Если желаемое выдают за действительное, значит, такова действительность. 19 страница

Е с л и ч е л о в е к д о в о л ь с т в у е т с я м а л ы м, э т о с о в с е м н е з н а ч и т, ч т о о н и м д о в о л ь с т в у е т с я...

В результате, эти НОВЫЕ люди объединяются со СТАРЫМИ прозревшими, сверхнищие – с некоторыми сверхбогатыми, в борьбе за перераспределения ценностей и идеалов.
А международные «глобализированные» правительства и их президенты собираются на свои «саммиты», подальше от народных глаз, и обсуждают: как им сберечь собственные жизни, дворцы, наворованные богатства, как им создать и усилить международную охрану от ТЕРРОРИЗМА...
Нет, господа! Бороться нужно прежде всего с собственным двуличием! Ибо, как раз из вашего двуличия, вранья и беспрецедентного воровства и вырастают КЛЫКИ современного т е р р о р и з м а – начала третьей мировой войны и мировой революции!
Отдельные богатые подонки, напрямую связанные все с теми же «глобализированными» властвующими ублюдками, преследующими свои политическо-воровские цели, нанимают самых нищих, обездоленных, безработных, сошедших с ума от бесперспективности, от б е з б у д у щ н о с т и, превратившихся в самоубийц-камикадзе. И те идут на смерть, убивая взрослых и детей, чтобы хоть как-то обеспечить... детей собственных!
Безумное юное животное большинство вновь скатилось до татуировок, до колец в пупах и носу, до «князей»-паханов во власти, до к о з а н о с т р о с т и всех «глобализированных» правительств.
Власть тьмы – порождение нашего неверия в разумность пространства-времени, неверия в нашу человеческую значимость, нужность появления на Этот Свет, неверия в свою к о с м и ч н о с т ь, в общность с Разумной Вселенной.
И тогда власть тьмы пожирает наши души, мысли, тела, дела. А потом – общества, страны, планету. И вместо того, чтобы из Савлов вырастать в Павлов, мы, наоборот, деградируем, вырождаемся: кто в подонков-преступников, а кто – в их холуев.
Разгул нынешнего планетарного терроризма – убийств исподтишка – начался с Горбачева. «Не сотвори себе кумира», – древняя мудрость, миллионы раз показывавшая, что нельзя верить в безупречность одного человека, какие бы сладкие речи он ни произносил. Но нам всегда по-детски хочется верить в волшебство, в нового доброго всемогущего царя. И поверили. И в очередной раз ошиблись. Свалилась маска добропорядочного правителя-перестройщика, а под ней оказалось мурло преступника – когда зашаталось царское кресло.
А рухнувший под управлением дураков и негодяев социализм похоронил под своими развалинами надежды всех честных людей Земли на иное, более светлое и справедливое будущее для человечества, на альтернативу безумному, бессмысленному бандитскому капитализму.

Н а и б о л е е и л л ю з о р н о й н а ш а ж и з н ь с т а н о в и т с я т о г д а, к о г д а у н а с о т н и м а ю т н а ш и и л л ю з и и...

Девяносто процентов населения планеты – нищие и обворованные – поняли, надеяться больше не на что...
Но клыки планетарного терроризма произрастают не только из могил похороненных надежд на светлое будущее.
Все мы, даже самые-самые умные и интеллектуальные, больны так называемым п а т е р н а л и з м о м – сознательной или бессознательной верой в царя, вождя, премьера, президента, как в ПАПУ, как в старшего, всё понимающего, честного, справедливого...
Но в реалии мы видим нечто совсем иное. И тогда, наиболее слабые из нас – а таких много, особенно в молодости, говорят себе: ну, раз там, на самом верху, на которых мы надеялись, а они такое творят, тогда и я, здесь, внизу буду спекулировать, воровать, грабить, убивать.
Причем, подобное массовое больное сознание рождается не только
от отрицательного примера правителей в собственной стране, но и от безнравственного уголовного поведения вождей в других странах, особенно, если они велики и претендуют на международное влияние на планете.
Россия стала не только таким отрицательным примером для всего мира, но и заразным бацилоносителем политического государственного и индивидуального бандитизма-терроризма.
Латинское слово intelligens – интеллигенция – переводится: знающий, понимающий, разумный. Но в дикарской стране это слово и понятие оказалось с совершенно противоположным значением: гнильё, жульё, тухлые душонки, испорченные с семнадцати лет актом вопиющей нечестности и преступности – поступлением в высшее учебное заведение за взятку!

