Глава 14. Утром меня будит запах яичницы и ещё кое-чего Одеколон

Утром меня будит запах яичницы и ещё кое-чего… Одеколон. Мой любимый. Значит, Сергей до сих пор им пользуется. Или он уже сбегал до магазина и купил его специально для меня? Поразительно, что сейчас я думаю о таких пустяках… Мне до сих пор не верится в реальность, в то, что это происходит со мной на самом деле, в нашу с ним встречу… А от признания блондина до сих пор сносит крышу. Неужели он действительно любит меня? И получается, что наши чувства взаимны… Что может быть лучше?

Я аккуратно встаю с кровати, на которой спала, на пол босыми ногами, а по всей квартире разносится звук чего-то жарящегося. Ах, да, яичница, совсем забыла… Не особо её люблю, да и в последние годы очень редко ела это блюдо, но я на все сто процентов уверена, что раз её приготовил Сергей, значит, она будет для меня самым лучшим завтраком на свете!

Взяв сумочку-клатч со стула, я тихо плетусь в ванную комнату, чтобы мужчина меня не заметил. Не хочу, чтобы он видел мои растрёпанные волосы, чувствовал вонючий запах пота, исходящий от меня. Сделав все свои женские дела в ванной и более-менее приведя себя в порядок, я выхожу из неё, постоянно смотря себе под ноги, чтобы не запнуться, а когда поднимаю голову – обнаруживаю мужчину мечты прямо напротив себя. Он мне искренне улыбается, а я, выбросив сумочку куда-то на пол, с визгом бросаюсь к нему в столь желанные объятья, повиснув у него на шее.

— С добрым утром, — шепчу ему на ухо и, не удержавшись, слегка шлёпаю его ладонью по заднице, стыдливо от него отпрянув. Брови мужчины в удивлении изгибаются, а тонкие губы расплываются в прекрасной улыбке.

— И тебя с добрым, — с какой-то странной загадочностью в глазах блондин вплотную ко мне подходит и, обхватив сильными руками за талию, уже прижимает меня к стене. Я таю от такой близости между нами и тяжело дышу, желая, чтобы это никогда не закончилось. Нога до сих пор болит, не так сильно, как вчера, но рядом с Сергеем я этого практически не замечаю, ведь мои мысли и нервные окончания заняты совершенно другим. А теперь настала очередь губ… Мужчина с жадностью их целует, исследуя языком всё, что только можно. Его руки уже путешествуют по моей обнажённой спине, вызывая во мне табун мурашек и стоны, которые невозможно сдержать. Честно, никогда бы не подумала, что он может быть таким страстным, но мне это даже нравится. Нет, больше, чем просто нравится…

Я с таким же вожделением отвечаю на его поцелуй, запустив пальцы в блондинистые волосы и массируя кожу головы, из-за чего мужчина блаженно вздыхает, не спеша отрываться от меня и продолжая путешествовать руками по оголённым участкам моего тела. Но почему-то только сейчас я замечаю, что в Сергее что-то изменилось. Вот только что именно — до сих пор не могу понять.

— Пошли есть, — он внезапно отстраняется от меня и куда-то уходит, а я продолжаю стоять на месте в оцепенении. Что… вот так просто? Как он мог так спокойно уйти? Спешу напомнить, что только что мы с ним очень страстно целовались, плотно прижимаясь друг другу, я даже думала, что рано или поздно кончу. Ох, и умеет же довести этот шикарный мужчина до блаженства, причём всего лишь за несколько секунд… — Чёрт… — произносит он, сидя за столом и судорожно прикладывая пальцы к вискам, когда я уже захожу на кухню с кислой миной на лице. Что это с ним? — Что ты со мной творишь? — бросает в меня осуждённый взгляд. Что я с ним делаю? Да это что он со мной творит!

