Глава 1. «Конкурент мой – вероломный».

Сидеть в кресле и поворачивать голову вслед путешествующему по собственному кабинету Мастеру Лонграну – Главе Гильдии Зельеваров – было, мягко скажем, неудобно. Сразу же заболела старая рана на шее. И вообще, я в первый раз видел этого столетнего мага в столь взволнованном состоянии. Обычно он не эмоциональнее дохлой медузы, и даже внешне на неё похож – такой же оплывший и бесцветный – а уж речи, которые он ведёт, напрягают своей неконкретностью. Вот его заместитель, Пауль Вольфберг –совершенно другой человек: сухощавый и, на первый взгляд, неприметный, с тихим, завораживающим собеседника голосом, он цветистых фраз не произносит и словами не играет. Недаром говорят, что именно он, а не Лонгран, управляет на самом деле Гильдией подобно Серому Кардиналу.
- Мастер Сангре, вы понимаете, какую высокую ответственность мы возлагаем на ваши плечи?
Я бы, конечно, понял, если бы Магистр, наконец, перестал блеять и разродился-таки этой хвалёной информацией. Дверь едва слышно скрипнула, и за моей спиной послышались лёгкие шаги:
- Магистр, мастер Сангре – один из пяти наших лучших зельеваров и совершенно точно не нуждается в напоминании о чрезвычайной секретности данного поручения. Речь идёт о «Лике Вечности»…
«Лик Вечности»!!! Не может быть! Мечта всей моей жизни. Да-а, они знают, как можно обеспечить моё молчание и как купить меня с потрохами.
- Что вы хотите за информацию об этом артефакте?
- Полные ваши записи по его изучению, доступ к лабораторным журналам, и, естественно, добывать вы его будете сами. Официально Гильдия никакого отношения к нему иметь не должна…
- Разумеется. А что буду иметь я?
- Вы? Возможность завершить дело вашей жизни. Не отпирайтесь, Северус, вам не дают покоя лавры кое-кого из недавно умерших наших собратьев. Думаю, недели для работы с артефактом вам будет достаточно…
- Нет. Мне нужен месяц…
- А вы не считаете ваши претензии чрезмерными?
- Нет. Если вы обратились ко мне, значит, посланные ранее люди либо вернулись ни с чем, либо не вернулись вовсе. Место, где находится «Лик Вечности», опасно для здоровья магов?
- И не только магов. К сожалению, из всех наших мастеров только у вас есть настолько огромный опыт и познания в Боевой магии.
- Я рад, что вы это понимаете. Так что насчёт месяца?
- Хорошо. Ровно месяц с того момента, как артефакт будет доставлен в нашу штаб-квартиру. Если вы потерпите неудачу – им займутся другие специалисты.
Надейтесь-надейтесь. Всё-таки вы не всё знаете об этой милой вещице. После каждой попытки сварить с его помощью необходимое зелье «Лик Вечности» растворяется в окружающем пространстве. Где и когда он материализуется в следующий раз, и по какому принципу это происходит – тайна, покрытая мраком. Но об этом я вам не скажу, драгоценные вы мои собратья-зельевары, иначе вы будете стоять над моей душой до второго пришествия Мерлина и не дадите мне спокойно работать.
- Хорошо, я согласен.
Простым согласием всё, естественно, не кончилось, ещё полчаса занял ритуал Непреложного обета, проведённого по всем правилам и со всеми положенными выкрутасами. Зато через полчаса я был счастливым обладателем всех данных, собранных Гильдией по этому вопросу и уже собирался уходить, когда Вольфберг произнёс на прощание:
- Да, и будьте осторожны: появились данные, что туда отправился известный вам охотник за артефактами Джокер…
А вот это было пренеприятнейшим известием. Лично с этим существом я не сталкивался, но дорогу он мне пару раз перебегал, буквально из-под носа уводя необходимые мне вещи. Предпочитая, как и одна змеемордая и, слава Мерлину, ныне окончательно покойная тварь, знать о своих врагах как можно больше, я уже после первого случая начал рыть землю, выясняя всё, что можно узнать об этом человеке. Каково же было моё удивление, когда даже мой обременённый полезными в разных сферах связями друг Люциус ничего о нём не смог разузнать. Кроме приблизительного списка «заслуг». Неизвестно даже, мужчиной или женщиной был Джокер. А способ связи с этим таинственным персонажем был какой-то хитрой комбинацией между магией и маггловскими технологиями. Отследить его, соответственно, не было никакой возможности. Хорошо хоть, зельеваром этот чароплёт не был и знать об истинной ценности «Лика» не мог по определению. Но, вспомнив, с какой… удачливостью и непредсказуемостью умел действовать мой конкурент, я поостерёгся сбрасывать со счетов и эту маловероятную версию. Следовало торопиться. Если уж Гильдия узнала про Джокера, то это могло означать, что у него была фора в пару-тройку дней на поиски подходов к «Лику Вечности».

Именно эта спешка меня и сгубила. Нет, нестабильный фон магии в этом Мерлином забытом, заросшем непроходимыми джунглями районе напрочь отбил мне желание пользоваться палочкой. Я ведь не самоубийца. Но вот поисковый артефакт оставить на границе населённых какими-то идолопоклонниками земель не решился, понадеявшись на то, что магию столь низкого уровня не засекут. А время поджимало… Напрасно надеялся – засекли. С час я, словно преследуемый охотниками ягуар, мотался по зарослям, пытаясь сбить погоню, но преследователей было слишком много, да и местность они знали не в пример лучше меня. Когда меня окружили, мне оставалось только наплевать на нестабильность и отбиваться всеми доступными для меня способами. Что из себя представляют адепты, поклонявшиеся «Лику Вечности», я уже к тому времени был наслышан и угрызений совести по поводу использования Непростительных не испытывал. Даже почти вырвался из окружения, но в один далеко не прекрасный момент палочка вместо «Авады» выплюнула фонтанчик зелёных искр, и следующее, что я увидел, – несущуюся к моей многострадальной голове дубинку.
