Законопроект о Едином госэкзамене ставит крест на творчески одаренных детях.

Хотя Единый государственный экзамен до сих пор считается педагогическим экспериментом, он проводится уже в 70% российских школ. В этом году ЕГЭ будут сдавать школьники в 83 из 86 субъектов Федерации. Госдума форсирует принятие закона о ЕГЭ, с тем чтобы он стал обязательным к 2009 году. При этом по-прежнему без ответов остаются вопросы об участии в ЕГЭшной уравниловке детей с незаурядными способностями в дисциплинах, предполагающих не зубрежку, а творчество.

Законопроект о введении Единого государственного экзамена прошел в пятницу в Госдуме второе чтение. При необходимых 226 голосах за него проголосовали 308 депутатов, против – 84. Воздержавшихся не было, но в зале заседаний Госдумы звучали весьма категоричные суждения. Так, первый заместитель председателя Комитета по образованию и науке Думы Олег Смолин заявил: «Единый госэкзамен в тестовой форме очень плох для детей с выдающимися творческими способностями. Я думаю, Пушкин ЕГЭ бы не сдал. Как известно, у него – нуль в математике. Эйнштейн, скорее всего, тоже». На эту гипотезу мгновенно отреагировал Владимир Жириновский, которому, по-видимому, заряд энергии придало ночное крещенское купание: «Закон рассчитан на обычных граждан. А гений прорвется всегда. Не надо вспоминать Пушкина и Эйнштейна. Лучше бы их вообще не было».

Последние слова не успели вызвать у депутатов негодования – председатель Комитета по образованию и науке Николай Булаев успокоил защитников будущих гениев: «Что касается Пушкина, то в вузы творческой направленности, например в Литературный институт, абсолютно точно поступление будет не по результатам ЕГЭ. Там будет свое испытание, в традиционной для поступающих форме, которая позволяет выявить наличие таланта. То же самое – и в спортивный вуз».

Какие вузы обретут статус творческих, решит правительство на основании представлений ректоров. Эксперты считают: это может вылиться в массовое лоббирование ректорами своих интересов. Кроме того, не факт, что будущий Пушкин подаст документы в Литинститут, а скажем, не на геологоразведочный, как Андрей Битов, не на биофак, как Людмила Улицкая, или не на мехмат, как Владимир Маканин – классики современной литературы.

Критики законопроекта считают: он ставит в неравные условия «середнячков» и «вундеркиндов», обеспечивая первым явное преимущество. Льготы при поступлении в институт предоставят выпускникам школ с анкетными данными, не имеющими никакого отношения к образовательному процессу, в частности детям инвалидов и тяжелораненых участников боевых действий и контртеррористических операций и юным спортсменам – призерам Олимпийских игр. Без вступительных экзаменов будут зачисляться победители всероссийских школьных олимпиад – но только на «профильные» факультеты. Для остальных правила ужесточаются. Скажем, если ты сдал ЕГЭ, но завалился на вступительных, через год будешь обязан сдать ЕГЭ по 13 предметам заново. Исключения делаются лишь для тех юношей, которые сразу после школы пошли служить в армию.

Число льготников несопоставимо с числом ребят, не способных физически и психологически выдержать ритм экзаменационного марафона. Творцы ЕГЭ заявляют: он доказал свою эффективность как «инструмент повышения доступности образования для способной молодежи из малообеспеченных семей и отдаленных от вузовских центров мест проживания». В прошлом году с учетом результатов ЕГЭ студентами стали 500 тыс. абитуриентов, из них 35% – иногородних и 25,5% – из сельской местности. Однако невооруженным глазом видно: ЕГЭ подменяет пытливость и творчество зубрежкой.

Александр Архангельский. Метла ЕГЭ // РИА Новости. – 2007, 25 января

Сегодня в Московском университете станут варить брагу, и господин ректор будет лично разливать студентам полухмельной напиток. Какое ко всему этому имеет отношение римская мученица Татьяна, во имя веры отдавшая свое юное тело на растерзание, не вполне понятно; как-то так вышло, что именно на Татьянины именины Россия испекает университетский каравай. И как раз к Татьянину дню Дума поднесла подарочек всем учащим и учащимся: приняла закон о ЕГЭ.

Когда впервые встал вопрос о Едином государственном экзамене, авторы идеи, прогрессивные экономисты, всего лишь предлагали ввести еще один – помимо традиционных письменных экзаменов и олимпиад – способ контроля знаний, в основу которого будет положен унифицирующий принцип. Чтобы труднее было брать взятки за выпускные медали. Чтобы поменьше стало произвола в вузах при вступительных экзаменах. Чтобы появилась возможность на основе ясных, однотипных и формальных (то есть, неоспоримых) критериев контролировать органы образования на местах. А то из года в год на Северном Кавказе процент блестяще окончивших школу выпускников был многократно выше, чем процент таковых же – в Москве; каким образом? хотелось внести в этот вопрос некоторую ясность.