В е л и к и е г у м а н н ы е и д е и н е р е а л и з у ю т с я п о т о м у, ч т о п р и д у м ы в а ю т и х г е н и и а л ь т р у и с т ы, а п р и в а т и з и р у ю т и х о с у щ е с т в л е н и е – п р е с т у п н ы е н и ч т о ж е с т в а!

Мы почему-то постоянно забываем, что сегодняшнее н а с т о я щ е е началось не с нуля, а является обыкновенным продолжением вчерашнего прошлого. Мы почему-то забываем, что не сразу вымирают люди из прошлого – миллионы палачей и миллионы случайно выживших жертв.
Кроме того, остаются дети и внуки – с той и другой стороны: и живых еще палачей и жертв, и умерших и погибших в концлагерях. Остаётся и переданная от отцов и дедов психика и психология прошлого.
И,конечно же, достаточно холуёв-«специалистов», которые по заказам нынешних уголовных властей и их воров-спонсоров пытаются и без того короткую нашу память укоротить совсем – переписывая вчерашнюю историю в выгодном для сегодняшних «приватизаторов» цвете и свете.
Заказчиком фальсифицированной истории почему-то мнится, что если перекроят их борзописцы на бумаге вчерашние кровавые события, то и в сегодняшних реалиях они, преступники, беспрецедентно обворовывающие Россию и без войны уничтожающие ее население, будут красоваться с нимбами и ореолами святых и праведников...
И вот, уже последний царь, Николай Второй – просто ангелочек: добренький, славненький, несчастная жертва большевиков! А дворянчики – бедненькие, расстрелянные: графчики, барончики, князечки, ай-яя-яй! Погубили их гады-большевики! А попята – многочисленные жирные ребята, на каждом углу по три церкви? Тоже невинные жертвы коммунистов!
Ах, этот паразит Ульянов-Ленин, еврейско-немецкий шпион! Ах, эти жиды, Карл с Фридрихом! Ах, эти российские евреи-большевики с их кровавой революцией и гражданской войной! Ах-ах-ах!
Но пардон, господа новейшие «историки»! Если всё так замечательно цвело и пахло: и царь мудёр и талантлив, и просвещенные дворяне, на трех-пяти языках балакающие, и воспитатели-попы ко вселенской вере и галактической культуре народ двигавшие, – то почему же этот самый неблагодарный народец оказался столь варварски диким и жестоким?!
Потому что на САМОМ деле было всё наоборот: царь – полнейшее бездарное глупое, очевидно, умственно и психически неполноценное ничтожество, подчинившееся воле какого-то шизика и сексуального маньяка, неграмотного Распутина...
Попы? Многочисленная их рать пила, жрала и развратничала за счет нищего народа! За СОТНИ лет попы не привили народу России ни страха перед Богом, ни любви к Богу, ни общечеловеческой духовности и понятия о Д У Ш Е! Ни-че-го. Да это было бы и невозможно, ибо народ, опущенный в сверхскотское состояние «крепостных» – рабов-дикарей, понимая всю подлость своего состояния – в Бога верить не может.
И та дикая жестокость людоедов-язычников, проявленная «белыми» и «красными» во время гражданской войны, подтверждает всё бессмысленное бесполезное существование религии в прежней России, как, впрочем, и в нынешней! Растущие как грибы попы новейшего разлива вовсю пропагандируют новейшую же местную власть – самоизбранных губернаторов и мэров – махровейших кровавых уголовников! И пожимают попы отъявленным негодяям руки, прекрасно понимая – к а к и е это руки! И берут из них подачки, и утверждают: «вся власть от Бога...»
Убийцы не могут быть от Бога – кем бы они себя ни назначили. И т а к а я церковь – тоже не может быть от Бога...
Ну, а п р о с в е щ е н н ы е дворяне в роскошных поместьях с парками и лесами и в городских дворцах – с паркетами, хрустальным люстрами, венецианскими зеркалами, персидскими коврами, мебелью красного-черного дерева, персональными учителями для своих отпрысков, многочисленными слугами, развратом и обжорством? Что же они воспитали с в о и х р а б о в в такой дикой злобе против себя?
Паразитирующий много веков дворянский лишний класс загнал свой народ в условия, значительно хуже условий каменных первобытных веков!
Нет, господа новейшие «историки»: не бывает революций и гражданских войн там, где народ сыт, пьян и нос в табаке! Ни за какие ковриги «светлого будущего» не пойдут люди на собственную смерть или убивать ближних своих, если есть кусок хлеба, кусок земли, жильё, работа, зарплата в н а с т о я щ е м! Люди идут на крайние меры только тогда, когда они доведены до к р а й н и х о б с т о я т е л ь с т в!

