Процитированный в редакционной статье газеты

От 4 мая 1844 года

F 185

♦ПОЛОЖЕНИЕ В ПРУССИИ⁹⁰

Когда Фридрих-Вильгельм IV взошел на престол, во всей Европе не было более популярного монарха. Теперь же нет более непопулярного; ни один не может с ним сравниться, даже русский царь Николай, которого, по крайней мере, почитают его униженные рабы в своей бессловесной животной тупости. Прусский король, который подчеркнуто называет себя «христианским королем» и превратил свой двор в самое смехотворное сборище хныкающих святош и лицемерных при­дворных ханжей, сделал все, что было в его силах, чтобы рас­крыть глаза нации, и не безуспешно. Он начал с показного либерализма, затем стал укреплять феодализм и закончил установлением полицейско-ншионской системы правления. Пресса подвергается строжайшей цензуре и судебным пресле­дованиям, причем судьи, оплачиваемые королем и сменяемые им, ведут судебные процессы без участия присяжных и при за­крытых дверях. Репрессии стали обычным делом. Берлинские студенты начали было созывать собрания и обсуждать полити­ческие вопросы; эти собрания были прекращены полицией, ораторы арестованы, подвергнуты судебному преследованию, а некоторые из них были исключены из университета. Доктор Науверк, преподаватель университета, читал курс лекций по современной политике и не боялся высказывать свои рес­публиканские взгляды; его лекции стали посещать шпионы из министерства и, в конце концов, около месяца тому назад, они были запрещены противозаконным вмешательством министра *,

* -- И, Эйххорна. Ред,

Ф. ЭНГЕЛЬС

Университет опротестовал такое вмешательство, а несколько профессоров опубликовали протест; и за это ужасное преступление они теперь подвергаются преследованиям. В ходе некоторых студенческих демонстраций, состоявшихся в феврале, раздавались громкие приветствия в адрес профес­сора Гофмана, который был уволен за опубликование сатири­ческих стихов. Последствием этого явилось новое исключение из университета полдюжины студентов, что лишало их права занимать какие-либо должности в правительственных учреж­дениях или вести медицинскую практику. В Дюссельдорфе, на Рейне, ежегодное маскарадное шествие во время карнавала было остановлено полицией из-за некоторых политических намеков, и бедным дюссельдорфцам даже но разрешили отпра­виться в Кёльн, чтобы там принять участие в процессии.

Это всего лишь немногие из тех репрессивных мер, в ко­торых правительство обнаружило свои намерения, и эти меры оказали поразительное воздействие на развитие общественного мнения. Они вывели нацию из состояния политической летар­гии и настолько взбудоражили ее, что даже старейшие и наи­более рерностные приверженцы «христианского короля» начи­нают опасаться за прочность существующего порядка. Недо­вольство растет повсюду и Стало почти всеобщим в Рейнской провинции, Восточной Пруссии, Познани, в Берлине и во всех крупных городах. Народ твердо решил добиться для начала свободы печати и конституции. Но по всей Германии накопилось столько горючего материала, а оттенки мнений так разнообразны, что невозможно предсказать, где остано­вится движение, коль скоро оно фактически началось. Во вся­ком случае, оно будет развиваться в направлении к демокра­тии; это совершенно очевидно.

Написано Ф. Энгельсом Печатается по тексту газеты

™ ' Перевод с английского

Напечатано е газете «The Northern „.

Stan M 338, 4 мая 1844 г. ^Ва Риском языке публикуется впервые

с пометкой редакции: «От нашего собственного корреспондента»

[ 187

* ИЗ ГЕРМАНИИ ⁹¹

В палате депутатов великого герцогства Баденского ли­беральный депутат г-н Велькер, местный лорд Джон Рассел, умолял правительство предпринять что-нибудь для выполнения неудовлетворенных желаний народа.

