Глава 26. Грязные игры

Совет Лордов всякий раз проходил в разных местах. Для его проведения арендовали небольшой конференц-зал в какой-нибудь пятизвездочной гостинице одного из крупных городов. Чтобы исключить возможность силового разрешения конфликтов, непременным условием выбора места было присутствие в непосредственной близости большого количества людей.
Посторонний легко принял бы это сборище за позднее экстренное совещание акционеров крупной компании: десять мужчин, одетых в дорогие костюмы, чинно заседали за круглым столом, а сопровождающие их лица застыли за спинками высоких кресел, почтительно внимая каждому слову.
На первый взгляд, беседа протекала вежливо и непринужденно, но впечатление было обманчиво. Вследствие последних событий на границе владений обстановка в вампирском мире была накалена до предела, в любой момент вялотекущий конфликт мог вылиться в открытое противостояние: два сильнейших клана пока еще только косвенно обвиняли друг друга в разжигании войны. Каждая высказанная фраза несла в себе угрозу или скрытую подоплеку, в воздухе так и витало напряжение. На заседании присутствовали главы всех десяти кланов, причем каждый привел с собой внушительное количество сопровождающих, основная часть которых ожидала исхода Совета в холле, готовые в любой момент ворваться и защитить своих предводителей.
Несмотря на выдвинутые против него обвинения, Шандор сохранял спокойствие, ведь Бьянка представила веские доказательства его непричастности к убийству Пьера. Вслушиваясь в перепалку между отцом и Уильямом Дерби, он даже посмеивался про себя, поскольку был отлично осведомлен о том, что происходит на самом деле.

Сегодня им несказанно повезло – Бьянке таки удалось вычислить через Синди Шелл, девушку, которую поймали во время похищения Стефании Дерби, кое-какие сведения о Вальтере. Человек, следящий за Синди по приказу Шандора, незаметно обыскал ее дом и нашел там чек на значительную сумму, перевод за ее обучение в университете. Дальнейшее было делом техники – выяснить, с какого счета был сделан перевод, кому принадлежит этот счет, отследить историю поступления и снятия денег.
Удалось выяснить, что пару месяцев назад с этого счета был осуществлен платеж за дом в Германии, куда Шандор со своими подчиненными и поспешил наведаться. И не зря – там они обнаружили девушку-вампира, одну из тех, кого видели на записях с мест преступлений. Втроем они легко ее одолели, и под пытками она рассказала много интересного. В частности, что деньги заговорщики получали со счетов Константина Келети. Причем Вальтер хранил компромат на своего работодателя, это было подтверждено соответствующими документами. Плюс в тайнике обнаружился диктофон, а на нем запись разговора Вальтера и отца, где они обсуждали, в каких местах и с какой периодичностью должны были происходить преступления.
Девушка так же рассказала, что Вальтер вот-вот должен вернуться. Но, к сожалению, главного виновника беспорядков поймать так и не удалось, хотя позже они обнаружили возле дома его свежий запах. Видимо, опытный вампир нутром почуял, что его ждут, и успел исчезнуть.

Тем не менее, теперь у Шандора на руках были неопровержимые доказательства против отца. Но пока делиться добытыми сведениями знаниями он ни с кем не собирался. Во-первых, хотел использовать эту информацию как рычаг давления на Константина, чтобы тот оставил в покое его Избранную. Ну а во-вторых, несмотря ни на что, выдвигать обвинения против собственного отца, что бы тот не сотворил, считал предательством по отношению ко всей семье.
Зов Избранной застал его не в самый подходящий момент. Точнее, худшей ситуации и придумать нельзя, он как раз докладывал Совету о своей непричастности к громкому убийству в Париже. Взоры всех присутствующих были обращены на него, и от Шандора требовалась полная сосредоточенность и самообладание.
Его с головой накрыло мощной волной зова, и какая может быть выдержка, если она так отчаянно звала, что даже дыхание перехватило от нестерпимой тревоги, потребности не просто ответить, немедленно оказаться рядом, обнять, заглянуть в глаза, развеять все ее страхи! На мгновение теряя нить напряженного разговора, он внутренне сжался, словно готовая выстрелить пружина, опасаясь, что от присутствующих не укроется его замешательство.
К счастью, подозрительный взгляд отца подействовал на него отрезвляюще. Никто не должен знать об их мысленной связи, ни в коем случае нельзя раскрывать эту их тайную особенность. О том, чтобы откликнуться сейчас, не могло быть и речи. Приходилось обстоятельно отвечать на каверзные вопросы, и каждое невпопад произнесенное слово могло стоить ему жизни. А она все звала и звала, ее боль эхом отдавалась в каждой клеточке его тела, да так ощутимо, как будто сводило судорогой.