У к а ж д о й ц и в и л и з а ц и и – с в о и п и р а м и д ы: у о д н и х – ф а р а о н с к и е е г и п е т с к и е, у д р у г и х м а ф и о з н ы е ф и н а н с о в ы е. Н о р а с п л а ч и в а ю т с я з а н и х в с е г д а о д н и и т е ж е – р а б ы!

L’etat c’est moi – (Лета сэ муа). Государство – это я. – Так произнес Людовик 14, стоя перед французским парламентом в охотничьем костюме и помахивая кнутом.
Кто же присвоил себе это высокое звание в нынешней России? Самоизбранный Ельцин и его ставленники? Или они всего лишь куклы, а н а с т о я щ и е кукловоды – далеко за океаном?
Какие кукловоды еще при Горбачеве украли гигантскую казну СССР, копившуюся почти восемьдесят лет? ДВЕ ТЫСЯЧИ ТОНН ЗОЛОТА И ПЛАТИНЫ. АЛМАЗЫ. СОТНИ МИЛЛИАРДОВ ДОЛЛАРОВ В БУМАГЕ.
И после такого мирового масштаба терроризма, обокрав страну и тем самым физически уничтожив с о т н и м и л л и о н о в граждан бывшего СССР – ибо люди, оказавшись в нищите, массово вымирают и, конечно же, отказались от размножения, эти заокеанские и местные кукловоды что-то талдычат о терроризме!...
Вот только что «государство», в 2004 году, не спрося ни у какого народа, продало остатки н а р о д н о й собственности: государственные акции а м е р и к а н с к о й компании «Лукойл», черпающей из России нефть.
Можно ли представить, чтобы Россия выкачивала нефть на территории США? Но США – выкачивают! Не в убыток себе, конечно. С какой стати? Так трудно качать нефть самим?!
Или просто весь фокус в том, что самозванное «государство» получает п р о ц е н т ы в триллионы долларов в ЛИЧНЫЕ карманы?
Но «государству» и этого мало. И остатки народных акций в американской компании, качающей российскую нефть, «государство» продало!
ИХ «государственные» Средства Массовой Дезинформации объявили: торги длились целую минуту и акции продали за полтора миллиарда долларов...
То есть, курицу, несущую золотые яйца стоимостью в квинтиллионы долларов, продали за полтора миллиарда!
Кому же продало «государство» нашу народную уникальную стратегическую собственность?
ИХ СМИ-СМД стыдливо и кратко сообщили: некой иностранной фирме, зарегистрированной на неких Каймановых островах...
Острова – это не страна. Если они и существуют где-то в Индонезии или Новой Гвинее – среди сотен тысяч островков и рифов, то находятся в ч а с т н о й собственности.
Международные бандиты и аферисты, отмывая грязные и кровавые деньги, регистрируют свои липовые «фирмы» на различных островках, заплатив за это их хозяевам копейки, а в дальнейшем, грабя какую-либо о п у щ е н н у ю страну, никому не платят никаких налогов!
Но реалии возможно и скорее всего еще омерзительней: самозванное нынешнее российское «государство», в предчувствии того, что ему вскоре срочно придется самому переезжать на какие-нибудь острова, и зарегистрировало там «фирму». И продало самому себе Н А Ш И акции за смешные деньги (которые тоже прихватило в личные карманы!), а теперь, через подставных лиц, будет получать на заграничные счета гигантские прибыли от украденной у россиян нефти!
Если это не пример б е с п р е д е л ь н о г о терроризма, то что?
Не понимают только эти «государственные» деятели, что начавшаяся мировая р е в о л ю ц и я найдет их в е з д е – и на Каймановых, и на Багамских и всех прочих островах...