Сознание вернулось, только когда меня, связанного, словно рождественского гуся, совершенно голого и расписанного с ног до головы какими-то красно-чёрными узорами приковали к каменному алтарю посреди огромной, заполненной явно принявшими какой-то галлюциноген людьми. Кандалы и цепи отличались добротностью, а магия здесь вообще не работала. Оставалось только притворяться трупом, дожидаясь благоприятного момента для побега. И он вскоре представился… почти. Когда расписанный не хуже меня дикарь, на поясе которого болталось что-то, отдалённо напоминающее ключ от моих оков, успокоенный моим «бессознательным» состоянием, подошёл достаточно близко, чтобы я смог дотянуться до ключей, откуда-то послышались радостные предвкушающие крики, и в поле моего зрения появилась процессия воинов, нёсших на шесте, как добычу, ещё одного так же раскрашенного пленника. Судя по габаритам, это мог быть юноша или даже подросток. Его бессознательную тушку сгрузили рядом с моей, устроив нас на алтаре валетиком, на мгновение освободив от кандалов мою левую руку. Следом за ним принесли захваченные вещи. Над нами с довольным видом склонился местный жрец, и я приготовился, было, захватить в заложники эту страшную рожу, но тут… Вот чего-чего, а такого поворота событий я не предвидел. Безвольный паренёк, ещё минуту назад изображавший рядом со мной труп, вдруг, словно вихрь, взвился с каменной плиты, прицельным пинками в промежность отключая притащивших его мордоворотов. И, пока эти два мастодонта с утробным воем оседали на пол, задохлик выхватил из своего раскуроченного рюкзака беретту и, почти не глядя, всадил пулю в алтарь, перебив сковывавшую нас общую цепь. Вот отдача от разорвавшейся цепи меня и пробудила от спячки. Выхватив у опешившего охранника сучковатую дубинку, я парой ударов по стратегическим точкам отправил в нокаут ещё двоих и с садистским удовольствием притянул к своей груди тщедушного жреца, враз растерявшего свой апломб, стоило ему только увидеть выражение моего лица:
- Ведь ты же не хочешь быть мёртвым героем, амиго? – после укуса, оставленного мне на вечную память Нагайной, мой голос как никакой другой подходил для запугивания зажравшихся выскочек. Да и местный диалект я неплохо изучил ещё во время летних путешествий в мою бытность профессором Хогвардса.
Жрец задёргался в моих руках, мотая головой, и срывающимся голосом прокричал что-то вроде запрета приближаться к пленникам. А дальше мы прорывались к выходу из пещерного храма. Мой вёрткий и подвижный, словно состоящий из ртути товарищ по несчастью прокладывал нам дорогу с помощью своей беретты, а мы с любезно согласившимся нас проводить жрецом (ещё бы не согласился, с собственным-то отравленным кинжалом у горла) замыкали отход нашей маленькой группы. Спасибо разведчикам Гильдии, план храма я запомнил хорошо. В принципе, он был довольно примитивен, и, если нам удалось бы прорваться через боковой тоннель на верхние ярусы, вряд ли они смогли бы нас преследовать. Особенно если сжечь за собой подвесной мостик. Задумываться сейчас о том, что мне все-таки придётся сюда возвращаться, не хотелось. В следующий раз я не буду торопиться и просчитаю операцию до мельчайших деталей, хватит с меня этой… гриффиндорщины. К тому же, ещё поджидая благоприятного момента для побега, мне удалось заметить «Лик Вечности» на золотом вычурном постаменте, а значит, Джокер не успел-таки меня опередить. При воспоминании о конкуренте какая-то мысль на мгновение «зацепила» сознание, но «поймать» её не удалось, не до того было. Отравленный кинжал возле чужого горла тоже держать надо умеючи. Нам был нужен живой заложник, а не труп.
Удача нам пока не изменяла. Вырвавшись из зала и свернув в боковой коридор, мы побежали к выходу, но тут притихший жрец вдруг вывернулся из моей хватки и, нажав на какой-то уступ на стене, провалился в открывшийся в полу люк.
И тут же с двух сторон коридора послышался топот ног. Спрятаться было негде. Я попытался, было, нашарить на стене тот хитрый рычажок, что открыл путь отхода нашему несостоявшемуся «другу»-жрецу, но шансов найти его за столь малое время и в подобной обстановке не было никаких. Если бы ещё мой спутник не вертелся, напрасно теряя время и заслоняя и без того слабый свет…
- Вместо того чтобы дёргаться, лучше помоги…
- Вверх! Быстро!
- Что?! – я хотел высказать этому сопляку всё, что… но тут мой взгляд выхватил два небольших скальных карниза под потолком, почти незаметные в слабом свете чадивших факелов приближающейся погони, и я, проглотив уже готовые сорваться с языка слова, подпрыгнул, раскорячиваясь между двумя узкими выступами, словно морская звезда. Всё-таки этот мальчишка – гений. В груди впервые с момента моего возвращения из беспамятства затеплилось горячее чувство куража, а не досада на себя вперемешку с желанием порвать кого-нибудь в клочки и пустить их по закоулочкам. На мгновение мой взгляд встретился с глазами этого мелкого катаклизма. Такие непривычные для этой местности зелёные омуты лучились насмешкой… Тотчас же две преследовавшие нас группы обкуренных качков столкнулись почти под тем местом, где я застыл, забыв даже как дышать. И тут это невозможное существо весело мне подмигнуло. Вот нашёл время и место!!! Внизу, прямо под нами, вовсю шли разбирательства, какая сволочь упустила жертвенных овечек и что с этой нехорошей личностью делать. Ор стоял такой, что стены сотрясались, и я в любой момент боялся сорваться, а эта мелочь нагло… Тут я поймал себя на том, что совершенно по-дурацки лыблюсь в ответ… Дурдом на прогулке, а не серьёзная операция, чуть было не завершившаяся полным провалом. Конечности затекли и с каждой минутой ныли всё больше и больше, мышцы уже дрожали от напряжения. Повисите под потолком, растопырившись словно краб – поймёте. Я уже, было, начал мысленно вспоминать рецепты самых зубодробительных зелий, только чтобы отвлечься от боли и не сорваться на головы нашим преследователям, а мой… спаситель (кто его просил меня спасать – и сам бы справился) только беззвучно смеялся. Зрелище он из себя при этом представлял и впрямь занятное. Лохматый, раскрашенный с ног до головы чертёнок с посверкивающими на чумазом узком лице неожиданно светлыми глазами и с зажатой в зубах лямкой рюкзака. Эта картина в бликующем свете факелов отдавала сюрреализмом. Я даже сбился, поместив в рецепт Сердечного эликсира вместо красавки… кровохлёбку… Тьфу! Хотя… почему собственно? Созерцание этого поджарого тела с напряжёнными в попытке удержаться в неудобном положении мышцами отвлекало не хуже старинных рецептов.
