Глава 3. Собрание 3 страница

Но вид у Димы всё равно был небанальный. Он никогда не был таким уж крепким другом Кости, как мы (то есть наша Компания), и поэтому, конечно, не мог по достоинству оценить некоторые фразы Щепкиной, Армана, Сани и др. лиц; однако интересно же, что в его взгляде в моменты выступлений могли читаться холод, непонимание и спокойствие, но отчётливо виднелась какая-то детская заинтересованность в происходящем. Возможно даже, что Дима жалел, что ранее он не являлся другом Кости – ведь только сейчас он мог понять, какое громадное влияние на своих друзей и вообще на очень многих учащихся имеет этот человек. А какая популярность!.. Господи, наверно, Дима просто не мог всерьёз поверить в это. Ему, конечно, тяжело было представить себе, что Костя Таганов – обычный школьник – может быть настолько известным, чтобы какими-то своими изменениями спровоцировать проведение целого собрания, да ещё с заполненным до отказа залом! Нет, так просто в голове такая информация не укладывается, и, наверно, относительно Димы это более, чем логично, - ибо, разумеется, тягаться в этом аспекте с Тагановым он и близко не мог. Для этого он должен был, как минимум, переродиться в нового человека, что вообще нереально.

Впрочем, поясним предыдущие тезисы. Итак, во-первых, Дима никогда не помышлял о популярности, и, наверно, для него вообще очень тяжело представить себя звездой. Во-вторых, Дима куда менее активен, нежели Костя, - а это проявляется и в социальной мобильности. Если Таганов постоянно занимается делами Компании и активно взаимодействует со всеми своими друзьями, проводя каждый week-end весело и энергично, то для Димы сами понятия «бодрость» и «энергия» - просто пустой звук. Он уже давно привык к роли домашнего мальчика, ему по душе помногу сидеть в своей квартире, и, думается, редок тот момент, когда Ветров может позволить себе поднять свою пятую точку с дивана и отправиться, например, в кино или на прогулку.

Отмечаю, что в некоторые минуты Дима улыбался. И это была поистине чистейшая улыбка, которая выражала его банальное понимание сути дела. Впрочем, прошу Читателя не считать Ветрова тупым. Просто он попал в незнакомую доселе обстановку и слегка разнервничался, почувствовав себя маргиналом в обществе друзей Кости. И, конечно, само слово «Компания» не могло не вызвать реакцию смятения… Дима никогда не был её представителем, равно как и Сергей, но у Бранько было совершенно чёткая и жёсткая позиция, которую он уже, невзирая ни на что, озвучил. А вот у Ветрова такого мощного оружия при себе не обнаружилось, и вот как-то так и получилось, что на него, к несчастью, опять обрушилось это противное чувство «белой вороны».

Действительно, такая роль достаётся ему далеко не в первый и, думается, ещё не в последний раз. Зачем тогда, спрашивается, он пришёл на это собрание? – а это уже его достижение, маленький шаг в аспекте той самой социальной мобильности, по дороге которой он, кажется, только сейчас и начинает передвигаться. Но ведь собрание – это ещё и возможность высказаться, а для Димы, как для умного человека, это просто крайне важно. И как прекрасно, что сегодня он здесь, с нами. Едва ли правильно будет говорить о том, что наше уважение к нему повысилось, - ведь ранее мы никогда не принимали его ни за изгоя, ни за дебила, ни за дегенерата… Он просто всегда был для нас чудаком. Но здорово, что и это слово резонно ныне отнести к сочетанию «альтернативно компанейский». Вот так, со смешком и с шуткой, мы приходим к понятию «альтернативно компанейский чудак».

