Глава 29. Обращенная

Совершенно измученная, Эбби заснула прямо на его руках, пока он нес ее в свои апартаменты. Изначально Шандор планировал, что они приведут себя в порядок и покинут замок этой же ночью. Но, смыв с девушки следы крови мокрым полотенцем, вдруг сам почувствовал слабость.
Похоже, ритуал вытянул из него все силы, и для восстановления вампирскому организму требовалось хоть несколько часов сна. Задерживаться в родовом гнезде не хотелось. Однако, рассудив, что если отец намерен препятствовать их отъезду, совершенно не важно, когда это произойдет, сейчас или завтра, он все-таки решил остаться до утра.
Ему едва хватило сил, чтобы спрятать рукопись, которую не забыл прихватить из ритуального зала. Для этого он воспользовался тайником в своих апартаментах, лично им оборудованном под полом спальни. Быстро переговорив по телефону с Бьянкой, прилег на кровать рядом с Избранной, и, заключив девушку в крепкие объятия, мгновенно провалился в глубокий сон.

Шандор проснулся утром, когда солнечный свет уже пробивался сквозь небольшие щели в плотно закрытых жалюзи. Первая мысль была о Эбби, он выдохнул с облегчением, когда убедился, что она рядом, и дыхание девушки глубокое и спокойное. Потребность в ее присутствии была настолько сильной, что он не удержался, прижался к хрупкому телу, зарываясь носом в волосы, с наслаждением вдыхая ее аромат.
Запах Избранной снова изменился. Сейчас, когда его кровь бежала по ее венам, она пахла им. Это тешило самолюбие, сей факт подтверждал ее безоговорочную ему принадлежность. И в то же время изысканная смесь человеческого и вампирского запаха вызывала противоречивые чувства. Безусловно, Эбби по-прежнему будила в нем физическое желание, но кроме этого были и другие, плохо поддающиеся пониманию ощущения.
Шандор знал, что по мере обращения ее запах будет постепенно терять всю привлекательность зова человеческой крови, приобретая характерный только для вампира оттенок. Но раз и навсегда все решил, запретив себе сомневаться в их будущем. Никакая магия не сможет повлиять на то, что он чувствует, сжимая эту женщину в своих объятиях.
Наклонившись, осторожно, чтобы не разбудить, коснулся губами прохладного лба Эбби. Пусть еще немного поспит, а он пока поищет, чем бы ее накормить, да и заодно разведает обстановку.

Для начала он набрал номер Бьянки, но автомат ответил, что абонент находится вне зоны доступа. Разозлившись, снова нажал на вызов, но результат был тот же. Какого черта она делает в местах, где не работает мобильная связь?! Предприняв еще несколько таких же бесполезных попыток, Шандор вызвал Лукаса. Тот сообщил ему, что пару часов назад они разговаривали по телефону, и она не планировала никуда исчезать.
Логично было бы предположить, что дело в мобильном или проблемы с оператором связи. Но только не в случае с Бьянкой, которая всегда была на короткой ноге с техническим прогрессом, компьютеры и другие устройства ни за что не посмели бы отказывать в ее присутствии.
Загнав нехорошее предчувствие глубоко внутрь, он оставил Избранную под надежным присмотром Лукаса, а сам отправился к отцу, намереваясь серьезно поговорить с Константином перед отъездом.

Едва выйдя в коридор, Шандор сразу обратил внимание на человеческий запах, которого не должно было быть в замке. Ведомый его шлейфом, вскоре наткнулся на Лео. Тот стоял, вальяжно облокотившись на высеченные из мрамора перила галереи, по периметру огибающей холл.
Внимание брата было сосредоточено на двух девицах в форменной одежде, наводящих чистоту внизу. Вчера их здесь не было, да и вообще, люди посещали замок крайне редко, разве что если нужно было провести какие-то специализированные работы.
Не трудно догадаться, почему они оказались здесь именно сейчас. Отец предусмотрел все, даже позаботился о питании для вновь обращенной вампирши. Ей нужна была кровь. Донорская, которую вампиры презрительно называли консервами, в данном случае наверняка не подходила.
Впервые Шандор задумался над тем, что новая сущность Избранной может оказаться не так уж и плоха, напротив, даже привнесет в их отношения ранее недоступные удовольствия. Он никогда ни с кем не делил своих жертв, предпочитая питаться в одиночестве, но совместная трапеза именно с ней несомненно будет иметь особый, интимный смысл. Даже на мгновение представил себе, насколько привлекательно может выглядеть Эбби, острыми зубками впивающаяся в человеческую плоть. И как потом будет приятно слизнуть капельки крови прямо с ее пухлых губок. Он непременно хотел бы это познать.