Правда, уже тогда педагоги и психологи предупреждали: гуманитарные дисциплины трудно будет уложить в прокрустово ложе ЕГЭ. Знать даты, названия произведений, имена героев и сюжетные обстоятельства – не то же самое, что понимать художественный смысл прочитанного или разбираться в существе исторического процесса. Можно выработать природную грамотность – благодаря обильному чтению и навыкам написания сочинений – и при том не помнить ни одного правила. И наоборот, можно вызубрить все правила – и не уметь пользоваться ими на практике. Но пока сохранялась альтернативность, пока ЕГЭ был одним из способов учебного контроля, его самоочевидная ущербность компенсировалась многообразием жизненных ситуаций. Учителя предлагали школьникам писать сочинения, родители советовали читать книжки, историки ставили содержательные задачи.

Однако бюрократическая логика неумолима; если вы отдали на съедение палец, готовьтесь потерять всю руку. Сначала из проекта закона выпала ключевая оговорка: один из. ЕГЭ стал основным способом контроля. Затем поменялся статус привычных форм экзаменационного отбора абитуриентов; они были правилом, стали исключением, причем временным и не для всех доступным. Статус предметных олимпиад проговорен предельно невнятно; лишь несколько крупнейших университетов отстояли свое право отсеивать претендентов очным экзаменационным порядком; остальным предписано работать обезличенно, на основе данных ЕГЭ. И тут его недостатки, которые были продолжением некоторых достоинств, разом превратились в системный порок.

Во-первых, минобразовские чиновники отнеслись к победе Единого госэкзамена примерно как региональные бюрократы – к победе партии Единая Россия; вокруг ЕГЭ создается выжженное поле, любые конкуренты сладострастно вытравливаются. Началась тихая, подковерная, но неумолимая и неуклонная борьба за отмену сочинений на выпускных экзаменах. А зачем нужны сочинения, если имеются тесты? Кому нужно самостоятельное умение излагать свои собственные мысли и вырабатывать независимое суждение, если имеется возможность проверить элементарное знание изученного материала? Творчество подменяется исполнительностью; предложение «думай сам» заменяется на требование «думай, как я сказал»; фельдфебельская логика торжествует. А если в результате дети вообще перестанут читать (ибо зачем долго читать, если можно быстро вызубрить набор сведений о книге), то не беда. Больше часов отдадим информатике и основам православной культуры.

Во-вторых и в-главных, ЕГЭ позволяет определить средний уровень среднего человека; лидера он никогда не выявит, интеллектуальные и тем более творческие способности не обнаружит. Будь он дополнительным способом контроля, все было бы в порядке; средний человек, представитель нормального большинства, получал шанс предъявить свои права на продолжение образования, минуя риски чересчур индивидуализированных, чересчур лидерских форм проверки и отбора. Но, превращаясь в главный и (потенциально) единственный тест на умственную зрелость, он оказывается барьером на пути вверх для всех нестандартных, неформатных, неусредненных людей. То есть для тех, на ком будет держаться завтрашняя индивидуалистическая экономика, элитарная культура, фундаментальная наука.

Российская высшая школа всегда была по своему типу лидерской, она создавала благоприятные условия для наиболее одаренных и не слишком считалась с середняками. В этом был ее недостаток; самовоспроизводство цивилизации предполагает опору на большинство, на повышение среднего уровня – до усредненно высокого. Но в этом было и ее достоинство; она поставляла кадры для прорыва. И не ее вина была в том, что советское общество – за исключением военно-ориентированных отраслей науки – отказывалось подхватывать чересчур индивидуальных, слишком талантливых, чтобы подчиняться общим стандартным правилам, пыталось сломать их или на худой конец выдавить за пределы системы. Когда начались мощные и драматически тяжелые преобразования, казалось: общество дозрело до того, чтобы поменять свое устройство, приспособиться к тем, кто выламывается из середины, создает окружающим проблемы, зато тянет за собой свою цивилизацию и помогает ей прорваться в конкурентное будущее. Но сначала не хватало денег, потом времени и сил – все сжирала политическая борьба и передел собственности. Когда же буря стихла, некоторые средства появились и возник шанс создать лидерскую модель социальной жизни, вдруг началось движение вспять. К усреднению общества. К усреднению образования. К победе массового над личностным, пассивного над активным. Как будто какой-то незримый командир отдал приказ по армии: равняйсь, смирно, равнение на середину! И армия охотно повиновалась; все построены, головы направо, животы втянуты, хорошо просматривается грудь рядового, четвертого от тебя в неподвижном ряду.

Елена Герасимова. ЕГЭ: борьба не закончена // Независимая газета. – 2007, 26 января

Законопроект по единому государственному экзамену не вызвал единодушия в депутатской среде.

Ни одно мероприятие модернизации образования не вызывает столь ожесточенной дискуссии в обществе, как Единый государственный экзамен. Второе и третье чтение законопроекта по ЕГЭ разрешило ситуацию в пользу нововведения, но споры не утихают. Оппонентами ЕГЭ по-прежнему остаются ректор МГУ имени М. В. Ломоносова Виктор Садовничий, московская мэрия, ряд депутатов профильного комитета по образованию и Нижегородская область. Как заявил ректор Садовничий, МГУ войдет в список вузов, которым будет позволено проводить свои (дополнительные) вступительные испытания.