Его бросало то в жар, то в холод, галстук на шее вдруг показался смертельной удавкой, но Шандор держался из последних сил, призывая на помощь всю свою выдержку. И лишь после голосования, когда девять из десяти членов Совета Лордов поддержали его невиновность, позволил себе покинуть зал заседаний.
На ходу срывая ненавистный галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки, быстрым шагом пересек холл, не обращая внимания на столпившихся там вампиров. Вылетев на балкон, плотно прикрыл за собой дверь. И только тогда, с облегчением наполнив легкие свежим воздухом, ответил на зов Избранной.

То, что сообщила ему Эбби, заставило до хруста сжать кулаки, потому как больше всего сейчас хотелось вернуться и на глазах у всех придушить собственного отца.
Не верилось, что Константин мог так с ним поступить. Шандор корил себя, что вновь недооценил коварство Келети-старшего, ведь знал, что ради своих планов тот способен на все. В результате получил подлый удар в самое уязвимое место.
Эбби привнесла в его жизнь неведомые ранее страхи, и самый сильный из них – ее потерять. Слишком болезненно было осознавать, что наиболее ужасное, что теперь могло с ним произойти – навсегда остаться без нее. Но за те невероятные ощущения, которые Избранная дарила ему взамен, он без раздумий был готов заплатить самую высокую цену.
Хоть она и делала его как никогда уязвимым, но в то же время именно в ней заключалась его сила. Ему есть за что бороться, ради этой девушки он пойдет на все, даже открыто выступит против воли собственного отца. Заставит Константина горько пожалеть о проявленном коварстве.
Избранная заставила его задуматься о том, чего значительного он добился за более чем полстолетия своего существования, что его действительно интересует. Что нужно именно ему, не отцу, не клану? Власть? Деньги? Женщины? Кровь? Все, что было в его жизни прежде, о чем мечтал и чего достиг, казалось теперь праздной, никому не нужной суетой.
Он изначально неправильно расставил приоритеты, и вот теперь, когда собственный отец предал его, готов был от всего этого отказаться. И хоть понятия не имел, чем будет заниматься дальше, но без сожаления собрался рубить мосты, связывающие его с кланом.
Пальцы с такой силой сжали кованые перила, что те жалобно затрещали. Усилием воли подавив бушующую внутри ярость, попытался сосредоточиться и обдумать возможные варианты действий.
Знает ли отец про их мысленную связь? Шандор так и не разобрался, обычное ли это явление для вампира и его Избранной, или у них с Эбби особый, выбивающийся из общей практики случай. Да он вообще катастрофически мало знал про эти мистические взаимоотношения, такое впечатление, что загадки растут подобно снежному кому!
Если отец в курсе, тогда на что рассчитывает? Запугать, и таким образом принудить провести ритуал уже сегодня? Вывести Шандора из равновесия, заставить совершать глупости? А если нет? Тогда был шанс высвободить Эбби из темницы. Но для этого ему были нужны сообщники. Лео? Нет, брат ясно дал понять, что помогать не намерен. Спасибо, хоть обещал не вмешиваться.
Дверь балкона скрипнула, заставив резко обернуться. Словно услышав его мысли, на пороге бесшумной тенью выросла Бьянка.
– Что-то случилось? – тихо спросила, окинув его тревожным взглядом. – На вас лица нет!
Черт, он так взбешен, что не может даже скрыть свои чувства! Шандор смерил девушку взглядом, оценивая, можно ли ей довериться. Слишком свежи были в памяти воспоминания о ее предательстве, но следовало признать, что и преданность свою она ему не раз доказала.
– Константин приказал спрятать Эбби, – так же тихо проговорил. – Думаю, что он ее не отдаст, пока я не соглашусь провести ритуал.
– И что вы решили? – хоть она и выглядела абсолютно спокойной, но наверняка это было всего лишь искусное притворство.
Все они носят маски, и он сам – не исключение. Глубоко вздохнув, принял окончательное решение.
– Я никому не позволю собой манипулировать, – твердо проговорил, пытливо смотря ей прямо в глаза.
Не отводя взгляда, она удовлетворенно кивнула, соглашаясь с его решением.
– Вы во всем можете рассчитывать на меня и Лукаса, – твердо заверила девушка.
