Рождение и слава Российского флота 4 страница

Одним из первых русских офицеров Суворов начал учить солдат читать, писать и считать, чем вызывал недоумение офицеров. Специально было им написано пособие для солдат, составленное из предложений, напоминавших народные поговорки, под названием «Суздальское Учреждение». Впоследствии его идеи легли в основу первого военного учебника «Наука побеждать», главной мыслью которого было обучение солдат только тому, что необходимо в реальном бою.

В связи с начавшей войной с Турцией Суздальский полк был переведен на границу Речи Посполитой, поскольку 6 000 польских конфедератов в 1768 году объявили себя союзниками султана. Он наголову разгромил армии Дюмурье под Ланцкроной и Пулавского у Замостья. Так Великая Польша была полностью очищена от повстанцев. Последним его противником был корпус коронного гетмана Огинского, выдвинувшегося из Литвы.

Конфедераты были уверены в победе, имея под ружьем 4 000 человек при 12 орудиях, в то время как у русских было всего 820 человек без артиллерии. Суворов атаковал поляков ночью и двумя стремительными ударами выбил инсургентов из Столовичей. Наутро отряд Огинского был окончательно разгромлен, потеряв 1 000 человек и всю артиллерию (12 орудий). Огинский попал в плен и был отправлен в Петербург, а оттуда в Вятку в качестве ссыльного. Русские потери составили 100 солдат и офицеров. 12 апреля 1771 года Суворов овладел Краковом – война против Барской конфедерации закончилась победой русского оружия.

После победы над поляками Суворов был переведен на Дунайский участок фронта. Екатерина II внимательно следила за успехами молодого генерала и для себя сразу сделала выбор - Суворов был направлен к Петру Александровичу Румянцеву, чтобы достойно завершить свое «военно-полевое образование».

Первыми достижениями полководца стало взятие крепости Туртукай в 1773 году и разгром 40-тысячного гарнизона крепости Коздуджи, который положил конец военным действиям на сухопутном фронте. О степени доверия императрицы можно судить по тому, что именно Суворов был брошен на окончательное подавление повстанцев Пугачева, войска которого после гибели генерал-аншефа Александра Ильича Бибикова под Казанью были рассеяны полковником Яковом Ивановичем Михельсоном. Для того чтобы поймать бунтовщика, сил у него не оставалось. Выданный казачьей яицкой старшиной Суворову, самозванец, целый год державший в страхе огромную империю, признался ему: «Господь наказал меня за мое окаянство». В деревянной клетке его везли на казнь по оживленным дорогам в Москву, словно дикого зверя, а его соучастников в каждом губернском городе ожидали виселицы. Суровое, подчас жестокое отношение Александра Васильевича к самозванцу объясняется тем, что Пугачев официально был объявлен «турецким шпионом», а как боевой офицер-патриот, опаленный в огне сражений с турками, еще мог относиться к изменнику Отчизны?

Война с Оттоманской империей показала необходимость обновления русской армии в духе последних тактических открытий фельдмаршала Румянцева и генералов Суворова, Каменского и Голицына. Учитывая возраст главнокомандующего Дунайской армией и его прямоту, которая делала из него плохого придворного, подготовить проект реформы Екатерина II поручила новому фавориту князю Григорию Александровичу Потемкину. Светлейший, назначенный в 1784 году Президентом Военной коллегии и удостоенный полагающегося этой должности фельдмаршальского жезла, со свойственной ему кипучей энергией стал развивать идеи Румянцева, постоянно советуясь с ним. Суворов же был доволен таким назначением, прямо называя Петра Александровича Румянцева «своим учителем».

Все организационные мероприятия Потемкина сводились, прежде всего, к облегчению условий службы солдата. Вместо пожизненного срока его службы – «доколе силы и здоровье позволят» - был введен определенный срок для пехотинца – 25 лет. В кавалерии было положено служить 15 лет, после чего они переводились в стационарные гарнизоны.

Телесные наказания солдат шпицрутенами, и так чрезвычайно редко применяемые по приказам Румянцева, были полностью исключены из армейского обихода.

В 1786 году была введена новая солдатская униформа: зеленый камзол с одним погоном (жгутом) на левом плече, просторные красные штаны, снизу обшитые кожей, и черная кожаная каска с оранжевым гребнем и белой кокардой («георгиевские цвета») и зимние наушники. Отменялись напудренные парики и косицы, а солдатам было приказано стричь волосы и бороды.

