МИСТЕР ГЕКТОР О'ФЛАЭРТИ ОБНАРУЖИВАЕТ
В ГАЗЕТЕ НЕОЖИДАННУЮ НОВОСТЬ
В Кимберли Эзра Гердлстон поселился в двухкомнатном номере гостиницы
"Центральная" и уже успел сникать в городе немалую популярность благодаря
"непринужденности" своих манер, а также княжеской щедрости, с какой он
угощал наиболее видных граждан маленькой столицы алмазного края. Его сила и
красота обеспечили ему то уважение, какое физическое совершенство всегда
вызывает в полуварварских общинах, и блестящий лондонец приобрел
значительную клиентуру среди старателей, к отчаянной зависти
скупщиков-евреев, в чьих руках до сих пор находилась монополия. Таким
образом, Эзра добился намеченной цели, и его имя было уже хорошо известно
во всех поселках от Вальдекс Планта до Ковудс Хопа. Сделав Кимберли своей
штаб-квартирой, он непрерывно разъезжал по разработкам. Но все это время
его снедало тайное нетерпение, и он никак не мог понять, почему из Англии
все еще не приходит долгожданная весть.
Как-то в очень жаркий день он вернулся из дальней поездки и, пообедав,
вышел на улицу погулять с панамой на голове и сигарой во рту. Было 23
октября, и со дня его приезда в колонию прошло почти два с половиной
месяца. За это время Эзра отрастил бороду. А в остальном его наружность
почти не изменилась, если не считать темного загара, придавшего его лицу
еще более здоровый вид. По-видимому, жизнь на вольном африканском воздухе
пошла ему на пользу.
Когда Эзра свернул на Касл-стрит, его обогнал человек, который вел на
поводу двух измученных, покрытых пылью лошадей, волочивших по земле
постромки. Затем появился человек с еще одной парой лошадей, а за ним и
третий. Они вели усталых коней на конюшню.
- Э-эй! - окликнул их Эзра, внезапно оживляясь. - Что случилось?
- Прибыла почта.
- Из Кейптауна?
- Да.
Эзра ускорил шаг и, миновав Кинг-стрит, вышел на Хай-стрит, главную
улицу Кимберли. Он оказался на углу рядом с редакцией "Вааль ривер
адвертайзер энд даймонд филд газетт". Перед дверями собралась порядочная
толпа "Вааль ривер адвертайзер" была скверной газетенкой скверно
печатавшейся на скверной бумаге, но продавалась она по шесть пенсов за
экземпляр и брала от семи с половиной шиллингов до фунта за объявление. В
то время ее издавал некий Гектор О'Флаэрти, который побывав поочередно
зубным врачом, клерком, бакалейщиком, механиком и маляром и потерпев
неудачу на всех этих поприщах, избрал издательскую деятельность, как
наиболее легкую и доходную. И действительно, мистер О'Флаэрти сумел до
чрезвычайности упростить этот процесс. В понедельник почта доставляла ему
лондонские газеты двухмесячной давности, вторник он посвящал тому, что с
величайшей беспристрастностью настригал из них все, что казалось ему
интересным. Среду он тратил на то, чтобы всячески ругать и проклинать трех
наборщиков-негров, а в четверг в свет выходил новый номер "Вааль ривер
адвертайзер энд даймонд филд газетт". Оставшиеся три дня недели мистер
О'Флаэрти предавался пьянству, но в понедельник вновь стойко потреблял
только содовую воду и литературу.
Таким образом, толпа у дверей "Адвертайзера" была редким зрелищем.
Сердце Эзры вдруг застучало, и он весь подобрался, как бегун перед финишем.
Он бросил сигару и поспешно приблизился к собравшимся.
- Что тут происходит? - спросил он.
- Почта привезла новости, - ответил кто-то. - Очень важные.
- Какие?
- Пока неизвестно.
- А кто говорил про новости?
- Кучер.
- Где же он?
- Не знаю.
- А кто еще может сказать, в чем дело?
- О'Флаэрти.
Тут раздался хор сердитых голосов, призывавших О'Флаэрти, и в дверях
редакции появился желчного вида человек с багровым, опухшим лицом и
щетинистыми волосами.
- Какого дьявола вам тут нужно? - взревел он, грозя толпе гусиным
пером. - Чего вы сюда явились? У вас что, другого дела нет, кроме как
слоняться у входа в приличную редакцию?
- Какие новости? - крикнули человек десять.
- А, так вам захотелось новости узнать? - совсем разъярился О'Флаэрти.