Следовало признать, что ему всегда импонировала решительность Бьянки. Не раз в самые сложные моменты именно она предлагала неожиданные, но очень эффективные выходы из, казалось бы, тупиковых ситуаций. И сейчас ее аналитический ум был просто бесценен. Да и опытный и преданный Лукас был для него самой настоящей находкой.
Только вот ради чего они будут так рисковать? Шандор отлично понимал, чем для этих двоих может обернуться такое содействие. Впрочем, как и для него самого.
– Надеюсь, ты понимаешь, что тебя ждет? – еще тише проговорил он. – Готова уйти из клана?
– А что клан? – горько усмехнулась девушка. – Я долго ему служила, думаю, что заработала на спокойную старость.
Несмотря на явно выраженную поддержку, Шандор все равно не мог избавиться от своих подозрений. Ему казалось, что сейчас Бьянка согласна ему помочь, но как только удастся вызволить Эбби из лап Константина, снова возьмется за свое, спрячет правнучку уже от него самого.
Но выбора не было, о том, чтобы Бьянка больше не вставала между ним и Избранной, он позаботится позже, когда Эбби будет в безопасности.
– Отлично, – коротко кивнул, не желая тратить драгоценное время на пустые выяснения отношений. – Тогда наметим план действий.
Они быстро зашептались, обсуждая возможные варианты. И как раз успели принять окончательное решение, когда дверь снова распахнулась, и на балкон вышел сам глава клана Келети.
– Шандор, что происходит? – окатив подчиненных ледяным взглядом, раздраженно поинтересовался Константин. – Почему я должен тебя разыскивать? Совет окончен, мы немедленно возвращаемся домой!
В глазах снова потемнело от накатившей ярости, но нужно было сохранять невозмутимый вид. Шандор выдавил вежливую улыбку, больше похожую на гримасу, и, кивнув Бьянке на прощание, последовал за отцом.

После мысленного общения с Шандором Эбби сжалась в комок, притянув колени руками, и замерла, с опаской оглядываясь по сторонам. Она не любила жаловаться, поэтому так и не сказала ему, что на нее надели кандалы и здесь полно крыс.
Эти мерзкие твари снова копошились по углам, и временами одна из них, наиболее смелая, выбегала на разведку. Замирала в полоске лунного света, встав на задние лапки, с интересом рассматривая пленницу своими глазками, черными, маленькими и блестящими, как будто оценивала, в состоянии ли та сопротивляться. И снова юркала в угол, стоило только на нее грозно шикнуть.
На самом деле Эбби уже было не до крыс. Сердце отчаянно билось, отсчитывая секундный ритм, в голове мелькали различные догадки, а внутри крошечной искоркой теплилась надежда, что скоро отсюда выйдет. И они с Шандором покинут замок Келети навсегда, будут жить как можно дальше от жестокого вампирского семейства. Да, у них впереди много проблем, совместная жизнь даже с обычным мужчиной требует уступок с обеих сторон, а тут ей придется находить общий язык с вампиром. Так что трудностей не избежать, но она готова мужественно вынести любые испытания, лишь бы только он был рядом.
Странно, еще вечером ее мучил вопрос выбора, хочет ли она становиться вампиром или все-таки остаться человеком. Но под давлением обстоятельств эта важная проблема отступила на задний план, волновало только одно – как бы поскорее отсюда выбраться.
Ожидание было томительным, Эбби с надеждой вслушивалась в доносящиеся снаружи звуки, но Шандор так и не приходил. Когда, наконец, услышала, что задвигались засовы, и дверь тяжело скрипнула, открываясь, с надеждой подалась вперед.
И едва сдержала возглас разочарования, увидев на пороге Руфину с декоративным фонарем в руках. Хоть свет, который он давал, и был слабым, Эбби с непривычки зажмурилась, прикрывая глаза ладонью.
Войдя в темницу, женщина так и не прикрыла за собой дверь. На мгновение Эбби позволила себе поверить, что вышло досадное недоразумение, охрана все перепутала, и Руфина здесь, чтобы ее отпустить. Но лучик надежды тут же угас, когда та поставила у ее ног корзину и стала крепить фонарь к стене.
– Я принесла тебе еду и питье, – заговорила гостья ровным тоном, как будто ничего из ряда вон выходящего не произошло, и она просто заглянула в покои Шандора, чтобы поздороваться. – Обязательно поешь, тебе нужны силы.
До глубины души возмущенная таким лицемерием, Эбби не сочла нужным ответить. Так и сидела неподвижно, потупив голову, делая вид, что рассматривает каменный пол. В конце концов, почему она должна изображать вежливость, ведь ее вероломно засадили в темницу. Наверняка Руфина еще вчера была в курсе, какая участь ей уготована, не зря так старательно отводила глаза.