«Ибо, — сказал он, — я много путешествовал по всем частям Гер­мании и встречался с большим количеством людей из разных слоев и из различных частей страны; и я бы солгал, я бы не выполнил своих обязанностей как представитель народа, если бы не заявил, что по­всюду принцип монархического правления с каждым днем все больше утрачивает свою опору в сознании всех классов германской нации. Поэтому я умоляю министров не препятствовать дольше течению общественного мнения, ибо, если не будет что-нибудь сделано в ближайшее время, если трещина между правительствами нашего отечества и народом станет еще больше углубляться, то ни у кого не может возникнуть ни малей­шего сомнения относительно того, каковы будут последствия».

Свидетельство г-на Велькера о распространении республи­канских взглядов в Германии следует расценивать как наи­более неоспоримое из всех возможных, поскольку успех этого движения пугает его самого даже больше, чем правительство, и поскольку эти взгляды совершенно противоречат его собствен­ным надеждам.

Г-н Фридрих Штейнман, находившийся некоторое время под следствием за опубликование книги с резкой критикой австрийского правительства, приговорен к восьмимесячному за­ключению в крепости, хотя и проживает он в Пруссии и там же выпустил свою книгу ⁹². Судебному преследованию подвергло его не австрийское, а прусское правительство, и судил его прус­ский суд.

Ф. ЭНГЕЛЬС

Д-р Штраус, автор «Жизни Иисуса», готовит аналогичную работу о «Деяниях Апостолов» ⁹³, которые он, разумеется, будет трактовать так же, как он трактовал Евангелие в своем предыдущем труде.

В настоящее время русская дипломатия очень активно действует при различных германских дворах с целью добиться принятия некоторых мер против резкой критики, которой не­мецкая пресса подвергает политику царя*. Антирусские на­строения, ставшие теперь почти всеобщими в Германии, нашли свое выражение за последнее время во всех газетах и в боль­шом количестве брошюр, что встревожило самодержца. Но, к счастью, он не в силах приостановить их публикацию.

СЕРЬЕЗНЫЕ ВОЛНЕНИЯ В МЮНХЕНЕ

3-го числа текущего месяца в Мюнхене произошли волне­ния, вызванные повышением цен на пиво. Беспорядки приняли серьезный характер, и при подавлении их не обошлось без кровопролития вследствие применения войск, которые, выпол­няя прямые приказы короля**, открыли огонь по безоружной толпе, убив несколько человек и ранив других. Нижеприве­денные дальнейшие сведения показывают, что народ одержал победу, а король вынужден был уступить; дело в том, что этот коронованный убийца опасался, как бы его собственное ору­дие — войска — не обратилось против него самого!

Мюнхен, 5 мая.

«Спокойствие восстановлено в нашем городе, но нельзя отрицать, что авторитет короля значительно пострадал в ходе улаживания кон­фликта. Король, посла того, как он продемонстрировал свое явное не­желание пойти на какое-либо примирение или компромисс, после того, как самолично отдал приказ солдатам стрелять в народ, и притом в его присутствии, кончил тем, что пивоварам предложил уступить требова­ниям народа. Сегодня утром на перекрестках всех улиц были вывешены объявления о том, что повышения цен на пиво не будет, и народ казался удовлетворенным, но в то же время затаил скрытую враждебность к ко­ролю за то, что тот отдал приказ стрелять в него, приказ, который стоил жизни нескольким жителям этого города. По-видимому, король уступил главным образом из-за того, что войска обнаружили весьма умеренную к нему преданность и не проявили никакого желания стрелять в народ».

Написано Ф. Энгельсом Печатается по тексту газеты

в первой половине мая 1844 г. „.

Перевод с английского Напечатано в газете «The Northern

Star» M 340, 18 мая 1844 г. ^На рынком языке публикуется впервые

с пометкой редакции: «От нашего собственного корреспондента»

* — Николая I. Ред. ** — Людвига I. Ред.

