Консультативная переписка 8 страница

Соблюдение правил безболезненного оценивания детских ус­пехов должно сочетаться с поиском сферы наивысшей успеш­ности, в которой ребенок может реализовать себя. Очень важно придать этой сфере высокую ценность в его глазах. В чем бы ни был успешен ребенок, страдающий хронической неуспешно­стью, – в спорте, в чисто бытовых домашних делах, в каких-либо частных умелостях, – ему ни в коем случае нельзя ставить в вину неуспехи в школьных делах. Напротив, следует подчер­кивать, что, раз он что-то научился делать хорошо, то постепенно научится и всему остальному.

Иногда взрослым кажется, что у ребенка нет способностей вообще ни к чему. Однако в действительности такого практически никогда не бывает. Может быть, он хорошо бегает? Тогда надо отдать его в секцию легкой атлетики (а не говорить, что на это у него нет времени, потому что он не успевает сделать уроки). Возможно, он умеет аккуратно работать с мелкими деталями? Тогда ему стоит записаться в кружок авиамоделирования. Ребенка, страдающего хронической неуспешностью, нужно не просто по­больше хвалить и поменьше ругать (что очевидно), но хвалить именно тогда, когда он что-то делает (а не тогда, когда пассив­но сидит, не мешая окружающим).

Родителям и учителям необходимо излечиться от нетерпе­ния: ждать успехов в учебе придется долго, так как на школь­ных делах и произошло замыкание порочного круга тревожности и низкой результативности. Школа должна очень долго оста­ваться сферой щадящего оценивания, снижающего тревогу (что уже само по себе дает некоторое улучшение результатов). Следует быть готовыми к тому, что школьные дела до конца могут остаться вне сферы детского самоутверждения, поэтому болезнен­ность школьной ситуации должна быть снижена любыми средствами.

В первую очередь, необходимо снизить ценность школьных отметок (но не знаний!). Важно, чтобы родители не показывали ребенку свою озабочен­ность его учебными неудачами. Чтобы, искренне интересуясь школьной жизнью ребенка, они при этом смещали акценты своих интересов на отношения детей в классе, подготовку к празд­никам, дежурства по классу, экскурсии и походы, но не фиксиро­вались на локальной области неуспеха – на содержании обучения.

Самый тяжкий результат хронической неуспешности – резко отрицательное отношение ребенка к школьным делам, которое к подростковому возрасту может сформироваться в классическую форму антисоциального школьного поведения (хулиганства).

29 Подростковый возраст в психологическом консультировании – один из самых сложных. Статистика подтверждает, что количе­ство случаев обращения за психологической помощью в этот период резко увеличивается, при этом резко рас­ширяется диапазон запросов родителей. Еще более выделяет этот период жизни ребенка с точки зрения особенностей психо­логического консультирования то, что теперь сам подросток впер­вые становится клиентом – субъектом обращения в психологи­ческую консультацию, ставя, а иногда и не ставя об этом в извест­ность своих родителей.

Психическое развитие в подростковом возрасте разворачивается на фоне целого ряда противоречий или даже парадоксов: 1) подросток, считая себя уникальной личностью, в то же время стремится внешне ничем не отличаться от сверстников;

2) эгоцентрическая доминанта (интерес подростка к собственной личности) тесно переплетается с неудержимой тягой к общению и шумным компаниям;

3) стремление подростка показать свою независимость, делая прямо противоположное требуемому и не отдавая себе отчета в том, что тем самым на деле он показывает свою зависимость от родителей: решение не должно совпадать с решением взрослых, следовательно оно полностью не свободно;

4) романтизм идет рука об руку с цинизмом;

5) волевые устремления могут реализовываться как в «воспитании характера», так и в упрямстве и негативизме;

6) подросток стремится иметь близкого, верного друга и одновременно лихорадочно меняет друзей;

7) самооценка может изменяться от неадекватно завышенной до неадекватно низкой;

8) стремление к активной деятельности и созерцательности.

Все это делает задачу описания особенностей консультирова­ния родителей детей подросткового возраста и самих подростков очень сложной.