Как раз этот момент вызывает озабоченность у Общественной палаты. Ее председатель – ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов – считает, что критерии отбора таких вузов и перечень направлений подготовки, соотношение между результатами ЕГЭ и результатами дополнительных испытаний четко не установлены, а значит, вероятен риск, что вузы будут соревноваться за эти права «под ведомственными коврами».

Альтернативой ЕГЭ ректор Садовничий считает олимпиады. Сегодня МГУ проводит свои олимпиады, в том числе и такой широкомасштабный проект «Покори Воробьевы горы!». Но «горлышко» олимпиад даже при широком основании все равно узкое, уверен Ярослав Кузьминов. Комиссия Общественной палаты предлагает сделать федеральные олимпиады и конкурсы достаточно массовой формой поступления, с тем чтобы через них становились студентами не менее 20 – 30 тыс. человек в год (от 3 до 5% от общего приема). Для обеспечения объективности при проведении вузовских олимпиад Палата предлагает передать право на проведение их группам вузов, имеющих общие направления подготовки.

Протесты и предложения депутатов и директоров школ – противников ЕГЭ – более резки и радикальны. В данном случае оппозиция в лице Олега Смолина и его Общественного движения «Образование для всех» и председателя Советов директоров школ РФ Я. С. Турбовского предлагает и вовсе Совету Федерации РФ отклонить уже принятый законопроект без создания согласительной комиссии. А Министерству образования и науки РФ рекомендует «продолжить эксперимент по использованию технологий Единого государственного экзамена и организовать эксперименты по альтернативным технологиям оценки качества знаний и организации вступительных испытаний в профессиональные учебные заведения».

Между тем Единый госэкзамен – дело решенное. К 2009 году он станет обязательным для всех. В текущем и следующем учебных годах география эксперимента будет расширяться. Единый госэкзамен-2007 охватит 13 общеобразовательных предметов: русский язык, математика, физика, химия, биология, география, история России, обществознание, литература, английский, немецкий и французский языки, информатика. Как передает слова министра пресс-служба Минобразнауки РФ, в контрольно-измерительных материалах текущего года уменьшится число заданий на выявление фактологических знаний выпускников и увеличится число заданий, ориентированных на оценку уровня творческого мышления.

С учетом результатов ЕГЭ в 2006 году было зачислено около 500 тыс. абитуриентов в 1650 вузах и филиалах; из них – 35% иногородних и 25,5% – из сельской местности.

Как заявляет Минобразнауки РФ, выборочные инспекционные проверки, проведенные сотрудниками Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки и представителями государственных экзаменационных комиссий субъектов РФ, выявили в 6 регионах отдельные факты нарушений. Основные нарушения в субъектах РФ были связаны с неудовлетворительной подготовкой распорядительных и нормативных документов, подготовкой специалистов, привлекаемых к проведению ЕГЭ, несоблюдением информационной безопасности и порядка проведения ЕГЭ участниками и организаторами в пунктах проведения экзамена.

Игорь Семенихин. Единый госэкзамен – шаг вперед или два шага назад? Куда катится образование в России... // Наследие. Ru. – 2007, 5 марта

<...> Что же означает подписание закона о Едином госэкзамене, по мнению критиков?

Как считает Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования, доктор педагогических и философских наук, профессор, академик РАЕН, «конечная цель ЕГЭ – оглупление русской нации, низведение её до уровня бессловесного стада. Один из инструментов этой диверсии и есть Единый госэкзамен»...

Сейчас мы слышим от чиновников Минобрнауки: не нужно-де драматизировать... Ну, подумаешь, заменили устные и письменные экзамены тестированием выпускников. Вреда не будет. На каждый вопрос – несколько вариантов ответов. Надо только поставить «галочку» против правильного. Зато сколько удобств. Выпускные экзамены одновременно являются приёмными в вуз. Набрал 100 баллов, отослал сертификат в понравившийся институт – и ты уже студент. Все довольны: и выпускники, и учителя, и преподаватели вузов.

«Позвольте всё же возразить, – отвечает С. Комков. – Единый госэкзамен насаждается в виде эксперимента с 2001 года. Каковы же его результаты? Что он дал средней и высшей школе? Какую пользу принёс? В какие, наконец, средства обошёлся нашему налогоплательщику? Ни на один из этих вопросов ответа, увы, нет.

Первый миф. Нам говорят: Единый госэкзамен исключает из процесса приёма студентов охочие до взяток приёмные комиссии. А значит, искореняет взяточничество. Но бороться с вузовской коррупцией – задача совсем других органов. А так вы соглашаетесь, что мздоимцы остаются на местах, только придумали средство лишить их подношений.

Однако “эксперимент” показал: коррупция не только не изживается, она поднимается на качественно новый уровень. В 2006 году мы получили массу сигналов о том, как сдавали ЕГЭ в ряде российских школ. Там помещения классов поделили на “платные” и “бесплатные” места. На одних усадили ребят, чьи родители отвалили мзду за высокие баллы, на другие – детей неимущих или просто честных родителей.

А в соседней аудитории группа специально подобранных учителей начинала выполнять задания, как только распечатывался пакет с экзаменационными вопросами. Потом ответы тихонечко раздавали “платникам”. Тем оставалось только проставить в нужных местах “галочки” в бланках и получить заветные 95 – 98 баллов. Известны уже и тарифы: так, по заявлениям учителей и родителей, за выполнение 100-балльного экзамена надо было выложить примерно 2 000 долларов.

