просто молчали, взявшись за руки — радость была слишком велика, чтобы выразить ее словами. Затем мне пришло на ум: если земная любовь — всего лишь прообраз, что же это значит, когда Он молчит в Своей любви? А эта любовь обнаруживается нашей верой. Как жаль, если мы препятствуем этому!

Приехав домой в конце марта 1883 года, Тейлор как раз успел на весенние и летние собрания и вскоре имел повод от­метить, что миссия заняла новое положение в глазах хрис­тианской общественности. Восемь лет неустанных трудов Брумхолла особенно сказались в направлении, которое было его сильной стороной — внушение доверия и дружба с но­выми людьми. К тому же достижения миссионеров-первопроходцев, как мужчин, так и женщин, в результате которых практически во всех внутренних провинциях появились пос­тоянные резиденты, вызывали благодарность Богу. Во мно­гих частях страны люди хотели знать, как произошло то, что казалось невероятным; как без обращений за денежными средствами и даже сбора пожертвований работа продолжа­лась; и как в самых отдаленных районах Китая собирались маленькие группы новообращенных. Итак, лидеру миссии, скромному человеку, так сильно уверенному в своем вели­ком Боге, вскоре потребовалось посещать собрания — соб­рания повсюду!

С этой точки зрения очень интересна переписка Хадсона Тейлора в период его пребывания в Англии, который длился два года. Тому, кто никогда этого не искал, пришли неверо­ятные любовь и признание богатых и бедных, старых и мо­лодых, занимающих высокое положение и низкое.

«Если ты еще не умер, — было написано в трогательном послании ребенка из Кембриджа, для которого выражение „Хадсон Тейлор“ было повседневным. — Я хочу послать тебе деньги, которые сэкономил, чтобы помочь маленьким маль­чикам и девочкам в Китае полюбить Иисуса».

«Не будешь ли ты так добр, — настаивал Кэнон Уилбер-форс из Саутгемптона, — сделать библейские чтения в моем доме для приблизительно шестидесяти людей... и остаться у нас переночевать? Пожалуйста, окажи нам любезность во имя Господа».

«Многих Вам благословений от Господа, — писал лорд Редсток с континента. — Ваше присутствие в Англии очень помогает нам, укрепляя нашу веру».

Доктор Эндрю Бонар принес сто фунтов, переданные не­известным другом из пресвитерианской церкви, «который заботится о земле Синим» (см. Ис. 49:12). Сперджен напра­вил свои типичные приглашения в скинию, а мисс Макфер­сон — в Бетнал Грин.

«Мое сердце до сих пор принимает участие в этой славной работе, — писал Бергер, высылая чек на пятьсот фунтов. — Со всей искренностью присоединяюсь к Вам в молитве о се­мидесяти работниках — но не останавливайтесь на семидеся­ти! Несомненно, мы увидим еще более великие дела, если не думаем о себе, а ищем Божьей славы и спасения душ».

Есть письма от аристократа с приглашением приехать к нему в замок и от старого слуги, отправившего свой дар для Китая после отъезда Тейлора. Кроме того, во многих письмах говорится о благословении, полученном во время собраний не только от обращения Тейлора, но и от его индивидуаль­ности и душевных качеств.

Тем временем в Китае все сильнее чувствовалась необхо­димость подкрепления. За первый квартал года туда было от­правлено лишь пять человек, зато в последующие месяцы — пятнадцать, и много новых кандидатов поддерживало связь с миссией.

Но если 1883 год был памятен тем, что принес множест­во поводов для ободрения, то что можно сказать о 1884-ом и движении, которое застали новоприбывшие? Это и в самом деле был прилив духовной силы и благословения; год интен­сивной деятельности, в которой Тейлор, казалось, работал за десятерых; бесконечные собрания и невиданные дотоле по­токи участия и пожертвований; но, более всего, год тесной и постоянной зависимости от Господа. Но именно в последний из трех лет были даны от Господа по вере семьдесят миссио­неров, причем даны были по-царски — большинство мисси­онеров отплыли в конце октября, и их количество с лихвой превышало недостающее число. Всего за двенадцать месяцев было отправлено сорок шесть сотрудников, и не только их количество, но и личные качества были замечательны. Долж­но быть, Хадсон Тейлор часто вспоминал о молитве, которая единовременно возносилась из многих сердец о том, чтобы Семьдесят были посланы Богом в Китай и, к тому же, были настоящей находкой.