- Вы, что, не можете заплатить по шесть пенсов, как порядочные люди, и все
узнать из "Адвертайзера"? Да ведь эта газетка, хоть я сам так говорю, дала
бы жару всяким там "Телеграф" и "Кроникл", выходи она в Лондоне! А вы, черт
подери, вместо того чтобы поощрять местные таланты, толпитесь без толку на
улице и пытаетесь задарма узнать новости, за которые положено платить!
- Вот что, хозяин, - заявил хмурый верзила, стоявший в первом ряду, -
не кипятись так и попридержи язык, не то как бы тебе солоно не пришлось, да
и твоей газете заодно. Мы прослышали, что почта привезла важные новости, и
пришли сюда их узнать, а чтоб задарма, так об этом разговору нет, не такие
мы люди. Я думаю, мы соберем по шесть пенсов, вот оно и выйдет никому не
обидно, а ты нам все и расскажешь.
О'Флаэрти что-то мысленно прикинул.
- Давайте по шиллингу с головы, - сказал он. - Тираж ведь к дьяволу
пойдет, раз уж все заранее будет известно.
- За деньгами мы не постоим, - сказал старатель. - Как, ребята?
Толпа изъявила согласие, и по рукам заходила широкополая соломенная
шляпа. Когда ее отдали О'Флаэрти, она была наполовину полна серебром.
"Адвертайзер" еще никогда не приносил подобной прибыли - дело в том, что
толпа все время увеличивалась и теперь перед редакцией стояло несколько сот
человек.
- Спасибо, джентльмены, - сказал издатель.
- Выкладывай новости, - нетерпеливо потребовала толпа.
- Да ведь я еще не открывал сумку с почтой! Ну, а ваши новости
наверняка там. Эй, Билли, дьяволенок, где сумка?
При этом призыве на крыльцо выскочил шустрый темнокожий мальчишка с
коричневым мешком, и мистер О'Флаэрти принялся исследовать содержимое этого
мешка с медлительностью, доводившей старателей до белого каления.
- Вот "Стандарт", а вот "Таймс", - заявил он, вручая названные газеты
своим подчиненным. - Черт подери, да разве вы можете понять, почем
обходится содержание такой замечательной газеты? Да и сколько ума это дело
требует! А прибыли никакой - одни хлопоты и убытки. Вот "Пост", а вот
"Ньюс". Да будь вы приличными людьми, так каждую неделю давали бы в газету
по объявлению, и не из корысти, а чтобы поддержать изящную литературу. А
вот кейптаунский "Аргус", тут, значит, и надо искать.
С величайшей медлительностью мистер Гектор О'Флаэрти водрузил на нос
очки и аккуратно развернул газету. Затем он откашлялся с важностью,
присущей почти всем людям в ту минуту, когда они собираются что-нибудь
прочесть вслух.
- Валяй, хозяин! - подбадривала его толпа.
- "Вспышка оспы в Веллингтоне" - не то, верно? "Германия и Ватикан"...
"Таможня в Порт-Элизабет"... "Продвижение русских в Центральной Азии", э? А
может, вот это: "Открытие колоссальных алмазных россыпей"?
- Это самое! - взревела толпа. - Давай читай подробнее!
Голоса звучали тревожно, а лица, повернутые к О'Флаэрти, стали хмурыми
и настороженными.
- "В России найдено месторождение алмазов, - читал издатель, -
которое, по мнению осведомленных лиц, превосходит по богатству все
известные до сих пор алмазные поля. Никто не сомневается, что в случае
подтверждения это открытие самым губительным образом скажется на
африканской торговле". Вот что дает "Аргус" в разделе лондонских новостей.
Толпа возбужденно загудела.
- Может, там есть еще что-нибудь? - крикнул кто-то.
- Вот другая газета, хозяин, поновее, - сказал темнокожий мальчишка,
усердно просматривавший даты.
О'Флаэрти развернул ее и даже присвистнул от удивления.
- Ну, уж это вас ублаготворит, - заметил он. - Все набрано самым
крупным шрифтом и занимает чуть ли не целиком первую страницу. Я прочту вам
только заголовки, потому как нам надо браться за работу и готовить
специальный выпуск. Он выйдет часика через три-четыре, и из него вы узнаете
все подробности. Вы только посмотрите, какую они из этого шумиху устроили!
- И издатель повернул газету, показав толпе черные ряды кричащих заголовков
вроде:
"Русские алмазные поля".
"Замечательное открытие,
сделанное англичанином"
"Угроза главному источнику
благосостояния Капской колонии"
"Резкое падение цен"
"Мнение лондонской прессы"
"Все подробности".