И этот чудак, который на самом деле никакой не чудак, а просто детоподобный подросток, - этот оригинальный подросток, что знаменательно, едва ли не впервые в жизни проявил интерес к личности Кости. Причём не на фоне обыденности, а в самый сложный и тревожный период наших с Тагановым взаимоотношений. Это ли не повод для уважения? – повод! А повод ли тот факт, что Дима не побоялся выступить перед публикой, хотя всегда являлся крайне стеснительной особой? – да, ещё какой повод!! Вот так! – два момента, - и мы уже объединены общей проблемой. И Дима Ветров – уже и подавно не чудак!

Но, конечно, во время речи Сани, которая, как я уже отметил, многим понравилась, Диме впору было застрелиться. И несмотря на то, что Лёха, думается, уже успел к тому моменту объяснить новичку едва ли не все основные положения дела о Бандзарте, Ветрову всё равно было тяжело так быстро уловить связь между делом и изменениями Кости, тем более, что связь эта, действительно, была и остаётся пока только гипотетической, и мы сами не вполне ещё понимаем, насколько она реальна и прочна. Впрочем, конечно, она реальна, ибо Костя, как и вся Компания, причастен к делу о Бандзарте, и именно он, пожалуй, и является главным инициатором его возникновения. Но сути это не меняет, ибо Ветров сидел на своём стуле с широко выпученными глазами, выражавшими 200%-ное удивление, и я даже не буду предполагать, как он, в итоге, отнёсся к словам Сани. Наступило его время, и я уже спешу привести здесь и сейчас записанную в тот день на телефонный диктофон (в знак ценности сей информации) речь Димы Ветрова.

- Послушайте! Я очень рад стоять здесь, перед вами, и надеюсь быть услышанным и понятым... – сказав это, он сделал паузу и начал соображать над тем, что же дальше произнести. Видимо, подходящего слова под рукой не нашлось, и Диме пришлось достать из кармана заранее приготовленную бумажку. Раскрыв её и увидев нужную фразу, он продолжил. – …и мне искренне хочется, наконец, донести до вас нужные вещи….

«Ну давай, доноси…» - подумал я.

- … Эти вещи есть предположение – точнее, предположения – о поведении господина Таганова. Поведении странном, заставившем меня обратить на него внимание и вызвавшем определённые мысли в голове. А мысли эти есть результат неких раздумий, которым я посвятил определённое время – почти всё то время, что вижу Костю изменившимся. – тут Ветров вновь сделал паузу, чтобы осмотреть публику. Публика ответила ему абсолютным молчанием – в зале стояла гробовая тишина, - и я рискну предположить, что такой тишины наш актовый зал ранее ещё не содержал.

Ветров же продолжал свою речь, иногда поглядывая на бумажку, но порой пытаясь дополнить свой монолог новыми словами и предложениями:

- И вот сейчас, уже определённое время подумав и, наверно, поняв, что могло послужить причиной такого странного поведения Константина Таганова, я пришёл к неким выводам. Выводы же эти не могут и не имеют право быть абсолютно точными, но они являются вполне обдуманными, ибо я внимательнейшим образом проанализировал все факты, на основании которых и сформулировал подобные выводы. Факты – это вещь бесспорная, и, раз уж они случились, то, значит, именно они и могут являться совершенным поводом для того, чтобы заключить некоторые особенности в изменениях Таганова. Особенности эти являются, в свою очередь, следствием тех особенностей характера Константина, о которых сегодня уже не раз говорилось в речах моих товарищей. И не считаю я правильным оспаривать мысли других учащихся, но считаю справедливым отметить, что только глубокий и тонкий анализ ситуации может натолкнуть исследователя на правильные мысли. Важно всё обдумать, всё понять, всё проанализировать, в конце концов! Вот именно поэтому, перед тем, как огласить вам свои предположения, я всё внимательнейшим образом рассмотрел, чтобы, таким образом, можно было разом исключить все возможные неточности и несостыковки. И только тонкий и глубокий анализ дела может позволить сделать это, и исключительно метод тонкого и глубокого анализа может помочь нам проникнуть в суть проблемы. Именно этим методом я и стал решать все вопросы, касающиеся изменений Кости, - и сразу пришёл к выводу, что особенности характера Константина и его поведение в прошлом требуют отдельного, тщательного изучения. И, что ж, только после растолкования их для себя, только после этого необходимого действия, я, наконец, смог подобраться к базисам, на основании которых можно делать самые начальные предположения.

