Дело закрыто

ПЭНСИ

— Ну же, хватит хныкать. Большая девочка, утри слезы-то. Посетитель у тебя. — Охранница, немолодая женщина в темно-зеленой мантии, громыхала ключами, отпирая дверь камеры.

Предполагалось, что мне должно стать стыдно, но за три месяца, проведенные в Азкабане, я успела наплакать столько, сколько не удалось за всю предыдущую жизнь. Странно: вроде и расстраиваться особо не из-за чего. Камера была много теплее, чем комната у мистера Боргина, режим дня строгий, конечно же, но удавалось выспаться, да и кормили, прямо скажем, неплохо… А всё равно обидно было до слез.

И ещё — страшно.

Сразу же после ареста я потребовала, чтобы мне позволили написать родителям. Ответ пришел пару дней спустя. Отец отказывался оплачивать приличного адвоката, надеялся, что Азкабан пойдет мне на пользу, и в целом, был удовлетворен таким развитием событий. Мама не сочла нужным не добавить ни строчки. Блейз мне тоже не писал, несмотря на то, что вышел сухим из воды — ходили слухи, что любящая матушка свернула горы и вывезла сына в Италию, он даже и стен Азкабана не увидел...

Я привычно и от всей души пожалела себя еще раз. Вытерла кулаком глаза, встала с койки и потащилась вслед за охранницей.

Комната для встреч, небольшая и светлая, была скорее похожа на кабинет Флитвика, чем на что-то, что принадлежало Азкабану. Минуту-другую я поудивлялась этой уютной обстановке. Мне довелось быть в этой комнате впервые: естественно, за эти три месяца меня никто не навещал. Даже писем не было. А сейчас, интересно, кого же занесло сюда? На то, что отец все-таки сжалился и пришел вызволять из беды, я уже не надеялась.

Я забралась с ногами в огромное мягкое кресло и уставилась на дверь.

Ждать пришлось недолго. Послышались шаги, заскрежетал замок. Я подняла взгляд — и тупо вытаращилась на моего посетителя.

— Что, Пэнси? — Губы Драко кривились в привычной усмешке. — Наигралась?

Смотреть на него было почти больно. Я ведь почти успела убедить себя, что по Малфою я не тоскую, и что меня даже ничуть не смущает собственное поведение, неподобающее чистокровной девушке. И вроде бы это получалось — не тосковать. Он мне даже снился редко последнее время. Но сейчас, стоило взглянуть на него — и меня повело. Драко ведь совсем не изменился. Только чуть-чуть осунулся, и волосы стали немного длиннее… А держался как всегда — прямо, гордо. И улыбался по-прежнему, холодно и насмешливо одновременно, как будто все происходящее его особо не касалось, но веселило изрядно.

«Забавляется за мой счет. Ладно же».

Я поджала губы и демонстративно отвернулась.

Драко прикрыл за собой дверь, сел в кресло рядом со мной. Теперь он был так близко… Я изо всех сил старалась не смотреть, в груди все сжималось — как будто сердце попалось в Дьявольские силки, и с каждым вдохом его опутывало всё сильнее.

— Неплохо ты поразвлеклась, я вижу, — спокойно заметил Драко, не меняя тона. — Собственного декана чуть не отправила в Азкабан на два года. Миссис Осберт, думаю, тебя тоже поминает сейчас добрым словом. А уж сколько людей ты всполошила…

— Тебе-то что? —машинально огрызнулась я и сразу же прикусила губу.

— Ну, как что, — он снова усмехнулся. — Нарушаешь все нормы приличия, ни в кнат не ставишь старые традиции. Впутываешься в бессмысленные авантюры. По-детски ведешь себя. Мне кажется, тебе стоит задуматься о планах на жизнь.

— На два года вперед у меня все спланировано, спасибо.

— А дальше?

Вопрос Драко застал меня врасплох. Я ведь и правда не задумывалась о том, что дальше. Только понимала очень хорошо, что жизни, к которой меня готовили восемнадцать с лишним лет, у меня уже не будет. И от этого было так тоскливо, что хоть вой. Не то чтобы я раскаивалась. Я просто жалела, что попалась, жалела, что не спланировала все гораздо лучше. А ещё — жалела всё-таки о том, что у меня никогда не будет, как у моих родителей: семьи, богатого дома, красивых праздников…

— А дальше не знаю, — отрезала я.

Драко молчал. Я сидела в своем кресле, царапала пальцами обивку да краем глаза косила в его сторону. И впервые заметила узенький кожаный футляр, который Драко вертел в руках — вроде как чехол для волшебной палочки, но почему-то ужасно длинный.

— Что это? — я указала подбородком на футляр.