Во-первых, возрастной психолог-консультант в своей дея­тельности всегда исходит из психологических нормативных задач возраста. Психологические задачи подростков – это прежде всего задачи самоопределения в трех сферах: сексуаль­ной, психологической (интеллектуальной, личностной, эмоцио­нальной) и социальной.

Во-вторых, как подчеркивает А.Г. Лидерс, возрастной психолог-консультант в случае консультирования родителей детей любого возраста, а тем более – подростков, обязательно должен посмотреть на предъяв­ляемую ему ситуацию глазами ребенка, в данном случае – подрос­тка. Эта особенность является одной из ценностей именно возрастно-психологического консультирования родителей и их детей. Эта позиция основывается на известном положении теоретической возраст­ной психологии: объективная социальная ситуация развития ре­бенка (подростка) детерминирует его психическое развитие и оп­ределяет его психическое здоровье не сама по себе, не автоматически, а только будучи преломленной в его субъективных пере­живаниях, опосредованной его позицией в этой социальной си­туации.

Реализация этого принципа в отношении подросткового возраста – задача не из простых. Если детей до шестого класса включи­тельно родители совершенно спокойно приводили в консульта­цию, и дети полно и содержательно отвечали на вопросы психо­лога, то подростки в условиях консультирования, инициа­торами которого были родителей, чувствуют себя «не у дел». «Разговорить» такого подростка, как правило, весьма трудно, достоверность выполнения психодиагностических процедур оставляет желать лучшего. В итоге кратковременное пси­хологическое консультирование родителей подростков не дает возможности психологу надежно взглянуть на заявленные проблемы гла­зами самого ребенка. Возможный способ решения проблемы – работа в группе.

В-третьих, при консультировании диады родитель – под­росток вступают в действие многие рекомендации и особенно­сти, характерные и для консультирования супружеской пары. Вот как их описывает Ю.Е. Алешина (Алешина Ю.Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультирование. – М., 1994). Преимущества работы с парой:

- большая диагностичность беседы с супружеской парой, нагляд­ность проблем в паре;

- работа с обоими супругами позволяет уже в ходе консульти­рования непосредственно апеллировать к паттернам их отноше­ний «здесь и теперь», прямо в условиях консультации, что все­гда более убедительно, чем анализ того, что происходит за ее пределами;

- присутствие пары позволяет использовать некоторые техни­ки консультирования и психологической интервенции: – пси­ходрамы, семейной скульптуры, организации совместной деятельности и пр., что просто невозможно при работе с одним клиентом;

- приход пары в консультацию означает более серьезную мотива­цию на работу; предполагается, что такая работа будет более глу­бокой и длительной;

- консультирование пары облегчает клиентам обсуждение про­исходившего во время консультации: они оба были участниками консультативной работы и изменения в одном из супругов более понятны и принимаемы другим.

Трудности при работе с парой:

- вести консультативный прием сразу двух клиентов труднее, чем одного: их еще надо научить сотрудничать в консультировании, а не перебивать друг друга или не становиться в позу обиженного и пр.;

- работая с парой, необходимо всеми силами не давать клиентам повод упрекать психолога в коалиции с одним из них;

- работа с парой более уязвима: нежелание работать одного суп­руга мешает работе с парой в целом;

- работая с парой, необходимо особым образом решать проблему конфиденциальности.

В-четвертых, при консультировании родителей детей под­росткового возраста особым образом срабатывает такой принцип возрастно-психологического консультирования как анализ случая через призму целостного жизненного пути личности. При работе с родителями детей подросткового возраста часто приходится признаваться в том, что трудности подростка, как и трудности отношений подростка и родителя, есть за­кономерное отдаленное следствиепроблем давно минувших возра­стов его жизни.

Иллюстрацией является следующий консультативный случай. Мама обратилась с жалобой на низкую успеваемость сына 12,5 лет. Подросток плохо учится, не справляется со школьной программой. Диагностика познавательной сферы не показала никаких отклонений: развитие памяти, внимания, мышления – низкая норма. Вместе с тем, в картине личности подростка наблюдались выраженные страхи (хотя жалоб в этой связи не было), а именно – страх темноты. Дальнейший анализ структуры психических функций показал, что именно страхи влияли на все виды деятельности подростка, энергетически обкрадывая познавательные процессы и деструктивно влияя на эмоционально-мотивационную структуру личности. В результате сбора анамнеза, беседы с подростком и мамой выяснилось, что еще в детском саду мальчика напугала няня, заперев его в виде наказания в темной кладовой.