А теперь можно уделить внимание некоторым внешним факторам, повлиявшим на события этого удивительного года и последующих лет, главным из которых был повтор­ный визит мосье Муди и Сэнки в Великобританию. Осно­вы КВМ были заложены, как мы видели, в то время, когда духовная жизнь церквей чудесно оживилась благодаря про­буждению 1859 года. Первый приезд Муди в 1873 году снова вывел на первые позиции основной долг верующего приоб­ретать души и приготовил путь для последующего движе­ния, включая призыв восемнадцати и открытие внутренних районов Китая. А теперь, когда в миссионерской деятельно­сти нужен был новый скачок, христианская Англия была до глубины души потрясена практическим чрезвычайным про­явлением силы Евангелия. Кто может сказать, скольким обя­зана деятельность иностранных миссий, осуществляемая по всему миру, этим посвященным Богу евангелистам?

Кроме того, была еще и книга, такая же простая и при­носящая славу Богу. Будучи опубликована много лет назад, книга «Духовные нужды и запросы Китая» имела в себе жи­вительную силу. Вновь и вновь требовалось ее переиздание, и всегда одна и та же духовная сила, казалось, струилась с ее страниц. Бог всегда использовал эту книгу, с самого начала пропитанную молитвой, чтобы вызвать у читателя желание посвятить себя Его служению, а теперь новое привлекатель­ное издание 1884 года, расширенное и современное, должно было обладать новой жизненной силой.

Но и сейчас работа над книгой велась с постоянной мо­литвой. Не привлекая всеобщего внимания, на заднем плане, в сердце миссии горела духовная жизнь. Никогда еще еже­дневные и еженедельные молитвенные собрания не имели такой силы.

Среди всех этих событий супругам Тейлор предстояла еще одна долгая разлука. Выезд стольких сотрудников сроч­но требовал присутствия Хадсона в Китае, а его жене нельзя было отлучаться от дома. Казалось, и он сам никогда не был так нужен в Англии — везде открывались новые возмож­ности, обращались кандидаты, друзья были готовы помочь.

Однако именно в Китае происходит основное сражение, и новым бойцам нужно помочь освоиться. Итак, расстава­ние было неизбежно, и Хадсон Тейлор, испытывая чувства Ливингстона, который пишет в дневнике о своем послед­нем одиноком дне рождения в центральной Африке: «Мой Иисус, мой Царь, моя Жизнь, Все, я снова посвящаю всю свою жизнь Тебе».

Отправив Маккарти вперед, чтобы разобраться с наиболее неотложными вопросами, и оставив Стивенсона на некото­рое время в помощь Брумхоллу и совету, Хадсон Тейлор го­товился в начале января поехать в Китай с группой молодых людей, в то время как произошло нечто неожиданное. Божий замысел вмешался в его хорошо продуманные планы, стре­мительным вихрем захватывая все на своем пути.

Все произошло очень естественно, без предварительных обдумываний и усилий. В своей книге «История Церковного миссионерского общества» Юджин Сток говорит о том, что «осенью 1884 года необычный интерес вызвало объявление, что капитан футбольной команды и команда весельного суд­на Кембриджа отправлялись на миссию». Когда эта новость достигла Эдинбурга, она глубоко взволновала группу студен­тов медицинского факультета, которых в течение нескольких месяцев мучило равнодушие к духовным вещам в их универ­ситете, особенно со стороны студентов-медиков. В Оксфорде и Кембридже был только что проведен цикл замечательных собраний, на которых Хадсон Тейлор и несколько человек, собиравшихся на миссию, как никогда раньше, сумели про­будить среди студентов желание участвовать в миссионер­ской деятельности в других странах. Но они были слишком заняты подготовкой к скорому отъезду, чтобы воспользо­ваться даже такими многообещающими возможностями. Именно тогда по воле Провидения и появился Реджинальд Рэдклифф — пылкий евангелист, чьей паствой был весь мир, а целью — ничто иное, как проповедь Евангелия «всему тво­рению» (см. Мк. 16:15). Особенно любя Шотландию, он жаж­дал познакомить отъезжающих миссионеров с ее универси­тетской жизнью. Но сначала, испросив разрешения у Тейло­ра, написал профессору Симпсону, предложив, чтобы Стад, известный своей удалью на крикетном поле и (что еще бо­лее важно) своей любовью к Искупителю, вместе со Стэнли Смитом приехал в Эдинбург.