Н и ч т о т а к н е о б л а г о р а ж и в а е т м е л к о г о н е г о д я я, к а к у к р а д е н н ы е и м к р у п н ы е д е н ь г и!

«Мы пришли навсегда», – говорят эти мокрушники-недоумки, надеясь, что если в их кровавых руках армия, милиция, спецслужбы, холуйские суды и прокуроры, то нищий погибающих народ с ними не справится. Господа-самозванцы имеют понятие об истории только из развлекательных фильмов и не соображают, что ИСТОРИЯ не останавливается и ее законы действуют о д и н а к о в о в о в с е в р е м е н а: обворованные нищие народы предпочитают смерть на баррикадах смерти от голода на помойках!
Есть и варианты: территорию с погибающим населением занимает народ другой страны...

Н а р о д ы п р и х о д я т и у х о д я т, а к и т а й ц ы – о с т а ю т с я...

Впрочем, хватит газетного текста, уважаемый читатель! Чтобы связать эти несколько глав из большого, но, увы, недописанного романа, я возвращаюсь в недавнее прошлое, которое кануло в вечность, превратившись в то странное-непонятное, что мы называем ИСТОРИЕЙ.

БРАТЕЦ КРОЛИК.

Рожденный квакать – петь не может, но может всех заквакать!

В 1985 году моя мать узнала, что ее брат по отцу, Миша Горбачев, стад царем СССР – страны, в которой проживало триста миллионов граждан, а ее территория равнялась одной шестой части суши всей планеты.
В том же году он из Москвы прилетел за десять тысяч километров во Владивосток, чтобы здесь на весь мир прочитать свою пространную речь...
Почему во Владивосток?! Покрасоваться перед н е й? Она ждала, что он пожелает с ней здесь встретиться. Но не дождалась...
Она всё-таки написала ему в Кремль. Даже несколько раз. Даже с днями рождения поздравляла.
Но великий тихушник-конспиратор Горбачев... Однажды во Владивосток из Москвы прилетела эдакая учительская комиссия. Матери предложили дать показательный урок. В этом не было бы ничего удивительного – она являлась одним из лучших учителей-математиков в крае (возможно, и в СССР), если бы ни один существенный нюанс – в ту пору ей было уже за шестьдесят, а учителям-пенсионерам, пусть и работающим, не позволяли участвовать в подобных показательных мероприятиях, ибо они предназначались для стимуляции молодых учителей.
Ну а здесь всё было обставлено так, что комиссия прилетела из далекой Москвы едва ли не специально лишь для того, чтобы отметить великолепные профессиональные способности Г. П. Самойленко. И даже пресловутая воровка-преступница Заглядкина или как ее там, вылезшая к тому времени в высокое начальство, не смогла помешать.
Мать, конечно, блестяще провела урок, ее расхвалили со всех трибун края и вручили значок «Отличник народного образования».
Но на этом своеобразное внимание царя СССР к своей сестре не закончилось. Может быть, потому, что дважды обращался к нему и я…
Второго сына мать родила от другого мужа, тяжелейшего алкоголика, многократно женатого, имевшего более десятка детей – все они посходили с ума, либо покончили с собой.
Но это выяснилось через много лет, кроме алкоголизма, конечно, который не спрячешь. А выбора тогда не было – миллионы отличных нормальных мужиков погибли на войне.
Родила она тяжело, в тридцать семь, под наркозом, едва выжила. И наконец-то на нее снизошла материнская любовь, которой ни в какой мере она не испытывала ко мне. После смерти отца я рос сам по себе, на улице. Впервые мое сердце отказало в пятнадцать лет: дистрофия миокарда и общая дистрофия...
Ко второму сыну, Серёге, у нее развилась ненормальная, до патологии, материнская любовь. Мне бы одну тысячную такого внимания – насколько легче прошла бы моя молодость и насколько бы продуктивнее и счастливее была бы моя жизнь в зрелости!
Но всё происходит так, как происходит, и с запланированностью судьбы нам не дано ничего поделать.
Так же, как за подарки Бога нам приходится платить огромную цену, которая всегда намного больше, чем сам подарок. Иллюзорное счастье длится мгновение, а рассчитываешься за него – всю жизнь.
Но самое худшее – в насмешку над нашими наивными стремлениями к земному счастью, часто (или всегда?) получается так, что то, к чему мы стремимся и чего иногда достигаем, однажды превращается в нечто глупое, пустое, ненужное или даже кошмарное, за которое нужно еще платить и платить – годами дальнейшей пустоты, никчемности, одиночества...
Серега с третьего курса истфака попал в армию. Там, в неуправляемой клоаке, советской армии, его избили несколько раз, и он сошел с ума.