Фух!!! Наши недавние и не совсем приятные знакомые наконец-то соизволили убраться из коридора, попутно поминая всех наших предков и родню выбранного «крайним» сородича до седьмого колена. При этом они вовсе не пытались таиться и приглушать голоса, так что во всём этом бедламе едва слышные стоны, вызванные нашим приземлением на затёкшие ноги, не привлекли ничьего внимания. Не сговариваясь, мы как можно бесшумнее направились в противоположную удалившимся преследователям сторону. Хорошо, что на дворе стояла безлунная ночь – нам удалось незамеченными добраться до того самого мостика над горной рекой, что был отмечен на составленном Гильдией плане, и даже пройти по этой неустойчивой конструкции до середины.
И тут луна соизволила не вовремя выглянуть из-за тучи, и не примеченный нами раньше часовой, заметив нас, подал сигнал тревоги. Нас вновь зажали меж двух огней. В такой ситуации даже мой нестандартно мыслящий спутник не смог найти выхода, а я лихорадочно вспоминал заученную наизусть карту, пытаясь нашарить хоть малейшую лазейку, но всё упиралось в ту самую бурную реку, через несколько сотен ярдов уходившую в подземное русло и… теоретически несущую свои воды как раз в нужном для нас направлении. Стоило только кинуть взгляд на эти тёмные буруны, зловеще перекатывавшиеся в лунном свете и услышать грозный рокот, как всякое желание использовать такой путь спасения пропадал напрочь, но… он был единственным. Объяснять что-то не было времени, и я, схватив в охапку своего товарища по несчастью, оттолкнулся от пружинившего настила и, резким движением накренив подвесной мост, вывалился со своей отчаянно сопротивлявшейся ношей «за борт». Лететь пришлось долго, футов с шестидесяти. За это время мой неугомонный спутник успел весьма ощутимо врезать мне локтём под рёбра и пополнить и без того немалый список ругательств, которые тот выдавал со скоростью пулемётной очереди на всех языках мира разом. Руки были заняты, пытаясь удержать это чудо – поодиночке мощный горный поток разбил бы нас, словно щепки. Пришлось затыкать ему рот поцелуем. Полностью выдохшийся, без запаса воздуха при погружении, он был бы для меня обузой. Губы «мелкого» оказались твёрдыми и слегка обветренными, а поднявшийся из горла недовольный рык, несмотря на всю незавидность нашей ситуации, заставил меня довольно хмыкнуть, и тут… это… недоразумение мне ответило, нагло вторгаясь своим языком в мой рот. От неожиданности, я успел набрать полную грудь воздуха, и… тут наш «свободный полёт» подошёл к концу. Со всей силой помноженного на нашу общую массу ускорения мы врезались в бурлившую воду и погрузились футов на пятнадцать. И вновь мой спутник удивил меня, не позволив всплыть сразу. Как выяснилось, этим он спас нам обоим жизнь. Не успели мы погрузиться в воду, как рядом с нами маленькими торпедами стали проносится пули. Преследователи явно не желали выпускать добычу живой. Ещё тогда у меня в голове мелькнула мысль, что уж больно рьяно эти дикари взялись за преследование неудачливых похитителей артефакта. Я бы на их месте предоставил с ворами разбираться реке. Но задумываться о посторонних вещах было как-то не с руки, надо было позаботиться о собственных бренных шкурках. И тут этот паразит сориентировался раньше меня. Поднырнув под основной бурливший на поверхности поток, он, ловко отталкиваясь ногами от подводных камней и обхватив меня за пояс одной рукой, повлёк нас в сторону от стремнины. Опомнившись, я тотчас же начал помогать, удвоив наши силы на поприще общего спасения, и вот спустя бесчисленное множество острых камней, так и норовивших пропороть ногу или руку неосторожному ныряльщику, чёртову уйму крутых поворотов подземной реки, пинты проглоченной во время судорожных вздохов воды, нам, основательно измочаленным и выдохшимся, удалось-таки выбраться на берег. Сколько мы проболтались в реке, ни один из нас определить не смог. Чутьё дало сбой. Магия по-прежнему не работала, а сил не хватало даже на то, чтобы оттащить свои тушки подальше от воды. Так мы и уснули – в обнимку…
Проснулся я от того, что моя многострадальная правая верхняя конечность немилосердно дёргала и болела, отходя после того, как на ней несколько часов проспал мой лохматый товарищ по несчастью. И теперь, когда это мелкое недоразумение, видимо, в поисках тепла окончательно устроилось на мне, как на матраце, обхватив меня руками и ногами, по руке словно целый муравейник маршировал. Всё в общем-то было бы неплохо – тело, прижавшееся ко мне, оказалось стройным и ладным, с соразмерно развитыми мышцами и… так мило посапывало, уткнувшись носом в мою шею, не давая мне замёрзнуть в каменной пещере, но… подо мною была отнюдь не пуховая перина, и даже не земля, а острые, впивающиеся в спину камни, что разом перевешивало все положительные стороны такого соседства. Но на будущее… на будущее я решил познакомиться с моим спутником поближе. Признаться, юноша меня заинтересовал. Растормошить его удалось только с третьей попытки. Парень только отбрыкивался от моих рук и всё сильнее прижимался в поисках тепла. Из-за шумевшей рядом реки слова были почти не слышны, и как ни жалко мне было избавляться от такого «одеяла», я ухитрился-таки извернуться и скинуть с себя приставшего, словно банный лист, мальчишку. Судя по всему, тот от такого неожиданного пробуждения довольно серьёзно приложился пятой точкой об острые камни, потому что следующее, что я почувствовал, был довольно ощутимый удар ногой по рёбрам.