Егерские команды были сведены в корпуса 4-х батальонного состава. К концу царствования Екатерины II количество корпусов в русской армии было доведено до 10 подразделений: Кавказский, Таврический, Бужанский, Белорусский, Финляндский, Лифляндский, Кубанский, Днепровский, Кабардинский и Горский. Потемкиным был создан новый тип легкой кавалерии – 11 гусарских и казачьих полков, а также 4 конно-егерских полка.

Количество средней кавалерии – драгун - увеличилось до 11 полков, но тяжелая конница (карабинеры) была сокращена с 19 до 16 полков. Зато по указанию императрицы Потемкиным был сформирован лейб-кирасирский полк 30-ти эскадронного состава. В связи с ликвидацией Запорожской Сечи реестровые казаки были переселены на Кубань. В период 2-й русско-турецкой войны они были включены в состав русской армии как Кубанское войско, в составе которого был отдельный Запорожский конный полк.

Командиром Кубанского казачьего корпуса в 1782 году был назначен Суворов. Одновременно он являлся военным губернатором Крыма и Кубани. Ему-то и пришлось приводить к присяге на верность России ногайских татар и усмирять их восстание. Тут он проявил замечательные административные способности. Суворов просто и радикально решил национальный вопрос. Он оставил в Крыму только коренное мусульманское население и выселив оттуда всех христиан. Греки расселялись в долинах рек Берда и Калмус, и они построили там города Бердянск и Мариуполь, а армяне – в устье Дона, где они основали город Нахичевань. Постоянные межрелигиозные конфликты были прекращены изоляцией мусульман и христиан.

Для статских служащих и генералов, проявивших незаурядные административные способности, Екатерина II учредила 22 сентября 1782 года «Орден Святого Равноапостольного князя Владимира», имевшего также четыре степени. Награжденный орденским знаком 4-ой степени государственный чиновник получал потомственное дворянство. В статуте императрица записала, что награждения им удостаиваются те чины, «кои отличились особливым радением в деле, им вверенном, продолжительным прилежанием, искусством в порученной части, и способностью личною, в деле доказанную». Для кавалеров ордена была учреждена пожизненная пенсия в 24 тысячи рублей в год. Тем не менее, он давался и за военные заслуги, отличием которого был бант, а позже - скрещенные мечи между нижними лучами золотого креста, покрытого красной эмалью. Первым награжденным орденом Владимира 1-й степени «с мечами» был Суворов в 1783 году за присоединение Кубанских земель. В наградной системе России орден считался вторым по значению после Андреевского креста и подобно Георгиевскому кресту никогда не снимался с мундира. Первой степени ордена в разное время были удостоены государственный деятель екатерининской эпохи и поэт Гавриил Романович Державин, историк Николай Иванович Карамзин за написание «Истории Государства Российского» и Владимир Иванович Даль, создавший первый «Толковый словарь живого русского языка».

Суворов тоже был привлечен к совершенствованию стратегии и тактики русской армии, и начал писать свою знаменитую книгу «Наука побеждать», родившуюся из его наставления «суздальцам». В ней Александр Васильевич простым понятным солдату языком изложил передовые для своего времени «четыре воинских искусства»:

Первое - глазомер; «как в лагере стать, где атаковать, гнать и бить»;

Второе - быстрота; «неприятель нас не чает, считает за сто верст... вдруг мы на него как снег на голову. Закружится у него голова».

Третье - натиск; «Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет. В двух шеренгах сила, в трех - полторы силы; передняя рвет, вторая валит, третья довершает».

Четвертое – стрельба; « Стреляй редко, но метко, штыком коли крепко, пуля обмишурится, штык не обмишурится, пуля – дура, штык – молодец».

Суворов впервые добился того, чтобы вместо трех боевых патронов в год солдату в мирное время выдавалось 30 зарядов на год. «Гренадеры и мушкетеры рвут на штыках, а стреляют егеря». Главное – «скорость заряда и цельность приклада». Он всегда отдавал должное стрелковому и пушечному огню. Под Столовичами он сразу не атакует Огинского, а вначале ружейным и пушечным огнем рассеивает необстрелянную кавалерию коронного гетмана. При Козлуджи он штурмует турецкий лагерь только после трехчасовой артиллерийской подготовки, при Фокшанах – после часового непрерывного обстрела, а в сражении при Рымнике янычары и сипахи оказались дезорганизованными плотным ружейно-артиллерийским «батальным» огнем.