Но гостью не остановил такой равнодушный прием.
– Эбби, – женщина присела перед ней на корточки и осторожно коснулась ее волос. – Не воспринимай это как личную обиду. Мой муж просто руководствуется интересами клана.
С трудом удалось скрыть раздражение. Да она-то тут причем!? Какое ей дело до интересов клана? Как ей надоело все это, мачеха Шандора только делает вид, что о ней заботится, а на самом деле ей наплевать на судьбу пленницы, печется только о своем муженьке!
– Вы считаете, что это возможно? – тихо и зло спросила, одной рукой приподнимая цепь, заставляя ту звенеть. – Чем я заслужила подобное обращение?
– Дело не в тебе, – снова попыталась дотронуться до нее Руфина, но на этот раз Эбби увернулась от ее касаний, которые были ей противны. – Константин пытается таким образом повлиять на Шандора, но тот и слышать ничего не хочет о ритуале. Я ведь просила тебя проявить мудрость, но, к сожалению, ты не вняла моей просьбе.
Она еще и виновата!
– Я не всегда одобряю методы Константина, – продолжала оправдываться Руфина. – Но обязана ему подчиняться, как мужу и главе клана. В таких вопросах решение за мужчинами. Но в будущем ты можешь на меня рассчитывать, я всегда буду рада тебе помочь.
– Так помогите мне сейчас, – зло проговорила Эбби, отлично зная, что помощи от гостьи ждать не приходится. – Вытащите меня отсюда! Вы ведь можете?
– Я сожалею, но не могу этого сделать, – покачала головой та. – Потерпи немного, к следующей ночи тебя отсюда выпустят. Шандору придется согласиться с доводами отца.
Эти слова никак не убедили Эбби, она отвернулась, не желая больше разговаривать. И если раньше испытывала к Руфине жалость, то теперь не было ничего, кроме презрения. Сама бы Эбби ни за что не согласилась стать молчаливой тенью мужчины, который ее разлюбил.
– Поверь, все будет хорошо, – тихо проговорила Руфина, прежде чем закрыть за собой дверь темницы.
Слушая, как гремят задвигаемые засовы, Эбби упрямо сжала губы: да, она тоже верила, что все будет хорошо. Но хорошо для нее и Шандора, и совсем не так, как хотелось бы его отцу. И единственное ее желание было – чтобы их, наконец, оставили в покое, давая возможность самим решать свою судьбу.

После визита Руфины Эбби все-таки заставила себя поесть, ведь ей нужны были силы, неизвестно, сколько времени придется здесь пробыть. На самом деле человек способен привыкнуть ко всему, даже к мрачному подвалу, кишащему крысами. Теперь, когда камеру заливал пусть тусклый, но свет от фонаря, она уже не испытывала такого панического страха, как вначале. Вот только мерзкие грызуны, почуяв запах еды, все чаще выползали из темных углов, приходилось греметь цепью, чтобы их спугнуть.
Оставалось лишь терпеливо ждать обещанного Шандором спасения. Она изо всех сил старалась не заснуть, но усталость и нервное напряжение брали свое, в результате голова начала клониться в бок, еще немного – и все тело опустилось бы на жесткую подстилку.
Внезапный скрежет открывающейся двери заставил испуганно подскочить: на этот раз к ней пожаловал тот самый охранник, который ее сюда сопровождал.
Зачем он пришел? И снова паника завладела мутным после мимолетного забытья сознанием, Эбби отползла к стене, прижимаясь к ней спиной, но разве было где спрятаться в этом каменном мешке?
Лицо мужчины ничего не выражало, ни слова не говоря, он опустился перед ней на корточки и протянул руку, задирая рукав ее блузки. Заметив в его ладони шприц, она дернулась, пытаясь вырваться, но его пальцы крепко сжались, не отпуская руку.
– Что вы делаете? – возмутилась Эбби, но было уже поздно: игла проткнула кожу, впрыскивая в мышцы какую-то жидкость.
– Всего лишь небольшой укол, – равнодушно сообщил ей мужчина, выдергивая шприц.
Боли не было, лишь пробирающий внутренности ужас и предчувствие, что произошло что-то непоправимое.
– Что вы мне вкололи? – Но вместо ответа лишь хлопнула дверь камеры, снова оставляя ее одну.
Эбби растерянно потрогала место укола. Никаких болезненных ощущений, кроме легкого зуда, оставалось только гадать, зачем было делать ей инъекцию. Может, это входит в подготовку к ритуалу, ее обколят какой-нибудь дрянью, чтобы не было сил сопротивляться? Неужели Шандора все-таки принудят провести эту церемонию?