Второй миф. Мол, теперь паренёк или девочка из самой отдалённой юрты или аймака может поступить в самый престижный московский вуз. Трудно, конечно, ждать подобной сердобольности от министра Фурсенко, который проводит курс на коммерциализацию высшего образования, массовое закрытие сельских школ и сокращение в вузах бюджетных мест.

Нет, сказками да баснями маскируют новую коррупционную сеть: теперь у институтов, получающих со всех уголков страны сотни сертификатов “отличников”, появился соблазн сдирать с родителей желающего поступить “вступительный взнос”. И не придерёшься! Пойди узнай, почему отдали предпочтение мальчику из Урюпинска, а не девочке из Жердевки. Зато нетрудно предположить, что часть поборов уходит в министерство.

Но даже если допустить, что юношу или девушку со 100-балльным сертификатом из сельской глубинки зачислили в вуз, они ведь должны в Москве на что-то существовать. Родители им помогать не смогут. Стипендии хватит на то, чтобы два-три раза сытно пообедать. Общежитий нет, а из каких доходов платить за комнату или вскладчину за квартиру? Ведь это несколько тысяч рублей в месяц. Но ещё нужны деньги на еду, одежду, книги, транспорт и т. п. Вот почему часть “отличников” начинает сразу переводиться на заочное отделение»...

Как говорит статистика, сегодня до 60% студентов-очников вместо занятий вынуждены подрабатывать... Хорошо ли это? Если парень учится, скажем, на электронщика, но пропускает лекции и семинары, чтобы элементарно выжить, какие знания он получит? Особенно когда торгует в лотке джинсами? И потом: кто и что ждёт выпускника после окончания вуза? Очень часто – биржа труда и безработица.

Как утверждают критики ЕГЭ, тестовая форма отсеивает от вузов самых талантливых ребят, имеющих творческое воображение и нешаблонное мышление. Они-то, как правило, с тестированием справляются плохо. Не идут на махинации, не суют учителям конверты, а рассчитывают на свои способности и терпят поражение.

Но главный порок ЕГЭ – он со школьной скамьи ломает всю психологию ребят. Они уже не стремятся думать, учить, получать глубокие знания, прекрасно понимая, что на «госах» от них потребуется только умение «угадать». Да и учителя все больше нацеливаются на банальное натаскивание.

Таким образом, по мнению критиков, ЕГЭ несёт в себе самое страшное – он делает обучение и воспитание в школе совершенно ненужным, лишним. «Угадал» – и аттестат о среднем образовании у тебя в кармане. «Угадал» за деньги – и ты уже в институте.

Почему же, несмотря на несметное число минусов и отсутствие плюсов, Минобрнауки начало активно внедрять ЕГЭ, охватывая им всё новые регионы? Для многих ответ очевиден. Потому что кроме идеологической разрушительной цели он стал ещё и хорошей кормушкой для всех причастных к нему толкачей. Сколько за минувшие годы они ухлопали средств на «эксперимент» и сколько разворовали, никто не считал.

В последние три года только за счёт федеральной целевой программы «Развитие образования в России» на его проведение из госбюджета ежегодно выделялось примерно по 50 млн. долларов. Причём часть средств, например, идёт в коммерческую структуру «КРОК инкорпорейтед». Она прославилась тем, что продаёт свои компьютерные программы с вариантами сдачи экзаменов по цене 100 тыс. долларов за диск. Представляете? Любая, самая «навороченная» программа «Майкрософт» стоит не более 10 – 12 тыс. долларов. Это наводит на мысль, что в цену дисков просто-напросто закладываются пресловутые «откаты», которые затем возвращаются выбравшим эту фирму благодетелям из министерства. Теперь, как считает С. Комков, воровать будут «официально». Ведь, по сообщению замминистра Д. Ливанова, отныне «затраты из федерального бюджета на проведение ЕГЭ составят около 330 млн. рублей в год». И еще каждый регион должен будет раскошеливаться на пять млн. руб.

Чтобы разобраться в практической сути вопроса, я решил обратиться к опытному московскому педагогу – преподавателю Академии им. Плеханова Марине Белой. Она – кандидат физико-математических наук, не понаслышке, а на практике знает, что такое ЕГЭ...

«Введение ЕГЭ, на мой взгляд, ведет к краху российской науки и образования, – считает она. – Потому что до сих пор каждый вуз имел возможность отобрать тех абитуриентов, которые имели надлежащий уровень по данному предмету. В частности, сейчас речь идет о математике. Математика – этот тот предмет, изучение которого в вузе нельзя начать с нуля, должен быть базис. В том случае, если мы будем обязаны принимать студентов по результатам Единого государственного экзамена, никакой специализированной подготовки для поступления в вуз не потребуется. Ведь все сдают один экзамен! Раньше осуждали вузы за коррупцию, что для поступления надо заниматься на подготовительных курсах или с репетиторами. Да, раньше, действительно, надо было готовиться к поступлению в высшее учебное заведение, которое, в свою очередь, выставляло свою высокую планку требований. Теперь этого нет...»