Таким образом, проблема, берущая начало в дошкольном возрасте, со всей очевидностью проявила себя в подростковом периоде развития. Эта закономерность – влияние особенностей прохождения пре­дыдущих возрастов на последующие – имеет место во всех возрастах, но именно в подростковом возрас­те это влияние становится отдаленным следствием,более трудным для восстановления в условиях консультирования. К тому же под­росток в несравненно большей степени является субъектом своего целостного жизненного пути, чем дошкольник и даже младший школьник.

Необходимость учитывать влияние отдаленного прошлого на проблемы подростка или проблемы родителей с подростком уди­вительно корреспондирует с необходимостью учитывать также и влияние отдаленного будущего на эти проблемы. Для подростка вообще характерно расширение рамок «здесь и теперь» в прошлое и в будущее. Многие конкретные техники психологического кон­сультирования подростков используют именно приемы работы с ориентировкой подростка во времени – в будущем и прошлом, в индивидуальном и родовом для подростка.

Наконец, в-пятых, отличительной особенностью психоло­гической консультативной работы с родителями подростков и самими подростками является значительно большее, чем в пре­дыдущие возрасты, внимание со стороны психолога к зарождаю­щейся сексуальности подростка. Дети младшего школьного и до­школьного возраста – не бесполые существа, но только при работе с подростками психологу-консультанту впервые приходится вести себя с ними в каждый момент времени как с нарождаю­щимся мужчиной или с нарождающейся женщиной.

Подростковый возраст интересен тем, что он находится на гра­нице между эпохой детства и эпохой взрослости, зрелости. По сути, психологически это самая важная характеристика подрост­ка: он одновременно еще ребенок, но уже и становящийся взрос­лым. Удачной представляется метафора «соизмеримости» А.Г. Лидерса (Лидерс А.Г. Психологический тренинг с подростками. – М., 2002) для пси­хологической характеристики подросткового возраста. Что же такое психологическая соизмеримость подростка? Подросток впервые в онтогенезе становится по множеству психологических характеристик соизмерим со взрослым (но не ра­вен!). Это значит, что еще младший школьник, не говоря о дошкольнике, просто несоизмерим по определенным показате­лям функционирования физиологии, психофизиологии и психи­ки со взрослым – они совершенно разные по этим показателям, а подросток впервые становится соизмерим, похож, аналогичен, близок.

А Половое развитие. Половое созревание у девочек и мальчиков завершается в сред­нем в 12—14 лет. Понятно, что, например, до начала менструального цикла организм девочки был просто несоизмерим с точки зрения поло­вого развития с организмом женщины. Но после этого, вообще говоря, девочка способна забеременеть и родить, т.е. соизмерима с женщиной. Способна, но общество, семейные традиции, ценности и неписаные правила не только не дадут де­вочке родить, но и не будут поощрять в этом возрасте начало половой жизни вообще. Это и определяет понятие соизмеримо­сти – подростки соизмеримы со взрослыми по половому разви­тию, но не равны. Половое развитие – это не только развитие тела, физиологии, но и развитие полноценного поведения, реле­вантного возможностям тела. Полное равенство в этой сфере на­ступит в следующих возрастных периодах – юности и первой взрос­лости. И оно будет связано не с физиологическим созреванием, а с психосоциальным развитием.

Иммунная система. На начало возраста полового созревания при­ходится еще, по крайней мере, два резких скачка в уровне функ­ционирования анатомо-физиологических структур человека. Один из этих скачков происходит с иммунной системой. Иммунологи различают так называемую детскую и взрослую системы имму­нитета. Детская система начинает функционировать после того, как младенец выходит из-под защиты иммунной системы мамы, пе­рестав вскармливаться материнским молоком. Этому способствует система прививок, которые дети получают в дошкольном и млад­шем школьном возрасте.