Страх за свою судьбу отодвинулся куда-то на задворки сознания, уступая место панической тревоге за него, такой острой, что впору было беспомощно завыть, словно раненая волчица.
Теперь Эбби была настолько уверена в Шандоре и в чувствах, их связавших, что ни на секунду не сомневалась, что он пойдет на все, лишь бы вытащить ее отсюда. Но хватит ли у него сил противостоять воле отца, и не станет ли этот бунт роковым? Она боялась за его жизнь, и попробовала позвать своего вампира, используя их мистическую связь, рассказать ему о случившемся, но сосредоточиться так и не удалось. Мысли путались, веки странно потяжелели, смыкаясь. Он так сейчас был нужен ей! Только бы услышать низкий властный голос, убедиться, что с ним все в порядке…
Но отчаянные попытки его вызвать забирали последние силы. Эбби сама не заметила, как опустилась на жесткую подстилку, медленно, но верно погружаясь в мучительное забытье. Боковым зрением равнодушно отметила, что крысы, воспользовавшись неподвижностью и беспомощностью пленницы, опасливо подбирались поближе к корзине с остатками еды, пока еще беспокойно косясь, но с каждой секундой наглея все больше. Надо бы их окрикнуть, прогнать, вот только тело как будто одеревенело, переставая подчиняться, как и разум. Окружающая обстановка поплыла перед глазами, постепенно окунаясь во мрак, лишь пересохшие губы, слабо шевелясь, еще боролись, не прекращали шептать его имя…

Когда два бронированных джипа подкатили к парадному входу, уже светало. Выходя из машины, Шандор с раздражением отметил, что их встречали сразу четыре вампира охраны, верные отцу.
Обменявшись быстрыми взглядами с маячившим неподалеку Лукасом, Шандор сразу понял, что тайком выкрасть Эбби не удастся. Как бы ни хотелось, придется прибегнуть к крайней мере – шантажу. Но на всякий случай решил притвориться, делая вид, что спешит поскорее попасть в свои апартаменты.
– Шандор, – окликнул отец. – Я бы хотел тебе кое-что показать.
– Я буду в полном твоем распоряжении через пятнадцать минут, – отмахнулся он, делая вид, что весь в предвкушении предстоящей встречи.
Но Константин решительно преградил путь.
– Ее там нет, – коротко и тихо сообщил, пристально глядя ему прямо в глаза.
Теперь была очередь Шандора – разыгрывать роль ничего не знающего идиота. Только бы не перестараться, отец отлично различит малейшую фальшь.
– Что за чушь!? Где она? – гневно поинтересовался, сверля Константина недовольным взглядом.
– С твоей Избранной все в порядке, только увидишь ты ее ночью, уже перед самым ритуалом, – спокойно ответил тот.
Тут даже и не надо было играть, Шандор просто позволил вырваться наружу ярости, которую всю дорогу домой прятал глубоко внутри, придавленную ледяной стеной хладнокровия.
– И ты думаешь, что я позволю тебе собой помыкать? – прорычал, грозно наступая на отца.
И по тому, как тот удовлетворенно улыбнулся, понял, что именно этого Константин и добивался – вывести сына из себя, заставить совершить необдуманные поступки. Охрана, видимо, предупрежденная заранее, приблизилась, даже Лукас сделал сложный маневр, оказываясь у него за спиной.
Обстановка накалялась, но потасовка с сыном на глазах у многочисленных свидетелей не входила в планы главы клана.
– Пойдем со мной, – вдруг устало предложил Константин. – Настало время показать тебе то, что вы с Лео так хотели увидеть.
Заинтригованный такой переменой в настроении, Шандор двинулся вслед за отцом. Внутри было странное предчувствие, что сейчас ему откроется какая-то важная тайна. Так даже лучше, он узнает что-то новое, а у Лукаса будет больше времени все разведать.
Константин быстро миновал череду коридоров, направляясь к башне, венчающей один из корпусов замка. Еще в детстве они с Лео обследовали здесь каждый миллиметр, чтобы попасть в тайное помещение под самой крышей, но так и не нашли входа. Отец вообще запретил им появляться в этой части замка, чем еще больше разжигал любопытство маленьких вампиров, но раз за разом их преследовала неудача – стены и потолки здесь были глухими, без единых трещин или проемов. Башня надежно хранила свои секреты.