В Петербурге подобные мужицкие афоризмы вроде «Пуля - дура, штык - молодец!» для «нижних чинов» были встречены холодно. Однако «Наука побеждать» стала своеобразным катехизисом, которого не имела ни одна армия в мире, а в своей философской основе изумительно точно отражает дух русской православной воинской культуры.

Только в 1790 году императрица разрешила опубликовать книгу массовым тиражом, потому что замалчивать ее было уже нельзя. Потемкин - человек импульсивный, не особенно грамотный и ревнивый к чужим успехам, - ценил Суворова, но поскольку Александр Васильевич откровенно и на людях издевался над гвардейским «преображенским барством» выскочки-фельдмаршала, всячески высмеивая его нарочито грубоватые манеры, спесь и обжорство во время Великого поста, их отношения оставались натянутыми. Это были совершенно чуждые характеры: Потемкин в первую очередь был политиком и администратором, Суворов - военным до мозга костей и искренне верующим православным. В остальном Александр Васильевич поддерживал начинания Потемкина, который отменил парики, доставлявшие много хлопот солдатам необходимостью носить с собой мешочки муки и паклю для косицы, запретил телесные наказания и ввел новую удобную форму безо всяких излишеств. Прусский «журавлиный» шаг был забыт. Однако расформированные Румянцевым драгуны были восстановлены из-за недоверия, которое питала Екатерина II к казакам после Пугачевского восстания. Казачеству так и не удалось себя реабилитировать, несмотря на совместные записки Потемкина и Суворова о том, что без сильной легкой иррегулярной кавалерии рассчитывать на победы в современной войне невозможно. Императрица осталась неумолимой.

В 1783 году хан Крыма Шагин-Гирей II объявил о вхождении в состав Российской империи и предоставил Севастопольскую гавань для русских военных кораблей. Блистательная Порта не признала ни этого шага, ни Георгиевского трактата о добровольном присоединении Восточной Грузии к России, - военный конфликт становился неизбежным, и 13 августа 1787 года началась вторая русско-турецкая война. Союзником России выступила Австрия, направившая на помощь русской армии 18-тысячный корпус наследного принца Кобурга. Вена обратилась к императрице с просьбой назначить главнокомандующим союзной армией Суворова, зная об отсутствии у Потемкина каких-либо военных дарований, кроме личной храбрости, и величая его за глаза Циклопом. Екатерина II не решилась на этот шаг, тем не менее, сообщив о мнении австрийского гофскригсрата Светлейшему князю Таврическому письмом. Отношения Потемкина и Суворова, и без того натянутые, начали ухудшаться.

Турки высадили 1 (12) октября 1987 году почти шеститысячный десант при поддержке флота на Кинбурнской косе, чтобы обеспечить снабжение Очакова с моря. Здесь находилось всего лишь «сборная команда» в 1 600 человек под командованием Суворова. Александр Васильевич дал туркам беспрепятственно высадиться, а затем приказал двум случайно оказавшимся на маневрах эскадронам Петербургского драгунского полка и Павлоградским гусарам атаковать их... с моря. Изумленные турки наблюдали, как русская кавалерия пошла в обход в полосе бушующего прибоя вне досягаемости их орудий, и нанесла сокрушительный удар в тыл их позициям. Десант был практически полностью уничтожен (убито и потоплено 5 тысяч турок) ценой жизни 430 российских воинов, в том числе 16 офицеров. Сам Суворов был тяжело ранен и попал в госпиталь.

Зимой 1787-1788 годов указом Екатерины II было образовано две армии: главная Екатеринославская под командованием Потемкина (82 000 человек при 180 орудиях) и Украинская во главе с Румянцевым (37 000 штыков и сабель при 50 орудиях). Союзная Австрия выставила 187 000 военнослужащих.

Но кампания 1788 года началась для союзников неудачно. В отсутствие Суворова Потемкин осадил Очаков, но овладеть им не смог - сказывалось отсутствие военных способностей и тем, что турецкий гарнизон крепости снабжался неприятельским флотом с моря. Только 6 декабря с возвращением Суворова начался штурм Очакова. На стены города с трех направлений ринулось 15 тысяч человек. Крепость пала, и в плену оказалось 4 500 турок, 180 знамен и 310 пушек. Потери русских оказались чрезмерно велики по сравнению с жертвами сражений 1-й русско-турецкой войны – 2 789 человек!

