О, если-бы Ты благословил меня Своим благословением

Однако времени почивать на лаврах не было. Не привле­кая внимания, вся компания под покровом темноты прибыла в Ханчжоу и устроилась в доме Крайера. Но последний дол­жен был вскоре возвратиться, и вопрос с собственным жи­льем требовалось решить скорее. Проблема и в самом деле была нешуточная. Где в большом городе, все еще страдаю­щем от разрушительного действия тайпинской революции, найти жилье, которого бы хватало не только для них самих, но и для деятельности, которую они надеялись осуществлять. Но и об этом Господь позаботился заранее.

Ничто не могло быть для них более подходящим, как вско­ре обнаружил Тейлор, чем самый первый дом, в который он направился. Большой и добротно построенный, служивший когда-то резиденцией мандарина, теперь он был в печаль­ном полуразрушенном состоянии, и там жило несколько се­мей. Местоположение было великолепным — в тихом угол­ке, неподалеку от городской стены и людных улиц. На верх­нем этаже было достаточно спальных мест для всей группы, а вторая лестница давала возможность выделить отдельное крыло для мужчин. В этом заключалось столь значительное преимущество, что Хадсон Тейлор сразу решил, если воз­можно, снять помещения. Комнаты на нижнем этаже можно было использовать для гостей, в качестве зала для собраний, медпункта, столовой, расположить в них печатный станок и разместить прислугу.

Услышав, сколько хозяин дома требует за аренду, почти со страхом и трепетом Хадсон предложил свою цену, которая не была принята. Хозяин, поняв, что дело срочное, надеялся путем длительных переговоров заключить более выгодную сделку. Но тут пришло воскресенье — и миссионеры сдела­ли перерыв в деловых операциях — и, к своему удивлению, хозяин дома в этот день не видел будущих жильцов. Но, хотя им, по-видимому, нечего было сказать ему, они многое мог­ли представить на Божье рассмотрение. День был посвящен молитве, и, когда в понедельник утром хозяина спросили о его решении, оно было гораздо более благосклонным.

«Должно быть, они рассматривают еще какие-то вариан­ты, — подумал он. — И, если я не буду осторожнее, то поте­ряю хороших жильцов».

После этого хозяин дома с удивительной готовностью пошел на уступки, и во вторник, еще до наступления вече­ра, все необходимые документы были подписаны и завере­ны печатями. Некоторые жильцы уже съехали и освободили второй этаж. Остались еще пять семей, но хозяин настаивал, что для Тейлора и его спутников места хватит. Пусть только въедут, и вскоре все комнаты будут в их распоряжении. Та­ким образом, в среду утром, 28 ноября — как раз в тот день, когда Крайер должен был вернуться, — так рано, что спящий город ничего не знал о происходящем, пассажиры «Ламмер­мера», пройдя по тихим улочкам, вошли в свой собственный дом после шести месяцев путешествий и неустроенности.

Интересно отметить, что Хадсон Тейлор не успел пробыть в Ханчжоу и трех недель, как уже писал Бергеру о почтовых и банковских связях со внутренними провинциями:

Ты будешь рад узнать, что служба доставки писем мест­ной почтой и служба перевода денег через местные банки в различные внутренние районы очень хорошо работают.

Не думаю, что при пересылке денег в какую бы то ни было провинцию империи возникнут серьезные трудности. Точ­но также можно отправлять письма из самых отдаленных мест в порты. Такая связь медленная и может оказаться до­вольно дорогой, но вполне надежная. Итак, мы видим, что перед нами открываются возможности работать во внут­ренних районах.