Но сейчас не время мечтать, у него были дела поважнее. Отогнав заманчивое видение, он направился прямиком к брату. Вчерашний рассказ Лукаса натолкнул его на мысль – привлечь на свою сторону Лео. Возможно, известие о страшной смерти матери пробьет броню его равнодушия.
– Поздравляю, будущий папаша! – иронически поприветствовал его Лео, даже не удостоив взглядом.
Похоже, брат заинтересовался одной из девушек. Блондинка с аппетитными формами как раз встала на цыпочки, пытаясь дотянуться метелкой до лепнины, украшающей одну из стен. Форменное платье задралось, обнажая кружевной край чулка, плотно обтянувшего соблазнительное бедро.
Завороженный этим зрелищем, Лео инстинктивно подался вперед, перегибаясь через перила, его глаза вспыхнули хищным блеском. Наверняка брат в данный момент представлял, как стягивает с этой блондиночки одежду и скользит губами по изящной шейке.
Заметив повышенный интерес к своей персоне, девушка дерзко стрельнула глазками в их сторону, презрительно поджала губки и демонстративно одернула задравшийся подол. Та еще штучка, но вряд ли у нее есть шанс устоять перед обаянием первородного вампира.
– Что, понравилась? – подначил брата Шандор.
– Не твое дело, – огрызнулся тот в ответ.
Норовистая блондинка всерьез завладела помыслами Лео, пришлось схитрить, чтобы переключить его внимание.
– Хватит за девками подглядывать, нас хочет видеть отец, – не моргнув глазом, соврал Шандор.

Оба сына главы клана терпеть не могли визиты в личный кабинет отца, обычно заканчивающиеся упреками и выволочками. Детство уже давно осталось позади, но мало что изменилось, мрачная обстановка небольшого помещения так же давила на психику, как и его хозяин.
Константин, восседая за письменным столом, сосредоточенно рассматривал что-то на экране ноутбука, и даже голову не поднял, чтобы взглянуть на вошедших. Знал бы Темный Лорд, как его ненавидел младший сын… Но Шандор прятал свою ненависть глубоко внутри, выдерживая, как молодое вино, поднимая градус. Только страх за жизнь Избранной заставил пойти на компромисс с собственной совестью и остаться в этом проклятом замке.
– Хорошо, что ты пришел, я как раз собирался за тобой послать, – холодно кинул ему Константин вместо приветствия, и тут же обратился к старшему: – Лео, оставь нас одних.
– Если вы собрались обсуждать личную жизнь Шандора, то вполне справитесь и без меня, – явно обрадованный таким поворотом событий, братец тут же попятился к двери.
– Нет, – Шандор решительно преградил ему путь. – Отец, ты же так любишь повторять, что мы – одна семья. Значит, у меня не должно быть тайн от брата.
Константин откинулся на спинку кресла и пристально взглянул на сыновей.
– Хорошо, – немного поколебавшись, согласился он. – Думаю, вам обоим следует знать то, что я собирался рассказать Шандору.
Он сцепил руки перед собой, ожидая, пока сыновья рассядутся. Старший, недовольно поморщившись, устроился на кожаном диване у двери, готовый в любой момент выскользнуть из кабинета, а младший расположился в кресле возле письменного стола.
Константин намеренно тянул время, как обычно выдерживая эффектную паузу. Шандор тоже не спешил, предоставляя возможность отцу первому начать разговор. Напрямую спрашивать о матери не мог, чтобы не выдать свой источник информации, наверняка Келети-старшему не понравится, что Лукас выдал его тайну. Планируя для начала обвинить отца в пренебрежительном отношении к членам семьи, собирался постепенно перевести разговор на тему, как тот убил мать, заставив рожать второго ребенка. Надеялся, что в этом вопросе Лео его поддержит, и Константину придется раскрыть им всю правду.
Если это не сработает, то в ход должны будут пойти его детские воспоминания, якобы он помнит, что в младенческом возрасте жил не в родовом замке, а с чужими вампирами.
– Ты принял правильное решение, – наконец, пафосно обратился к нему Темный Лорд. – Я рад, что у вас все получилось. Но ты даже не представляешь, насколько опасна игра, которую затеял.
– Это ты у нас специалист по грязным играм, – мрачно огрызнулся Шандор.
– Я говорю о рукописи! – Константин взвился со своего места и навис над столом, опираясь на кулаки. – Ты хоть соображаешь, что творишь?
Конечно, Шандор понимал, что пропажа рукописи не останется незамеченной. Но и отдавать ее кому бы то ни было не собирался, пока не узнает, почему она так всем нужна.
– Может, ты мне как раз и объяснишь, отец? – хладнокровно поинтересовался он. – У тебя всю жизнь столько тайн от нас, сейчас самое время ими поделиться!