Его приезд произошел как раз в то время, когда эти сту­денты-медики горячо искали водительства относительно того, как рассказать своим коллегам о том, чего хочет от них Христос. Поэтому предложение было принято с восторгом, и студенческое собрание с участием этих проповедников пробудило интерес к миссионерской деятельности у многих студентов, до тех пор не принимавших участие в подобных вещах. Но это было еще не все. В ходе кампании с Рэдклиффом студенты узнали о возможностях такой работы и раз­вернули план для дальнейших собраний. Поступило срочное приглашение вернуться в Шотландию, особенно от студен­тов из Эдинбурга. Несмотря на раннюю дату, назначенную для отплытия, они надеялись, что Хадсон Тейлор, возможно,, не будет сопровождать своих коллег.

«Не могли бы Вы приехать? — писал Стэнли Смит люби­мому лидеру миссии. — А если нет, то можно ли приехать нам?»

К тому времени Хадсону Тейлору становилось ясно, что рука Божья была на этом движении. Должно быть, ему очень хотелось воспользоваться возможностью участвовать в нем. Он явно ощущал силу Святого Духа на тех, кто помогал ему во время собраний, и влияние их радостного посвящения не только на студентов, но на лидеров христианской жизни и мысли. Для него становилось очевидным, что перспекти­вы и группа данных ему сотрудников уникальны. Господин Жатвы явно имел цель использовать их в деле, которое всег­да было его собственным идеалом: посредством углубления духовной жизни людей отправить множество новых работ­ников на жатву. Как это все было близко его сердцу; как бы он был рад остаться и помогать! Но долг звал его в другом направлении.

Итак, все было устроено следующим образом: Хадсон Тейлор уезжает, чтобы решить важные вопросы, ждущие его внимания в Шанхае, а Рэдклифф, вместе с Брумхоллом и другими, берет на себя кампанию, результаты которой столь многообещающи. Одно памятное собрание Тейлор провел в Экзетер Холле, где присутствовали все отъезжающие в Китай миссионеры, — собрание, которое в значительной степени заслужило комментарий Юджина Стока:

Влиянию этой группы людей, собирающихся в Китай, не­возможно было противостоять. В этом веке не было собы­тия, которое сделало так много, чтобы пробудить в разуме христиан понимание того, насколько сильно в них нужда­ются на миссионерском поле и как почетно иметь призва­ние миссионера.

Но не во время общих собраний эти люди привязались к своему лидеру и миссии, с которой связали свои судьбы. Это происходило не на виду, а в спокойное время после работы на Пэрленд-роуд, как, например, в последний день 1884 года. Причем в этих случаях не скрывалась бедность миссии в от­ношении материальных ресурсов. После того, как был за­крыт последний бухгалтерский баланс, в наличии осталось только десять фунтов — «десять фунтов и все обетования Божьи». Но каким это казалось незначительным, когда так явно чувствовалось присутствие Самого Господа! Хадсон Тейлор не имел привычки преуменьшать трудности, кото­рые ожидали молодых сотрудников в Китае, особенно если они стремились отождествлять себя с людьми, которые при­держиваются принципов КВМ.

Когда три недели спустя Тейлор уехал из Лондона, неко­торые из его сотрудников снова были в Шотландии, радуясь возможности рассказать о богатстве, которое они находили в более близком общении с Христом, так сильно превосхо­дящем все оставляемые ими мирские преимущества. Когда Тейлор один пересекал Францию, была слепящая метель, но сердце путешественника наполнялось хвалой за вести, толь­ко утром полученные из северной столицы: «Вчера было две тысячи студентов — прекрасное время! Это Господь».

Дата добавления: 2015-08-26