- Ну-с, что скажете? - торжествующе воскликнул О'Флаэрти, словно все
это было делом его собственных рук. - А теперь я пошел работать, и скоро вы
сможете сами все прочесть. Вы должны благодарить небо, что среди вас есть
человек, который снабжает вас самыми последними известиями. Желаю вам
доброго вечера! - И он исчез, крепко держа свою шляпу с ее серебряной
начинкой.
Толпа рассыпалась на многочисленные возбужденно переговаривающиеся и
жестикулирующие кучки, а потом и совсем разбрелась. Эзра Гердлстон выждал,
чтобы рядом с редакцией никого не осталось, и быстро вошел туда.
- Ну, что там еще? - сердито осведомился О'Флаэрти. (Он жил в
состоянии хронического раздражения.)
- Есть у вас второй экземпляр этой газеты?
- Предположим, что есть.
- За сколько вы его продадите?
- Сколько даете?
- Полсоверена.
- Соверен!
- Идет! - И Эзра Гердлстон вышел из редакции с нужными ему сведениями
под мышкой.
Вернувшись к себе в гостиницу, он медленно и внимательно прочел все,
что касалось нового открытия. По-видимому, то, что он узнал, ему очень
понравилось: читая, он посмеивался. Полностью удовлетворив свое
любопытство, Эзра аккуратно сложил газету, спрятал ее во внутренний карман
сюртука, а затем приказал оседлать себе лошадь и отправился в старательские
поселки, чтобы известить их о случившемся.
Две причины заставили Эзру скакать в этот октябрьский вечер по
африканской степи. Во-первых, он хотел сам увидеть, какое впечатление
произведет эта новость на старателей, а во-вторых, подобно всем злым
натурам, Эзра испытывал удовольствие, когда мог сообщить другим что-нибудь
неприятное. В поселках, несомненно, уже узнали роковую новость, но без
подробностей. А младшему Гердлстону лучше, чем кому-либо другому, было
известно, что это сообщение из Европы должно принести разорение и гибель
множеству владельцев небольших участков, что оно разобьет тысячи надежд и
обречет на горе и нищету людей, среди которых он провел последние два
месяца. И все-таки его сердце билось столь же радостно, как сердце его отца
в описанный выше день на лондонской бирже, и, пришпоривая коня, он мчался
вперед сквозь сумрак, готовый вопить от восторга.
Дорога от Кимберли до Ларкинс-Флэт была очень скверной, но светила
полная луна, и молодой коммерсант легко находил путь. Когда он достиг
гребня невысокого холма, по которому вилась дорога, внизу перед ним
засверкали огни поселка. Было десять часов, когда он въехал на главную
улицу, и ему сразу стало ясно, что он не ошибся и новость опередила его.
Перед трактиром "Грикваленд" собралась большая толпа старателей,
возбужденно между собой переговаривавшихся.
Свет факелов озарял атлетические фигуры, пестрые рубахи и
встревоженные бородатые лица. По-видимому тут собрался весь поселок, чтобы
обсудить положение, и озабоченные взгляды и приглушенные голоса
свидетельствовали, что оно представляется старателям очень серьезным.
Едва молодой человек спрыгнул с лошади, как его окружили и забросали
вопросами.
- Вы ведь прямо из Кимберли? Это все правда, мистер Гердлстон? Скажите
нам правду!
- Дело скверно, друзья, - ответил Эзра, обводя взглядом круг хмурых
лиц. - Я прочел все, что сообщает кейптаунский "Аргус". В России отыскали
богатейшие поля. И, по-видимому, ошибки тут быть не может.
- Как, по-вашему, цены и правда упадут, как там написано?
- Боюсь, что да. У меня у самого немало камней, и я с радостью сбыл бы
их за любую цену. Можно опасаться, что работать на своих участках вы теперь
будете только в убыток.
- И цена участков тоже упадет?
- Разумеется.
- Э-эй, погодите-ка, мистер! - крикнул тощий чумазый человечек,
проталкиваясь вперед и хватая Эзру за рукав, чтобы привлечь к себе его
внимание. - Да вы, никак, сказали, что цена участков упадет? Что-то вы
путаете, верно? Ведь всякому ясно, что Россия - это одно, а мы тут - совсем
другое. Правильно, ребята? - Он посмотрел вокруг умоляющим взглядом, ожидая
подтверждения, и нервно усмехнулся.
- Попробуйте продайте, - холодно ответил Эзра. - Если вы вернете хоть
треть того, что отдали за свой участок, считайте, что вам повезло. Да
неужели вы думали, что добываете алмазы для местного потребления? Их ведь
экспортируют в Европу, а если Европа будет получать все, что ей нужно, из
России, то кому вы станете продавать свои камни?