— В чём дело? — прихрамывая, я присаживаюсь за стол прямо напротив него. Блондин хмурится, изучая меня пристальным взглядом, но потом всё-таки решается объяснить:

— Ты так соблазнительно выглядишь в этой футболке… — мои глаза удивлённо округляются. Правда что ли? — Я с трудом сдержался, чтобы… — делает долгую паузу. Кажется, я знаю, что будет дальше. — Чтобы не трахнуть тебя. И вот сейчас ты, как назло, снова провоцируешь меня. Я лучше пойду, — встаёт из-за стола и уходит прочь из кухни, а я до сих пор хлопаю глазками, иногда улыбаясь, как дурочка. Зачем он сдерживается? Ведь знает же, что я против и желаю этого не меньше его, учитывая все мои вчерашние (да и не только) извращенские фантазии, связанные с ним. Так в чём дело?

Хмыкнув и покачав головой, я приступаю к завтраку, до сих пор по нескольку раз прокручивая у себя в голове его последние слова. Как же мне хорошо… Вы даже представить себе не можете! Просто прекрасно… Ни о чём не думать, только о нём… Я встаю из-за стола и, помыв всю посуду, покидаю кухню, обнаружив Сергея, лежащего в комнате на уже заправленной кровати, на которой я сегодня спала, с прикрытыми глазами и с наушниками в ушах. Прекрасное зрелище… Думая, что он меня не слышит, я осторожно приближаюсь к нему и сажусь на кровать, после чего мужчина резко вздрагивает и распахивает глаза, высунув наушники из ушей.

— Что слушаешь? — спрашиваю, прикусывая нижнюю губу и игриво накручивая чёрные, короткие пряди на палец. Блондин тяжело сглатывает, не отрывая от меня похотливого взгляда. Охохох… прекрасное зрелище… — Можно мне к тебе присоединиться?

— Д-д-а-а-а… — судорожно кивает он, а я резко набрасываюсь на него, сев на нём сверху и чувствуя под собой возбуждённую плоть. — Что-о-о ты делаешь? — спрашивает дрожащим голосом мужчина, когда я прикладываю голову к его груди, слушая слишком быстрый стук его сердца.

— Оно так быстро бьётся… — шепчу уже ему прямо в ухо, извиваясь на его сильном теле, словно какая-то змея. Сергей плавно кладёт руки на мою талию, а я задерживаю дыхание, когда он уже нежно и практически невесомо выводит на ней кривые узоры.

— Знаешь, такими темпами и не сложно окончательно свести меня с ума, — теперь тихо произносит он и неожиданно переворачивает меня под себя. На этот раз я у него в плену, и мне, чёрт подери, нравится такое развитие событий! Не медля, я обвиваю его за шею и чуть приподнимаюсь, чтобы наши губы могли соприкоснуться. Но не успеваем мы сполна насладиться друг другом, как внезапно раздаётся кажущийся слишком противным звон телефона, вынудив Сергея неохотно отпрянуть от меня. Чмокнув блондина в щёчку, я срываюсь с кровати и бегу в коридор, где и должна валяться сумка. Хватаю её с пола, но когда выуживаю из неё телефон и вижу на экране имя «Дмитрий» — меня бросает в жар. Чёрт… Совсем забыла, что у меня есть приставучий опекун… Нужно как-то ему объяснить, что сейчас мне уж точно не до него и не до его грёбаных сделок.

— Алло, — прикладываю трубку к уху, нервно моргая глазами.

— Тебя где носит, чёрт возьми?! — ревёт он, из-за чего я даже вздрагиваю. Ну вот зачем так резко реагировать?! Я и раньше замечала, что он немного «того», но чтобы настолько… — Я только что приехал в гостиницу и мне сказали, что как вчера вечером ты куда-то ушла, так и не возвращалась. Может, объяснишь мне, что это значит?! — нет бы спросить «С тобой всё в порядке?», а он вместо этого орёт на меня, как резаный.

— Знаешь, папочка, планы изменились, — спокойно проговариваю я. Представляю, какая у него сейчас физиономия… — И, думаю, нам с тобой нужно серьёзно поговорить.

— Что? Что ты имеешь в виду?! — всё не доходит до него.

— Я говорю, поговорить нам с тобой надо. Встретимся через полчаса у главного входа гостиницы, — и нажимаю на сенсорном экране ярко-красную клавишу «отбой».

— Кто это звонил? — в поле моего зрения попадает Сергей, который стоит в проёме двери, сильно нахмурив брови. Неужели он всё слышал? Да, должно быть, раз задал мне этот вопрос.