Но к 12 годам детская иммунная система как бы исчерпывает свои возможности, сходит на нет. Именно в 12 лет быстро, но не мгновенно включается так называемая взрослая система иммуни­тета, основанная на своих принципах. Кстати, врачи-эпидемио­логи отмечают в момент этого перехода неко­торое возрастное повышение уровня детской заболеваемости.

Можно сказать, что и здесь полное равенство подростка и взрос­лого с точки зрения функционирования иммунной системы, по­нимаемой как системы обеспечения жизнестойкости человека, на­ступит в следующие возрастные периоды. Хотя подросток уже со­измерим со взрослым с точки зрения обеспечения иммунитетом от болезней.

Электрическая активность коры головного мозга. Физиологи ВНД обнаружили, что именно в 12 лет (вернее, на 13-м году жизни) у ребенка-подрост­ка происходит достаточно быстрое – в масштабах жизни человека даже скачкообразное – изменение самого типа электрической активности мозга. Они употребляют те же самые термины: дет­ский тип электрической активности коры головного мозга усту­пает место взрослому типу. Сам тип описывается как система син­хронизации – десинхронизации ритмической электрической ак­тивности разных разделов мозга. Не будем вдаваться в подробнос­ти, но нам важно, что и здесь на подростковый возраст в 12–13 лет приходится скачок: ребенок становится уже практически взрослым по параметру электрической активности коры головно­го мозга.

Интеллектуальное развитие. Казалось бы, разве можно про подростка в 12–15 лет говорить, что он соразмерен взрослому по интеллектуальному развитию, соизмерим с ним? Ведь взрослый гораздо осведомленней, опыт­ней подростка практически в любой области человеческого зна­ния.

.Г. Лидерс выделяет следующие параметры соизмеримости подростка и взрослого. Тем не менее есть важный параметр интеллектуального развития человека, по которому именно подросток в 12–15 лет становится соизмерим со взрослым. По этому параметру интеллектуального развития все взрослые, ни на йоту не опережа­ют подростков, а полностью им равны. Речь идет о составе логи­ческих операций мышления. Как доказал швейцарский пси­холог Жан Пиаже, а потом подтвердили исследования многих пси­хологов, необходимо различать детскую логику мышления и взрос­лую. В терминах Пиаже – дооперациональный, конкретно-операцио-нальный и формально-операциональный интеллект. Первый характерен для дошкольников, второй – для младших школьни­ков, третий – формально-операциональный – заканчивает свое развитие к 12—15 годам. Это и есть соизмеримость интеллектуального развития подростка и взрослого.

Взрослый действительно даст подростку сто очков вперед с точки зрения богатства профессиональных знаний и опыта мыслительной деятельности, но вот с точки зрения операционально-логического состава мышления взрослый и подросток равны.

Личностное развитие. Психологи никогда не подтверждали равенства личности под­ростка и взрослого. Личность всегда уникальна, формируется всю жизнь, это формирование детерминировано тысячью разных фак­торов, в том числе и деятельностью, в которую эта личность включена и которую реализует. Так в каком же смысле подросток как личность соизмерим со взрослым, если между ними, казалось бы, находится водораздел трудовой деятельности с ее денежно-финан-совыми отношениями, иерархией позиций, конфликтами с начальником, а потом и с подчиненными. Трудовая деятельность, несомненно, серьезно влияет на личностное развитие человека. Кроме того, взрослый включен и в широко понимаемую се­мейную деятельность, одни только супружеско-сексуальные отношения которой делают личность взрослого, казалось бы, несравненно богаче личности подростка.

И все же есть такая область личностного развития, в которой можно уверенно констатировать соизмеримость личности подростка и личности взрослого. И опять этой соизмеримости со взрослым по данному параметру еще нет у ребенка более младшего, например, младшего школьного возра­ста, а в следующих за подростковым возрастах наступает полное равенство. Это область индивидуальных различий, а конкретно – область акцентуаций личности и характера подростка.