«Ещё и базисы?!..» - высердился я про себя.

- Базисы есть такая же необходимая вещь во всём этом деле, как и метод тонкого, глубокого анализа, - продолжал Дима, - и, подходя к ним, я опирался на те сведения о Константине, что уже имел. Я видел базисы основой теории, но, вообще, полагаю, что нужно отдельно отметить базис как фундамент любой теории. Базисы могут быть разными, и, в зависимости от теории, они допускают возможность опираться на что угодно. Но главное, чтобы это «что угодно» было самой что ни на есть возможной вещью, потому как, в противном случае, основание теории, то есть базис, получится неверным и неправильным. Разумеется, эта вещь не должна быть утопичной, но обязана опираться исключительно на действительно возможные события материального мира. И если данные события случились уже очень много раз, то – логично, - что базис только крепнет. Факты – это основной аргумент базиса, но ведь надо заметить, что любая теория начинается с того, что её автор фиксирует своё внимание на определённых фактах. Отсюда появляется идея. Идея же есть побудительное начало любой теории.

- Слушай, да рожай уже!!! С началом или без! – выкрикнул, наконец, Саня.

Тут же и остальные начали выражать своё недовольство монологом Ветрова. Но всё к тому шло: было очевидно, что речь его затянулась настолько, насколько не затягивались даже появления Барнштейн на праздничных линейках, - а ведь к сути Дима ещё так до сих пор и не подошёл. И, наверно, публика только и ждала момента, когда найдётся какой-нибудь смельчак, который первый начнёт выражать возмущения народа, - чтобы сразу после него перейти уже к дружной обструкции Димы.

Итак, в зале стали раздаваться критические слова и фразы, а некоторые, особо некультурные люди, даже начали показывать какие-то непристойные жесты. И, к сожалению, они таили в себе куда больший смысл, чем тот, что содержит простое слово «рожай», произнесённое Саней. Наиболее активно, что интересно, жестикулировали представители пятых и шестых классов – они вообще никого и ничего не стеснялись.

В актовом сразу заметно пошумнело. И вмешиваться опять пришлось Щепкиной:

- Господа! Хотелось бы более тихих обсуждений. – крикнула она залу, а затем обратилась к Ветрову: - Дима, так ты не мог бы, наконец, поделиться с нами своим мнением?

- Обязательно. – тихо, но уверенно ответил он. – Конечно. Ещё только пять минут.

- Зае..ись. – шёпотом произнёс Саня.

- Да ты издеваешься! – крикнул Лёха.

- Что ж, так и быть – продолжайте. – сказала Дарья Алексеевна Ветрову…

…и это означало, что ещё, как минимум, пять минут мы должны были слушать рассуждения Димы о роли базиса в теории, об эквивалентности побудительного начала и идеи, о причинах автоматической неправильности некоторых теорий и о невозможности замены метода глубокого, тонкого анализа другими методами при разработке той или иной теории.

Прошло пять минут – Дима всё ещё продолжал.

Прошла ещё минута. Наконец, спустя, в общей сложности, шесть с половиной минут (это было сосчитано точно!), Ветров вроде бы уже приготовился излагать суть мнения. Но неужто нам показалось?..

- И вот, друзья, исследовав миллион важных факторов и особенностей характера Кости, я, наконец, пришёл к серьёзному выводу. Но! – тут Дима выставил вперёд указательный палец. – Давайте же разберёмся, что это был за миллион факторов?! Ведь эти факторы, друзья… - с этого момента можно было дать старт отчёту очередных пяти минут пустой болтовни.

«Мда… Снова понесло…» - заключил я. И именно в этот миг посмотрел на настенные часы и быстро понял: на курсы можно уже не спешить.