— Да так… неважно… Слушай… — я нервно прикусываю губу и подхожу к мужчине, а в ноге неожиданно начинает пульсировать сильная боль. — Можешь сейчас довести меня до одного места? Точнее, до гостиницы, в которой я поселилась, там все мои вещи… Да и встретиться мне надо кое с кем…

— С кем? — почему-то чересчур грубо спрашивает он, когда мои глаза уже опущены в пол.

— С опекуном, — честно признаюсь я, чувствуя противное напряжение, накопившееся в груди.

— Я пойду с тобой, — неожиданно выдаёт мужчина, тем самым вынудив меня разволноваться ещё сильнее прежнего.

— Это вовсе не обязательно…

— Я сказал, что пойду с тобой, и на этом точка, — настаивает он, и мне приходится повиноваться. — Сейчас я дам тебе какие-нибудь брюки и чистую футболку, а в гостинице переоденешься в свою одежду, — чётко отчеканивает он, удалившись обратно в комнату, а я падаю на пол коленями, судорожно прикрыв лицо руками. Нет… Только не это… Не хочу, чтобы они снова встретились… Не хочу, чтобы Сергей пострадал, он же… Я ведь люблю его, настолько сильно, что если с ним что-то случится, то просто не смогу этого пережить! — Вот, держи, — раздаётся его голос где-то над ухом, а я до сих пор не могу успокоиться. В горле застрял огромный ком, что я даже не могу нормально сглатывать, слизывая солёные слёзы с губ. — Ну в чём дело? — мягко спрашивает он, подсев ко мне и приобняв меня.

— Тебе лучше не ходить со мной. Если Дмитрий узнает, что мы с тобой…

— И что он мне сделает?! — возмущается Сергей, слишком грубо перебив меня, что немного пугает.

— Не знаю, — качаю головой. — Он очень опасный и непредсказуемый человек…

— Как будто бы я сам этого не знаю… — недовольно бубнит мужчина, встав на ноги. Кажется, только сейчас мне наконец-таки стало понятно, что в нём не так, что в нём изменилось. Он стал слишком нервным и импульсивным, порой даже грубым, и мне это ох как не нравится… Я чувствую огромную неловкость и неприятную дрожь по всему телу, когда поднимаюсь с пола, подобрав с него же одежду, которую мне так небрежно, нет, даже по-свински подал блондин.

— Ты очень изменился, Серёжа, — шепчу, стараясь, чтобы он меня не услышал. Но всё тщетно… У него слишком хороший слух. Как-то странно на меня посмотрев и ничего не ответив, мужчина удаляется на кухню, а я — в единственную комнату, на ходу стягивая с себя чёрную футболку и следом надевая ярко-красную. Брюки на несколько размеров больше и слетают с меня, приходится, ковыляя, их постоянно поддерживать.

Мы с Сергеем так и не решаемся бросить друг другу ни единого слова. Даже тогда, когда его полицейская машина уже останавливается напротив нужной нам гостиницы. Мы с мужчиной заходим внутрь здания, и ко мне сразу же подбегает опекун, целуя меня в губы, но я вовремя отталкиваю его от себя, бросив мимолётный взгляд на своего любимого, который с недовольной физиономией сидит в кресле и смотрит на нас.

— Где тебя, чёрт подери, носило?! — трясёт меня за плечи Дмитрий, но когда он замечает, что на мне мужская одежда, а неподалёку от нас находится Сергей — его глаза из-за злости округляются до невероятных размеров. — Ах, вот в чём дело… — холодно шипит брюнет и отходит от меня на несколько шагов назад, смерив блондина ожесточённым взглядом и медленно подходя к нему. — Вы уже трахались? — с наглой ухмылкой спрашивает он, обращаясь не понятно к кому, причём весь этот спектакль происходит на глазах у персонала гостиницы и некоторых посетителей. Но Громову, похоже, на это откровенно наплевать.

— Что-о-о? — шепчу я, и Дмитрий в ответ усмехается.

