Большіе праздники и похороны

Во всемъ свете, кажется, не умеютъ святковать (праздновать) Рождество Христово и Пасху такъ величаво, какъ на Руси, a также и похороны въ восточно-греческомъ обряде гораздо величественнее похоронъ у другихъ христіанъ.

Когда приходилось намъ святковать наши годичные великіе праздники въ Талергофе, то невзирая на всякіе недостатки и трудности, мы старались все-таки соблюсти многое самое существенное въ нашихъ обычаяхъ обрядахъ поелику возможно, конечно.

Рождественскій праздникъ въ первомъ году былъ убогъ, но хлеба и булокъ и мяса еще можно было достать, ну и торты были еще дешевы, то по возможности все старались запастись ими, чтобы съ своими поделиться и порадовать другъ друга, но праздникъ Пасхи вышелъ несказанно скуднымъ и печальнымъ; для большинства было утешеніемъ одно Божіе слово по баракамъ и пеніе „Христосъ воскресе!”

Мне пришлось служить пасхальную утреню и обедню въ пяти баракахъ и благословить тамъ пасхальныя брашна. Но увы! когда посмотрелъ я на кровати мужиковъ, где они положили свои пасхальныя яства, то невольно заплакалъ. У всехъ почти не было къ благословленію ничего больше какъ только кусокъ хлеба и одно яйце!

О, какъ жаль было мне нашего крестьянства, мужчинъ и женщинъ, и у некоторыхъ и ихъ детей! Но какой крепкій духъ былъ у нихъ! Они въ заключеніе неповинно взятые перенесли геройски все это горе.

Но въ 1916 на 1917 годахъ виделъ я уже гораздо большее обиліе пасхальныхъ яствъ; кому то поприсылали кое-что лучшее родные, иные, получивъ значительныя деньги за воловъ, коровъ и лошадей, взятыхъ у нихъ для войска, кое-чего купили себе, и, вотъ, было всемъ отраднее.

Въ 16 и 17 гг. вышли наши праздники почти величаво, ибо была уже церковь, a она была нашими не только по воскресеньямъ и праздникамъ, но и въ будни, утромъ и вечеромъ, по берега и за стенами, наполнена: въ богослуженіи и въ Божьемъ слове находили многіе отраду и утешеніе. Но были и такіе, которые не умели вести себя достойно, a лишь о томъ помышляли, чтобы есть, пить, курить, въ карты играть, и безобразничать.

О, Господи! Горбатыхъ не выпрямитъ и могила, грешниковъ не исправятъ ни тюрьма, ни заточеніе, ни далекая чужбина, ни разлука со своими.

Особенно горестно было намъ всемъ видеть тамъ совершеніе похоронъ. Бедные безусловно были наши все те, которые шли въ могилы где-то на далекихъ фронтахъ, не весть для кого и за что, но такихъ смерть косила въ теченіе многихъ тысячъ летъ, смерть же заточниковъ, взятыхъ изъ дому, похищенныхъ оть семействъ ни за что и вывезенныхъ такъ далеко, на чужбину, — большое горе и тяжелая печаль.

Облегчало сердечную боль осиротелыхъ родныхъ разве лишь то, что иногда оказывалось возможнымъ похоронить покойниковъ своими священниками, при полномъ отпеваніи въ церкви и съ похороннымъ шествіемъ.

Что до умершихъ тамъ священниковъ и более видныхъ лицъ изъ нашей интеллигенціи, надо сказать, что выходили ихъ похороны не такъ ужъ примитивно. Правда, невозможно было укладывать іереевъ въ гробы въ церковныхъ ризахъ и нельзя было держать ихъ хоть бы одну ночь въ церкви, но за то дозволено было хоронить ихъ въ порядочныхъ гробахъ и перевозить ихъ на кладбище даже въ сопровожденіи стройнаго хорового пенія. На такіе похороны являлись иногда гости даже изъ Граца, и они высказывались о нашихъ певцахъ весьма признательно.

Дата добавления: 2015-08-10