— Объясню потом, — отмахнулся Драко. — Лучше скажи мне вот что, Пэнси: могу ли я убедить тебя… изменить планы на ближайшие два года?

— Повеситься, что ли?

Драко снова улыбнулся, совсем чуть-чуть.

— Нет, не так радикально. Есть способ — не из легких, конечно же, но тем не менее… Домашний арест.

Домашний арест! Издевается он, что ли? Если уж родной отец отказался помогать, в какую приличную семью меня сейчас пустят на целых два года? Это я ему и высказала это вслух, не в самой вежливой форме. Но Драко только покачал головой.

— Я обговорил всё с родителями. Они согласны, что это будет достойным поступком с моей стороны — подать тебе руку помощи в трудную минуту. К тому же, полагаю, ты действительно сожалеешь о собственном легкомыслии?

Я обалдело кивнула. Сожалела я или нет, уже было неважно. Я просто не понимала толком, о чем идет речь. И как Драко это себе представлял. Что я буду жить с ним и его родителями и одновременно наблюдать, как он обжимается со своей возлюбленной Гринграсс?

— Ну, вот, — с удовлетворением продолжил Драко. — Отец намерен поговорить с твоими родителями. Думаю, они поймут, насколько затруднительно будет для меня сделать тебе предложение, если тебя не примут обратно в семью.

То, что Драко сказал про родителей — прошло мимо ушей. В голове стучало, как маятник часов, одно-единственное слово.

— Предложение, — тупо повторила я, в полной уверенности, что ослышалась. — А Гринграсс?

— С Гринграсс мы расстались по-дружески, — сухо ответил Драко. — Уверяю тебя, всё прошло рамках приличий.

Я чуть не рассмеялась вслух — вот уж что меня сейчас меньше всего беспокоило! Но в горле как будто комок засел. Какое-то время я просто беззвучно шевелила губами, даже пискнуть была не в силах. Потом обрела дар речи и выдавила:

— А… разрешат?

Вышло, конечно, чересчур жалобно, но мне было уже все равно.

— Естественно, — Драко снисходительно усмехнулся. — Ты же знаешь, если меня что-то интересует, я выясню всё как следует. Так что я покопался в старых фолиантах и нашел одну лазейку в законе. Древний обычай, называется Патронатом. Установлен он был в семнадцатом веке, и надо сказать…

Драко продолжал говорить, но дальше я уже не ничего не слышала. Вернее, не так: слышала его голос, но не понимала слов. Впрочем, это было уже неважно. Я смотрела и смотрела на него, перед глазами все плыло, и мне казалось, что мне снова семь лет, и снова Йоль, и с цветных витражей все-таки сошел мой собственный сказочный человек.

Я точно знала, что теперь все будет хорошо. Все будет правильно, так как нужно. Когда Драко протянул мне руку, я поднялась с кресла и прикоснулась к его ладони кончиками пальцев. Мне было страшно, что это не то розыгрыш, не то сон, и вот сейчас он развеется… Драко сжал мои пальцы в своей ладони, наклонился и поцеловал, слегка коснувшись губами моей руки. Я выдохнула с облечением — и снова вздохнула, полной грудью, как будто не дышала уже целый год, а то и дольше.

— Идём, Пэнси, — сказал Драко. — Нужно будет обсудить детали — надеюсь, ты не сочтешь их чересчур неприятными.

Он взял меня под локоть и потянул к выходу. Я чувствовала тепло его ладони, и мне было все равно — какие там детали, какой именно обычай он откопал в своих древних фолиантах. По правде, у меня было только одно желание: прильнуть к нему, прижаться, закрыть глаза и почувствовать, как он обнимает меня в ответ.

— Не сочту, — тихо сказала я. — Всё, что хочешь.

Драко замер на месте, как вкопанный.

— Поверить не могу, чуть не забыл. — Он выпустил мою руку, вернулся к своему креслу и подобрал оставленный на полу загадочный футляр. — Как неосмотрительно с моей стороны.

— Что это? — тихонько спросила я, почувствовав, как Драко снова касается моей руки, и наши пальцы сплетаются.

Драко неопределенно хмыкнул в ответ. Мне даже показалось, что кончики его ушей чуть-чуть покраснели. Я тряхнула головой. Нет, точно почудилось.

— Это те самые детали, Пэнси. Которые, как я уже говорил, в некотором роде неприятны и могут тебя… расстроить. Ты хочешь обсудить их здесь и сейчас или сначала всё-таки уйдем отсюда? Поговорим за чашкой чая, в конторе нашего семейного адвоката…

Я улыбнулась, сильно сомневаясь, что в такой момент меня может что-то расстроить.