По словам М. Белой, к сожалению, наша средняя школа дает очень низкий уровень знаний, который не достаточен для поступления в вузы... А теперь на «черном рынке» можно просто купить готовые результаты ЕГЭ, которые стоят где-то порядка пяти тысяч долларов.

В группе студентов, где преподает ныне М. Белая, 70% – кто сдал экзамены, 30% – кто прошел по ЕГЭ.

«Есть у меня один студент. Стоит у доски, – рассказывает М. Белая. – Ему надо было написать производную функцию Y= 2 константа. Я говорю: “Ну, чему равна производная константы?” Он молчит. Спрашиваю: “Ну, чему равна скорость изменения постоянной величины?” Молчит. Тогда говорю: “Она меняется?” Тогда он отвечает: “Да я же по ЕГЭ поступил”... “Хорошо, – говорю, – берете задачник, открываете таблицу производных, ищите, чему равна производная константы, сейчас – на моих глазах!” Он берет задачник, ищет и не может найти таблицу производных. Ему кто-то подсказывает: 43, имея в виду страницу. Студент, услышав это, гордо подходит к доске и пишет 43! Я бы никогда не посмела рассказать это, если бы у меня не было 30 студентов-свидетелей, с какими “знаниями” к нам приходят абитуриенты по ЕГЭ»....

Как считает в этой связи другой известный физик-математик Виктор Левадный, внедрение новой системы образования в России – дело трудное и неблагодарное.

«При ее реформировании нужно прежде всего учитывать человеческий фактор, – говорит он. – Новая система не свойственна российской ментальности и не соответствует нашим традициям. В России существует одна из последних сложившихся в XIX веке в Германии образовательных систем. И она разрушается. Ну, не будет у нас работать новая, как не будет, например, неподкупных гаишников, как в Америке полицейских... Посему из этого надо исходить».

Что ж, Россия опять, очертя голову, бросилась за американизацией теперь уже образования. Многие московские педагоги, с коими я разговаривал, уповают лишь на одно: их ректорам удастся отстоять прежнюю систему хотя бы в рамках отдельных вузов, например МГУ или Физтеха... Боюсь, западная уравниловка приведет к тому, что блатные ЕГЭшные студенты заполонят наши вузы и напрочь нивелируют уровень высшего образования. Жаль, что г-н Фурсенко и иже с ними не в абитуриуентском возрасте и не из сельской глубинки...

Глядишь, не стали бы во главе таких опрометчивых и противоречивых реформ образования в России...

Воистину, пока Россия производит впечатление образованной державы, но будет ли производить дальше?

Сергей Миронов: ЕГЭ – это большая ошибка // Российская газета. – 2007, 30 мая

«Когда к 2009 году, – продолжил Сергей Миронов, – согласно логике Министра образования РФ, система ЕГЭ заработает в полной мере, мы получим поколение необразованных людей – граждан нашей страны. ЕГЭ – это не обучение знаниям, а натаскивание учеников на правильные ответы, ограниченное рамками вопрос-ответ. В такой системе человек не научится мыслить, самостоятельно находить информацию и критически ее оценивать. На это была нацелена советская система образования, которую мы разрушили и пытаемся теперь копировать зарубежный опыт тестирования».

Точку зрения Сергея Миронова разделяют педагоги-практики, выступившие на парламентских слушаниях в Совете Федерации по проблемам качества современной учебной литературы. Главное в процессе обучения – подготовить ребенка к будущей жизни, где он будет самостоятельно осваивать новые области знания, самосовершенствоваться и развиваться, идя в ногу со временем. «На это обращали внимание учителя, которые работают сегодня с детьми и понимают, что им надо, какие программы и какие учебные пособия», – заметил Сергей Миронов.

Сегодняшний уровень учебной литературы требует срочного вмешательства со стороны государства и корректировки законодательства в сфере образования, подчеркнул Сергей Миронов. Прозвучала на слушаниях и новая для законодателей информация – предлагается изменить систему образования на «линейную парадигму». «Я понял, что на практике это означает лишь одно – полную смену учебников и, вероятно, на этом кто-то хочет хорошо заработать», – сделал вывод Сергей Миронов. В вопросах образования надо руководствоваться таким критерием, как польза для детей, для страны, и никакими другими, подчеркнул он.

Александр Архангельский. ЕГЭ и ПРО: два слова на три буквы // РИА Новости. – 2007, 7 июня

Говорить бы сегодня о важном. Об американских радарах в Чехии, о жесткой речи президента Буша про демократию в России, о саммите большой восьмерки, о будущем европейского мира, которое поставлено под мощный знак вопроса. Но все-таки начнем с неочевидного. С сюжета, который прошел по разряду скандала, но если вдуматься как следует, имеет к нашему грядущему такое же прямое отношение, как планы по размещению элементов ПРО по всему периметру границ России. Речь – о питерском выпускнике; накануне всеобщего экзамена он откуда-то достал актуальный вариант вопросов ЕГЭ по русскому, быстренько ответил на все вопросы и вывесил их ночью в Интернете для всеобщего пользования и подготовки. Щедрого юношу отловили, лишили результатов пройденного теста и обязали заново ответить на вопросы. Другие. Подобранные по всей строгости карательной педагогики.