«Ну и по..уй! Один раз пропущу». – решил я.

Да, кстати, ранее я действительно не пропускал ни одного курсового занятия. Но с чего-то всё в этом мире начинается…

…и заканчивается. Вот и Дима, спустя ещё шесть минут, наконец, точно перешёл к сути:

- И вот мы все знаем, что Константин Таганов весьма умный человек, - слово «весьма» Дима особенно выделил, - и, как я успел разобраться, он привык всё и везде успевать. Компания, спорт, учёба, музыка… – всё интересует этого человека. Не много ли он хочет от жизни? – это хороший вопрос. Но сейчас далеко не самый важный, потому как в данный момент нам куда интереснее узнать, чего ещё хочет Костя. Хочет ли он быть известным? – да, конечно. Но в душе! Ибо вряд ли это его основная цель. – при этой фразе я несколько раз переглянулся с Арманом и Саней и заметил, что всем нам троим, похоже, что-то не нравится в словах Ветрова. – Хочет ли господин Таганов овладеть в совершенстве игрой на гитаре? – пожалуй, хочет. Но, опять же, это не главное. Спорт? – интересно, увлекательно, энергично, но … перспективно ли? – это сложный вопрос. Тем более, что надо учитывать, что Константин Таганов, как я понял, занимается спортом лишь на любительском уровне… … Теперь об учёбе. И вот здесь поподробнее. – тут я пристально посмотрел на Ветрова, на его бегающие по строчкам бумажки глаза. – Живя в постиндустриальном обществе, мы не можем не понимать, что образование является едва ли не главным фактором становления и утверждения личности, залогом дальнейшей успешной карьеры, да и, строго говоря, всей жизни! Безусловно, для Таганова учёба очень важна. И то, что он имеет вполне себе неплохие оценки, - тому хорошее подтверждение. – вот так любопытно Дима высказался о таких результатах, как одна четвёрка по литературе и «5» - по всем остальным предметам. – Здесь я, кстати, и допускаю мысль, что если раньше Константин ставил учёбу ниже друзей и своей, - вашей, - Компании, то сейчас всё поменялось. Для него теперь учёба важнее друзей, Компании и … этого … дела… Как же правильно?

- Дела о Бандзарте. – подсказала Дарья Алексеевна.

- Да, о Бандзарте. – подтвердил Ветров. – Так вот, в связи с изменением отношения к учёбе изменился и сам Таганов. Поневоле или специально? – трудно сказать, но я вижу возможным единовременное смешение двух вариантов. Я думаю, что Константин всерьёз нацелился на свою серебряную медаль и, к тому же, стал более интенсивно – даже крайне интенсивно – готовиться к ЕГЭ, чтобы получить на нём свои достойные баллы. И, что ни говори, но вот ведь есть такая закономерность, что, когда ученик проводит по несколько часов в день за учебниками, решебниками и пособиями, ему уже и не до друзей…

«Это как раз о тебе». – подметил я.

- …Всё время отнимает учёба. – отметил Ветров. – И подтверждение сего тезиса мы прекрасно видим в поведении Кости. Итак, я подвожу итог всему вышесказанному и заявляю, что именно изменение отношения к учёбе считаю основной причиной столь неожиданных изменений в Таганове. В этом и заключается моё личное мнение.

На этом месте многие, конечно, рассмеялись.

- Конечно, сразу ты этого сказать не мог?! – укоризненно произнёс Арман.

- Мне надо было всё объяснить. – оправдывался Дима. – Ведь не всё так просто, как кажется. И, к тому же, я не могу позволить себе что-либо утверждать без предварительного разъяснения. Я опираюсь исключительно на факты и на базисы. – с маленьким гонором произнёс он.

- Ну, базисы твои мы запомним надолго. – заметила Щепкина. – Но что думают те, кто прослушал до конца речь нашего … выступавшего?