— Нет, мы не трахались, — строго отвечает Сергей, непринуждённо добавив: — Тем более, тебя это не должно касаться, — хитрая ухмылка появляется на лице брюнета, а я уже чувствую неладное… Что же он задумал? Никогда невозможно предугадать его дальнейшие действия, знаете ли.

— Зато мы с Катенькой трахались много-много раз, наверное, уже во всех позах, — и вот на этом моменте я задерживаю дыхание, опасливо наблюдая за реакцией Сергея. — И ей это, кстати говоря, очень нравилось, — блондин стремительно встаёт с кресла и вплотную подходит к моему опекуну, схватив его за шкирку и злостно прошипев:

— Не смей нести всякую чушь, урод, особенно о Кате!

— Ну, если ты считаешь это ложью и не веришь мне, тогда спроси у своей подружки. Может, она тебе правду скажет, — непринуждённо бормочет Дмитрий, и Сергей отпускает его, на этот раз подойдя ко мне, но не так близко, и слава богу.

— Ты… — голос блондина отчётливо дрожит, а всё лицо уже когда-то успело сильно вспотеть. — Ты… трахалась с ним?

— Да, — честно признаюсь я. Выбора-то всё равно нет, а врать Сергею прямо в глаза я уж точно не намерена. — Но всё это было огромной ошибкой… — и тут я случайно замечаю, что подобие обиды проскальзывает по лицу Дмитрия, он выглядит подавленным. Неужели и правда меня любит, раз ему больно всё это слышать? Но не мне уж точно знать, что творится в его холодном сердце.

— Ясно, — тяжело вздохнув, шепчет Сергей. — Что ж, в таком случае, желаю вам счастья в личной жизни, — и, холодно на меня посмотрев, быстрыми шагами покидает гостиницу. Что... Что всё это значит? Неужели его задела мелочь? Ну да, возможно, это не такая уж и мелочь, но ведь это происходило в прошлом, а уж точно не в настоящем!

Я выбегаю из гостиницы следом за ним и, догнав мужчину, да ещё и, на удивление, с больной ногой, обхватываю его сзади за талию, желая больше никогда и никуда не отпускать. Блондин стоит на месте, ни разу не пошевельнувшись, а я охрипшим голосом шепчу ему:

— Не бросай меня, пожалуйста, наши с Дмитрием отношения в прошлом. Я ведь его не люблю… Я люблю только тебя… Ты мне очень дорог, я не хочу терять тебя снова, Серёжа. Пожалуйста, не уходи и выслушай меня. Я расскажу тебе всё, что ты только захочешь услышать, только не уходи… Не уходи, умоляю… — утыкаюсь носом в его спину, впитывая в себя приятный запах одеколона, исходящий от него. Но то, что мужчина произносит дальше, заставляет меня расплакаться ещё больше и хуже прежнего:

— Ты шлюха, Катя! Грязная шлюха! Ты мне противна… Я больше не хочу тебя видеть…

— Сергей, которого я знаю, никогда такого не сказал бы мне, — пытаясь преодолеть неприятную и жгучую, душевную боль, разливающую по всему телу, дрожащим голосом шепчу я, цепляясь за Сергея ещё сильнее.

— Значит, ты меня совсем не знаешь. Прощай, — мужчина покидает меня и садится в свою машину, а я падаю прямо на асфальт, болезненно ударившись об твёрдую поверхность коленями. Я надеюсь, что увидев мои страдания, поняв, как я перед ним раскаиваюсь, Сергей всё-таки простит меня и вылезет из чёртовой машины, помогая мне встать на ноги, но этого не происходит. Транспорт сдвигается с места и мгновенно исчезает из поля моего зрения. Мимо проезжают другие машины, громко пиликая, но мне, откровенно говоря, сейчас на них абсолютно насрать. И так паршиво на душе… Хуже, чем просто паршиво…

— Ты что творишь, Катя?! — окликает меня кто-то сзади, а сильные руки поднимают меня на ноги. — Совсем сдурела?! Снова с жизнью хочешь распрощаться?!

— Да, хочу! — воплю я Дмитрию прямо в лицо. — Ты всё испортил! Я тебя ненавижу, ненавижу! — не понимаю, как мне ещё хватает сил бить его кулаками прямо по груди, да ещё и со всей силы? Но опекун продолжает стойко выслушивать всё, при этом придерживая меня рукой за талию, чтобы я нахрен никуда не свалилась.