- Ещё раз так сделаешь – в бараний рог скручу.
- Экий ты чувствительный! Я же только потянулся. Если бы мне, во имя Великого Змея, понадобилось бы тебя прибить, ты бы уже со мной не разговаривал.
Насмешливый голос был вовсе не таким высоким, как мне представлялось раньше, да и с возрастом я, пожалуй, ошибся – мой невольный попутчик явно давно вышел из подросткового возраста. Тьма вокруг стояла такая, что хоть глаз выколи, но слушать-то мне никто не мешал. Незнакомец говорил на местном диалекте без акцента и клялся, как положено, персонажами из местного магического пантеона. Значит, маг. Местный искатель приключений? Таких здесь восемьсот пятьдесят на тысячу… Но что-то подсказывало мне, что этот вёрткий ушлый парень – не перуанец. Может быть, слишком светлый цвет глаз? Да и что он мог делать у идолопоклонников? Местные даже проводника мне дать отказались, настолько боялись этого культа. Турист? Не похоже. И тут меня осенило… Джокер!!!
- Эй, ты что, спать здесь решил остаться? Не советую. Парочка таких ночёвок – и воспаление тебе обеспечено.
- Что-то ты слишком беспокоишься о моём здоровье, синьор Джокер.
- Оп-па! Конкурент? Моё имя тебе известно – мило, но в нашем ремесле излишняя известность – фактор отрицательный… И с кем имею?
Развязно-насмешливый тон меня покоробил:
- А я с тобой на брудершафт не пил, чтобы откровенничать…
- Хмм, излишняя скромность тоже к плюсам не относится. Не хочешь представляться, буду называть тебя… Вороном. За выдающейся формы клюв, замеченный мною в пещере жертвоприношений.
В первый момент мне хотелось вспылить. В конце концов, как смеет этот доходяга… Я даже набрал в грудь побольше воздуха, готовясь поставить на место наглеца и… застыл, не успев сказать ни слова. Этот змеёныш же меня провоцирует. Неплохая тактика, но у меня опыта побольше будет, как-никак шестнадцать лет преподавательского стажа что-то, да значили. Да в Хогвардсе я таких с костями и не жуя глотал!
- Да хоть горшком…
- А это идея.
Ориентируясь на звук, мне удалось поймать это языкастое недоразумение за гриву спутанных волос и как следует встряхнуть.
- Понял-понял! Экий ты, право, нервный.
- Ещё раз начнёшь свои игры – придушу.
И тут мои руки были резко сброшены с всклокоченной шевелюры, а этот жёсткий голос, лишившийся всех дурашливых интонаций, раздался прямо за моим плечом:
- Если сможешь…
Я даже не почувствовал, как этот гад обошёл меня со спины.
- Хорошо. Будем выбираться.
- Как? Попытаемся вернуться к истоку?
- Нет. Река течёт в нужную нам сторону. Кроме того, кое по каким данным, от неё отходит сеть пещер, по которой можно выйти на поверхность за пределами опасного района.
- Хмм, с твоей стороны чувствуется знание плана местности. Ты знаешь путь через этот лабиринт?
- Нет, но в подземельях умею ориентироваться неплохо. Вот только бы стоило найти хоть какую-то одежду.
- Ну-у, сейчас посмотрим, что нам оставила от наших пожитков госпожа река…
Моему новому знакомцу, как оказалось, удалось перед побегом выхватить у нейтрализованных охранников не только свой расхристанный рюкзак, но и мою основательно выпотрошенную сумку. В ней нашлись брюки, запасная волшебная палочка и хорошо изолированный от воды небольшой пакет сухарей и… всё. Спички и зажигалки и у меня, и у него не пережили столкновение со стихией.

Путь по проложенным рекой лабиринтам продолжался уже вторые сутки. Идти молча в полной тьме было жутковато, да и во время разговора можно было по эху ориентироваться о приближающихся препятствиях, и вскоре мы научились не сшибать лбами стены. В ход шли смешные и не очень случаи из жизни, из тех, что не очень близко затрагивали свято оберегаемое инкогнито наших личностей. По мере общения мне всё больше и больше нравился мой спутник. Ненавязчивый, а порою, откровенно язвительный юмор вызывал у меня симпатию. Похоже, я оказался прав. Судя по начитанности и довольно большому багажу знаний, Джокер никак не мог быть тем мальчишкой, каким выглядел. Этот образ он явно использовал для маскировки.
- Сколько тебе лет?
- Меньше, чем Мафусаилу.
- Исчерпывающий ответ, нечего сказать.
- Каков вопрос – таков и ответ, - в бархатном баритоне опять послышался смех.
Мерлин великий, до чего же завораживающий голос! Странно, но мне кажутся знакомыми эти интонации. За эти два дня путешествия по здешним катакомбам без малейшего проблеска света я успел научиться определять испытываемые им эмоции на слух, так же как и он мои. В попытке отвлечься от всё нараставшего беспокойства предложил:
- Хорошо. Давай тогда попробуем сформулировать то, что мы узнали друг о друге?
- Ладно. Ты – первый, - в его голосе слышался интерес вперемешку с усталостью и… очень маленькая толика беспокойства.
- Ну, уж нет! Я предложил, значит, мне первому и спрашивать.
