Глава 4. Ещё одна печаль

Что же можно сказать об итогах собрания? Да только следующее: к общему мнению мы так и не пришли. Впрочем, всё к тому вело: отсутствие полного знания проблемы, неоднозначность фактов, подтверждающих её, неуверенность в мыслях, скитания вокруг сути, нелепость некоторых предположений, плюрализм и большой разброс мнений, неоднородность причинно-следственных связей, частичная изолированность от самого объекта вопроса… Конечно, с таким набором противоречий прийти к одной общей идее можно лишь случайно, - если вдруг сработает коллективное сознание, - но это не вариант Компании, и поэтому, в общем-то, задача собрания была выполнена нами только наполовину: да, мы выслушали большое количество мнений и оценили справедливость каждого из них, но не пришли к тому, которое бы удовлетворило всех и вся и сразу облачилось бы в форму постулата. Однако с этим придётся смириться, ибо теперь, после столь продолжительной и бурной дискуссии, нам необходимо совершить главное действие – поговорить с Костей напрямую. Без общей идеи, но с общей мотивацией, - и с общим компанейским духом!

Догадываюсь, как смешно всё это звучит. Действительно, могли мы ещё месяц назад представить себе, насколько важен и нелёгок может быть для нас всего один разговор с нашим замечательным другом?! Могли ли мы думать, что он не покажется нам обыденным, что мы будем так готовиться к нему, ведомые жаждой долгожданной беседы?! Да, … вот, на что способно время!!.. Но если даже такие крепкие связи оно может порушить… - Боже, как мне горько думать об этом! Как мне горько осознавать, что с каждым новым днём мы становимся всё дальше от Кости!! … Или, может, я ошибаюсь?.. – ах, это тоже покажет время.

Но вот уже наступила третья неделя учёбы в новом году. И пошёл уже второй десяток тех дней, что мы с Костей не общаемся – видимся, но не общаемся, – а, значит, и второй десяток наших надежд. Отмечу, что после собрания они не исчезли, таков уж закон Компании – «Всегда верить в лучшее!». И закон весьма неплохой, позитивный и нередко выполнявшийся. Но – вот, что интересно! – действует ли он на того, кто чаще и усерднее остальных его повторял, кто все свои семнадцать лет был оптимистом!?.. И каково выражение наиболее правильного отношения к «новому» Косте?..

Я не хотел так говорить, но что поделаешь?.. – «прежний» Костя пока не возвращался. Напротив, мне даже стало казаться, что связь его с Компанией ослабла ещё на несколько единиц… Хотя мне очень хотелось поверить тому, что говорили Арман и Люба, и поэтому я постоянно наблюдал за Костей, пытаясь заметить в нём хоть каплю, хоть штришок обратного изменения! Однако … он всё так же заходил в класс ровно со звонком, а иногда и после, садился за последнюю парту – на самую галёрку! – и молча слушал преподавателя. Потом, – с очередным звонком, – убегал, исчезал, – и на переменах я его почти не видел. «Возвращался» он только к началу нового урока, и, порой, всё с тем же опозданием.

Поначалу я как-то не заострял на этом своё внимание, ибо сам на переменах предпочитал балакать с Дашей, Мишей, Арманом, Павлом… - в общем, со всеми друзьями. Но позже, а именно, в четверг, когда после английского я в очередной раз увидел спешащего куда-то Костю, я почувствовал, как внутри меня что-то заиграло. Я сразу понял: это любопытство. И, коли так, то я просто не имею права не пойти вслед за Костей.

Пойти? – нет, побежать. Он ведь быстр и…

«Исчез!» Провалилась моя попытка. Я шёл, и, к тому же, шёл медленно, - поэтому шансов у меня не осталось. Я добрался до второго этажа, ступил в рекреацию, выглянул в центральный коридор, но… Но, конечно, Костю там не увидел. Коридор вообще, как ни странно, был пуст.

В следующий раз я попробовал последить за ним в пятницу. И специально выбрал для этого третью перемену – после ОБЖ. Я помнил, что Долгов нас обычно никогда не задерживает, поэтому предположил, что мне оперативно удастся собрать все вещи, чтобы пулей выскочить из кабинета вслед за Костей.