Акцентуация характера – это, несомненно, личностная ха­рактеристика человека. Даже если про человека говорят: «Он ни­какой», это тоже указание на его особую акцентуацию, на его типологическую непохожесть на других. Акцентуации характера – чрезмерная выраженность отдельных черт характера и их сочетаний, представляющая крайние варианты нормы, граничащие с психопатиями. Количество типов акцен­туации характера и личности относительно невелико: разные ав­торы указывают от 12 до 18. Важно, что как варианты психи­ческой нормы даже выраженные акцентуации личности подрост­ка или юноши не требуют собственно психиатрического наблю­дения и лечения, хотя и предполагают возможность психологи­ческой помощи в форме консультирования, коррекции и невра­чебной психотерапии.

Акцентуации личности диагностируются у подростка именно с 12 лет. По сути, они и манифестируются, как бы рас­цветают в человеке именно в подростковом возрасте. Надежно определить тип личности в терминах акцентуации характера раньше, чем в возрасте 12 лет, не удается. Не удается ни в младшем школьном возрасте, ни в дошкольном. Для описания индивидуально-личностных разли­чий детей в этом возрасте используются другие, менее надеж­ные понятия.

Подросток соизмерим со взрослым в области личностного раз­вития в том смысле, что для описания индивидуальных особен­ностей и подростка и взрослого психологи и психиатры использу­ют один и тот же список акцентуаций личности, одно и то же количество типов. Кроме того, тип личности, акцентуация личности, которая манифестировалась в подростковом возрасте, будет сопро­вождать человека всю жизнь. Резко поменять акцентуацию характера как особенность личности невозможно. Акцентуация характера может сдвигаться (на изначально близкие типы или подтипы), может как бы соединяться с близкими ти­пами, т.е. усложняться, может обтаивать, притупляться, стано­виться менее отчетливой, но серьезно поменять ее в течение жиз­ни человек не может.

Развитие самосознания. Самосознание – это третья важнейшая характеристика психического развития человека наряду с интеллектуальным и личност­ным развитием. Психологи именно в области самосознания склон­ны видеть основное психологическое новообразование подросткового возраста. Его называют чувством взрослости. Что это такое?

Если этот вопрос задать взрослым, то ответ будет звучать примерно так: взрослость – это ответственность за себя и за близких, это новые права и обязанности, включенность во множество иерархий и систем общения, это самостоятельность выбора всего и всякого. Во взрослость, несомненно, входит и принятие конечности своего бытия и смертности близких, и многое другое. Но взрослость – это всегда особое переживание, а не только объективное состояние. Появляется это переживание именно в подростковом возрасте (исследования пси­холога Д.Б. Эльконина и его учеников). Как бы громко ни кричали дети дошкольного возраста: «Мама! Я уже взрослый, я сам», – переживание себя как взрослого, чув­ство взрослости приходит именно в подростковом возрасте. Сна­чала оно, несомненно, будет расходиться с объективной взросло­стью, фиксироваться на внешней ее стороне: одеваться как взрос­лые, курить, употреблять крепкие напитки, уметь водить мотоцикл и др.

Это расхождение во многом определяется тем, что взрослые не всегда полно демонстрируют детям, что такое взрослость, не всегда дают привлекательные образцы реальной взрослости. Взрослость не может вырасти сама из себя, – это не продукт созревания, а продукт социального научения, и основным механизмом взросления яв­ляется социальное подражание. Для формирования взрослости нужны образцы.

Важно понимать, что объективно достоинство быть взрослым общество присваивает подростку – юноше, девушке – после про­хождения им особых процедур инициации. В нашем обществе скорее сами подростки устраивают себе испытания-инициации, чем и обеспокоено общество. А вот чувство взрослости, раз уж оно возникло, всегда истинно, реаль­но, очевидно для самого подростка. Это и есть соизме­римость подростка и взрослого в еще одной очень важной психологической характеристике развития. Сложности, сопутствующие психическому развитию в подростковом возрасте, во многом связаны с тем, что существенные психологические изменения (становление рефлексии, самосознания, понимания личностной цельности и уникальности) не сопровождаются внешними трансформациями в статусе, материальном или социальном положении детей, а потому не всегда своевременно осознаются взрослыми. Родители стремятся сохранить за собой право руководить жизнью ребенка. А подросток, сравнивая себя со взрослым приходит к выводу, что различия отсутствуют. Ростом он выше мамы; размер ноги у него больше, чем у папы; задачи, которые задают ему на дом, не может решить вся семья. Ни физически, ни интеллектуально, подросток не уступает взрослому. К тому же у него нет ни малейшего желания прозябать на заводе за «три копейки», как это делает папа с высшим образованием, и на вопрос о том, что же это образование, собственно дает, никто ему вразумительно ответить не может. В чем же дело, почему выросшему ребенку не дают возможности принимать решения и распоряжаться собственной жизнью?