Между тем авантюрный юноша, который сильно подставил своих благодетелей (кто-то же отдал ему варианты заданий до того, как были прилюдно вскрыты конверты), заслуживает нашей общей благодарности и внеконкурсного зачисления в любой интересующий его ВУЗ. Потому что он поступил примерно так, как ровно двадцать лет назад поступил немецкий хулиган (примерно того же возраста) Матиас Руст. Руст пробуравил спортивной «Сессной» воздушную границу СССР; хваленое ПВО ядерной сверхдержавы обнаружило полную беспомощность – системы в целом; через брешь, пробитую Рустом, вышел воздух, и шарик начал неумолимо сдуваться. Теперь безымянный питерский школьник слету пробил границу ЕГЭ; он обнаружил дыры в ядерном щите российского образования, высмеял принцип контроля, возведенный в ранг государственной политики. И, может быть, дал некоторый шанс пересмотреть закон о Государственном экзамене. Который задумывался как еще одна форма контроля за знаниями, как обезличенный формат проверки уровня выпускников, способный а) избавить школу от взяток, б) уравнять шансы способного москвича и талантливого жителя Ебурга. А превратился в систему тотального, безальтернативного и при этом, как выясняется, совершенно бесполезного тестирования. Вопросы – крадут, ответы – выкладывают в общий доступ. Спрашивается, стоило ли огород городить, идти на немыслимые издержки, если преимущества не подтвердились?

Теперь о главном. Об издержках.

Даже если поверить, что в естественно-техническом цикле тестирование применимо (сколько ни спрашивал математиков – абсолютное большинство против до ярости), то в гуманитарной сфере оно никуда не годится и попросту вредно. Начетническое знание дат, имен, сюжетных поворотов не говорит о понимании существа проблемы – это раз. Отпадает необходимость всерьез читать весь набор школьной классики; достаточно запомнить список действующих лиц. Это два. Закон о ЕГЭ породил неустранимое противоречие между министерскими инструкциями об обязательности выпускного и вступительного сочинения – и официальными стандартами контроля; в итоге сочинение как жанр уже с этого года начинает вытесняться на обочину учебного процесса. Это три. Тот, кому не нужно писать сочинение «на выходе», не станет напрягаться «на входе»; достаточно будет дайджестов и словарей – школьники еще прагматичнее, чем их родители.

В результате через несколько лет мы получаем первое поколение, которое не вникает (хотя бы поверхностно) в ход русской и мировой истории, относится к ней примерно как к набору биржевых сводок и статистических данных. В таком-то году было то-то. В такую-то эпоху правил тот-то. Рынок вырос, рынок упал. Прибыль есть, прибыли нет.

Это поколение не аукается образами родной литературы; оно выпадает из зоны естественного общенационального взаимопонимания, которое кажется естественным, как воздух, но в реальности должно быть гарантировано школой. Человек русской культуры – тот, у кого при слове Печорин сам собою возникает образ смутного героя безвременья; при упоминании Онегина с Татьяной – мысль о свободе, страдании, любви; при отсылке к войне 1812 года – ясные лица Пьера, Наташи, тяжелый характер Болконского-старшего, полные плечи Элен. Как ни странно, изучение русской и мировой классики – не только и не столько образовательное дело, сколько цивилизационное, политическое, государственное.

Но самое существенное, самое больное: ЕГЭ, ставший – еще раз – безальтернативным, нивелирующим способом замера знаний, действует на общество столь же разлагающе, как действуют на него безальтернативные выборы. Пока есть борьба и конкуренция, выдвигаются яркие лидеры; как только наступает эра усреднения, все крупное и масштабное вытесняется на обочину, а в центре мироздания оказываются крепкие, надежные, бесперспективные середняки. Хотим ли, чтобы в центре «русского мира», о котором все настойчивей говорит наш любимый вождь, стоял середняк? Хотим ли мы, чтобы посерело российское образование, которое всегда носило лидерский характер, было заточено на лучших, а остальным предлагалось подтянуться или уйти? Хотим ли мы этого? Если да, то давайте сразу так и договоримся. Сходу обозначим цель: новая Россия не претендует на серьезные роли в мире, на прорывные технологии, на большую культуру; огромная страна хочет быть маленьким удобным мирком для умеренно-успешной посредственности во всех областях и сферах. Не готовы? Так зачем же нам тогда ЕГЭ.

Этот закон, за время прохождения в Думе изменивший первоначальные очертания до неузнаваемости, так что инициаторы и разработчики хватаются за голову, – быть может, главная ошибка нашей эпохи. Все остальные поправимы, эта – нет. В конце концов, управляемые выборы не продержатся века; хочется кому-то или нет, но они рано или поздно сами собой распадутся и уступят место относительно свободному волеизъявлению. Тотальный передел собственности от олигархов к погоновожатым с неизбежностью обернется еще одним переделом; прикрывайся мифом об оранжевой революции, не прикрывайся, отжимай несогласных, не отжимай, потроши НКО, не потроши, финал предопределен. Не по воле либералов, не по заказу вашингтонского обкома, а по неумолимой логике исторической жизни. Затаптывай СМИ, не затаптывай, дистиллируй потоки мнений, не дистиллируй, свободное содержание все равно себя сохранит, а дистилляторы отправятся на досрочную пенсию. Но вот образование, развернутое от глубины к пустоте, от вершины к посредственности, будет мстить за себя долго и жестоко, на протяжении десятилетий. Если угодно, вопрос о ЕГЭ в десятки раз важней вопроса о преемнике, о демократии и экономике. От того, что будет в головах теперешних детей, напрямую зависит то, в каком мире мы окажемся через десять-пятнадцать лет.