Итак, прозвенел звонок. Костя, уже по традиции, мимолётом собрался и выбежал из класса – я же решил не терять ни секунды и, согласуясь с планом, тоже вскоре очутился в рекреации.

И сразу удивился, насколько стремительны его перемещения. Впереди по расписанию была физика, однако существует ли хоть один процент вероятности, что он так спешит именно на неё?.. И это была не просто спешка. Он мелькал в разных местах, создавая, таким образом, в моих глазах подлинный эффект неуловимости, - такой, что я даже растерялся.

Но сдаваться заранее не собирался. Я понимал, что моя основная цель – не догнать Костю, а проследить за его перемещениями, понять, где он «пропадает». Значит, какие-то шансы у меня имелись.

Не знаю, почему, но Таганов побежал на третий этаж – туда, где у нас проходили уроки с Фёдоровой. «Неужто он решил зайти к ней? Правда, зачем? – если только очередной стих рассказать… Но ведь был второй урок – почему не тогда? … А тогда был тоже побег. Стало быть…»

Но более размышлять я не мог. У меня не было выбора, и мне пришлось мчаться на третий.

Я по-прежнему отставал. Моя нога только ступила на лестницу, а Костя уже открывал дверь на третий этаж. Кстати, показалось, что он заметил меня…

Мне пришлось увеличить скорость. Я открыл дверь-портал в третий этаж, очутился на нём и едва успел увидеть, что Костя бежит к другой двери – той, что выходит на лестницу спуска, – как картинка исчезла.

Пришлось применить хитрость. Бежать по рекреации этажа я уже не видел смысла, но «почему бы не спуститься на второй? Ведь там мы снова встретимся!..»

Через пять секунд я уже находился в центральной рекреации школы. Так исторически сложилось, что Костя всегда бегал быстрее меня, - поэтому я сильно удивился тому обстоятельству, что Таганова там ещё не было.

«Неужели он опередил меня? … Но ведь невозможно, просто невозможно! … Или догадался?..»

Я вплотную подошёл к лестнице спуска, чтобы точно его не упустить. Во мне горела готовность встретить его прямо сейчас, у распахнутых дверей! Через секунду!! В это мгновение!!!

Но его не было.

«Догадался, стало быть. – понял я. – Значит, между лестницами».

Это выглядело очевидным. Если он не выбежал с лестницы, значит, остался там или бродит по этажу. Я оглянулся назад – на лестнице подъёма его тоже не было видно.

Признаться честно, сия позиция меня не радовала. Я вынужден был следить одновременно за двумя лестницами, и со второго этажа! – хотя Костя наверняка прячется на третьем. Но что делать? Ведь идти наверх, хотя это и соответствовало логике, но означало подвергнуться риску в очередной раз остаться в дураках, а этого я себе позволить никак не мог. Однако и держать караул на втором, постоянно оглядываясь по сторонам, было глупо, и я чувствовал, что чем дольше стою у лестницы спуска, тем более глупый вид приобретаю.

Долго так продолжаться не могло, но мне повезло: в самый критический момент стояния на одном месте я увидел идущего из столовой Альхана Гаймизова. Я тут же крикнул ему, и через две секунды он уже стоял рядом со мной и слушал моё объяснение ситуации. Я описывал её вкратце, не переставая оглядываться по сторонам, но Альхан, всегда бывший смышлёным и понятливым пареньком, понял, кажется, все мои слова. Сразу же возникла договорённость, и Гаймизов помчался на третий этаж по лестнице подъёма. Я отправился в том же направлении, но по лестнице спуска. Читатель, наверно, уже догадался, что мы планировали застать Костю вдвоём и лишить его возможности скрыться.

На третьем этаже народу было не очень много.

«Это на руку» - сообразил я, поняв, что благодаря такому раскладу Костя будет найден очень быстро. Деваться ему, по сути, уже было некуда, а до звонка было ещё далеко – следовательно, у нас оставалась куча времени на осмотр территории – и рекреаций, и кабинетов, и даже уборных. Шансы обнаружить Костю теперь возвысились до предела.

Мы с Альханом, очутившись на третьем, не стали даже сговариваться – было итак ясно, кто в какую сторону идёт. Оставалось лишь увидеть его.