— Рано или поздно он всё равно обо всём узнал бы, — спокойно произносит он, помогая мне зайти в гостиницу и зайти в мой номер. — Но если Сергей тебя действительно любит, то он не стал бы так реагировать на то, о чём узнал…

— Тебе-то почём знать, любит он меня или нет… — недовольно бубню, перебивая его, а потом меня осеняет: — Слушай, сходи в аптеку за мазью, пожалуйста, я ногу вчера вывихнула, — на ходу стирая ладонями слёзы с лица, я хватаю с небольшого столика какие-то бумажки и ручку, которые там, к счастью, оказались, записав название мази.

— Я не собираюсь оставлять тебя одну в таком состоянии, — строго парирует он, но бумажку у меня всё равно забирает.

— Мне позарез нужна эта мазь, — показываю ему свою больную, опухшую ногу, и в глазах Дмитрия читается страх за меня, наверное. — Очень больно… Прошу, купи её для меня. Можешь даже закрыть меня на ключ, — пихаю его ему в руки. — А то я больше так не могу…

— Ладно, — всё-таки сдаётся он, тяжело вздохнув. С каких это, интересно, пор мой опекун стал таким добреньким и вежливым? — Я быстро, обещаю! Одна нога здесь, другая — там, — и удаляется из комнаты, заперев за собой дверь ключом на замок. Какой же он всё таки дурак… Доверился мне, и очень даже зря, между прочим, ведь наверняка знает, что я не спроста отправила его в какую-то там аптеку.

Не медля, я достаю запасной ключ от номера из тумбочки, в которую сама его запихала в день приезда в Питер. Быстренько переодеваюсь в первую попавшуюся на глаза одежду, которую нахожу в чемодане: джинсовые, короткие шорты, топик длинною выше пупка и беру с собой чёрную, кожаную куртку, ещё кошелёк с деньгами. Это моя стипендия, кстати говоря, так что как и на что хочу, на то и буду её тратить. А именно — на всякую херню. Благо, мой номер находится на первом этаже, поэтому я спокойно через окно вылезаю наружу и, помахав случайному прохожему ручкой с дурацкой лыбой на лице, бегу туда, куда глаза глядят, не замечая ничего и никого вокруг. Только я… Только эта свобода… Только воздух, наполняющий мои лёгкие…. Сейчас меня больше ничего не волнует. Разве что сердце и нога немножечко побаливают, но это так, сущий пустяк…

Я захожу в первый попавшийся на глаза клуб, который, оказывается, работает даже днём. А что, довольно неплохо, тем более, мне всё равно уже особо некуда идти…

— Бутылку текилы, пожалуйста, и закуску какую-нибудь, — делаю заказ бармену, подойдя к барной стойке.

— Двадцать один есть? — с подозрением щурится молодой парень. Хм… А он в принципе симпатичный… Каштановые волосы, карие глаза, прямой, тонкий нос, привлекательное телосложение, хоть и слегка худощавое, как и у меня, в общем-то. Ещё и в одной обтягивающей майке да в шортиках стоит, наверное, чтобы всех посетительниц развлекать.

— Естественно, — киваю головой. Забавно, мне как раз ровно двадцать один год! Аж рассмеяться хочется!

— А выглядишь гораздо моложе, — всё не отстаёт юноша, не отрывая меня внимательного взгляда. Извращенец мелкий… А самому-то, небось, не больше восемнадцати!

— Может, тебе ещё и паспорт мой показать?! — возмущаюсь я. — Ты так вообще на школьника смахиваешь, — а на этом моменте его лицо становится красным, как помидор. Молчит малой… Ну и хорошо… — Текилу давай, иначе щас на тебя жалобу накатаю.

— Мне вообще-то девятнадцать с половиной, — обиженно произносит паренёк и наконец-то подаёт мне бутылку с текилой. Я случайно бросаю взгляд на его торс, шею, ключицу, а потом стыдливо отворачиваюсь от него, приняв строгий вид и холодно спросив:

— Ну и где моя закуска?

Дата добавления: 2015-08-17