T 189

СУДЬБА ПРЕДАТЕЛЯ ⁸⁴

Графу Адаму Туровскому, принимавшему активное уча­стие в революции 1830 г.^9Б, а впоследствии предавшему свою партию, было разрешено вернуться на родину; здесь он при­обретает весьма незавидную известность благодаря некоторым изданиям, в которых советует своим соотечественникам рассмат­ривать уничтожение их независимости как божью кару, чему они должны смиренно покориться и искать убежища у трона могущественного царя, в руки которого бог вложил их судь­бы ^9в. Он говорил им, что Польша не могла бы испытать луч­шей участи, чем попасть под русское иго, что их прямым долгом является отказ от всяких надежд на независимость и что, на­конец, царское правительство — наилучшее из правительств, существующих на свете. Он рассчитывал, разумеется, полу­чить вознаграждение от Николая, но самодержец был слишком осторожен, чтобы доверять предателю. Он использовал его и бросил, предоставив ему второстепенную должность, от ко­торой Гуровский отказался, когда увидел, что нет никакой надежды на продвижение по службе; он даже не смог восста­новить право подданства, которое утратил из-за участия в вос­стании; и, в конце концов, решил снова покинуть Польшу, чтобы искать убежища в Пруссии, а приехав в Бреслау*, обратился к властям с просьбой рассматривать его как воен­ного дезертира. Презираемый своими соотечественниками, чье дело он предал, презираемый всеми партиями в Европе, покинутый царем, он намеревается уехать в Америку, надеясь,

* Современное название Вроцлав. Ред.

Ф. ЭНГЕЛЬС

вероятно, что его репутация не последует за ним за океан.

Железная система, при помощи которой русский деспотизм правит Польшей, и в настоящее время действует столь же-не­умолимо, как и всегда. Делается все возможное, чтобы на каж­дом шагу напоминать несчастному поляку, что он раб. Даже на указательных столбах на обочинах надписи должны быть на русском языке и русскими буквами; ни одного польского слова употреблять не разрешается. Польский язык изгнан из всего судопроизводства. Немецкая песня «Цыганский мальчик на севере», которая не содержит ни малейшего намека ни на Россию, ни на Польшу, а выражает лишь огромное желание вернуться на родину, была переведена на польский язык, но запрещена русской цензурой, как патриотическая, и поэтому, разумеется, крамольная песня. И неудивительно, что Николай стремится заставить замолчать немецкую прессу, тот единст­венный канал, по которому мир узнает о подобных фактах. Я должен сообщить, однако, еще один факт: шесть поляков, солдат русского пограничного полка, дезертировали, но были пойманы, не успев достигнуть Пруссии. Они были приговорены к 1 500 ударов кнутом каждый; наказание имело место, их родным было приказано присутствовать при этом; только трое из шести выдержали это телесное наказание.

Написано Ф. Энгельсом Печатается по тексту газеты

в первой половине мая 1S44 г. „

Перевод с английского Напечатано в газете «The Northern

Stan № 340, IS мая 1844 г. ^На Раскол» языке публикуется впервые

с пометной редакции; <<Отп нашего собственного корреспондента»

F 191

ПИВНЫЕ БУНТЫ "

Баварское пиво — самый прославленный из всех сортов этого напитка, изготовляемых в Германии, и, вполне понятно, что жители Баварии весьма охотно употребляют его и в до­вольно больших количествах. Правительство установило новый налог в 100 шиллингов ad valorem * на пиво, вследствие чего вспыхнул бунт, который продолжался более четырех дней. Рабочие собирались большими толпами, устраивали уличные шествия, осаждали пивные лавки, разбивая окна, ломая ме­бель и разрушая все, что встречалось на пути, чтобы таким способом отомстить за повышение цен на их излюбленный напиток. Были вызваны войска, но один конногвардейский полк, когда была дана команда «по коням», отказался ее вы­полнить. Полицейских, ненавистных, как и всюду, народу, жестоко избили и сильно помяли участники бунта; на всех участках, охраняемых ранее полицией, пришлось расставить солдат, которые, будучи в хороших отношениях с народом, вызывали меньше озлобления и проявляли явное нежелание вмешиваться в это дело. Они вмешались только тогда, когда подвергся нападению королевский дворец, и при этом они довольствовались тем, что заняли лишь позицию, позволяв­шую не допустить бунтовщиков ко дворцу. На следующий день вечером (2 мая) король **, приняв в своем дворце много знат­ных гостей по случаю только что отпразднованной свадьбы одного из членов королевской семьи, отправился в театр; но

* — от стоимости. Ред. ** — Людвиг I, Ред.

Дата добавления: 2015-07-20