Время шло быстро, и вряд ли оно работало на нас, однако и медлить никто не собирался. Я, к примеру, влетел в свою рекреацию и, никого там не обнаружив, заглянул в мужскую уборную.

«Нету!»

Оставалось проверить кабинеты, но я не стушевался и принялся по очереди – прямо как какой-нибудь смотритель – заглядывать во все классы. Наверно, окружавших меня людей моё поведение слегка рассмешило, но я был только рад этому, хотя большого значения сему факту всё равно не придал – более всего меня сейчас волновал поиск Кости.

Альхан тоже всё подряд осматривал, и мы вместе с ним заглянули в последние два кабинета – увы; Костя опять исчез.

- Но как? Он, что, испарился? – недоумевал Альхан. – Я даже в женский туалет зашёл! И там нет!

- Ну, ему там и не место. – с небольшой ухмылкой заключил я. – Но как же так?.. – задумался я, пытаясь понять, куда мог деться Костя.

- Мы с тобой точно всё осмотрели? – спросил я.

- Конечно. Я сам проверял. – заверил Альхан.

- Тогда где? Где он? – чуть сердито произнёс я, - очевидно, из-за осознания очередного дурацкого положения.

- А ты точно уверен, что он должен быть здесь? – уточнил Альхан.

- Ну что за вопрос? Конечно, да. Я же всё проверил! Он не мог уйти! Он был тут! – это очевидно.

Тут раздался звонок. Он означал только одно: перемена для меня прошла бездарно.

«Лучше б физику повторил…» - подумал я.

Впрочем, материал я более-менее знал, так что шёл к Ломановой со спокойствием – не тем, конечно, чувством, с которым можно было бы отождествить мою глупую беготню за Костей.

«И зачем? Будто х..рнёй давно не страдал! … Но где же он всё-таки был? Где же, чёрт возьми?!»

Я пока не знал ответа, зато совсем скоро узнал, в каком месте школы Костя находится сейчас.

А он уже стоял возле кабинета физики. И выглядел совершенно спокойным и ничуть не запыхавшимся или уставшим, … - напротив, на лице его был заметен даже некий оттенок счастья.

«Вот чёрт! Ещё радуется, что скрылся! – подумал я. – И как?!»

И тут меня осенило. Ещё раз посмотрев на довольное лицо Кости, я вмиг понял:

«Четвёртый этаж!! … … Вот дебил!.. Вот придурок!!.. – ругался я про себя. – И даже не подумал!..»

Я не стал сдерживать свои эмоции: открыл рюкзак, достал оттуда учебник физики и громко стукнул им себя по голове, - в наказание за глупость. Кое-кто из стоявших рядом, должно быть, посмеялся.

Но это не относилось к представителям Компании – как выяснилось, пока я бегал, они обсуждали перспективы будущего разговора с Костей. Даша рассказывала, как она много раз пыталась дозвониться до него и как не дозванивалась, но, впрочем, по её словам, один раз Костя всё же принял вызов – только вот разговор сразу не заладился.

- Что ты спрашивала? – уже после физики интересовался я у Даши.

- Я просто хотела узнать, как его дела, что он делает… Интересовалась его настроением. – отвечала Даша. – У меня не было серьёзных тем для разговора. Просто так звонила…

- И что же Костя?

- Да так… - «Всё нормально, всё ОК…» Честно говоря, я боялась спрашивать его об изменениях – не знала, как он отреагирует.

- Но ты пробовала?

- Я пыталась намекнуть. Спрашивала про развлечения, про воскресенье; предлагала куда-нибудь сходить… Но…

- Что? – спрашивал я.

- Но «Меня это теперь не интересует!» - слышала я в ответ.

- А почему? Ты спрашивала?

- Да конечно, спрашивала. Он молчал, говорил: «Просто…»

- Вот так «просто»?

- Да, он теперь немногословен. – заметила Даша. – Хотя… Ведь, конечно, нет. Я же вижу, что есть какая-то причина! – и это что-то в нём! Просто … он не хочет об этом говорить…

- О причине?

- Да, о причине.

- Ладно, а о чём вы ещё говорили?

- Больше ни о чём.

- Вообще?

- Вообще. – сказала Даша.