Комиссовывать брата из армии «доблестные» офицеры не стали, и мать вместе с ним дослуживала, снимая рядом с частью квартиру и таская служивым вёдрами котлеты, булочки и так далее – чтоб лучше относились к сыну.
Потом, через несколько лет, она напишет весьма правдивую и талантливую книгу о той армии, издаст за свой счёт тиражам в сто экземпляров. Ни рушившийся коммунистический режим, ни новый уголовный строй книгу ее так и не опубликовали – бандиты, как бы они себя ни называли, боятся правды и таланта больше, чем пули!
Брат временно кое-как восстановился и после армии смог даже доучиться в университете, а потом некоторое время весьма успешно занимался на ниве местной политики, правда, на совершенно альтруистических началах, на содержании матери. А она, чтобы содержать Серегу, уже на пенсии пошла преподавать в деревенскую школу – в городской она бы не потянула.
Больше года она прожила в заброшенном жутком бараке, но в конце концов ей дали однокомнатную квартиру и участок под огород.
И вот в году эдак в 1989, шла она на свой огород, расположенный недалеко от станции электрички. И заметила отдыхающего на примятой траве темноволосого, неопределенной, восточно-кавказской национальности мужчину, по-городскому и даже как-то не по-нашему одетого. Он внимательно рассматривал ее.
В то время еще массовый психоз преступности в СССР не начался, это позже, к самому концу власти Горбачева и после развала СССР убийство стало рядовым делом, без расследования. Недалеко от материного огорода убивали по несколько дачников ежедневно. Убивали друг друга бомжи и бандиты, ночующие на чужих дачах. Убивали дачников и друг друга одичавшие, озверевшие спившиеся местные жители. В убийц превращались дети-подростки, нескольких таких она учила в поселковой школе. Все всё знали и все молчали – кому жаловаться, ведь у власти тоже убийцы...
Но всё ненормальное и страшное начнется чуть позже, а пока она спокойно ходила на свой огород за фермой, в зарослях кустов и полыни. Однако, пристальный взгляд этого мужчины ей не понравился.
На следующий день она увидела, его на прежнем месте. Он встал и мгновенно-непринужденно познакомился и прицепился к ней. Сказал, что здесь, якобы, кого-то ждет и напросился в помощники на огород.
Он копал грядки, но ни на секунду не выпускал из рук длинного черного предмета – под зонт. Возможно, оружие. И сразу, без обиняков, завел весьма странный разговор. Заявил, что является сотрудником внешней разведки, что работал и жил во Франции, Алжире, Африке, Вьетнаме. Что его близкий родственник – в Политбюро...
То есть, он намеренно-подчеркнуто выдавал информацию, которую не то, что первому встречному, но и более близким людям не всегда открывают.
Мать сразу поняла, что ее специально и даже – к а т е г о р и ч е с к и вызывают на ответную откровенность. Интуиция ей говорила, что лучше не молчать, потому что в этом человеке чувствовалось что-то нехорошее, она видела, что он не отстанет до тех пор, пока тем или иным образом ни получит сведения, за которыми его сюда к т о-т о прислал из Москвы...
И она, не называя фамилии «Горбачев», сказала, что у нее тоже есть родственник из Политбюро. А всё остальное она рассказывала во всех подробностях.
Мужчина, копавший ей огород и не выпускавший из рук «зонта», весьма профессионально задавал ей вопросы: из ее биографии, мужей, сыновей, из истории с ее «родственником из Политбюро» и, конечно же, сильно интересовался биографией Саввелия. Разумеется, вполне было понятно – кто этот «родственник», но фамилия не озвучивалась.
Наконец, самый последний и, возможно, главный вопрос, ради которого он сюда, к чёрту на кулички, летел восемь часов из столицы:
– Есть ли у вас какие-то претензии к вашему высокопоставленному брату? Хотели бы вы иметь от этой родственной связи что-то лично для себя?
Мать, конечно, сказала, что никаких претензий у нее нет. После чего этот человек из ГРУ воткнул лопату и, счастливо улыбаясь, заявил: – Вот это я сегодня поработал! Никогда в жизни я так хорошо не работал, как сегодня! Орден точно заслужил! – Сказал он, нагло смеясь, не скрывая, что свою удачную работу он относит не к вскопанной грядке, а к той секретной информации о Горбачеве, которую он так просто, без затрат, записал в трехчасовой беседе, вызвав на откровенность старую провинциалку, применив некоторые элементы гипнотического внушения.
Не сказал он только одного: кто же вручит ему орден со сребренниками – Горбачев или КГБ...