Как правило, родители подростков обращаются за помощью, уже испробовав различные способы воздействия на своих повзрослевших детей. Это попытки дисциплинировать подростка: «Ты будешь сидеть дома»; «Ты будешь наказан все лето». Попытки использовать «поощрения»: «Я дам тебе 100 рублей, если ты на этой неделе ни разу не пропустишь занятия»; «Я разрешу тебе пойти на дискотеку, если ты уберешься в своей комнате». Возможно, родители использовали строгий надзор: «Я отвезу тебя в школу, доведу до класса и заберу сразу же после занятий». Известные консультанты Роберт и Джин Баярд (Баярд Р.Т., Баярд Д. Ваш беспокойный подросток. М., 1995) предлагают родителям передать подростку ответственность за его собственную жизнь. Фактически это и есть изменение социальной ситуации развития, изменение уровня взаимоотношений с окружающими, изменение социального статуса подростка.

Изначальная ошибочность родительской позиции, проявляющаяся в отношении ребенка подросткового возраста, заключается в следующем. Ребенок представляется как беспомощное существо, не способное самостоятельно жить, нуждающееся в руководстве родителей, поддержке и опеке. Нет никаких упоминаний об инициативе и способности ребенка сделать что-то самостоятельно. А родитель, в свою очередь, определяется лишь в связи с выполнением родительских функций, а не как человек, который означает что-то сам по себе. Взрослый оценивается через призму того, что делает его ребенок, а не он сам. В то же время то, что представляет собой ребенок, зависит не от того, что он или она думают или делают, но от того, насколько точно он или она соответствуют ожиданиям родителя. Тем самым каждый значим лишь «через другого» и не является индивидом, обладающим самоуважением и самодостаточностью.

Родители Оли (16,03) были крайне расстроены тем, что она стала сопротивляться их требованиям. Дочь, прежде отличница, теперь начала получать посредственные оценки и интересоваться мальчиками. Этому кризису предшествовало столкновения Оли с родителями: они требовали, чтобы она оставила работу в «Макдоналдсе» и больше времени уделяла приготовлению домашних заданий, а Оля противилась этому. Ее старшая сестра (26 лет) была в свое время, по мнению родителей, «идеальным подростком», никогда не причинявшим им какого-либо беспокойства. Однако в 26-летнем возрасте она все еще продолжала жить с родителями, ей не удавалось сколь-нибудь долго удержаться на одной работе, а хотелось лишь быть дома, заниматься уборкой, домашними делами и не иметь ничего общего с заботами взрослых людей. Как вы можете догадаться, этим родителям пришлось объяснить, что проблема старшей дочери гораздо более серьезна, чем проблема младшей: доверившись родительскому контролю, старшая упустила возможность научиться заботиться о самой себе.

Когда ребенок еще в младенческом возрасте, он нуждается в определенном уходе просто для того, чтобы выжить. Однако очень скоро ребенок вырастает из этих сугубо телесных потребностей: он начинает ползать, затем ходить, самостоятельно есть, одеваться и умываться, начинает принимать на себя ответственность за себя и за планы семьи. Потребность в уходе постепенно уменьшается и по существу исчезает в подростковые годы. В идеале, взрослый в развитии своей родительской позиции также вырастает из желания предоставлять ребенку такого рода уход. Эта забота о телесном благополучии ребенка представляет собой лишь один из уровней родительской любви.