В апреле 1789 году турецкая армия тремя колоннами: Кара-Мехмета (10 000 человек), Якуба-аги (20 000 штыков и сабель) и Ибрагим-бека (10 000 военнослужащих) форсировала Дунай. Австрийцы поспешно отступили. Потемкин с главными силами двинулся на Бендеры, которым турецкое командование стратегического значения не придавало. Основной удар приняла на себя малочисленная Украинская армия Румянцева. Престарелый фельдмаршал 7 апреля нанес поражение Кара-Мехмеду, а 16 апреля – Якубу-аги. Президент Военной коллегии в это время находился в Петербурге! Возвратившись к армии, Потемкин отправил Румянцева в отставку «согласно его рапорту» и объединил Екатеринославскую и Украинскую армии в единую Южную армию. Тем самым, все победы Румянцева он приписал лично себе.

Екатерина II, воочию увидев полководческую бесталанность фаворита, начала охладевать к Потемкину, и Григорий Александрович теперь больше заботился о сохранении своего влияния при дворе. Полгода подчиненная ему Южная армия простояла в бездействии, предоставив возможность туркам теснить австрийцев и русских в Бессарабии и Подолии. Суворов в самой резкой форме высказал свои претензии по этому поводу фельдмаршалу. После ссоры с ним ему пришлось уехать из штаба в провинциальный городок Бырлад... командиром дивизии! Австрийский император Иосиф в личном послании Екатерине заявил свой протест, и на сей раз уже потребовал - назначить главнокомандующим русской армией Суворова. Но императрица все откладывала свой указ, никак не решаясь сместить самого военного министра. Таким образом, дворцовые интриги ставили армии коалиции на грань поражения. Узнав об опале Суворова, Великий визирь Юсуф-паша решил разгромить противников поодиночке - первый удар наносился по австрийцам. У принца Кобурга не оставалось другого выхода, как отступать для соединения с дивизией Суворова.

1 сентября 1789 года Александр Васильевич, имея всего 17 000 человек, половина которых была плохо подготовленными австрийцами, совершил немыслимый по тем временам марш-бросок, преодолев 60 километров всего за 28 часов, и атаковал 30-тысячную армию генерала Осман-бея под молдавской деревенькой Фокшаны. И произошло чудо - потеряв всего 400 человек, Суворов оттеснил турецкую армию. Принц Кобург объявил себя заместителем русского командующего, и тут же получил приказ занять оборону. Русские же отошли в тыл австрийцам на расстояние прямой видимости, чтобы якобы «пополнить запасы продовольствия». В действительности, Суворов сделал союзников своеобразной приманкой для противника, создавая впечатление о разделении двух союзных армий.

В Стамбуле и Петербурге посчитали победу под Фокшанами случайностью. Потемкин прямо сказал Суворову, что тому всегда везет. На что Александр Васильевич дерзко ответил, что «за везением следует иногда и умение». Юсуф-паша, прозванный Дженазе (турецкое - смерть) за то, что одерживал одни победы, вновь сосредоточил свою 100-тысячную армию на реке Рымник. Атакованный им Кобург послал паническое письмо Суворову в Фокшаны, но получил странный ответ: «Александр Васильевич молится!». В это время полководец сидел на дереве, обозревая турецкие позиции. Ночью русские войска были подняты по тревоге. Александр Васильевич сам зачитал своим «чудо-богатырям» приказ: «Поспешность, терпение, строй, храбрость, сильная дальняя погоня». Утром 11 сентября прямо с марша 7-тысячный русский отряд, соединившись с австрийцами, вступил в сражение с противником, который располагался тремя группами. Обратив в бегство одну из них, Суворов подвел пехоту на расстояние ружейного залпа, но турки открыли огонь из пушек прямой наводкой. Тогда Александр Васильевич, пренебрегая нормами тогдашней тактики, бросил в атаку Стародубских карабинеров и казаков. Мгновенно русские конники пересекли простреливаемое пространство и на полном скаку врубились в ряды турецких артиллеристов. За ними следовала пехота. Австрийцы и русские потеряли около 500 человек, турки - 15 тысяч и всю артиллерию. За это сражение Суворов был представлен к званию генерала-фельдмаршала Австрийской империи, а Екатерина II присвоила ему почетный титул графа Рымникского. Звание фельдмаршала ему было присвоено лишь после смерти Потемкина. Регулярной сухопутной турецкой армии более не существовало! Суворов стал третьим русским боевым генералом, удостоенным Большого Георгиевского креста I-ой степени за победу над турками при Рымнике в 1789 году.