И вот сейчас Шандор узнает эту тайну. Отец привел в движение скрытый механизм, и одна из стен дрогнула, отъезжая в сторону. Перед ними оказалась винтовая лестница, заканчивающаяся еще одной дверью, на которой даже не было засовов.
Шагнув вслед за отцом во тьму под купол башни, Шандор на мгновение замер, пораженный увиденным. Идеальное зрение вампира выхватило из темноты необыкновенной красоты зал, впечатляющий своим величием и таинственностью – небольшое округлое помещение, от пола до потолка выложенное обсидианом, одним из самых дорогих отделочных материалов. Ноготь Сатаны, так упоминается этот камень в мифологии, и черные, с красными прожилками поверхности полностью оправдывали такое название.
Вдоль стен по всей окружности на уровне глаз тянулась полоса, по которой на отшлифованной до зеркального блеска поверхности были высечены рунические надписи. Они тревожно мерцали и переливались в темноте, как будто хотели что-то сказать, предупредить вошедшего сюда о чем-то жизненно важном.
Потолок зала был выполнен в виде купола, венчающегося круглым отверстием, заделанным люком. Посредине на округлом возвышении располагалось высокое, оббитое алым бархатом ложе с регулирующим угол наклона механизмом. В изголовье закреплены цепи с наручниками, в ногах на полу желоб для стока крови.
И рядом высеченный из того же обсидиана аналой, а на нем раскрытая рукопись, та самая, которую Шандор должен был вернуть колдуну. И вложенный в нее старинный кинжал с причудливой рукояткой, видимо, предназначенный для того самого ритуала.
Вокруг, по краям возвышения расставлены масляные лампы на кованых подставках, очевидно, используемые для создания огненного круга.
Все помещение было как будто пропитано древней магией, вызывающей какое-то странное чувство беспомощности перед более могущественной силой. На несколько мгновений забыв обо всем, Шандор с каким-то благоговейным трепетом рассматривал все эти приспособления, ведь раньше особо не задумывался, как технически реализовать прочитанное в рукописи.
Тем временем Константин неспешно поднялся по гранитным ступеням на возвышение, останавливаясь возле ложа.
– Я сделал это все для Эльзы, твоей матери, – он задумчиво провел рукой по бархату, погружаясь в приятные воспоминания. – Здесь мы зачали тебя и Лео.
Шандор с недоверием следил за ним и не узнавал жестокого правителя, вдруг ставшего сентиментальным. Неужели он все-таки любил мать? И скорбел о ней? Или это всего лишь тонкая игра, чтобы его, Шандора, расчувствовать?
Константин, словно ощутив его недоумение, резко повернулся. Лишь на мгновение показалось, что на лицо отца набежала тень, а потом оно снова стало непроницаемым.
– Я оставил все так, как было более полувека назад, чтобы мои дети привели сюда своих Избранных, – заговорил уже привычным, жестким тоном. – Но Лео не повезло, вся надежда на тебя.
Все очарование момента тут же развеялось, и Шандор непроизвольно потянулся к лежащему в рукописи кинжалу. Старинный, с рукояткой, выполненной в форме обнаженной женщины, извивающейся в языках пламени, он идеально помещался в ладонь.
– Как я понимаю, это ультиматум? – ехидно поинтересовался, сжимая кинжал в руке, невольно отмечая, что сталь странно теплая.
Отец и сын замерли друг напротив друга, их разделяло лишь оббитое бархатом ложе. На котором когда-то лежала его мать, и Константин причинял ей боль. А теперь хочет, чтобы сам Шандор причинил боль Эбби.
– Воспринимай это, как хочешь, – пожал плечами отец. – Но ты останешься здесь до ночи. Сосредоточишься перед ритуалом, внимательно изучишь рукопись. Я думаю, что тебе есть над чем поразмыслить. А девушку приведут прямо сюда ближе к полуночи.
Наблюдая, как Константин направляется к выходу, Шандор еще крепче сжал рукоятку кинжала, борясь с искушением напасть сзади и вонзить нож в спину. Но нет, это все-таки его отец, да и у Шандора в запасе были более весомые аргументы.
– Нет, – решительно кинул ему в спину, от греха подальше возвращая кинжал на место. – Я здесь не останусь! Мы с Эбби, не медля ни минуты, покинем этот замок!
Константин остановился уже в проходе, медленно поворачиваясь к сыну.
– И как это понимать? – холодно поинтересовался Темный Лорд, окатывая Шандора одним из своих фирменных тяжелых взглядов. – Ты мне угрожаешь?
Шандор не блефовал, в подтверждение всей серьезности своих слов он включил диктофон, на котором был записан разговор отца с Вальтером.