Существует «второй уровень» любви, который необходим ребенку (впрочем, как и всякому человеку). Это любовь по отношению к тому внутреннему Я, которое, по сути, и есть человек, к той уникальной активности и индивидуальности, которая одушевляет человека. Можно сказать, что это любовь к воплощенной в другом человеке способности принимать решения, проявлять активность и инициативу. С самого начала ребенок наделен неповторимыми индивидуальными способами поведения, присущими только ему. Развиваясь, они создают абсолютно уникального человека. Ребенок постоянно принимает решения, которые родители не могут предвидеть: решения с кем дружить, избирательность в еде, в играх и занятиях. Эти индивидуальные реакции и есть то, что для родителей столь естественно любить, чему столь естественно радоваться в ребенке.

Родители, как правило, согласны передавать младенцу право выбора той или иной пищи, ребенку раннего возраста – право выбора игр и интересов, а дошкольнику – право выбора друзей, хотя и здесь есть серьезные исключения. Когда же речь заходит о том, чтобы передать подростку ответственность за его жизнь, родители начинают выказывать серьезную озабоченность и приводить колоссальное количество контраргументов: «Она может выйти из дома и будет ограблена, изнасилована, убита, наконец»; «Он не знает, как следует себя вести; он попадет в настоящую беду, если я не буду руководить им».

Обеспокоенность родителей вполне обоснованна. Конечно же, в мире есть опасности, и детей (впрочем, и взрослых тоже) каждый день избивают, насилуют и даже убивают. Тем больше оснований стремиться к тому, чтобы как можно скорее сделать ребенка ответственным за собственное поведение. Единственная реальная защита ребенка от всех этих опасностей – это его здравый смысл и знание, что именно он сам должен распознавать опасности и принимать по отношению к ним соответствующие решения. Если же ребенок считает, что беспокоиться по поводу опасностей и принимать решения – обязанность взрослых, то он, скорее всего, переложит все заботы на родителей и будет беззаботно радоваться чувству своей полной безответственности. А вот это уже действительно страшно. Взрослый не всегда оказывается рядом, чтобы «подстелить соломки», а подросток живет с чувством ложной, мнимой безопасности. Кроме того, ждать, пока ребенок повзрослеет и сам возьмет на себя ответственность не продуктивно. Среди 30–ти или даже 40-летних не мало найдется взрослых, которые так и не приняли на себя ответственность за свою собственную жизнь. Защищая ребенка от опасной жизни, взрослый рискует помешать ему развить в себе ту силу, которая может справиться с этими опасностями.

Большинство подростков утверждают: их самое большое желание – больше свободы распоряжаться своей собственной жизнью. Учитывая всю остроту и насущность этого требования, можно было бы предположить, что, получая свободу, они встретят ее с радостью. Однако многие подростки похожи на циркового льва из «Дон-Кихота» Сервантеса, стремившегося вырваться из своей клетки на простор равнин. Однажды дверь клетки оказалась случайно открытой, и лев выбежал из нее на волю. Однако, как только он сделал это, тяжесть всей его свободы и ответственности обрушилась на него, и, как сказано в романе, он повернулся и побежал обратно в клетку.

Ребенок переживает кризис потому, что достигает возраста, в котором люди в нашем обществе начинают по-новому осознавать свою автономность и самостоятельность. Если мы посмотрим на ситуацию, в которой находится ребенок, то увидим, что до 11–12-летнего возраста он очень многому научился, и по большей части именно от родителей. После этого приходит время осознать, что он или она – личность, существующая отдельно от родителей, т.е. человек, распоряжающийся своей жизнью. Задача поло­вой идентификации – центральная для подросткового возраста. Существует даже гипотеза о ведущей деятельности подростково­го возраста как деятельности по возрастно-половой идентифика­ции. Сексуальное развитие в подростковом возрасте включает в себя формирование половой идентичности и дальнейшее развитие половых ролей. Половая идентичность – единство поведения и самосознания индивида, причисляющего себя к определенному полу и ориентирующегося на требования соответствующей половой роли. Половые роли – дифференциация деятельности, статусов, прав и обязанностей индивидов в зависимости от их половой принадлежности.

Дата добавления: 2015-07-21