Ярость на лице отца постепенно сменилась привычной непроницаемой маской.
– Я примерно представляю, откуда ты знаешь Гелиуса, – уже спокойно заговорил он, вновь усаживаясь на свое место. – И почему действуешь в его интересах. Этот шельмец умеет пустить пыль в глаза, особенно таким, как ты. Просто расскажу тебе кое-что, надеюсь, ты сделаешь правильные выводы.
Предвкушая скорую развязку тайны, Шандор пропустил мимо ушей оскорбление отца и раздавшийся из-за спины смешок Лео.
– Не могу ручаться за достоверность этой легенды, я слышал ее от своего отца, – задумчиво начал Константин. – А тот, в свою очередь, от деда. Давным-давно землей правили Древние. Это совсем другая форма жизни – энергетические сгустки, умеющие использовать силу стихий. Способные ментально влиять на человеческий разум. Но людей рождалось все больше, они постепенно становились более разумными, и стало невозможно удерживать их одной силой мысли. Тогда Древние создали армию вампиров – сверхсильных существ, способных держать человечество в страхе и подчинении. Долгое время вампиры верно служили своим создателям, пока один из них не попросил в награду за свою службу возможность иметь детей. Самый могущественный из Древних создал сложное заклинание, позволяющее каждому вампиру иметь ребенка от одной-единственной человеческой женщины – Избранной. Магия, определяющая силу первородных вампиров, была сосредоточена в рукописи, описывающей ритуал обращения, и двух свитках, уточняющих его действие.
Шандор сразу вспомнил о свитках, про которые рассказывал ему мистер Стюарт. Уж не те ли это самые?
– С тех пор стали рождаться первородные вампиры, – продолжал Константин. – Их было очень мало, Древние совершили ошибку, приблизив их к себе, даже доверили некоторые тайны своего могущества. Так было до того момента, пока один из первородных вампиров не выведал способ, при помощи которого можно уничтожить практически неуязвимых колдунов. Он же выкрал рукопись и свитки. Потом был период жестоких войн, обе стороны боролись за власть, используя людей и обращенных вампиров, как пушечное мясо. Вампиры оказались более приспособленными к быстро развивающейся цивилизации, чем колдуны, черпающие свои силы из естественной природы. Древних становилось все меньше, пока не остался один, самый сильный и хитрый – Гелиус. Он затаился в горном массиве, под которым находится источник древней силы, делающий его практически неуязвимым. Старый пройдоха ждет своего часа, когда можно будет вернуть утраченную власть.
Шандор невольно представил себе несуразного старичка, бормочущего невнятные заклинания. Может ли такой плести интриги, мечтая о мировом господстве?
– Для этого ему нужны все три артефакта, каждый из которых хранился отдельно, в разных вампирских кланах. Насколько я знаю, Дерби и Индийский клан не смогли сохранить свитки, они бесследно исчезли. Может быть, они уже у Гелиуса. Тогда рукопись – последнее, что он должен заполучить.
– И как он вернет власть при помощи каких-то бумажек? – позволил себе усомниться Шандор.
– Это не просто бумажки, – резко оборвал его отец. – Древние были сильны именно совместным разумом. Оставшись в одиночестве, Гелиус утратил львиную долю былого могущества. В рукописи и свитках как раз и сосредоточена утраченная часть коллективного разума Древних. Если это все окажется в руках колдуна, возможно, он посредством этой силы сможет вмешиваться в наше сознание, манипулировать нами, как послушными марионетками! Вы оба знаете, что между Избранной и ее вампиром существует ментальная связь, позволяющая обмениваться мыслями на расстоянии. Древние эту связь чувствовали и могли в нее вклиниваться, управляя видениями обоих, однако им не хватало сил нанести физический вред. Особенно уязвимой перед колдунами становится Избранная с момента проведения ритуала до полного обращения в вампира.
Эбби!? Внутри неприятно кольнуло, на нее итак столько всего свалилось, неужели еще и чертов колдун будет изводить ее своими видениями?
– Ребенок, которого Избранная носит в своем чреве – самый лакомый кусочек, сосредоточение магической силы, энергия в чистом виде, которую Гелиус мечтает высосать, – продолжал Константин. – Если он получит все это вместе с тремя артефактами, то его могущество возрастет в разы, даже страшно представить, на что он будет способен!
– Наша мать, – вдруг отозвался сзади Лео, все это время хранивший молчание. – Он ее использовал?
Константин глубоко вздохнул и прикрыл глаза, как будто эти воспоминания причиняли ему боль. А у Шандора разрозненные кусочки пазла начали, наконец, складываться в правильную картинку.