- Надеюсь, я не слишком превысил время? – робко спросил Дима у Дарьи Алексеевны.

- Ох, … ну, … как тебе сказать?..

- Я ведь всего только пытался доказать, что всё не так просто, как кажется… – продолжал Дима.

- Да ты вообще представляешь себе жизнь мегасложной. – наконец, сказал я, специально включив всё своё возмущение. – Гораздо более сложной, чем нужно. И кто тебя только привёл к такому сознанию?

- Меня никто не приводил. Я сам…

- Да уж видно! – крикнул Саня. – Ранее я ещё не слышал, чтобы кто-то так говорил о базисах и побудительных началах.

- Да, Дима, я признаю, - начала Щепкина, - что теорию свою ты сильно усложнил. Но зачем же вообще столько много теории? По-моему, вполне можно было и в двух словах сказать о том, что, дескать, всё дело в учёбе, и только в учёбе, - но не морочить людям головы. Я ведь правильно тебя поняла?

- Эээ… В принципе, правильно, … - подумал было Ветров, - … но, конечно, важно учитывать и тот базис, что был заложен в теорию. Я же не зря так подробно о нём рассказывал. Я просто хотел, чтобы вы поняли, что этот базис заключается в том, что…

- Стоп! – очень громко и звонко крикнула Дарья Алексеевна и топнула ногой. – Спокойно, остановись. … В принципе, я всё поняла. Ты… ты молодец. Всё, достаточно, присядь.

И только после этих слов Ветров, наконец, сложил в несколько раз бумажку и положил её себе обратно в карман. Затем он сел.

Я взглянул на его лицо в профиль и сразу понял, что Дима остался очень доволен своим монологом. Он улыбался, - но сиё было вполне понятно. Ещё бы! В каком другом месте его монотонную бурду стали бы так долго и внимательно слушать?..

Да, после такого нужно было передохнуть… Я чувствовал, что мой мозг сейчас пребывает не в том состоянии, чтобы переварить такой большой поток тяжелоперевариваемой информации, - а то так и до «взрыва» недалеко, - но, судя по лицам моих товарищей, они столкнулись с той же проблемой. В перерыве, очевидно, нуждались все, и Дарья Алексеевна как грамотный организатор поняла это. Она объявила так называемую «музыкальную» паузу (как в «Что? Где? Когда?»), и в течение целых двадцати пяти минут мы имели блистательную возможность слушать превосходные мелодии и песни самых разных десятилетий. Да и жанры менялись – публика успела послушать и русский рок, и шансон, и блюз, и кантри, и фольклор, и типично клубную музыку… - в общем, только после этого решено было продолжить наше собрание, и сразу же перед сидящими предстала Люба.

- Во многом я должна согласиться с выступавшими до меня. – весело и с улыбкой начала она. – Костя мог устать и от учёбы, и от спорта, и – что самое страшное! – от друзей!.. Да, мне совсем не хочется это говорить, но, видимо, случаются в жизни моменты, когда человек устаёт даже от своих друзей. Мы с этим, конечно, никогда не сталкивались, и, надеюсь, так и не столкнёмся, - но разве попрёшь против психологов? Против умных профессоров, что вещают об уникальности нашей психики? – наверно, глупо. И не вижу смысла оспаривать уже доказанное. Раз так, - значит, какая-то правда на их стороне. Но и без их мнения нам известно, что от любви до ненависти всего один шаг. Да, наверно, для дружбы это не так справедливо. Но ведь Костя любит нас – своих друзей. Любил, … - пока что-то не надломилось. – отметила Люба. – Это не ненависть, конечно, не предательство, и мне крайне не хочется произносить эти слова. Но что-то же могло надоесть… Что-то… Однако только Костя знает, что именно, и я не хочу гадать. Это бессмысленно и заведомо безрезультатно.

- Интересная мысль. – оценила Щепкина. – Но неужели тут видна оборотная сторона дружбы?

