Политический

Стоит осознать, что введение ЕГЭ позволяет создать такой эффективный механизм учета и контроля, а следовательно, поощрения и наказания, которого не было даже в обществе, называемом ныне тоталитарным.

Помнится, в годы горбачевских реформ неоднократно заявлялось: учитель – главное действующее лицо перестройки, пусть это и звучало не совсем искренне. Ныне официальные лица характеризуют ЕГЭ как невиданное ранее «окно возможностей» для многих абитуриентов. Складывается, однако, впечатление, что учителя рассматриваются при этом то ли в качестве подоконника, то ли рядового малозначащего винтика в запущенном сверху механизме. Вот уже и Яков Турбовской, заслуженный учитель школы РФ, председатель Всероссийского совета директоров общеобразовательных школ, заявляет: «Я не могу додуматься, почему я, представляя Совет директоров школ России, не могу высказать мнение школ и быть услышанным».

В самом деле, не выяснено отношение учительства в целом к введению ЕГЭ. Не собран, несмотря на неоднократно высказанные в печати предложения, Всероссийский учительский съезд, который, как мне представляется, единственный обладал бы легитимностью в решении этого вопроса. Не выясненным осталось и мнение как самих учащихся, подавляющую часть которых втянули в эксперимент в добровольно-принудительном порядке, так и их родителей. Что же касается подведения итогов эксперимента, с самого начала его организаторы скорее всего исходили из того, что любые результаты (пусть даже 23% учащихся получат «двойки» по математике и 25% – по литературе) можно будет объявить позитивными, найдя для этого соответствующие аргументы. Многочисленные совещания, в ходе которых обсуждались промежуточные итоги эксперимента, проводились под руководством и с участием лиц, заинтересованных в его успешном окончании как в силу своего должностного положения, так и исходя из факторов материальных.

Дата добавления: 2015-08-02