Что же до ПРО, то это слово из трех букв означает главную ошибку жизни «друга Билла». И эта ошибка, буде она до конца случится, тоже повлияет на общее наше будущее – примерно на такую же перспективу. Закрывшаяся, оскорбленная, опасающаяся Россия вынуждена будет отвечать ударом на удар. Искать в космической защите земные бреши. И обязательно найдет. Как питерский школьник нашел их в непроницаемой сфере ЕГЭ. Потому что не осталось в нашем мире ничего непроницаемого. Ни в образовательной области, ни в военной. Ни в России, ни в Европе. Ни в Америке, ни в Китае. Тот, кто это первым поймет и развернет политику в заданном историей направлении (по всем, повторяю, фронтам), тот выиграет грядущее. А кто не поймет, пусть потом не пеняет на Руста.

Почти половине россиян не нравится ЕГЭ // Московский комсомолец. – 2007, 16 июля

По результатам опроса, проведенного ВЦИОМ, 45% россиян предпочли бы, чтобы их дети сдавали школьные экзамены по старой схеме.

Только 22% выбрали бы ЕГЭ, 33% затруднились с ответом. Тем не менее 34% граждан в целом положительно относятся к выпускному школьному ЕГЭ как к форме вступительных испытаний в вузы. Главной положительной стороной ЕГЭ, по мнению ответивших, является возможность поступления в престижные вузы страны одаренных школьников из «глубинки».

А. Шмулевич. Единый госэкзамен: российского чуда не будет // АПН. – 2007, 20 июля

Отто фон Бисмарк, создавший из отсталой, раздробленной на феодальные княжества Германии мощную индустриальную Германскую империю, когда-то сказал, что битву при Садовой (сражение с австрийцами, сыгравшее ключевую роль в объединении Германии) выиграл прусский школьный учитель. Это наблюдение великого государственного мужа столь же верно, сколь и известно. Его, например, любит цитировать В. Ю. Сурков, последний раз он вспомнил слова своего великого коллеги в конце июля на встрече с Президентом РФ В. И. Путиным, посвященной вопросам образования.

Развалившаяся Российская империя сейчас находится, пожалуй, в еще более плачевном состоянии, чем Германия перед превращением в империю Германскую, и хорошая система образования ей необходима как воздух.

Если бы в новой России удалось бы создать на развалинах советской школы успешную современную систему образования, этот опыт, несомненно, был бы не менее интересен для мира и так же вошёл бы в учебники, как и опыт немецкой школьной реформы, создавшей в свое время Германию кайзера.

Страна успешна тогда, когда школа способна выявить и поддержать учеников, имеющих выдающиеся способности, развить их и направить на благо всего общества.

Вторая, не менее важная социальная задача – школа должна способствовать выправлению социальных диспропорций, давать возможность детям из малообеспеченных социальных слоев получать хорошее образование.

Сейчас, как известно, в России проходит масштабная реформа образования, впрочем, реформы в этой области в России проходят с периодичностью выпадения атмосферных осадков – непрерывно на протяжении всей российской истории.

Сегодня главным компонентом этой реформы является ввод ЕГЭ – Единого государственного экзамена. ЕГЭ – это тестовая форма итоговой аттестации выпускников полной общеобразовательной средней школы по всем предметам. Предполагается, что в конечном итоге результаты этого тестирования будут служить свидетельством об окончании школы, и именно, и только по полученным на ЕГЭ оценкам будет проводиться зачисление во все вузы России, то есть и выпускные, и вступительные экзамены будут упразднены.

Само по себе введение ЕГЭ – удовольствие не из дешёвых. По словам министра образования Андрея Фурсенко, на проведение Единого экзамена только в минувшем году было затрачено 540 миллионов рублей.

Но эти затраты, согласно обещаниям власти, будут оправданы. Ведение ЕГЭ постулируется как безусловное благо. Официальный «Портал информационной поддержки Единого государственного экзамена» приводит такие его положительные следствия:

– введение ЕГЭ обеспечит равные условия для школьников при поступлении в вузы на всей территории России, так как во всех школах будут использоваться однотипные задания;

– структура ЕГЭ поможет обеспечить достоверность результатов и непредвзятость оценивания, так как все задания проверяются компьютером или независимыми экспертами;

– помочь абитуриентам справиться со стрессами и нагрузками, сопутствующими переходу из школы в ВУЗ, – заменив два экзамена (выпускной и вступительный) единым тестированием.