- Скорее, тут есть пересечение с мнением Армана. Ведь бросить друзей, даже из-за того, что они надоели, - это тоже эксперимент. – сказал Миша.

- Но неудачный. И едва ли возможный. – заметил я. – Опять же, мне с трудом верится, что Косте мог так с нами поступить.

- Я же говорил, что мы его плохо знаем. А вот и новая ипостась. – сказал Саня.

- Ну, ещё рано верить в ипостаси, - ответила Щепкина, - а вот версию Любы мы запомним. Теперь же давайте послушаем Павла, мне интересно, что он скажет.

Павел встал и сразу, в отличие от Димы, начал оглашать своё мнение:

- В речи Любы прозвучало слово «предательство», а это очень важное слово. Правда, Люба почему-то недооценила его важность. Или не обратила на него внимание… Но зря. И лично я обращу, потому как полагаю, что именно предательство может сыграть в жизни человека решающую роль.

Вспомните, предавали ли вас когда-то? Или оскорбляли? Или публично унижали? Если нет, - то вам повезло. А вот если «да», - тогда вы всё понимаете лучше, чем я, да и я вас понимаю. Да, увы, в жизни мне пришлось пару раз столкнуться с предательством, … а потом – стоически их перенести. К счастью, что стоически. Но так ли спокойно все переносят предательство? И каким может быть его масштаб? Ведь истории известны примеры, когда предательство оставляло колоссальный оттенок на жизни человека в течение многих-многих лет, - и человек такой неизбежно впадал в депрессию, а потом долго не мог из неё выбраться. Вот, каковой может быть сила предательства! И, к сожалению, не все это понимают, зато потом не все легко справляются с последствиями. Нервное расстройство, апатия, меланхолия, грусть-тоска, душевное и внешнее угнетение, страшная лень, потеря интереса к жизни, злоба на весь мир – список этих последствий можно продолжать. Но я хочу обратить ваше внимание на другое.

А именно, на то, что особенно тяжело предательство переносят тонкие и чувствительные натуры – творческие личности. Трудно сказать, насколько чувственен Костя, но в том, что он является творческой личностью, сомнений, я думаю, ни у кого из вас нет. Вот я и рискну предположить, что за время новогодних праздников Косте довелось испытать такое сильное предательство, каковое даже у него – сильного человека – вызвало определённое душевное потрясение. И он ещё не смог его забыть, оставить в прошлом! Это и стало причиной изменения. Костя теперь совершенно по-другому смотрит на жизнь, и если предательство было очень глубоким, то этот новый взгляд может остаться с ним на очень продолжительный период, несопоставимый с несколькими неделями, что уже прошли. Помочь мы ему вряд ли сможем, ибо уже нет того доверия, которое было раньше; более того, мы потеряли главное: даже общения с Костей у нас нет. Он не видит в нём смысл, а мы ничего не можем поделать, - и это правда, потому что помощь к Косте может прийти только с его стороны. Если он сам себе поможет и решит свой внутренний конфликт, то всё вернётся на круги своя. Если нет - … Но я не хочу о грустном.

- Серьёзно! – тут же подхватила Дарья Алексеевна. – Очень серьёзная мысль.

- И реалистичная. – заметил я.

- Да. А что? – вдруг его реально кто-то предал? – задумалась Щепкина.

- Всё может быть. – заметила Даша. – От предательства действительно не застрахован никто.

- А я не думаю, что его предали. – скептически заявил Саня. – И не хочу об этом думать! Это не по-компанейски.

- Что ж, похоже, Компания ещё не сталкивалась с предательством… - заметила Щепкина. – Но я хочу отметить версию Павла. Он первый, кто заговорил о предательстве! И, вообще, версия выглядит очень правдивой.

- Ха, да кто вам сказал, что она правдивая?! – с чувством явного нахальства крикнул с галёрки Бранько.