- Хмм, а тебе не говорили, что это не совсем честный приём?
- А что, приёмы бывают честными? – перепалки с этим мелким чудовищем были единственным, что не давало мне впасть в апатию после двухдневного бесцельного блуждания по этим катакомбам.
- Туше. Хорошо. Ты – мужчина…
- О-о-о, какое проницательное наблюдение после того, как мы уже три ночи спим в обнимку!
- Да, но есть ещё и Оборотное зелье.
- Сразу видно, что ты профан в Зельеварении. Нет такого зелья, чтобы можно было менять внешность больше чем на два часа.
- Конечно, нет, но обычный маг бы задумался, а вдруг правда есть. Твоя же непоколебимая уверенность говорит о принадлежности к этой профессии. Да и ожоги на руках… В общем: ты зельевар, но не чужд Боевой магии и не раз попадал в серьёзные переделки. Опытный Боевой чародей. Не местный. Судя по внешности – испанец или португалец…
- Ты что, видишь в темноте? В той раскраске, которая была на нас в пещере, я и родную мать бы не узнал.
- Нет, но тип лица, чёрные волосы и глаза характерны для них. Хотя, возможно, ты итальянец. Хмм… Кажется, в Милане расположена штаб-квартира Гильдии Зельеваров. Знание местности, хотя ты только появился здесь и сам подходы к храму не разведывал. Эмиссар? Зачем? Чем вам так важен «Лик Вечности»?
Ох ты же проницательная мелочь! Кроме национальности – угадал всё полностью. Теперь моя очередь блеснуть наблюдательностью:
- Ты не перуанец, хотя и неплохо знаешь здешнюю мифологию. Достаточно наблюдателен и осторожен, чтобы не выдать свою национальность глупой оговоркой. Не так юн, как кажется на первый взгляд. Приблизительно двадцать пять – тридцать лет. Начитан, но не самоучка. Чувствуется классическое образование. Мастер Чар или Артефактолог. Умеешь вести разговор и рассказывать… Инструктор? Или преподаватель? Хотя с таким-то шилом в заднице тебя не одно учебное заведение долго не выдержит. Тренированное тело, и это явно не только от образа жизни, который ты ведёшь. Спортсмен? Скорее всего, игрок в квиддич. И, судя по габаритам, ловец. Хотя… Умение запоминать основные приметы даже загримированного человека, боевые приёмы рукопашного боя, держу пари, что ты и с палочкой воюешь неплохо и то, как ты своими попытками спровоцировать меня на срыв добывал у меня информацию – это ближе к… Операция спецслужб? И что забыли здесь доблестные авроры?
- Да-а, с тобой опасно иметь дело. Почти всё в той или иной мере соответствует истине, но последнее предположение – пальцем в небо. Я сам по себе и гуляю, где вздумается.
- Как Киплинговский кот?
- А ты знаком с маггловской художественной литературой?
- А что, есть разница? На мой взгляд, литература бывает либо хорошей, либо плохой, а не магической и маггловской.
- Ты интересный человек… - гибкое тело на секунду прижалось к моей спине, обдав ухо тёплым дыханием, и тотчас же мой спутник отстранился, обгоняя меня: мои десять тысяч шагов кончились, настала его очередь прокладывать нам дорогу.
Нежданно появившееся, а потом вдруг исчезнувшее тепло оставило почему-то у меня глубокое чувство сожаления. Я даже с трудом сдержал порыв остановить удалявшегося от меня Джокера. Да ещё и опять эти знакомые завораживающие бархатные интонации. Повисшая в лабиринтах тишина давила, словно пресс на плечи.
- Кто это, интересно, научил тебя так играть голосом? – да уж, мой собственный голос сейчас годился только для того, чтобы ворон пугать, настолько грубо и хрипло он звучал после того, как яд Нагайны повредил связки.
- Был у меня когда-то преподаватель, который мог одним только взглядом буквально пригвоздить к месту нашкодившего ученика. А уж голос… м-м-м… если честно, мне его голос по ночам снился. Только…
- Что, тебе так и не удалось его соблазнить?
- Вряд ли подобная чушь могла прийти ему в голову. Он меня ненавидел всеми фибрами души, а потом… погиб. А голос его теперь в моей бедной голове вместо совести подрабатывает…
- Совестью, говоришь? Не самое худшее, на мой взгляд, посмертие. А скажи мне, совестливый ты наш… если ты не аврор, то как сумел руку из кандалов освободить?
- Ты будешь смеяться…
- Не имею такой привычки…
- Что, и впрямь никогда не тянет выпустить пар?
- Никогда. Не заговаривай мне зубы. Я жду ответа.
- Я от природы маленький…
- Что, пил, курил, болел?
- Что-то вроде этого. Так вот, кисти рук у меня узкие, да ещё и суставы очень подвижны, наручники и кандалы для меня слишком широкие, и мне ничего не стоит – при известном усилии, конечно – вытащить руку из браслета.
Я улыбнулся в темноте и, поёжившись от холодного ветра, дохнувшего в спину, постарался было догнать своего спутника…
Стоп!!! Откуда ветер может взяться в подземелье?
- Джокер…
Шедший впереди меня маг, замер на полушаге и, тоже почувствовав пробиравший до костей сквозняк, ухватив меня за руку, побежал в ту сторону, откуда долетали порывы ветра. С каждым шагом по узкому боковому ответвлению тоннеля свежий влажный воздух, напоенный запахом трав и тропических деревьев, ощущался всё сильнее и сильнее и вот, наконец, под нашими ногами стала ощущаться мягкая земля, а не твёрдые острые камни.