Тем временем непосредственно вокруг Хадсона недо­статка в работе не было. К счастью, погода улучшилась, что способствовало приведению жилища в порядок. Непосвя­щенным оно казалось скорее набором построек и амбаров в плачевном состоянии, нежели красивой резиденцией, ко­торой это все, по заверению Тейлора, когда-то было. Как бы там ни было, процесс заселения включал выскабливание тол­стого слоя грязи с пола в верхних комнатах, и, по сравнению с первым этажом, там стало чисто. Об этих жилых помеще­ниях Тейлор писал:

Погода довольно холодная, чтобы жить в доме, где совсем нет потолков и очень мало стен и окон. В стене моей ком­наты пробоина величиной почти два на три метра, закры­тая простыней, так что продувает абсолютно свободно. Но мы почти не обращаем внимания на эти вещи. Вокруг нас бедные невежественные язычники — огромные города, гус­тонаселенные городишки и бесчисленные деревни без еди­ного миссионера, полностью лишенные благодати. Не за­видую тем, кто может забыть об этих людях или оставить их погибать из-за боязни некоторых неудобств. Пусть Бог сделает нас верными Ему и нашей работе.

Хорошо, что новоприбывшие носили китайскую одежду, потому что в течение одного месяца или больше они делили тесные помещения своего разбросанного обиталища вместе с другими семьями. Хотя дом и становился постепенно образ­цом чистоты, он был мало знаком с «иностранными» веща­ми, которые могли бы вызвать тревогу. Ножи и вилки вместе с английской посудой и кухней остались позади, в Шанхае, а для всех нужд была найдена простая китайская утварь. В зале для гостей стояли обычные столы и стулья, чтобы посетители были приняты должным образом, но для других комнат име­лось достаточно столиков и табуретов, деревянных скамей и кроватей, состоящих из деревянных каркасов с натянутой на них кокосовой мочалкой. Во время приема пищи китайская, по виду, компания собиралась за столом без скатерти, с мис­ками и палочками для еды, и подаваемая еда была также зна­кома наблюдающим за ними соседям. Возможно, именно это разрушило предрассудки и проложило путь к дружеским от­ношениям. Здесь нечего было опасаться.

«Эти люди такие же как мы, — вскоре пришли к заключе­нию соседи. — Они едят наш рис и носят нашу одежду, и их слова нам понятны».

Итак, поначалу привлеченные пением люди приходили на молитвы на китайском языке, и не успели новоприбывшие прожить в доме и недели, как одна женщина открыто заин­тересовалась Евангелием. Мисс Фолдинг, которая хорошо ос­воила язык и была радушно принята местными жильцами, писала:

Наш дом стал немного уютнее, хотя еще многое предсто­ит сделать. Мистер Тейлор и другие мужчины изобрели бумажные потолки, прикрепленные к деревянным рамам, которые немного препятствуют холодному воздуху прони­кать в комнату, так как верхние комнаты имеют такие же крыши, как в наших часовнях. Они также обклеили бума­гой некоторые стены и деревянные перегородки между ком­натами. Конечно, пока еще вокруг нас царит беспорядок, но мы не сдаемся и, наде'юсь, когда-нибудь устроимся.

Жильцы уезжают на следующей неделе; они занимают в основном первый этаж...Ия так рада, что они здесь, по­тому чт() многие посещают молитвы на китайском языке и внимательно слушают. Мы пока еще никуда не выходили, но я каждый день читаю и разговариваю с этими женщи­нами, и, кажется, им это нравится. На одну женщину я воз­лагаю большие надежды. Она перестала воскурять фимиам и говорит, что с тех пор, как мы приехали, стала молиться Богу. Они все здесь заняты тем, что делают подобие денег из серебристой бумаги и сжигают их для того, чтобы ими пользовались умершие родственники — здесь это большой бизнес. Пока я им читаю, они часто достают свои трубки и делают несколько затяжек, а я почти задыхаюсь от дыма. Конечно, я ничего не говорю, кажется, здесь все женщи­ны курят. Они задают нам множество вопросов о нас са­мих, а также вопросы, типа: «Где нужно поклоняться Богу?»...Вчера женщина, которая так заинтересована, пригласила десять соседей, за исключением наших жильцов и слуг.