- А тебе что не нравится? Хочешь поспорить? Недостатки ищешь? Так вперёд! – дерзни! – выкрикнула в ответ Дарья Алексеевна.

- Нет, зачем же? Я воздержусь. У меня будет своё время, и я обязательно выскажусь – для того и пришёл.

- Это мы уже знаем. – кинула в его адрес Щепкина, а затем обратилась к нам: - но вот мне интересно: как же Костю могли предать? И, главное, кто?

На этот вопрос дать ответ пока никто не смог, хотя вряд ли кто знал, что следующий участник дискуссии, Степан Лемехов из 11а, будет развивать мысли Павла. Кстати, встав, Стёпа сразу заявил, что поддерживает его теорию.

- Я абсолютно уверен, - подчёркивал Степан, - что именно предательство кардинально изменило Костю, и, зная его, я продолжаю всё больше убеждаться в этом. Более того, у меня даже есть чёткое подозрение на того, кто бы мог это сделать. Я пока не называю его предателем, но считаю, что этот человек в последнее время ведёт себя очень странно…

- И кто же это? – заинтересовалась Щепкина.

- Болт, естественно. – ответил Стёпа.

Реакция поначалу была неоднозначной. Мы все охнули, выражая, таким образом, крайнее удивление по отношению к словам Степана, но потом вспомнили нашу ночную новогоднюю погоню…

- Я наслышан о последних выходках Болта и должен сказать, что меня они настораживают. Хотя я давно слежу за ним и понимаю, что у этого человека жизнь вообще не такая, как у всех нас. У него … особенная жизнь, ненормальная. И не подумайте, что я преувеличиваю. Он ведёт себя крайне странно и загадочно, и наверняка ему удалось оказать определённое влияние на нашего Костю. Может быть, дело тут даже не в предательстве, а в чём-то более интересном… - хотя всё равно, если оценивать ситуацию в общем, то это, конечно, предательство.

- Ну, я, к сожалению, о Болте только слышала, - призналась Щепкина, - но что же ты, в итоге, думаешь? – с любопытством спросила она.

- Я думаю, что Болт каким-то образом предал Костю, и его поведение отразилось на поведении Кости – он изменился.

- А, может, он просто был расстроен поведением Болта и его побегом? – предположил Миша.

- Вряд ли. Костя не был Болту настолько закадычным другом, как Саня, потому мысль о расстройстве звучит глупо. Кстати, про бег Болта Костя едва ли мог знать. Ему предшествовала прогулка, и я сам на ней присутствовал. Мы ещё встретились с нашими друзьями по параллели, но Кости в их группе не было. Значит, что-то уже случилось. Ведь Костя обычно всегда гуляет в новогоднюю ночь с Компанией, а тогда… В нём уже что-то изменилось, - так что бег тут ни при чём.

- Тогда причём здесь Болт? – спросила Даша.

- А Болт и до этого вёл себя странно – вспомните кинотеатр. – сказал Стёпа.

- Ну, тогда он просто решил выпендриться. Как обычно. – сказала Люба.

- И убежал… Покинул друзей… - отметил Лемехов.

- Зато потом объявился. – вспомнил я. – Я его ещё на улице встретил. И кстати, он был с фингалом.

- Что и неудивительно. Поссорился с Костей, подрался, - вот и получил.

- Навряд ли. Костя бы нам всё рассказал… - подумала Даша.

- Но после предательства… - отметил Стёпа.

- Нет, после моей встречи с Болтом Костя провёл ещё несколько съездов с Компанией – в спорт-бар ведь вместе ходили… - заметил я. – Так что … что-то тут не сходится.

- Может, тогда, Болт и Костя в сговоре? – предположил Арман.

«Господи! Сговор с Болтом, сговор с Бандзартом!.. – хорошо, он этого не слышит!» – подумал я.

- Допустить можно. – сказал Степан. – Но Костя всегда скептически относился к Болту, да и дружил с ним только из-за Саши. Так ведь? – обратился он к Топорову.