– Да, – глухо ответил отец. – Колдун влез в ее разум, внушил ей, что если она к нему не придет, то ее дети погибнут. Я тогда не знал, что такое возможно. Напуганная его угрозами, Эльза сбежала из замка, ничего мне не сказав. Я звал ее мысленно, но она не отвечала. Думаю, что моя Избранная таки побывала у колдуна, но что-то у Древнего не получилось, видимо, для обряда ему не хватило свитков или рукописи.
Дальше Константин повторил рассказ, который Шандор уже слышал от Лукаса. Как только отец закончил, в кабинете повисла гробовая тишина. Объединенные общим горем, трое мужчин молчали, каждый думая о своем.
– Древний поспособствовал ее смерти, – снова заговорил отец. – Пришло время уничтожить убийцу вашей матери. Я долго ждал этого часа, и надеюсь, что мои сыновья мне помогут.

После разговора Константин велел младшему сыну задержаться.
– Хочу, чтобы ты знал, – заговорил Темный Лорд, когда за Лео закрылась дверь. – Во всех своих поступках я прежде всего руководствовался интересами своих детей. Скоро клан Келети пополнится еще одним первородным вампиром. И я никому не позволю помешать этому знаменательному событию!
– Уже считаешь моего нерожденного сына своей собственностью? – он так и не смог унять ярости, слишком отчетливо она звенела в его на тон повышенном голосе. – Не много ли ты на себя берешь?
– Шандор, – уже более мягко заговорил отец. – Я не собираюсь отнимать у тебя ребенка, ты сам будешь его растить. Если пожелаешь – с этой женщиной, нет – выгонишь ее вон.
Неожиданная милость Темного Лорда пугала больше, чем его угрозы.
– Тогда в чем проблема?
– Проблема в твоей Избранной, – и снова в голосе отца отчетливо проступило пренебрежение. – Не спускай с нее глаз. Та, которая вынашивает первородного вампира – самая желанная добыча для Древнего. А женщины глупы и легко внушаемы. Как бы колдун не воспользовался ее наивностью. Не стоит его недооценивать, ведь именно Древние породили вампиров. Очень вероятно, что в силах Гелиуса и всех нас уничтожить. Мы просто обязаны его опередить.
Ему не нравилось, что отец так пренебрежительно отзывается об Эбби. Но если есть хоть один шанс, что колдун будет доставать ее, следует быть наготове.
– Моя мать, – тихо спросил он, прежде чем покинуть кабинет отца. – Что ты испытывал к ней?
– Твоя мать меня разочаровала, – выражение лица Темного Лорда снова стало жестким, а взгляд – ледяным. – Я многое готов был ей простить. Но не глупость. Она не имела права так рисковать ребенком. Представляешь, что бы случилось с тобой, если бы я тебя не нашел?
Шандор злорадно подумал, что это был бы не самый плохой вариант, но озвучивать свою мысль не стал. Обилие информации взрывало мозг, ему было над чем поразмыслить.

То, что он услышал от Константина, полностью перевернуло его представление о происходящем. Некоторые моменты противоречили тому, что уже знал Шандор, однако в общем все очень походило на правду. Но, зная коварство отца, он был уверен, что тот не до конца откровенен со своими детьми.
Расспросить подробнее было не у кого. Лукас ничего не знал про колдуна, а с Бьянкой, которая могла уточнить многие детали, так и не удалось связаться. Все материалы, доказывающие интриги главы клана Келети, были у нее, и теперь все, что Шандор мог противопоставить Константину, было блефом. Уже не оставалось сомнений: с его лучшим аналитиком что-то случилось. Кто же до нее добрался? Отец? Дерби? Вальтер? Колдун? В любом случае, до выяснения всех обстоятельств покидать замок Келети было неразумно, и даже опасно.
Его подчиненные без труда определили место, откуда был последний звонок с телефона Бьянки. Шандор велел Лукасу взять еще двоих вампиров из их команды и отправиться на поиски. Сам же он, связанный по рукам и ногам, не мог оставить Избранную без присмотра.

Пробуждение было тяжелым, ушедшая ночь оставила на память о себе металлический привкус во рту и тупую боль в груди. Там, где сердце. Дышать больно, страшно, каждый вдох бередит не до конца зажившую рану. А еще звуки и запахи. Нет, они не стали в разы сильнее, чуть заострились, не резко, но до такой степени, что игнорировать их невозможно. Хочется приглушить собственные ощущения, отгородиться от действительности и ни о чем не думать.
Но забыться не получается, воспоминания упорно продираются через спасительный туман полусна, возвращая одну за другой жуткие подробности прошлой ночи. Темный туннель с ярким, ослепляющим светом в конце, мертвая тишина, которую разрывает его голос. Дальше – боль, страшная, изламывающая, поглощающая. Как будто ее опутало живой колючей проволокой, с каждой секундой все сильней сжимающей свою жертву, впивающейся в кожу быстро растущими шипами, протыкающими тело насквозь. Казалось, что острые иглы пронзают мозг, лишая способности думать, а беснующееся вокруг пламя хохочет над ней, протягивая свои алчные щупальца.