Тем временем Блистательная Порта успела заключить военный союз с Пруссией, выставившей на русской и австрийской границы до 200 000 человек, а Англия выразила моральную поддержку Оттоманской империи. В этих условиях султан Селим III решил продолжать военные действия. Екатерина II приказала Потемкину атаковать турецкую армию, но Светлейший князь как всегда не торопился выполнять приказ императрицы. Он просто назначил Суворова исполняющим обязанности командующего Южной армией и начальником крупнейшей турецкой крепости Измаил в устье Дуная.

Суворову самому теперь доверялось принимать решения. Если в первую русско-турецкую войну он штурмовал поочередно турецкие крепости по правому берегу Дуная, то ныне для того, чтобы прекратить военные действия, решил штурмовать сильнейшую крепость Измаил, запиравшую устье Дуная, что означало бы прекращение снабжение остальных цитаделей продовольствием и боеприпасами. Построенная незадолго до этого военными французскими инженерами крепость с 25-метровыми стенами считалась неприступной. Чтобы подготовить солдат, Суворов построил земляную крепость-макет, где в течение почти полугода тренировал их. Накануне штурма коменданту Измаила сераскиру Мехмеду Эмин-паше он послал ультиматум с требованием сдать крепость. Сераскир прислал гордый и недвусмысленный ответ: «Скорее Дунай потечет вспять, и небо упадет на землю, чем Измаил спустит знамена».

11 декабря 1790 года девятью колоннами с разных сторон русские атаковали крепость. Главный удар наносила дивизия генерала Кутузова. В три часа ночи взвилась первая сигнальная ракета о начале движения, а в 6.30 начался общий штурм. И уже через час вся крепостная артиллерия турок была в руках русских солдат. Когда 6-я колонна Кутузова втянулась в тяжелый бой с регулярными войсками и оказалась не в состоянии продвинуться сквозь турецкие штыки, Суворов прислал флаг-офицера с приказом о назначении Михаила Илларионовича комендантом Измаила. Воодушевленный генерал сам лично двинул пехоту на штурм. Позже Кутузов спросил: «Почему Вы, Ваше сиятельство, поздравили меня с назначением, когда успех был еще сомнителен?». Главнокомандующий ответил в свойственной ему лаконичной манере: «Суворов знает Кутузова, а Кутузов знает Суворова. Если бы не был взят Измаил, мы оба умерли под его стенами».

Измаил пал. Из 40 000 его активных защитников не спасся никто, а сераскир и все старшие начальники погибли. В плен попало 6 000 человек из резерва, 300 знамен и полковых значков и 266 орудий. Потери русской армии составили 4 600 человек. Кутузова по указу Екатерины II наградили Георгиевским крестом 3-й степени за участие в штурме Очакова в 1788 году, а 2-ой - за храбрость при взятии Измаила.

После этого Потемкин и Суворов были отозваны в Петербург для получения наград. Своим заместителем Суворов назначил генерала Кутузова, а Потемкин – князя Аникиту Ивановича Репнина. В июне 1791 года Кутузов нанес турецким войскам крупнейшее поражение у Бабатага, а Репнин разгромил 80-тысячную турецкую армию при Мачине. Янычары и сипахи практически сразу обращались в бегство. Урон неприятеля в обоих сражениях – 4 000 человек и 35 орудий при русских потерях в 600 солдат и офицеров.

Турция спешно запросила мира, и 29 декабря (9 января) 1791 года был подписан договор в местечке Яссы. Фридрих II ограничился официальным поздравлением императрице и выражением искренней и вечной дружбы, поскольку ее «греческий проект», связанный с присоединением к России северной Турции и Константинополя не осуществился по причине дворцовых интриг в Петербурге. Их активным инициатором был Светлейший князь Потемкин. Самолюбивый и ревнивый к военным талантам своих подчиненных Румянцева, Долгорукого, Салтыкова, Суворова, Кутузова, Репнина и Каменского он сознательно отдавал им приказы, противоречившие «греческому проекту» императрицы. Русские армии направлялись под различными предлогами по иным стратегическим направлениям, минуя Стамбул.