УГОЛОВНОЕ МУРЛО.

Ничто так не выявляет человеческую ограниченность,
как неограниченная власть.

Я – в электричке. Еду от станции Владивосток до станции Кипарисово. На огород. Под скамейкой картонный ящик с помидорной рассадой, которую мать выращивала всю весну в лоджии. Мне за пятьдесят, впервые в жизни буду садить помидоры.
Неделю назад эту самую рассаду привезла в Кипарисово мать. Но только вышла из вагона и у нее хлынула фонтаном кровь из носа. В очередной раз таким образом спаслась от инсульта. Домой уехала на той же электричке – Кипарисово конечная станция – до квартиры ее проводила и донесла не посаженную рассаду случайная женщина.
Теперь эту рассаду везу я. В кармане вместо билета удостоверение брата Сереги, инвалида первой группы, дающее право на бесплатный проезд. Цена за билет фантастическая, никак не соответствующая даже хорошей зарплате. А у меня нет никакой – уголовникам, захватившим Россию, писатели и настоящие журналисты не нужны и опасны. Впрочем, не нужны и все остальные: ученые, врачи, инженеры, учителя. Лишь небольшое количество рабочих в добывающих отраслях. Да энное число железнодорожников – чтобы воровски вывозить народные богатства за границу, туда, где в украденном золоте купаются дети, жены, шлюхи, где бандитские дворцы, где швейцарские счета самозваных уголовных властителей.

Заходят в вагон контролеры. И пассажиры: учителя, врачи, научные работники, инженеры – бывшие и настоящие, с их ничтожнейшей сверхнищенской пенсией или зарплатой, безбилетные, соскакивают и большой толпой бросаются в противоположные от контролеров двери, выскакивают на перрон и бегом-бегом, старые и молодые, мчатся, пытаясь успеть до закрытия дверей добежать в другой, уже пройденный контролерами вагон! И так, в дичайшем унижении, они ездят ежедневно – кто на работу, кто на огород.