- Ночь. Ну, надо же, если бы не ветер, прошли бы мимо выхода и даже не заметили…
- Вышли… - мне от облегчения хотелось обнять и расцеловать это за два дня ставшее близким чудо, а потом упасть на траву и лежать… лежать… С трудом сдержав этот порыв, я открыл, было, рот, чтобы поинтересоваться, устроим мы привал здесь или поищем… Ни высказать, ни додумать эту мысль я не успел, так как на моей шее тотчас же повис налетевший вихрем Джокер:
- Ворон!!! Мы вырвались! – его горячие губы накрыли мой рот. Никакого протеста это у меня не вызвало, наоборот, эти два дня, наполненные перепалками, провокациями и всё нараставшим интересом к моему спутнику, да и, что греха таить, облегчение от выхода из каменного лабиринта сделали своё дело. Я тотчас же перехватил инициативу, прижав Джокера к ближайшему же дереву, целуя настойчиво и почти грубо. Властно, по-хозяйски лаская напрягшееся под моими руками стройное тело. К Мордреду опостылевшую сдержанность! Пусть знает, чем могут закончиться для него подобные провокации. Ме-ерлин-н-н!!! Парень, ничуть не испугавшись моего натиска, тотчас же попытался навязать мне свои правила игры и, чувствительно прикусив мою нижнюю губу и обвив ногами бедро, вжался в меня всем телом. И тут я понял, что этот сопляк смеётся… Это чудо не понимает, что с огнём играет?! Ну, пусть пеняет на себя! Но это недоразумение, как оказалось, не имело ничего против укусов и оставленных мною царапин, он только подхватывал игру и всё сильнее и сильнее вжимался в моё тело. Окружавшая нас холодная ночь вдруг дохнула тропическим жаром, кружа голову и унося прочь все ограничения цивилизованного мира… Здесь и сейчас были только мы двое и напоенная запахами тьма. Давно у меня не было такого партнёра, с которым не придётся сдерживать свой темперамент. Вот только… у меня от его стонов и движений крышу срывало, а я не привык терять контроль над собственным разумом. Так не пойдёт! С огромным трудом, преодолевая сопротивление своего и его обвившего меня, словно лиана, тела, я сумел-таки отстраниться и прохрипеть:
- Тебе так не терпится, чтобы нами поужинала какая-нибудь местная живность?
- Ворон, ты садист! Ну, кто же так обламывает, на…
Я не дал ему договорить, разворачивая к себе спиной и вжимаясь в него всем телом, давая почувствовать своё возбуждение:
- Если ты так этого хочешь, то не волнуйся, получишь всё сполна. Смотри, как бы только пощады просить не пришлось…
- А ты пощадишь?
- Нет. А ты попросишь?
- Не дождёшься… Ладно, ты прав, нам надо найти место для ночлега, - Джокер неохотно выпутался из моих объятий и, на удивление ловко ориентируясь в темноте, полез на то самое дерево, к которому я его ещё несколько минут назад прижимал. Опомнившись, я постарался отогнать захватившие разум посторонние мысли и, как мог, обследовал небольшую полянку перед входом в пещерный лабиринт. Ничего подходящего для безопасной ночёвки не нашлось. Но совершенно случайно отыскалась парочка кустов съедобных ягод. Благо дело, нюх меня ещё никогда не подводил. Собрав свою добычу в импровизированный кулёк из листа лопуха, я прислушался, стараясь на слух определить действия моего спутника. Он осторожно шебуршился где-то наверху, по-видимому, обустраивая какую-то развилку дерева для ночлега.
- Джокер?
- Полезай на мой голос, тут шикарное место для ночлега.
Стараясь не раздавить ягоды, я осторожно влез на дерево, прислушиваясь, чтобы случайно не задеть парня. Как только мне удалось достигнуть развилки, его сильные руки втянули меня на устланную листьями похожую на неглубокую чашу площадку.
- Нам повезло. Здесь даже палатка легко поместилась бы. Так что ложе получилось королевское. Эх, жалко, сухари кончились. Сейчас бы ещё поесть…
Улыбнувшись жалобным ноткам проскользнувшим в голосе этого необычного человека, я устроился рядом с ним и, на ощупь найдя его лицо, поднёс к губам пару найденных мною ягод:
- Ваше королевское величество устроит это плебейское лакомство?
- Что это? М-м-м!!!
Смех словно застрял в моём горле… Ну кто же его просил… Кто просил это нарывающееся на неприятности недоразумение… облизывать мои испачканные в ягодном соке пальцы…
- Джокер… Ты нарываешься…
Но договорить я не успел, возле моих губ оказалась его рука:
- Ты же не откажешься разделить со мной ужин? – бархатный баритон мурлыкал над моим ухом, посылая по всему телу стаи мурашек и заставляя сбиваться дыхание.
Я и моргнуть не успел, как он обвил меня руками и ногами, прижимаясь к моей спине всем телом.
- Не откажусь… - мне доставляло удовольствие отвечать ему той же монетой, слегка прикусывая подушечки подносивших ко рту лакомство пальцев. Сбрасывать его со своей спины я не спешил: объятия сильных рук были приятны, а пахнувшие ягодами губы, покрывавшие мою шею и затылок поцелуями, заставляли кровь быстрее течь в венах. Пусть мой таинственный и страстный зверь пока наслаждается своей призрачной властью над моим телом. Ах-х, Мерлин великий! Откуда это чудовище знает, прикосновение к каким точкам заставляет меня терять голову?!
- Ты не знаешь, какое лихо сейчас будишь…
- Пффф! Слова-слова-слова… Ты мне нравишься… Очень…
- Да-а? А не пожалеешь?
- Да кончай ты уже меня пугать! Я не сопливый малолетка и великолепно знаю, чего хочу… А хочу я тебя! – парень с этой своей так восхищавшей меня ловкостью извернулся, подминая меня под себя и прижимая к нашему импровизированному ложу.