Саня вздохнул и ответил:

- Пожалуй, так.

Интересно, что все последующие представители 11а, которые выступали перед публикой, очень во многом соглашались с Павлом и Степаном. Валера Подковайло, Слава Туманов, Вера Колтышева, Вероника Захарова, Настя Светлицкая и другие… - все они, так или иначе, говорили про дружбу, про предательство и про Болта. У меня даже возникла мысль, что весь 11а до собрания уже успел посовещаться и решил выдвинуть 1-2 общие и схожие версии.

Отмечу, кстати, что после уже такого большого количества выступивших, очевидно, трудно было придумать свою версию, если заранее сиё сделано не было. Но легче всего было начать всё подряд отрицать. Так и поступила Таня Стасова из 10а - блондинка среднего роста, с простыми и скромными чертами лица, и с самой обычной внешностью.

- Скажите, ребята, - обратилась она ко всему залу со своим тихим и спокойным голосом, но с очень сосредоточенными глазами (они у неё были очень выразительными), - почему вы все так уверены, что с Костей что-то случилось? Почему? … По-моему, он сейчас находится в прекрасном настроении, и не нужно беспокоиться за его состояние. Я … я сейчас многое услышала, но не понимаю, о каких изменениях идёт речь. – робко призналась она. – Мне странно слышать это от вас. По-моему, это какая-то ошибка.

«Да что ты говоришь?!» - молча спорил я.

- Даже если Костя стал более молчаливым и немного отстранился от вашей Компании, - то это не значит, что с ним случилось что-то плохое. Напротив, я считаю, что всё в порядке. Я думаю, что он отлично себя чувствует, и всё у него хорошо. И никаких изменений с ним не произошло.

- Погоди! – остановила её Щепкина. – А как же его взгляд? Я же сама несколько раз видела, что в нём читалась полная отрешённость от всего происходящего. Я, конечно, не утверждаю, что это был взгляд больного человека, и, наверно, не стоит так думать. Но это был очень странный взгляд. Удивительный взгляд!

Таня задумалась. И глаза её в этот момент о чём-то задумались.

- Может, он просто о чём-то подумал?.. – предположила она.

- Четыре раза? – настаивала Дарья Алексеевна.

- Нет, это уже перебор! – заметил Арман.

- Ну, … разные бывают мысли. – сказала Таня. – Может, его что-то тревожит?

- Тогда прав Коля! – поняла Щепкина. – Он говорил, что случилось нечто решающее. Вот из-за этого решающего и взгляд странный!

Я заметил, что в зале в этот момент многие закивали головами. Но Таня продолжала:

- И всё равно мне кажется, что надо прекратить исследовать эти изменения. – тем же робким голосом говорила она. – Может, Косте это бы не понравилось.

- Ну, естественно. – сказал Саня.

- Точно нельзя знать, что бы понравилось Косте. И хотя мы – его друзья, но только он один может это знать. – рассудил Лёха.

- Да, по-моему, ты слишком категорична. – сказала Дарья Алексеевна Тане. – Мы просто хотим понять, почему Костя изменился, и, в крайнем случае, помочь. В том же, что изменения есть, сомневаться уже не приходится. Фактов много! – твёрдо произнесла Щепкина. – И не замечать их – глупо! Кстати, я бы на твоём месте тоже их изучила.

- Почему я должна их изучать? – не понимала Таня.

- Потому что неправильно размышлять о данной проблеме, не обращаясь к фактам. Мы же тут не просто так собрались. – заметила Щепкина. – Мы не слепые и прекрасно понимаем, что с нашим другом что-то происходит. Что именно? – мы пока не знаем, но потому и устроили данное собрание, чтобы, опираясь на факты и вытекающие из них предположения, вывести общий вердикт. Для тебя же, факты, очевидно, - пустой звук. Но как можно в таком случае что-то утверждать?!

Дата добавления: 2015-08-02