Потом что-то произошло, огонь отступил, сдавливающие ее путы ослабли, она даже смогла вздохнуть с некоторым облегчением. Но ненадолго, тело пронзила новая боль, та самая, которая раньше приносила удовольствие. Но теперь каждое новое движение рвало на части, Эбби искусала губы в кровь, лишь бы не умолять его остановиться, отчаянно напоминая себе, что так нужно, что сама настояла на ритуале и должна все вытерпеть.
К счастью, у них все получилось. Или нет?
Так и не решившись открыть глаза, она осторожно, словно боясь обжечься, втягивает носом воздух. Все остальные ароматы заглушает один. Запах Шандора – он везде, в легких, на ней. Она пропитана этим запахом, он въелся в нее, стал неотъемлемой частью. И сам его обладатель здесь, где-то рядом, она интуитивно чувствует его присутствие.
От его близости тепло волнами растекается по телу, временно притупляя боль и некомфортные ощущения, заглушая все сомнения и страхи. Это так приятно – просыпаться, зная, что он наблюдает за ее пробуждением, предвкушать его улыбку, волнующее скольжение сильных ладоней по коже и легкий поцелуй, со временем переходящий в более смелый и откровенный…
Невесомое прикосновение к щеке заставляет вздрогнуть и распахнуть глаза. Роскошная обстановка вокруг хорошо ей знакома и ненавистна – они все еще в замке Келети, в их спальне. Шандор сидит на краю кровати и внимательно за ней наблюдает. Он выглядит усталым и осунувшимся, во взгляде тревога и ожидание, и еще что-то, пока ей непонятное, но настолько пронзительное, что она на мгновение зажмуривается, не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.
Слишком отчетливым становится осознание, что теперь она полностью принадлежит ему, в ней течет его кровь, а под сердцем… если все получилось, внутри частичка его, их будущий ребенок. Впору содрогнуться от такой зависимости, но ведь он доказал своими поступками, что она может ему довериться. Он не обидит, не предаст, не уйдет. И пусть изменилась ее сущность, но главное так и осталось – потребность женщины в сильном мужском плече, на которое можно опереться.
Но и ей нужно соответствовать его статусу, она не может позволить себе такую роскошь, как слабость. Стать ему во всем поддержкой и опорой, а не тягостной обузой.
Эбби нашла в себе силы снова на него посмотреть, на этот раз получилось вымученно улыбнуться, наверное, не очень натурально, но хоть как-то.
– Привет, – он тоже усмехается в ответ натянуто, одними губами, глаза так и остаются напряженными.
Эбби пытается что-то сказать, но слова застревают в горле, проще поздороваться кивком головы.
– Почему мы еще здесь? – ее голос звучит как-то непривычно, слишком хрипло, приходится откашляться, чтобы прочистить связки.
Шандор снова хмурится и отводит взгляд, не спеша отвечать на ее вопрос.
– В целях твоей безопасности нам следует оставаться в замке, – его голос звучит спокойно и уверенно. – Это временная мера. Как только некоторые проблемы уладятся, мы отсюда уйдем.
Его уклончивый ответ вроде как содержит много информации, и в то же время не говорит ни о чем. Как можно чувствовать себя в безопасности в замке, где к ней так ужасно относятся?
В голове мелькает еще множество вопросов, на которые хотелось бы получить ответы. Кто она теперь? Определенно, уже не человек, и нет пути назад, нельзя вернуться в прежнюю жизнь, выйти на работу или навестить родителей. А люди? Сможет ли она теперь просто пройтись по улице, или ее горло будет терзать жажда?
Но так и не успевает ничего спросить, Шандор помогает подняться с кровати, накидывает ей на плечи махровый халат. От резкой смены положения слегка кружится голова, в глазах темнеет, она даже не успевает сообразить, что какое-то время стоит перед ним обнаженная.
Шандор не дает ей упасть, прижимает к своей груди, заключая в уютное кольцо объятий. Так приятно ощущать крепкое мужское тело, купаться в его запахе, что она готова стоять, уткнувшись носом в его плечо, хоть целую вечность.
– Пойдем, – Шандор мягко тянет ее за собой. – Я кое-что для тебя приготовил.
То, как он при этом на нее смотрит, определенно не нравится. От волнения подгибаются коленки, когда она послушно ступает за ним. Нехорошее предчувствие стучит в висках, стальным обручем сжимает голову.