Пруссии уже было не до поддержки турецких амбиций. Революционная армия Французской республики начала успешное наступление на германские владения в Западной Европе. Неспокойно было и на польско-прусской границе. Здесь могла понадобиться вооруженная помощь Российской империи в случае необходимости создания антифранцузской коалиции, чтобы не воевать на два фронта. Не исключалась возможность и приглашения русской армии для подавления дворянских и крестьянских волнений в Померании, которыми руководил талантливый полководец Тадеуш Костюшко. Он был провозглашен диктатором Польского королевства. В 1794 году под его знаменами было 70 тысяч вооруженных повстанцев.

Берлин обратился за помощью к Екатерине II. Суворов с 10-тысячным отрядом прошел от Днестра до Буга за двадцать дней, преодолев 560 верст. 4 сентября с боем взял Кобрин, а 8 сентября под Брестом разбил основные силы инсургентов: они потеряли 5 000 человек и 28 орудий. Урон русских – 500 солдат и офицеров. В плен попало 7 000 поляков. А 28 сентября под Майцеовицами войска Костюшко были уничтожены, а сам «диктатор» попал в плен. Суворов потерял 800 человек убитыми и 1 500 раненными. У поляков, бившихся с отчаянным мужеством, было убито и ранен 6 000 человек, а в плену оказалось 2 000 восставших. Остатки ополчения были разбиты при Кобылке. Русские потери на сей раз оказались адекватными храбрости сопротивлявшихся – 580 убитых и 960 раненных. Из 20 000 повстанцев было убито, ранено и утонуло в Висле 10 000 человек, в плен попало 9 000 восставших и 9 орудий. Спасенная от своеволия черни варшавские купцы преподнесли Суворову почетную позолоченную саблю с надписью «Warszawa sbawcu swemu» («Варшава своему избавителю»). После этого Пруссия согласилась на третий раздел Речи Посполитой. Король Станислав-Август Понятовский был выслан в Россию, где 14 ноября официально сложил с себя августейшие полномочия. Польша перестала существовать как суверенное государство.

После присоединения Польши к России в число российских наград были включены высшие польские награды: «Орден Белого Орла» и «Орден Станислава», причем первый занял пятое, а последний - восьмое место в орденской системе империи. Их вручали тогда, когда собственно российскими наградами оценить заслуги человека было трудно, поскольку ни один орденский статут не предусматривал награждения за организацию блестящих оборонительных операций. Поэтому орден Станислава, кроме 1-й степени, мог вручаться офицерам и солдатам их непосредственными командирами без утверждения императора, Сената или Георгиевской Думы. После «анненских крестов» он был самым массовым бессословным орденом. До середины XIX века получение любого из восьми орденов давало простолюдину потомственное дворянство и пожизненную пенсию, что способствовало слиянию идей личного успеха и служения Родине в сознании простых предприимчивых россиян. Любопытно, что в случаях награждения российских подданных нехристианского вероисповедания и иностранцев изображения православных святых на медальоне заменялось позолоченным двуглавым орлом, чтобы не оскорблять их религиозных чувств.

Австрийская империя Леопольда II также была заинтересована в укреплении дружбы с Россией, поскольку по-прежнему стремилась упрочить свое политическое влияния на Балканах, и тоже опасалась интервенции Франции.

Российская армия к 1795 году состояла из 3 гвардейских, 12 гренадерских, 56 пехотных полков, 10 егерских корпусов и 3 конно-егерских батальонов, 20 отдельных полевых пехотных батальонов 1 Конногвардейского полка, 6 кирасирских, 16 карабинерных, 1 конно-гренадерского, 11 драгунских и 11 гусарских и уланских полков. Донские и кубанские казаки могли выставить до 50 полков иррегулярной конницы.

Узнав о смерти Великой Екатерины и воцарении Павла I, Суворов подал рапорт об отставке и самовольно уехал в свое поместье Кончанское, предварительно высказав императору все, что он думает о начатой им отсталой по всем характеристикам военной реформе. Павел Петрович вновь ввел прусскую муштру, парики и шпицрутены, давно забытые русскими солдатами. Обозленный его поступком император учредил за ним полицейский надзор.