Услышав самые первые фразы, Константин изменился в лице, и поднял руку, давая понять, что хватит.
– Старый интриган, – прошипел отец. – Так и знал, что он подстрахуется!
– Как ты мог пойти на такое? – с горечью спросил Шандор, выключая запись. – Зачем тебе это?
– А ты не понимаешь? – хищно прищурился Константин. – Все, что я делаю – это ради моих детей. Давно уже пора вернуть нашему клану былое могущество! А Дерби последнее время совсем обнаглели, пора показать им место!
Вот как объяснить отцу, что власть его меньше всего интересует?
– Если в течение часа я не выйду из этого замка вместе с Эбби, – невозмутимо продолжил Шандор, игнорируя услышанные откровения. – На электронную почту всех членов Совета Лордов придут письма с неопровержимыми доказательствами твоей связи с Вальтером. И тогда, отец, все узнают о твоих интригах.
– И ты пойдешь против собственной семьи? – деланно поразился Константин. – Ради этой девки ты готов бросить все, за что боролись твои предки? Неужели не понимаешь, что пройдет не так много времени, и она перестанет представлять для тебя интерес? А у тебя впереди еще целое тысячелетие, неужели будешь, как твой дед, зализывать раны в каком-нибудь захудалом месте, вдали от всех? Я думал, мой сын умнее!
– Это ты перешел черту, отец, – тихо, но зло проговорил Шандор. – Не стоило меня принуждать! Мы могли решить все по-родственному, но ты выбрал другой путь!
В это мгновение одна из ламп, окружающих ложе, вдруг зашипела, привлекая их внимание, и неожиданно сама собой вспыхнула. Руны на стенах словно зашевелились, зажигаясь одна за другой в каком-то определенном порядке. И снова Шандор ощутил свою полную беспомощность перед колдовским заклятием. А вот Константина, похоже, вовсе не удивило это таинственное возгорание.
– Хорошо, – вдруг легко согласился он, и стал как-то подозрительно пятиться к выходу. – Если так хочешь, можешь ее забрать. Клянусь, что не буду вам препятствовать. Только взамен поклянись мне, что никогда не будешь использовать эту информацию.
Пока Константин произносил свои слова, так же неожиданно вспыхнула еще одна лампа.
– Я ухожу из клана, – сообщил ему Шандор, удивленный таким странным совпадением. – И клянусь, если ты нас отпустишь и не будешь преследовать, я никогда не буду обвинять тебя в разжигании войны.
Отец, даже не дослушав последнюю фразу, уже спускался по лестнице, и ничего не оставалось, как последовать за ним.
– Ну что же, – пожал плечами Константин, уже приводя в движение скрытый механизм, и бетонная стена со скрежетом встала на место, надежно закрывая вход в ритуальный зал. – Я уверен, ты знаешь, где найти свою Избранную.
Шандор чертыхнулся про себя, понимая, что Келети-старший был отлично осведомлен об их мысленной связи.
– Ты ведь знал? – прорычал он. – Знал, что она сможет со мной связаться? Именно поэтому бросил ее в камеру? Но зачем?
– Конечно, знал, – презрительно кинул Константин. – Думаешь, ты один такой уникальный? Надеялся, что она сумеет тебя разжалобить, но ты слишком упрям. И еще хотел, чтобы до тебя наконец дошло, насколько уязвимым она тебя делает. Но я ошибся, ты – как человек, думаешь только о ближайшем будущем, а ведь у тебя впереди несколько веков. Но это моя вина, не научил я своих сыновей мыслить на перспективу.
– А мне кажется, отец, что мы как раз такие, какими ты хотел нас видеть! – огрызнулся Шандор.
– Можешь убираться из моего дома, – ему не понравились нотки пренебрежения, сквозящие в голосе Константина, слишком легко он соглашался. – Уверен, что ты еще не раз пожалеешь о своем выборе.

Он отлично знал эту камеру, именно в ней отец запирал его в детстве, когда Шандор делал что-то неподобающее с точки зрения Константина. И прекрасно помнил, как бросался здесь на стены, выл от голода и даже питался кровью крыс, которых здесь было полно.
Может быть, глава клана поступал верно, таким спартанским образом воспитывая себе приемников. Но Эбби… хрупкая беззащитная девушка, она не должна была здесь находиться, отец дорого заплатит за то, что заставил ее страдать.