За те несколько шагов, что отделяли от двери, не было времени толком разобраться, чего именно так боится. Его отца, который скажет, что она не оправдала доверия и должна умереть? Или унизительного осмотра, подобного тому, что ее недавно подвергли? Да что может быть хуже того, что уже произошло? Ее отравили, потом убили, снова воскресили, и теперь она не человек, ни живая и ни мертвая. Но интуиция подсказывала, что за дверью ждет очередное, не менее сложное испытание.
Как ни странно, в гостиной ничего страшного не оказалось. Лишь запах, приятный, щекочущий ноздри, вызывающий аппетит, но ничего общего с обычной едой не имеющий. И еще звук, едва слышный, здесь явно лишний, похожий на тихое постукивание молоточком.
Его источник пока был скрыт высокой спинкой дивана. Внутри все сжалось, когда она, наконец, догадалась, что происходит. Пока Шандор обводил ее вокруг мягкого уголка, все еще надеялась, что ошиблась. И замерла, как вкопанная, увидев обещанный сюрприз.
На диване лежала девушка в форменной одежде, так обычно одеваются горничные в дорогих отелях. Светлые пряди беспорядочно разбросаны, подол платья чуть задран, обнажая стройное бедро. Безусловно, красивая, даже слишком, такое впечатление, что это какая-то актриса в образе, специально одевшаяся так для роли.
Девушка спала. Ее сон был глубоким и спокойным, высокая грудь мерно вздымалась от каждого вздоха.
– Она здесь специально для тебя, – Эбби вздрогнула от приглушенного голоса, раздавшегося прямо за ее спиной. – Думаю, тебе понадобится несколько кормилиц, они будут работать в замке в качестве прислуги.
Шандор смотрел на нее внимательно, словно ожидая какой-то определенной реакции. Пытаясь разобраться в своих ощущениях, она осторожно потянула носом воздух. Запах девушки был, безусловно, приятен, и вызывал такие же ассоциации, как раньше аромат свежезажаренного мяса, неизменно подстегивающий аппетит. Но не до такой степени, чтобы все забыть и наброситься на жертву.
И все-таки болезненный спазм в районе желудка напомнил, что она последний раз ела более суток назад, а пересохшее горло засаднило, требуя хоть какой-нибудь жидкости. Но, скорей всего, для утоления жажды хватило бы и простой воды.
Эбби определенно была не готова к такому повороту, не думала, что это должно произойти так сразу. Собственное сердце стучало предательски громко, выдавая ее растерянность.
– А что потом? – задала вопрос, ответ на который в данный момент больше всего пугал. – Ее убьют?
– Зачем? – равнодушно повел плечами Шандор. – Она даже не поймет, что с ней произошло. Некоторая апатия и сонливость, люди обычно списывают такое недомогание на усталость.
От его пояснений стало чуть легче, но проблема никуда не делась. Он наблюдал за ней с нескрываемым интересом, глаза потемневшие, с нехорошим блеском. Выжидал, как она себя поведет. От такого пристального взгляда бросало в дрожь, тело прошил холодный пот, пришлось обхватить себя руками, чтобы скрыть предательскую слабость.
– И часто вы так делаете? – спросила, чтобы только потянуть время.
– Для пропитания доставляем людей в замок? – уточнил он. – В этом нет необходимости, слишком хлопотно держать здесь еду, каждый добывает себе кровь сам.
Шандор присел на край дивана, потянул ее за собой, усаживая на колени. Его ладонь успокаивающе скользнула по спине, пальцы стали приятно массировать затылок, но Эбби так и не смогла расслабиться.
– Не бойся, – усмехнулся он, прижимаясь губами к ее виску. – Сейчас все кажется тебе странным, но на самом деле это очень приятно, ты привыкнешь.
Казалось, что вся эта ситуация его забавляла, а вот ей явно было не до смеха. Слабо верилось, что к такому можно привыкнуть. Не так много времени у нее было на то, чтобы смириться с мыслью, что придется кусать людей.
– Эбби, – он заговорил мягко, но твердо. – Это просто необходимо.
Она упрямо замотала головой, не в силах справиться с отвращением. Как далеко все зайдет, если она откажется, не станет же он ее заставлять насильно? Или станет?
– Я не смогу… – едва слышно прошептала она.
Чуть отстранившись, Шандор потянулся к спящей девушке. Ловко расправившись с застежкой на глухом вороте платья, заботливо отодвинул локон, упавший на обнажившуюся шею.
– Смотри, – Эбби завороженно наблюдала, как его длинные пальцы легко скользят по тонкой коже, под которой мерно бьется жилка пульса. – Это место – самое вкусное, здесь кровь наиболее насыщенная. Тебе как раз сейчас такая и нужна. Самая свежая... самая питательная…
Его голос звучал приглушенно, интимно, оказывая на нее гипнотизирующее воздействие. Зарождая где-то глубоко внутри новое, неведомое ранее ощущение, пока еще слабое и непонятное, но постепенно нарастающее и усиливающееся.