Я несколько секунд помолчал и посмотрел на Дашу. Она выглядела явно расстроенной этой ситуацией, но, похоже, и не собиралась ничего скрывать. Ведь, по сути, расстроены сейчас и все мы – это наша общая печаль.

После паузы я сказал:

- Ясно. Кстати, а что у нас с Кариной и Викой? Они с нами?

- Я не знаю. – грустно произнесла Даша. – Возможно, что и нет.

Таким вот безрадостным получился наш разговор. Я специально не стал более о чём-либо спрашивать Дашу – мне вдруг стало её очень жалко. Ведь Костя был и остаётся её лучшим другом, и за всё то время, что существует наша Компания, они стали очень близкими людьми. Костя с Дашей провели много времени вместе, но вряд ли они когда-либо надоедали друг другу. Они радовались своей дружбе так, как человек может радоваться только самому ценному в жизни.

И меня никогда не удивляло такое отношение. Я прекрасно понимал их, знал, что они любят друг с другом общаться, что им незнакомы слова «скука», «тоска», «хандра», «депрессия», «усталость», что у них и в душе и в характере много общего, и что всё то разное, которое могло у них быть, в конечном счёте тоже сводилось к общему… Чёрт, это была такая дружба!.. И вот…

Нелегко сейчас приходится Даше. Она лишилась того славного времени, которое объединяло её с Костей.

Вообще, январь получился грустным. И, к сожалению, не считая каникул, из-за всех тех вопросов, что возникли в связи с изменениями Кости, мы практически так никуда и не сходили. Да и все темы наших разговоров неизменно сводились к одному и тому же: «Костя» и «Изменение Кости».

Весь первый месяц года мы наблюдали за ним. Наблюдали и всё больше печалились. И ведь все знали и понимали, что надо что-то предпринимать и как-то действовать, - но как? – этого не знал никто. Нет, возможно, конечно, что разговор – это очень хорошая идея, ибо с помощью него мы можем напрямую и мгновенно понять все проблемы Кости, но … разве он скажет о них? Разве станет Костя отождествлять своё имя с проблемами? Ответ и так ясен, и если даже разговор и состоится, то он наверняка не принесёт нам ничего, кроме новых загадок и раздумий. Так что это не лучший вариант.

Но что тогда вариант? Обращаться к посторонним людям и требовать от них решения? Да если б кто-то нас понял, если б кто осознал, какие ужасные вещи у нас происходят!.. А то вот обратись за помощью, - так потом только и слушай детские смешки да сплошные подъ..бы! – живут такие клоуны на свете…

Однако есть Дарья Алексеевна – человек, который церемониться с пониманием точно не станет, - зато выслушает, что-нибудь посоветует, придумает и поможет… Да тут, впрочем, ей и понимать уже нечего. Всё, что только можно было понять, она уже успела проанализировать, - и пусть Читатель вспомнит, кто стал главным организатором прошедшего в пятницу собрания.

Но об этом – позже. А пока мне придётся поведать на этой странице об одном неприятном факте, который, что символично, случился в субботу, 31 января. Конечно, я надеялся, что хоть этот день закончится для меня в мажоре, и что мне не придётся потом вспоминать о нём с отвращением, - но, увы, меня поджидала ещё одна грустная правда, ещё одна печаль.

После прошедших шести уроков я одевался, собираясь идти домой. Но вдруг увидел, что Карина с Викой, одевавшиеся в сторонке, уже открыли дверь и вышли на улицу. Я не стану скрывать, что уже давно хотел с ними поговорить, - дабы понять, какие отношения существуют на данный момент между ними и Компанией. А потому быстро напялил на себя куртку, кое-как натянул сапоги, схватил вещи и выбежал из школы. Увы, …

…картину, которую я увидел, радостной назвать и язык бы не повернулся.

Компанию Карине и Вике составил Сергей. Они стояли втроём у перил и о чём-то разговаривали. Не знаю, правда, заметили они меня или нет, но уже через несколько секунд это трио, держась за руки, решило пойти в левую от школы сторону.

Я же остался стоять на крыльце. Сказать им мне было нечего, ругаться не хотелось, - поэтому я просто подошёл к перилам, облокотился об них и стал глядеть куда-то далеко-далеко. И самые гадкие мысли в этот момент дементрами налетели на одну донельзя тоскливую душу.

Дата добавления: 2015-08-02