Но я спокоен. У меня инвалидное удостоверение брата.
Полтора месяца назад я обратился письменно к своему дяде, первому и последнему президенту СССР, Михаилу Сергеевичу Горбачеву. Я послал на "Горбачев Фонд" художественно-документальную работу о своем дедушке, Саввелии Гладком – о р о д н о м отце дяди Миши и его сестре по отцу – моей матера.
В письме я спросил дядю Мишу: как он отнесется к тому, если я эту самую работу переправлю за границу, может быть, там найдется издатель, ибо в России, при холуйско-уголовном режиме это не опубликовать. Или, далее спрашивал я, может быть Михаил Сергеевич купит у меня сие произведение за пятьдесят тысяч евро?
Я, конечно, объяснил свой поступок. Матери моей, то есть, Вашей сестре, дядя Миша, под восемьдесят. Еле живая, больная, сердце, печень, ноги – всё отказывает. А ей еще в таком возрасте и состоянии нужно ухаживать за младшим сыном, Вашим племянникам Сережей. В сумасшедшем доме, куда его поместили без разрешения родственников, Сереже сделали электрошок мозга, такой, как Вы видели во всемирно известном фильме "Полет над гнездом кукушки". Этот варварский, убивающий мозг электрошок, запрещен на планете сорок лет. А во Владивостоке, не спросясь родственников, сделали. И Серега перестал быть человеком... Его после успешной "операции" врачи-уголовники вышвырнули из больницы – жутчайший антисанитарный сарай-тюрьма, где физически уничтожают и совершенно здоровых людей, неугодных той или иной преступной власти. Серега, краем сознания по-нимая, что он больше
н и к о г д а не будет человеком, прыгнул на второй день после выхода из этой "больницы" с шестого этажа.
Чудом остался жив. В реанимации его собрали по частям. Поврежден позвоночник, отнялась одна нога. Но другая действовала и он мог бы передвигаться на костылях. Но ему специально на этой ноге перерезали нервы и сухожилия.
Серега в свое время боролся за демократию. Но пришла демократия-бандократия: губернатор в Приморье – уголовный подонок, мэр во Владивостоке – уголовный ублюдок, зять губернатора... А врачи во Владивостоке – уголовные холуи, исполняющие приказы "губернаторов" и "мэров"...
И я, Михаил Сергеевич, Ваш племянник, писатель и бывший литредактор в демократической газете, разогнанной фашистами-уголовниками, семь лет безработный, перебивающийся случайными грошовыми заработками, ничем не могу помочь ни престарелой матери, ни инвалиду брату с их символическими "пенсиями".

Вот с таким письмом и работой о дедушке-махновце обратился я к дяде Мише, человеку не бедному, содержащему целый комплекс огромных зданий со штатом в центре Москвы – "Горбачев Фонд". Платит ему, надо полагать, Вашингтон и весь воровской мир – за продажу СССР и за фантастическое ограбление нынешней России.
Не ради себя обратился я к "дяде Мише", хотя меня тоже искалечили и убили врачи-уголовники. Обманом удалили совершенно здоровый желчный пузырь, изрезали печень, уничтожили поджелудочную. А еще – больное, пятидесятипроцентное сердце. Понимая, что вот-вот умру и оставлю своих близких одних – в беспомощном и беспросветном положении, я и обратился за участием к человеку по фамилии Горбачев.

Но подонок – он во всем подонок и наивно было рассчитывать на пробуждение родственных чувств у двуличного прохиндея...
Я получил заказное уведомление: мое послание дошло до адресата, расписался прессекретарь Горбачева некто Филатов. Прошло полтора месяца, но ни ответа, ни привета.
Я ехал и не знал, что ответ от Горбачева получу сейчас, в электричке.
Почти все пассажиры убежали от контролеров в другой вагон и он был пустынен. Отделение из двух лавок, рассчитанное на шестерых, занимал лишь я и весьма пожилая женщина-дачница. Она сидела напротив, посередине, а я у окна – смотрел на мелькающий унылый постсоветский пейзаж-помойку. Трудно поверить, что совсем недавно, в моем детстве, здесь был уникальный пригород: залив, обрамленный сочными травами, заповедной тогда сказочной уссурийской тайгой, кишащей почти ручными пригородными зверями – лисы, козы, косули, олени, ежи, ужи... Да и сам залив, тогда чистейший, рыбный, трепанговый, с целебной прозрачной морской водой... НАСТОЯЩИЙ. Сейчас везде – канализация, грязь, мерзость, свалки мусора, помойка... МЕРТВЕЧИНА.

С в и н ь я, к о т о р а я н е о с о з н а ё т, ч т о о н а с в и н ь я – н а ш ч е л о в е к.