Ссадив Эбби с колен, он приподнял безвольное тело девушки таким образом, чтобы она спиной опиралась на его грудь. Теперь жертва полулежала на нем, бессильно уронив голову ему на плечо. В груди неприятно кольнуло – то, что ее мужчина касается другой, определенно не нравилось.
Коварно улыбнувшись, Шандор чуть наклонил девушку, так, чтобы облегчить себе доступ к шее, и вдруг резко впился в нее клыками.
От неожиданности Эбби вскрикнула и вскочила с дивана. Инстинкты вопили, что нужно бежать отсюда подальше, но ноги словно приросли к полу. Завороженная происходящим, она не могла оторваться от этого жуткого и одновременно красивого зрелища.
Хищник высасывал кровь из своей жертвы. Глаза прикрыты, ноздри чуть подрагивают от удовольствия, а рука покоится на тонкой талии девушки, крепко ее удерживая.
Кроме парализовавшего ее ужаса, Эбби почувствовала дикий прилив возбуждения. И снова что-то шевельнулось внутри: новая потребность постепенно наполняла ее, заставляя представлять, какой вкус может оказаться у алой жидкости, и какие ощущения вызывает сама трапеза.
Когда Шандор оторвался от безвольного тела и посмотрел на нее, его потемневшие глаза полыхали огнем желания, а на сжатых губах алела капля свежей крови. Неожиданно она поймала себя на мысли, как нестерпимо хочется слизнуть эту капельку, смешанную с его вкусом.
– Иди ко мне, – позвал он мысленно, призывно протягивая руку.
Его голос звучал ласково, но был тверд, от предложения, высказанного таким категоричным тоном, невозможно было отказаться. Разум отчаянно вопил, что нужно бежать. Но тело мимо воли подалось вперед, а взгляд, как приклеенный, уцепился за губы, все еще крепко сжатые.
Подчиняясь зову, она шагнула к нему навстречу. Он не стал ждать, резко притянул, буквально впечатывая в себя. И поцеловал, грубо и требовательно, вкладывая в этот поцелуй всю силу своей страсти.
Что-то теплое обожгло небо, стекло по гортани, наполняя рот металлическим привкусом, раздражая и одновременно согревая. Эбби инстинктивно сглотнула, внутрь попало совсем немного крови, но не привыкший к такой пище желудок тут же свело рвотным спазмом. Все случилось совсем не так, как только что себе нафантазировала.
– Отпусти, – с трудом выдохнула она, но Шандор был беспощаден.
Он словно обезумел, его ладони грубо мяли спину и сжимали ягодицы, причиняя боль, жесткие губы безжалостно терзали, доказывая свое исключительное право на ее тело и душу. Тошнота чувствовалась все острее, смешанный с кровью поцелуй окончательно лишил рассудка, Эбби дернулась, пытаясь вырваться, но он слишком крепко ее удерживал, продолжая целовать так же жадно и неистово.
Она извивалась и жалобно стонала под его натиском, и лишь когда уже стала задыхаться от нехватки воздуха, мертвая хватка ослабла, и ей каким-то чудом удалось выскользнуть. Не разбирая дороги, Эбби кинулась в ванную.

Ее буквально выворачивало наизнанку, рвотные позывы были частыми, но желудок пуст. Шандор тоже находился здесь, замер сзади, она спиной чувствовала его пристальный взгляд. Ужасно стыдно, что он стал свидетелем ее слабости, но ничего не могла с собой поделать. Щеки пылали, тело прошибал холодный пот, ледяные руки так тряслись, что не было никакой возможности унять дрожь.
– Похоже, я поторопился, – его тихий голос донесся до нее издалека, как сквозь толстый слой ваты.
Эбби попыталась разогнуться, но выложенная черно-белой плиткой ванная поплыла перед глазами, превращаясь в размытое пятно. Пальцы свело судорогой, она сжала их с такой силой, что умывальник, на который опиралась руками, треснул.
Желудок предпринял очередную попытку выпрыгнуть наружу. Неужели это признаки раннего токсикоза?
Она не знала, сколько продолжался этот кошмар, но как только удалось немного успокоиться и выпрямиться, почувствовала его руки на своих плечах. Охваченная апатией, она не сопротивлялась, позволила себя раздеть, даже не заметила, как оказалась в душевой кабине. Теплые струи заставили вздрогнуть, а когда поняла, что он скидывает с себя одежду и шагает под душ вслед за ней, вся сжалась, совершенно не готовая к такой близости.