- Хочешь? А что завтра скажешь? Учти, я совсем не белый и вовсе не пушистый… - это было последнее предупреждение, мне всё труднее удавалось сдерживаться, и я боялся, что сейчас могу выплеснуть на провоцирующего меня мальчишку всё… все те страсти и желания, что таились в потайных уголках души. Бывших Пожирателей не бывает… Я сказал ему правду…
- Завтра… будет завтра… - на мгновение мне послышалась в этих словах такая тоска и сожаление, но заниматься психоанализом мне больше не дали. Парень одним движением скользнул вдоль моего тела, протискивая своё колено между моих ног, одновременно впившись поцелуем в мои губы и накрывая пах умелой рукой. Порождающий уже тупую боль неудовлетворённости во всём теле контроль воли со слышным мне одному звоном лопнул и осыпался жалкими осколками. Жившие в моей душе страсти с радостным рыком вырвались на волю, отбрасывая к Мордреду всякую осторожность и сдержанность. Скинув с себя, я мгновенно подмял под себя стройное тело, отнюдь не нежно заводя руки своего партнёра за голову и терзая его рот поцелуем… Всё! Власть переменилась! Ох, не надо было ему будить во мне зверя… Я же теперь не отпущу его, пока чудовище, живущее во мне, не насытится…
Избавиться от мешающей одежды – дело пары секунд. Да и от чего там было сильно избавляться? И вот уже меж нами нет никаких преград. Я настойчиво и умело ласкаю выгибающееся подо мной тело. Запуская руки в спутанную гриву, оттягиваю голову назад, на несколько минут выпуская из плена зацелованные губы, и резко впиваюсь укусом в основание шеи над левой ключицей, ощущая, как бешено бьётся жилка на его горле. Сорвавшийся с губ хриплый стон только подстёгивает меня, и я скольжу по его телу, губами и зубами прокладывая дорожку до напрягшихся сосков. Лизнув один из них и почувствовав чуть солоноватый привкус, слегка прикусываю набухший комочек плоти и тут же резко сжимаю пальцами другой.
И тут же тонкая, но сильная рука, так неосмотрительно выпущенная мною из захвата, запутавшись в моих волосах, отрывает меня от его тела, вызвав недовольное рычание, и тотчас же припухшие от моих поцелуев губы накрывают мой рот. Его тело вжимается в моё, пытаясь перехватить инициативу… Ну, нет!!! В нашей паре я – альфа! Тебе придётся смириться с этим, волчонок… Р-р-р… Да что ж ты делаешь? Ну, всё!!!
Я больше не намерен терпеть эти поползновения! Разорвав этот поцелуй, я, не обращая внимание на недовольные чертыханья, разворачиваю его спиною к себе, ставлю на колени и прижимаю своим телом к нашему зелёному ложу…
- О-ох-х… Ворон…
Не обращая внимания на его стоны и крики и не давая ему вырваться из этого открытого и беспомощного положения, на ощупь нахожу несколько листиков и раздавливаю их между пальцами в маслянистую кашицу. Вот так… Демоны, поднявшиеся из тёмных уголков моей души, воют, требуя не маяться дурью и немедленно взять это выгибающееся в моих руках тело, но я ещё не до конца сошёл с ума. Сдерживая болезненно острое желание, провожу влажной рукой по ложбинке прижавшихся ко мне ягодиц, слегка отстраняясь для лучшего доступа, и добрался до ануса. Проникнув в расслабившееся от возбуждения мышечное колечко и слегка сгибая палец, начинаю медленно двигать рукой, намеренно едва касаясь простаты и тут же уводя палец в сторону. Джокер, чьи ноги придавлены моими коленями, пытается ускорить ритм, подаваясь ко мне всем телом, но… моя рука, обхватившая его талию, не даёт ему двигаться.
- Ворон!!! Ворон, сволочь… Прекрати издеваться… Во-о-орон!!! О, Мерлин!!! Ты, грёбаный садист!!!
- Какие словеса… Услышу ещё одно ругательство… пеняй на себя…
- И что?! Бросишь в таком состоянии? Самому же хуже будет… Ворон!
Я ухмыльнулся, уткнувшись носом ему в затылок, и продолжил ласкать и подготавливать это такое желанное чудовище. Пара движений уже двумя пальцами и уход при его попытке усилить проникновение. Не так быстро, мой мальчик… Парень дрожал и извивался в моих руках, из горла с каждым выдохом рвались хриплые стоны, но он всё ещё пытался качать права. Ну, что же, поиграем… Мне доставляла удовольствие каждая секунда… А боль от почти нестерпимого возбуждения – это ничего, это часть будущего удовольствия. Ага! Вот он выгнулся в моих руках, замерев на грани, вот-вот готовый сорваться в оргазм. Не-ет, мой милый! Ещё рано… пока не позволю… Моя рука осторожно пережимает основание его до боли напряжённого члена, пальцы сами уже привычно находят нужные точки, предотвращая семяизвержение. Спасибо Белле-покойнице, сучке ненасытной, за науку. И её кобелям Лестранжам. Пусть земля им будет… Просто – будет…
- Во-ороннн!!!
- Не нравится?
- Зааважу…
- Не-ет… Здесь магия не работает.
- Придушу… Гиппогриф тебя поимей!
- Я же говорил, что не потерплю ругательств… Ты сам напросился!
Сил терпеть больше не было. Быстро проведя мокрой от сока листьев рукой по своему члену, я, не сдерживаясь больше, ворвался в это горячее тело… Моргана прародительница! Хороший мой, не надо ТАК стонать… Я же не железный… я просто сволочь, которой нравится владеть твоим телом. Брать. Подчинять. Вырывать из твоей груди эти стоны и крики. Во так… так… Ну-у, нет! Рука опять привычно смыкается на основании его члена, в то время как я продолжаю безжалостно вбиваться в его тело. Накативший оргазм застилает красной пеленой глаза, заставляя ещё сильнее сомкнуть руку, не дающую кончить моему зеленоглазому незнакомцу. Когда горячая волна спадает, оставляя после себя блаженную истому, я понимаю, что лежу на его спине, а это чудо дрожит от неудовлетворённости и почём свет костерит меня на всех языках мира, полупридушенным злым голосом.