Таким образом началась Божья работа, и с каким же инте­ресом миссионеры следили за ее развитием, и как горячо во время дневных молитвенных собраний искали живительно­го прикосновения Святого Духа для того или иного человека, которые, казалось, были впечатлены! Среди этих людей был, например, солдат, который, впервые читая Евангелие и ко­пию книги Деяний, подавал хорошие надежды.

«Какая же огромная разница, — заметил он, — между Иудой и Павлом: один — ученик, предавший своего учителя, а второй — гонитель, ставший самым посвященным из Его последователей».

Буддистский священник Циу, услышав, как Тейлор про­поведует на углу улицы, радовал евангелиста тем, что при­ходил каждый день и задавал разумные вопросы. Еще один мужчина, заглянувший к ним из любопытства и радушно приглашенный одним из молодых людей, был так тронут теплой сердечностью, проступающей за плохим китайским языком, что пришел снова и вскоре присоединился к малень­кой группе людей, которая каждое утро собиралась в гости­ной и читала Писание.

Вместе с китайским Новым годом, который наступил в на­чале февраля (1867), пришли золотые возможности. К тому времени был открыт медпункт, предтеча всей медицинской деятельности, которой Ханчжоу стал впоследствии знаменит. При множестве других обязанностей Хадсону Тейлору было нелегко ежедневно ухаживать за многочисленными пациен­тами; но другого доктора ближе, чем в Нинбо или в Шанхае, не было, и его сердце было открыто для людей в их страда­ниях. Пациенты приходили из ближних и дальних мест с са­мыми разными жалобами как телесного, так и душевного ха­рактера; а с наступлением новогодних праздников к доктору и его помощникам посетители повалили толпой.

Излишне говорить, что все это доставляло огромную ра­дость Бергеру и другим друзьям в Англии. То, что в течение шести месяцев с момента приезда пассажиры «Ламмермера» не только обосновались во внутреннем районе, но и были поощряемы столькими благословениями в своей быстро раз­вивающейся деятельности, было чудесным ответом на мо­литвы, которые за них возносились. Супруги Бергер, в свою очередь, вели не менее активную жизнь в служении для мис­сии. Им, людям уже не молодым, было нелегко превратить свой тихий дом в миссионерский центр, в качестве офисных помещений используя столовую и кабинет; заставить биль­ярдную дорожными чемоданами; принимать за своим сто­лом кандидатов на миссию и друзей миссионеров; направ­лять бандероли и самим рассылать «Окейжнл Пейпер»; за­ниматься обширной перепиской, вести счета, осуществлять денежные переводы, организовывать отправку новых ра­ботников, помогать им с приготовлениями, подготавливать для них каюты, провожать в любом порту в любой час дня и ночи и поддерживать переписку с теми, кто уже на миссии. Но несмотря ни на что, все это они делали с любящими, за­интересованными сердцами отца и матери. Когда это стало необходимо, они приспособили один из стоящих на их учас­тке коттеджей для молодых людей, кандидатов на миссию, а другой — для преподавателя, который оказывал помощь секретаря.

Удивительно, как Бергеру среди деловых вопросов и этих добровольно взятых на себя обязательств удавалось находить время, чтобы постоянно и охотно писать Тейлору. Кажется, он всегда отвечал на письма. Все его письма, покрывающие период в два года со времени отплытия «Ламмермера», напи­санные на тонкой иностранной бумаге, вшитой в кожаный переплет, были сохранены. В переписке отражены участие и горячий интерес к полученным вестям, а также разбирают­ся различные вопросы, от важных духовных принципов до деталей, касающихся отдельных работников. Написанные в радости или печали, в зависимости от того, какие новости были получены из Китая, эти письма дышат неизменными верой и любовью и составляют настоящий кладезь мудрости, пользы и вдохновения.

Дата добавления: 2015-08-26