Шандор прижался к ней сзади всем телом, особенно той частью, которая говорила о его растущем возбуждении. Только не это… неужели он не понимает, что сейчас она не в состоянии ответить на его страсть.
Но он ничего не требует, просто ее моет. Массирует плечи, скользит пальцами по влажной коже, перебирает волосы, оставляет легкие поцелуи на шее и плечах. Измученное спазмами тело постепенно расслабляется под теплыми струями и его сильными руками. Она успокаивается, позволяет себе просто наслаждаться неспешными ласками и столь редкими в последние время мгновениями спокойствия, когда можно ни о чем не думать и просто быть вместе.
Когда он закрывает воду, Эбби даже испытывает некоторое разочарование, что все так быстро закончилось.
– Тебе все-таки придется поесть, – говорит он, накидывая ей на плечи халат, и тут же, заметив, как она побледнела, уточняет: – я распорядился, чтобы принесли человеческой еды.

Перед тем, как выйти из ванной, Эбби на мгновение задерживается перед огромным зеркалом, из которого на нее смотрит изможденная девушка. Выглядит она ужасно – осунувшееся лицо, искусанные губы, впавшие полубезумные глаза. Нерешительно распахнув тяжелые полы халата, рассматривает в отражении обтянутые кожей ребра и кровавый рубец под левой грудью, оставшийся после ритуала.
Шандор замирает сзади, полуобнаженный, на нем лишь обернутое вокруг бедер полотенце. Мускулистый торс вампира подчеркивает болезненную худобу ее измученного тела. Его губы оставляют едва ощутимый поцелуй у самого основания шеи, заставляя вздрогнуть. Он смотрит на нее через зеркало, внимательно, словно хочет проникнуть внутрь ее разума, знать каждую ее мысль, даже ту, которая пока только в самом зародыше.
Смутившись от такого пристального внимания, она отводит глаза, спешит спрятать изуродованное тело. Шандор помогает ей, собственноручно завязывает пояс халата. Бережно разворачивает ее, целует осторожно, в уголок губ. Он нежен и заботлив, во всяком случае, изо всех сил пытается таким быть, обращается с ней, как с хрупкой фарфоровой куклой. Ей стыдно за свой срыв, она ценит его старания, но все вокруг, как в тумане, горло еще обжигает металлический привкус крови, а от осознания, что эту неприятную процедуру придется повторять изо дня в день, ее снова мутит.
Как долго она будет так ужасно выглядеть? Эбби снова украдкой бросает взгляд в зеркало. Краем глаза заметив в отражении мелькнувшую тень, вскрикивает и прячет лицо у него на груди.
– Что с тобой? – Шандор прижимает ее к себе, осторожно массирует виски пальцами. – Тебе опять плохо?
От страха ее трясет, она даже не может внятно ответить на его вопрос, лишь отрицательно качает головой. Решившись, наконец, выглянуть из-за его плеча, Эбби снова смотрит в зеркало. Ничего, кроме их отражения. Определенно, она сходит с ума.
– Пожалуйста, оставь меня одну…. – тихо просит. – Хоть на пару минут…
Шандор недовольно хмурится, с неохотой, но все-таки выполняет просьбу. Выходит, однако дверь оставляет открытой.
Убедившись, что он ее не видит, Эбби набирается смелости и вновь решается посмотреть в зеркало. Ничего страшного там нет, только собственное отражение. Видимо, последние события неблагоприятно повлияли на ее разум, от нервного напряжения у нее начались галлюцинации.
Наклоняется над раковиной, умывается. Холодная вода отрезвляет, придает уверенности. Она сильная, она сможет через все это пройти. Шандор будет рядом и поможет ей справиться с любыми трудностями.
Снова поднимает голову и замирает, теперь явственно видя перед собой чужое отражение. Из зеркала на нее смотрит колдун.
Тот самый, которого она знала, но он заметно изменился, больше не выглядел, как ходячее недоразумение. Морщины на лице разгладились, плечи расправились, стали шире, еще недавно блеклые глаза излучали мощные потоки света. Волосы так и остались седыми, но не висели беспорядочными паклями, а стали гуще и спадали на плечи аккуратными прядями.
Он как будто сбросил маску, за которой прятал свое истинное обличье. Седой благообразный старец, в облике которого явственно проступала древняя могущественная сила.
Древний смотрит на нее из зазеркалья исподлобья, спокойно ожидая, пока она придет в себя. В его взгляде нет открытой угрозы, но и доброжелательным его тоже нельзя назвать, скорей пустым и равнодушным
– Если хочешь, чтобы твой ребенок родился, – чужой повелительный голос звучит в ее голове, отдаваясь тупой болью в висках. – Помоги вернуть то, что принадлежит мне…

Дата добавления: 2015-08-20