Начало войны. 26 июля 1914 г. на однодневной сессии Государственной думы

26 июля 1914 г. на однодневной сессии Государственной думы, посвященной вступлению России в Первую мировую войну, председатель Совета министров И.Л.Горемыкин закончил свою речь следующими словами: «В эту торжественную минуту я от имени правительства призываю вас всех, без различия партий и направлений, проникнуться заветами царского манифеста: да будут забыты внутренние распри, и сплотиться вместе с нами вокруг единого знамени, на котором начертаны величайшие для нас всех слова: «государь и Россия[82]».

Этот призыв к единству был с большой готовностью воспринять помещичье-буржуазными партиями, начиная от крайне правых и заканчивая кадетами. Впервые за всю историю Думы произошло подобное слияние мыслей и чувств. Для выражения царивших среди депутатов чувств характерно примирение В. М. Пуришкевича с лидером кадетской партии П. Н. Милюковым. Их противостояние было хорошо известно: в течение семи лет они демонстративно не замечали друг друга и при неизбежных встречах в Думе не подавали друг другу руки). В условиях начавшейся войны, всеобщего единодушия и патриотического подъема Пуришкевич попросил депутата М. Д. Калугина «познакомить», т. е. официально представить его депутату Милюкову, которого еще не так давно он именовал не иначе как «шулером слова» и «выборгской лягушкой», не говоря уже о более резких выражениях. Недавние непримиримые враги церемонно представились друг другу и обменялись рукопожатием[83].

В литературе советского периода это рукопожатие воспринималось как весьма символичное, так как, по мнению А. Я. Авреха, «вся последующая деятельность кадетов прошла под знаком этого рукопожатия[84]», т. е. кадеты стали «праветь» и сближаться с «реакционерами-черносотенцами». Однако, на наш взгляд, это было не больше чем демонстрацией единения полярных политических сил перед лицом внешней опасности (и причем весьма непродолжительного), произошедшей по инициативе импульсивного Пуришкевича.

В этот нелегкий для страны период лидер «Союза Михаила Архангела» всецело отдается делу помощи фронту. Созданное по его инициативе в начале 1914 г. «Всероссийское Филаретовское общество народного образования» с началом Первой мировой войны приостановило охранительную и просветительскую деятельность, переключив свою активность на помощь семьям учителей, призванных в действующую армию и пострадавших от военных действий (убитых или увечных). На эту деятельность обществу было отпущено 50 тыс. руб. находящимся под председательством императрицы Александры Федоровны Верховным советом по призрению семей лиц, призванных на войну.

Сам Пуришкевич с начала войны он все реже и реже появлялся в Государственной думе, целиком посвящая себя делу помощи русской армии. На своем думском ящике, куда опускалась вся корреспонденция, В.М.Пуришкевич прикрепил записку следующего содержания, точно таким же образом оформив прошение об отпуске:

Предпочитая слову дело,

Я покидаю Петроград:

Здесь в Думе только говорят,

А это мне осточертело![[85]

В начале сентября 1914 г. Пуришкевич вступил в организацию Красного Креста и был откомандирован в распоряжение октябриста А. И. Гучкова. Однако уже через две недели он вышел из отряда Гучкова, расценив деятельность последнего как исключительно рекламную, и создал свой собственный отряд]. 10 ноября 1914 г. во главе санитарного поезда Красного Креста он выехал на фронт]. Вместе с Пуришкевичем помогали раненым воинам его супруга Анна Николаевна, спешно прошедшая курсы сестер милосердия, и два его сына — Всеволод и Вадим, воспитанники младших курсов училища правоведения. В задачи поезда входили не только оказание помощи раненым воинам и их эвакуация, но и доставка теплых вещей и пиши на передовые позиции. Основной работой Пуришкевича совместно с другими правыми, работавшими с ним на этом поприще в разное время, было устройство питательных пунктов и лавок как для военнослужащих, так и для беженцев, а зачастую и для местного населения, пострадавшего в результате военных действий. Поезд состоял из аптечных вагонов, вагонов-лавок, питательных вагонов, вагона-бани и вагона-читальни. Кроме того, в поезде был устроен вагон-церковь, в котором молодой иеромонах о. Николай совершал богослужения[86].

«С объявлением войны Владимир Митрофанович, в горячем, как всегда у него бывает, порыве своего патриотического чувства, весь отдался своей энергичной, самоотверженной, высоко плодотворной деятельности <…> Он кипел как в котле, отдав весь свой крупный организаторский и административный талант, все свои силы, все помыслы святому делу войны. Я видел его питательные пункты, его поезда, где так радушно встречали его милые сестры милосердия, где так уютно угощали и давали отдохнуть и от однообразия, и от трудов походной и боевой жизни. Всюду, как офицеры, так и нижние чины, с горячей благодарностью отзывались о помощи, доставляемой Пуришкевичем и его образцовыми отрядами», - писал о деятельности В.М.Пуришкевича в то время член «Союза Михаила Архангела» Ф.В.Винберг[87].

Пуришкевича буквально заваливали письмами с просьбами принять в свой отряд, газеты, преимущественно консервативные, пели ему дифирамбы, солдаты и офицеры искренне благодарили. За три с половиной года своей деятельности его отряд побывал в расположении войск генералов В. И. Гурко, П. И. Мищенко, С. М. Шайдемана, В. М. Безобразова, А. Я. Драгомирова и многих других.

Дата добавления: 2015-08-17