Однако главное его преимущество, по словам «зачинателя» ЕГЭ, тогдашнего министра образования В. Филиппова, в том, что ЕГЭ вернёт возможность поступать в ведущие российские вузы талантливым юношам и девушкам из сёл и малых городов, из российской глубинки – новым Ломоносовым (цит. по статье А. Ларина. Единый госэкзамен как национальная проблема).

На деле не все так солнечно.

Более того, школьная реформа в том виде, в котором она начала проводиться – будет лишь способствовать углублению и закреплению социального неравенства.

Как одно из главных преимуществ ЕГЭ его сторонники приводят то, что отныне знания всех школьников, независимо от места их проживания, будут оцениваться по абсолютно единому и точному критерию. Однако в этом как раз и проблема! Данное обстоятельство как раз и послужит закреплению социального и имущественного неравенства, будет придавливать детей из глубинки и малообеспеченных слоев к социальному дну, мешать им подняться наверх. Уровень образования в Москве и крупных центрах на порядок выше, чем в глубинке – выше доходы родителей, зарплаты учителей, возможности учеников повышать свой уровень, иная социальная среда. И, чисто количественно, знания, которые стоят за пятеркой, полученной в сельской школе, конечно, ниже, чем знания, которые стоят за пятеркой в элитной школе Москвы.

Однако этот факт служит своеобразным уравнительным механизмом социальных возможностей. Ученик, у которого не было денег и обстоятельств в течение десяти лет учебы покупать книги и нанимать дорогих репетиторов, просто соответствующей среды – получив ту же оценку, что и его более счастливо родившийся сверстник, может отмобилизоваться в подготовке к вступительным экзаменам в университет: два месяца – не десять лет.

Кроме того, многие вузы стараются учитывать при зачислении уровень способностей и мотивации абитуриентов. ЕГЭ ориентирован на овладение только школьной программой, тогда как традиционно университеты России, дающие фундаментальное образование, ориентированны на инициативность, сверхмотивированность, заинтересованность абитуриента, что обычно выражается в более углубленных познаниях, выходящих за рамки школьной программы – что тоже даёт преимущества новым сельским Ломоносовым. Новая система не даёт проявиться этим факторам.

То есть ЕГЭ ставит в однозначно лучшие условия жителей столиц и детей богатых родителей. Статистика подтверждает это.

Так, при сдаче ЕГЭ по русскому языку только 6% московских школьников получили неудовлетворительную оценку, тогда как неудовлетворительные оценки по русскому языку в целом по Российской Федерации получили около 20% выпускников (статистика приведена по статье А. Ларина).

И сегодня детям из регионов очень проблематично поступить в вузы Москвы – причём не только из-за более низкого уровня преподавания, но потому, что приехать в Москву, да ещё и жить там длительное время – слишком дорого для них.

По результатам приема на биологический факультет МГУ за 2001 год (более поздние данные не опубликованы) доля поступивших из Москвы составляет 50%, из других городов, включая города Московской Области – 43,6%, из сельской местности, включая сельскую местность Московской Области, – 6,4%. Видимо, прочие регионы сведены в одной рубрике с Московской областью не случайно, т. к. подавляющее большинство в ней составляют именно выходцы из Подмосковья. То есть и до введения ЕГЭ МГУ был практически недоступен для немосквичей.

Что касается второй «сверхзадачи» введения Единого государственного экзамена – выявления одарённых детей, то дела тут обстоят столь же плачевно.

Высокие интеллектуальные и креативные способности не являются гарантий успешной сдачи экзаменов по тестовой системе – часто даже наоборот. Тестовая форма экзаменов даже в наиболее совершенной своей форме – тесты на определение коэффициента IQ.

Один из ведущих российских психологов проф. Дружинин пишет в посвященной этому вопросу монографии, что «существует положительная корреляция IQ и школь­ной успеваемости, но для школьников с высоким уровнем интеллекта она мини­мальна» (Дружинин В. Н. Психология общих способностей. – СПб.: Питер, 1999. – 368 с.).

То есть при тестовой системе оценок преимущество получат не максимально одарённые дети, а именно «середнячки». А также те, кому средства родителей помогут «натаскать» к экзамену.

Проводимая сейчас школьная реформа, в частности введение ЕГЭ, будет, очевидно, иметь своим следствием создание преимуществ жителям столиц и наиболее обеспеченным слоям, закрепление сложившейся системы социальной стратификации и распределения богатств.

В начале статьи я отметил, что хорошая система образования современной России необходима как воздух. Это верно, впрочем, лишь в том случае, если Россия, точнее её правящий класс (ибо ведь именно элита определяет линию развития страны), собирается стать мощной постиндустриальной державой, вновь выйти на позиции мирового лидера.

Если же целью элиты является удержание своей страны на уровне «энергетической империи», компрадорской полу-банановой полу-державы – и система образования должна быть соответствующей. Появляющиеся из народных глубин свои Ломоносовы и Невтоны могут тут только помешать спокойно греться вокруг трубы.

Руководителей калибра Бисмарка в Кремле не наблюдается. Что ещё раз показывает идущая сейчас экзаменационная реформа.

Александр Абрамов, член-корреспондент РАО. Народообразующий институт // Независимая газета. – 2007. – № 147, 23 июля

Дата добавления: 2015-08-02