На какой-то остановке подсел мужик– он уселся напротив, с краю, рядом с женщиной, и стал что-то молоть. Я по-прежнему смотрел в окно. Но мужик молол с т р а н н ы е вещи, которые никак не соответствовали избранной им собеседнице. Потому что пожилая женщина давно уже "отъехала" в область, которую, наверное, можно назвать маразмом или, может быть, б е з в о з в р а т н ы м одиночеством старости, где уже нет ни мужа, ни детей, где давным-давно распращено со всем человеческим и человечеством — в бездне канувших воспоминаний и слёз, где осталось лишь многолетнее общение с двумя-тремя цветами на подоконнике и в лучшем случае еще с кошкой, да с ж и в ы м огородом на даче...
Но женщина изо всех слабых силенок пыталась сгруппироваться, сосредоточиться, хоть как-нибудь создать иллюзию того, что она еще умеет мыслить и отвечать. И она отвечала – как известный Киса Воробьянинов: "да, уж", "конечно, уж", "несомненно", "конечно, несомненно", "разумеется несомненно, уж"...
А мужик усиливал. Развивал. Разгонял нажим.
Я демонстративно смотрел в окно, ни разу не взглянув на мужика. А он демонстративно усиливал свои речи. Фабула такова: одни – миллиардеры, а миллионы других обворованных – в нищете дохнут. Тема не нова. Но он начал сыпать фамилиями: местных бандитов-мэров и губернаторов. Прошлых и нынешних. Он сыпал теми, с которыми я недавно боролся не на жизнь, а на смерть в единственной оппозиционной газете.
Мужик заявлял, что он, якобы, инженер-строитель и много раз бывал в загородных дворцах этих мэров-губернаторов-прокуроров-судей и прочих воров и убийц. Но я, как писатель, мгновенно подметил несоответствие –слишком интеллигентно-литературно вещал "строитель".
Однако я все еще не понимал фокуса – смысла его одностороннего монолога с "отъехавшей" дамой: "несомненно, уж".
Я продолжал упорно смотреть в окно. И вдруг услышал: "Каждый сверчок должен знать свой шесток. Писатель должен писать книги – к а к и е п о л о ж е н о. А издатель – и з д а в а т ь к а к и е п о л о ж е н о. Вон, директор "Дальпресса" – Б., здоровый был мужик. Молодой еще. А умер. Убили его. Отравили. Он книги собирался издавать. По своему выбору. А не положено. Только в Москве можно... какие разрешат. И убили его. Отравили. Не надо высовываться. НАДО СВОЕ МЕСТО ЗНАТЬ. И БУДЕШЬ ЖИТЬ..."
Всё это он сказал без перехода, без малейшей связи с предыдущим. ВСЕ ЭТО ОН СКАЗАЛ ЛИЧНО ДЛЯ МЕНЯ. Впрочем, как и то, что он молол ранее, думая, что я клюну на бандитские фамилии и кликухи, с которыми недавно бился...
Но только теперь я понял: он знает, кто я. Он сидит здесь СПЕЦИАЛЬНО. Его послали передать мне, запугать: "каждый сверчок должен знать свой шесток",
Когда-то гэбовский стукач, влезший в друзья, передал мне теми же фразами угрозу от дебильного КГБ: "Ты был слесарем, слесарем и оставайся. За твои писания тебя убьют коммунисты". Методы у "дяди Миши" всё те же... Дегенерат.
Я отвернул голову от окна и посмотрел на мужика. А он в упор смотрел, впивался в меня и, очевидно, он так смотрел всё это время, пытаясь своим биополем влезть в мои мозги и внушить то, что ему велено.
Мужик был не мелкий, но его лицо – личико, маленькое, когда-то интеллигентненькое, но запоганенное многолетним холуйством и преступлениями, это личико с одной стороны отображало некоторое превосходство-знание – он думал, что что-то знает! В действительности он был лишь передаточным звеном, проинструктированным – что и как говорить. А об истинной подоплеке и заказчике он и в малейшей степени не догадывался. Тем не менее, на его физиономии читался и некоторый страх и уважение ко мне, как к начальнику или "авторитету" – он понимал, что выполняет странный не рядовой заказ.

Дата добавления: 2015-08-20