— Давай сначала уйдем.

Драко улыбнулся, и в его улыбке не было насмешки. Он обнял меня за талию и прошептал на ухо:

— Как скажешь.

И мы вместе вышли из комнаты.

* * *

ГАРРИ

В «Котле» было шумно и накурено — у стойки устроились квиддичные болельщики, которые обсуждали сегодняшний матч и дымили, как оголтелые. Я помахал Ханне и прошёл к своему столику. Северус уже сидел там в компании бифштекса с картошкой.

— Опаздываешь, — буркнул он, разрезая мясо. — Что на этот раз?

— Ничего. Просто с Олливандером заболтался.

Я плюхнулся рядом. На нас косились, так что о приветственном поцелуе пришлось забыть. Но что уж поделаешь. И так газеты только-только заткнулись по нашему поводу, а Скитер перестала жужжать под окнами. Северус не раз высказывал надежду, что её слопает какой-нибудь непритязательный стриж, и просил меня не сыпать на подоконник хлебные крошки — так, мол, вероятность счастливого события возрастёт. Добрая душа.

— Как ты?

— Устал. Ешь, Поттер, и пошли домой. Я весь день пробегал по аптекам, а завтра море работы и ужин в Обществе целителей.

Северус поморщился и подтолкнул ко мне тарелку. А мне опять захотелось улыбнуться. Я до сих пор непроизвольно улыбался, когда он говорил: «домой». А Рон вздрагивал. Молли, кстати, тоже — но, по крайней мере, она уже не пыталась доставать Северуса требованиями следить, нормально ли я ем, и достаточно ли высыпаюсь. Поначалу-то при каждой встрече приставала.

— Поттер, ты заснул?

— Не-а. Погоди, я быстро.

Он и правда выглядел усталым. Мучился с новой схемой лечения: Алиса уже свободно читала и говорила длинными фразами, Фрэнк две недели назад узнал миссис Августу, улыбнулся ей и обнял. Той даже дурно стало на радостях. А Северус все вечера торчал в лаборатории, стараясь усилить эффект зелий. Я подумал, что ему не помешает ненадолго отвлечься — и торопливо спрятал взгляд. До дома он не должен был ничего заметить.

— Поттер, ты похож на замечтавшегося книззла. И опять по уши в соусе.

Северус взял салфетку и вытер мне уголок рта. Ведьма за соседним столиком умилённо вздохнула — он услышал, покосился на неё с бешенством и сразу же встал.

— Переговорю пока с Лонгботтомом. А ты закачивай, да поскорее.

Я сочувственно улыбнулся перепуганной ведьме, в два укуса съел свой любимый коржик и побежал к Ханне расплачиваться. Через пять минут мы с Северусом уже оказались в нашей гостиной. Он скинул мантию, упал на диван и закрыл глаза. Я уселся рядом, он меня обнял и лениво поцеловал в щёку.

— Кто первый в душ?

— Не спеши. Погляди-ка сюда.

Я достал из кармана то, над чем работал три последних недели. Северус моргнул. Осторожно взял у меня узкую коробку, открыл. Почти минуту он просидел неподвижно, а потом улыбнулся.

— Мастер Поттер, я полагаю?

— Ну, пока ещё не Мастер… — я немного смутился, — но Олливандер сказал, что если всё пойдёт такими же темпами, через год он представит меня Всемирной Ассоциации Изготовителей Волшебных Палочек. А там и до мастера недалеко. Но дело в другом. Попробуй.

Северус снова моргнул. Он держал в руках мою первую, собственноручно сделанную палочку. То же самое чёрное дерево, та же сердечная жила дракона… Только теперь не Гебридского Чёрного, а Венгерской Хвостороги.

— Что вдруг на тебя нашло, Поттер?

— Ну ты же говорил, что твоя после Ограничителя уже не совсем та. А эта будет запасная. Попробуй, а?

Северус, прищурившись, пробежал пальцами по резной рукоятке. Осторожно повертел палочку, посмотрел на меня. И вдруг ухмыльнулся.

— Попробую. И немедленно, Гарри.

Он сжал палочку в кулаке и встал. Потом поцеловал меня и потянул за собой в спальню. Я вспомнил, что мистер Олливандер попросил обязательно рассказать ему, как новая палочка будет слушаться своего хозяина — но уже через пять минут понял, что делать этого не стоит. Нет, ну что-то я скажу, конечно… но точно без подробностей.

Потому что, как теперь любит говорить Рон — Киплинга-то он по-прежнему читает, да ещё и цитирует теперь постоянно, Гермионе на радость: «Это уже — рассказ для больших».

Конец

Дата добавления: 2015-08-20