- Это верно! - воскликнуло несколько голосов.
- Я бы вам посоветовал, - продолжал Эзра, - продать все, что у вас
есть, за любую самую убыточную цену, не то потом вы и вообще ничего не
получите.
- Нет, послушайте только! - воскликнул коротышка, вскидывая руки. -
Меня прозвали Джим Неудачник, и так неудачником я, видно, и помру. Да вы
послушайте, хозяин! Мы с Сэмми Уокером вложили в этот проклятый участок все
свои деньги до последнего гроша - все, что заработали за девять лет тяжкого
труда, а вы тут приезжаете и говорите, что все это пропало зря.
- Ну, другим-то придется не слаще, чем тебе, - сказал кто-то в толпе.
- Да, если так, нам всем будет плохо, - отозвался второй.
- Надоело мне все это, - пробормотал Джим, проводя по глазам грязной
рукой, оставившей темный след поперек его лица. - И ведь не в первый раз со
мной так получается и не во второй! Такое уж мое невезение. Брошу карты - и
все тут!
- Пойдем лучше выпьем виски, - с грубоватым сочувствием заявил кто-то,
и неудачника тут же затащили в "Грикваленд" искать утешения в
многочисленных бутылках, которые украшали это заведение внутри. Однако
алкоголь на этот раз утратил обычную силу, и маленький поселок был скован
тяжким унынием. Оно владело не только Ларкинс-Флэтом. Страшная новость
разнеслась по всем старательским поселкам с удивительной быстротой. В
одиннадцать часов она поразила Клипдрифт, а в половине первого подняла на
ноги и потрясла Хеброн. В три утра конный гонец влетел в Пенниэл, а в
Уинтерраше еще до зари собрался старательский совет, чтобы обсудить
случившееся. Всю эту зловещую ночь в длинной цепи поселков по реке Вааль
царили отчаяние, бессильная ярость и гибель, а в пяти тысячах миль оттуда
почтенный старик, чей хитрый ум измыслил причину всех этих горестей и бед,
безмятежно почивал в своей мягкой постели, не тревожимый никакими
сновидениями.
Быть может, вышеупомянутый почтенный старец не сумел бы проспать эту
ночь так сладко, если бы и его взору открылось то зрелище, которое на
следующее утро предстало перед его сыном. Эзра переночевал в Ларкинс-Флэт в
хижине гостеприимного старателя. Проснувшись, он неторопливо одевался,
когда его хозяин, отправившийся подышать свежим воздухом, просунул голову в
окошко.
- Пойдите-ка сюда, мистер Гердлстон, - позвал он. - Вот смеху будет!
Кто-то из ребят мертвецки напился, и его несут в поселок.
Эзра накинул сюртук и выбежал наружу. И он и его приятель уже готовы
были встретить приближающуюся процессию какой-нибудь подходящей шуткой, как
вдруг они заметили, что позади идущих на дорогу ложится страшный след из
красных пятен. Они кинулись навстречу, спрашивая, что произошло.
- Это Джим Стюарт, - ответил один из носильщиков. - Ну тот, которого
прозвали Неудачником.
- Что с ним такое?
- А он прострелил себе голову. Знаете, где мы его нашли? Прямо
посередь его участка - руками вцепился в песок, а сам давно мертвый.
- Душа, значит, была жидковата, если уж он вздумал стреляться, -
сказал приятель Эзры.
- Да, - согласился крупье из трактира. - Если бы он подождал новой
сдачи, так, может, к нему пришли бы все козыри. Только Джиму всегда
твердости не хватало, а вчера вечером он без конца твердил, что теперь-то
уж никогда не сможет вернуться в Англию к жене и детям - последняя,
говорил, была надежда. А выстрелил он в себя чистенько. Хотите взглянуть,
мистер Гердлстон? - И он уже протянул руку, чтобы сдернуть окровавленный
платок с лица покойника, но Эзра в ужасе отшатнулся.
- Мистеру Гердлстону вроде как не по себе! - сказал кто-то.
- Да, - ответил Эзра побелевшими губами. - Это меня расстроило. Я,
пожалуй, хлебну коньяку.
По дороге к хижине он задумался над тем, смутило бы случившееся его
отца.
- Наверное, он и это назвал бы частью нашей коммерческой ловкости, - с
горечью пробормотал молодой человек. - Однако дело начато и никакие
самоубийцы останавливать нас не должны!
С этими словами он успокоил свои нервы большим глотком коньяка и
приготовился к трудовому дню.
Дата добавления: 2015-07-21; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ВЕСТИ С УРАЛА | | | НЕОЖИДАННЫЙ УДАР |