Суворов был официально уволен 6 февраля 1797 года, когда на офицерском разводе последовал именной указ Павла I: «Фельдмаршал граф Суворов, относясь к его императорскому величеству недостойно, так как войны нет и ему делать нечего, за подобный отзыв отставляется от службы». Ведь на вахтпарадах Павел Петрович неоднократно объявлял: «Солдат есть простой механизм, артикулом предусмотренный». Уволенный фельдмаршал же утверждал: «Французы заняли лучшее от нас, что мы теряем!» Таким образом, и в добровольной ссылке он был противником очередного «издания» пруссачины. Лишь 14 октября 1806 года под Иеной и Ауэрштадтом архаическая прусская военная система доказала свою абсолютную несостоятельность, когда Наполеон, используя русский опыт, в течение суток разгромил пруссаков. Императору Александру I пришлось преобразовать армию Российской империи в самые короткие сроки по забытым рекомендациям Салтыкова, Румянцева, Потемкина Суворова и Аракчеева.

Захват французскими войсками Мальты, турецких Ионических островов и образование в Западной Европе «независимых республик» сильно обеспокоило российское правительство, так как это угрожало геополитическим интересам страны. Павел I нимало не беспокоился о реставрации династии Бурбонов; он считал необходимым «принудить французов прекратить свои нашествия, отказаться от побед и вернуться к прежним границам».

В 1798 году о Суворове вспомнили в Вене, когда началась деятельная подготовка к созданию второй антифранцузской коалиции: Англия и Турция просили разрешить возглавить соединенный флот непобедимому Ушакову, а император Австрийской империи Франц лично требовал у Павла I прислать для освобождения Северной Италии Суворова, который был должен возглавить соединенную русско-австрийскую армию. Император скрепя сердце писал Суворову: «Теперь нам не время рассчитываться. Виноватого бог накажет. Римский император требует Вас в начальники своей армии и вручает Вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться, а Ваше спасти их. Поспешите приездом сюда, и не отнимайте у славы Вашей времени, а меня удовольствия Вас видеть». Александр Васильевич на аудиенции у императора в Петербурге выдвинул условие: воевать он станет только с «потемкинскими» воинами без косиц и «дурацкого прусского устава». В добровольной ссылке он переосмыслил все свои военные достижение и создал свою доктрину «системы сражений», которую впоследствии разовьет Наполеон. Основным условием победы русской армии становился рассыпной строй, особенно в пересеченной и холмистой местности. С этой целью Суворов самовольно уменьшил число шагов в минуту до 75, а размер шага – до ¾ аршина. Походная скорость движения объединенных русско-австрийских войск уменьшилась, но маневренность пехотного строя возросла.

Военные действия в Австрии начались задолго до прибытия Суворова. В середине февраля 1799 года французская армия Журдана и корпус Бернадотта в южной Германии вступили в сражение с австрийской армией эрцгерцога Карла. В результате пятинедельного сражения французы были лишь оттеснены за Рейн, хотя австрийцы имели многократное численное превосходство и могли развивать наступление. Но в Швейцарии французская армия генерала Массены постоянно теснила австрийцев, хотя австрийская армия насчитывала 70 000 солдат и офицеров, а французская – только 22 000 человек.

В итальянской армии союзников насчитывалось 100 000 военнослужащих, из них – 32 000 русских солдат и офицеров. Французы располагали в северной Италии 90 000 штыками и саблями во главе с генералом Шерером, заместителем которого в Риме и Неаполе был генерал Макдональд. Шерера прозвали «медлителем», но австрийское командование и в этом перещеголяло его. Французы неторопливо отступали, оставляя в тылу австрийцев крепости с сильными гарнизонами. Крупнейшей цитаделью, усиленной 6 500 солдатами, была крепость Мантуя, захваченная французами.

У австрийского командования особое беспокойство вызывал план предстоящей кампании. Суворов считал нецелесообразным заканчивать войну разгромом французов в северной Италии и Швейцарии, и высадкой десантов на Мальте и Ионических островах. Как опытный полководец, он понимал, что даже в случае победоносного исхода этих ограниченных операций, нанесенные Франции поражения не подорвут ее претензий на мировое господство, а только временно сократят завоеванные французскими армиями территории. Суворов считал, что война должна продолжаться впоследствии на территории противника, во Франции, тем более что в Швейцарию были направлены 27-тысячный русский корпус генерала Римского-Корсакова и 7-тысячный отряд принца Конде, который состоял на службе Российской империи. На восточных границах Австрии были развернуты в полной боевой готовности две русские армии в количестве 88 500 человек.

Дата добавления: 2015-08-02