- Говорил же – не потерплю ругательств…
- Ты скотина, Ворон! Дай только вырваться, я тебя…
Но закончить угрозу он не успел. Я осторожно вышел из его тела, перевернул на спину, устраиваясь между безвольно раскинутых, уставших от поддержки нашего двойного веса бёдер и, нежно лаская их руками, лизнул головку его члена, тотчас же вбирая его ртом до основания.
- Во-орон… охх… Ворон, ты сволочь последняя, но… не останавливайся! Вороооон!!!
Разрядки долго ждать не пришлось, и вот он с протяжным криком выгнулся в моих руках, выплескиваясь мне в рот.
Какое-то время мы лежали, обнявшись, целовались и лениво переговаривались, а потом… Потом был второй раунд, и снова его провоцирующие слова и ласки сорвали мне крышу. А потом – третий… четвёртый… Своё обещание я выполнил сполна. Мой партнёр был страстным и изобретательным. Внутренних демонов у него было, пожалуй, не меньше, чем у меня, но, в отличие от своих, я не всем из них дал развернуться. Все попытки с его стороны взять власть в свои руки были зарублены мной на корню. К тому времени, как наша внутренняя «нечисть» насытилась, мы были выжаты оба, и это необыкновенное язвительно-насмешливое чудо уснуло в моих объятиях, прижавшись спиной к моему животу.
Проснулся я перед рассветом. Привычка – вторая натура. Я вообще мало сплю. Всё тело приятно ломило, в голове… ни одной серьёзной мысли не было. Все они крутились вокруг прошедшей ночи. М-м-м… да-а… На лице, как её ни гнали, сияла довольная, наверняка, идиотская улыбка. Я с наслаждением потянулся, боясь потревожить пригревшегося в моих объятиях Джокера. Предрассветный полумрак не позволял разглядеть его лицо. Да к тому же, он спал почти на животе, уткнувшись лицом в согнутую руку, и разметавшиеся волосы закрывали мне весь обзор, но тело… хмм… ладное, стройное тело, которое я всю ночь… м-да-а… В общем, телом я успел налюбоваться даже при таком неверном свете. Протянул, было, руку, чтобы убрать с его лица наверняка лезшие ему в глаза волосы и… наткнулся на какую-то грубую ткань, по всей видимости – сумку, во время наших игрищ откатившуюся в сторону и сейчас не дававшую моему… любовнику выпрямится на нашем импровизированном ложе во весь рост. Бедный!!! Это он весь остаток ночи проспал в таком положении. Осторожно, чтобы не потревожить его сон, я вытащил сумку и хотел уже отбросить её в сторону, но тут в ней что-то звякнуло, как будто фляга стукнулась обо что-то стеклянное или хрустальное. Странно… Что там могло быть такого? Здесь, в этом месте чары расширения пространства не работали, и все предметы в сумке должны были иметь свои настоящие размеры. Зачем ему понадобилось тащить в джунгли что-то стеклянное? Спросонья не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я ощупал странный предмет и… похолодел. Даже через несколько слоёв ткани ощущались две ребристые переплетённые спирали, гранёный шар в навершии и восьмигранный постамент… Я столько лет в своей жизни буквально бредил этим артефактом, что просто не мог его не узнать. «Лик Вечности» собственной персоной… Мои руки уже совершенно осознанно распутали скрывавшие артефакт тряпки, и с первыми лучами восходившего солнца, с трудом пробивавшегося через зелёную листву деревьев, передо мной засияли его хрустальные грани и украшенное драгоценными камнями основание. Я перевёл взгляд на спящего парня, и в глубине моей души поднялся гнев. Он знал… Знал, что я тоже охочусь за артефактом. Что я не видел, как он украл его в пещере. За время блуждания по подземному лабиринту мы не раз и не два обсуждали варианты возвращения в пещерный храм и захвата «Лика». И всё это время он… ЗНАЛ… Джокер молчал, зная, что я пойду туда, в храм, к идолопоклонникам, возможно, на верную смерть. Знал и МОЛЧАЛ… На душе вдруг стало до того муторно, словно её, то есть душу, вываляли в грязи. Не то чтобы у меня она белая, вовсе нет. И грехов на ней не меряно, но я же… поверил ему. Я ПОВЕРИЛ!!!
Чем же для этого… была прошедшая ночь? Попыткой отвлечь внимание? Усыпить бдительность и исчезнуть? Тогда… почему он уснул? Джокер – профессионал, он не мог так облажаться. Да и его поведение этой ночью… неужели можно ТАК играть?
Нет!!! Всё!!! Я не буду больше об этом думать! У нас с самого начала не было никаких обязательств. Вот он, «Лик Вечности», в моих руках, как я и мечтал долгие годы… А Джокер… Джокер пусть поищет себе другой заказ. Ничего, от одного проигрыша желчью не отравится и не обеднеет. Будет ему урок на долгую память, как связываться со мною.
Стараясь шуметь как можно меньше, я отыскал и натянул брюки, пристроил палочку в крепление на руке, закутав артефакт обратно в тряпки, положил его в сумку, перекинул её через плечо и осторожно спустился с дерева, направившись вдоль русла реки в сторону, где заканчивалась лишённая магии зона. Всё время пока собирался, старался даже не смотреть на разметавшегося во сне парня. Не думать… Не смотреть… Не думать… На душе кошки скребли, и как я ни уговаривал себя, что всего лишь украл у вора нужную мне вещь, облегчения эти оправдания не приносили. Я всё равно чувствовал себя предателем.
За самоедством не заметил, как добрался до своего прежнего лагеря, оставленного трое суток назад, собрал вещи и тотчас же аппарировал в снятую мною в ближайшем городе квартиру, чтобы помыться и переодеться. Частный самолёт уже ожидал меня в аэропорту, чтобы доставить в Италию.
За иллюминатором проносились облака, а перед моим внутренним взором стояли зелёные глаза-омуты. Глаза Джокера. Человека, предавшего меня. Человека, которого я оставил в джунглях. Одного. Всё было логично. Всё правильно, но… сердце всё равно болело.

Дата добавления: 2015-08-17