Справившись с замками и распахнув дверь, он на мгновение замер на пороге. Изысканный аромат Избранной ударной волной хлестнул по обонянию, перекрывая все другие запахи, но все же обостренное чутье различило смрад, источаемый крысами, да и шорох их поспешного побега от него не укрылся.
В груди болезненно защемило, когда увидел ее, лежащую в углу на жесткой подстилке. И непроизвольно зарычал, заметив цепь, тянувшуюся от щиколоток пленницы к стене.
Он обещал защитить ее от всех, и вот Избранная перед ним, в этой страшной камере, осунувшаяся, с тяжелыми кандалами на ногах. Чувство вины, которое его накрыло, было странным и непривычным. Неважно, что он давал клятвы, за это отцу придется ответить отдельно.
– Шандор… – слабо выдохнула она, приподнимаясь ему на встречу. – Я знала, что ты придешь…
Да разве он мог не прийти, когда так связан с ней? Их тела потянулись друг к другу инстинктивно, она привстала, а он сделал то, что не позволял себе ни разу в жизни, никогда и ни перед кем – опустился перед ней на колени. Руки сплелись, ее непривычно прохладные ладошки поместились в его, идеально совпадая, словно правильно подобранные кусочки пазла.
Шандор заглянул в синие глаза, и на мгновение показалось, что зрачки словно покрыты мутной пленкой, закрывающей от него сознание. И вдруг стало так тревожно, что внутри все задрожало, но как не силился, не мог определить причины накатившего на него страха. Может, дело в немного поменявшемся аромате Эбби? Нет, он не претерпел каких-то коренных изменений, лишь стал чуть слабее, потерял былую концентрацию.
Да какая разница, как она пахнет, лишь бы была рядом, живая и здоровая!
– Что с тобой? – встревожено спросил, невесомо касаясь пальцами щеки. – Тебе плохо?
– Мне хорошо, – натужно улыбнулась она, изо всех сил стараясь придать бледному лицу бодрое выражение. – Уже хорошо.
– Мы уходим, – сообщил он ей. – Отсюда и из этого замка.
Она снова улыбнулась, как ему показалось, вымученно. Но сейчас не время выяснять причины такого поведения, нужно было срочно выбираться из подземелья.
Пока он возился с защелками на кандалах, Эбби сидела ровно. Но стоило освободить ее лодыжки и помочь приподняться, как девушка слегка пошатнулась. И с трудом приняла горизонтальное положение. Однако довольно твердым голоском заверила его, что сможет идти сама.
Шандор не стал настаивать, ему нужны были свободные руки, если их все-таки решит остановить охрана. И, сжав ледяную ладошку Эбби в своей, повел прочь из этой жуткой камеры.
Конечно, их уход незаметно прикрывал Лукас, который согласно договоренности должен был остаться в замке и попробовать добраться до рукописи, но даже вдвоем они не смогут противостоять большому числу охранников.
Однако Шандор все-таки надеялся, что отец сдержит данное слово и не будет им препятствовать, слишком уж Константин дорожил своим положением в вампирском мире, чтобы так рисковать.

На выходе их дожидался сам глава клана, стоял чуть в стороне от лестницы, скрестив руки на груди. Странно, но никого из охраны не было рядом, это даже навело Шандора на подозрения, что их остановят после выезда из замка.
Слишком уж гладко все получалось, и он подсознательно ждал от отца подвоха. Но тот не вмешивался, лишь наблюдал за ними с хорошо скрытой усмешкой.
Когда они уже спускались по лестнице, Эбби вдруг снова пошатнулась, на этот раз пришлось подхватить ее и уже на руках донести до машины.
– Да что с тобой? – снова взволнованно поинтересовался Шандор, устраивая девушку на заднем сидении.
– Не знаю… – невнятно пробормотала она, указывая на правую руку: – Мне сделали какой-то укол…
Быстро закатив рукав блузки, обнаружил на ее предплечье едва заметный след от иглы, вокруг которого образовалось небольшое затвердение.
Страшная догадка молнией мелькнула в мозгу, и снова волна ярости захлестнула его, на этот раз напрочь лишая самообладания. Шандор мгновенно оказался возле отца, невозмутимо наблюдающего за этой сценой.
– Что ей вкололи? – рыкнул, в порыве гнева хватая его за грудки и ощутимо встряхивая. – Говори!
Константин пренебрежительно скинул его пальцы с лацканов своего дорогого пиджака, неспешно отряхнулся, всем своим видом излучая абсолютное спокойствие, наверняка таким образом намереваясь довести сына до точки кипения.
– Яд, Шандор, – равнодушно проговорил он. – Ей вкололи яд.

Дата добавления: 2015-08-20