Глава XXIII. Объяснение с полицией далось тяжело всем троим, но особенно пострадал Хаф

Объяснение с полицией далось тяжело всем троим, но особенно пострадал Хаф. Он подвергся всем возможным дисциплинарным взысканиям, в то время как зевгари, надев на лица маску недоумения и возмущения, объясняли, что они уезжали в автопутешествие за границу, и делали удивлённые глаза, когда речь заходила о коричневоволосом существе и мутанте из кафе. Как и следовало ожидать, полицейские не сумели ничего доказать, и пару неохотно отпустили.

– Вот и спасай мир от зла после этого, – ворчал Марк, встретивший друзей около участка. – Мало того, что спасибо не сказали, так ещё и головомойку устроили.

Дениель и Шерил вернулись в Хиллингдон. Барбара устроила всё так, что Сандерс не потерял должности заведующего хирургией, а мисс Вуд, как и обещал ей зевгари, забрали обратно с руками. После пережитого работа в госпитале больше не казалась девушке скучной. Наоборот, она с наслаждением занималась привычным делом, отдыхая от избытка приключений. Вечером они с Дениелем садились в машину и уезжали, а куда именно, не знал никто, кроме миссис Селби.

Для всех остальных оставалось секретом, что пара, запасшись топливом, отыскала в сумеречном мире летающую тарелку и оттранспортировала её в приграничье. Похоронив мумифицировавшиеся тела брауни, пятеро друзей, включая Джонни и Саламандра, поселились в летательном аппарате, перезнакомившись со всеми живущими рядом лепреконами, стуканцами и баньши. И только Один с валькириями по-прежнему сторонились дружбы с людьми.

Через два месяца после возвращения Шерил и Дениель стали мужем и женой, а свидетелями выступили Марк и Барбара. Когда миссис Селби узнала, как героически Дениель вёл себя в последнем бою, она сменила гнев на милость, и стала относиться к Сандерсу гораздо теплее. Она одобрила их планы по уничтожению Осквернителя и обещала всяческое содействие. Правда, при этом женщина с тревогой посматривала на Дениеля, сомневаясь, справится ли он, но отговаривать не стала, памятуя, что впереди у того более полутора десятков лет покоя, и соотношение сил ещё может измениться.

После регистрации брака они поехали к рубежу миров, где в летательном аппарате ждал Джонни, приготовивший великолепный свадебный ужин. Саламандр, расстроенный отсутствием в магическом жилище камина, переключился на плиту в кухне и, разжигая её, устроил небольшой праздничный пожар, к счастью, не испортивший никому настроения.

Когда все наелись, зевгари, извинившись, удалились к себе, провожаемые улыбками и шутливыми напутствиями свидетелей. Чтобы не мешать молодожёнам, Хаф уехал в свой дом близ Лондона, захватив дракона и брауни, успевшего поставить в холодильник завтрак для семьи, которая, по его мнению, обязательно проснулась бы голодной.

А после потянулись дни безмятежного счастливого существования. Миновал год. Шерил ждала ребёнка, до его появления на свет оставалось две недели, и Дениель находился на седьмом небе. Он пестовал жену так, что она и пальцем не могла шевельнуть без его на то разрешения. Но, надо сказать, будущий отец имел все основания для тревоги, беременность оказалась тяжёлой: малыш словно терзал мать изнутри, и её мучили постоянные режущие боли и сильная тошнота. Когда женщина на удивление легко разрешилась от бремени, то и она, и Дениель вздохнули с облегчением.

Сандерс с волнением следил за появлением на свет своего продолжения – самого важного после зевгари существа. Но когда он взял кричащего ребёнка на руки, то внезапно понял, что не испытывает к нему никаких чувств, кроме неприязни.

Однако Шер лучилась счастьем, и Сандерс не решился омрачить радостный для неё момент, поэтому, поцеловав жену и новорожденного, он передал младенца акушерке, с трудом преодолев желание вымыть губы и руки с мылом. Глядя на исходящую восторгом Шерил, Дениель улыбался ей и малышу, но внутренний голос подсказывал, что с появлением в семье маленького чужака всё изменится к худшему.

И неприятности не заставили себя долго ждать. Началось всё с послеродового обследования. Проводивший его коллега Сандерса по секрету от Шер сказал ему, что из-за неблагополучной беременности та вряд ли сможет снова иметь детей. Подробностями Дениель интересоваться не стал, мучения жены он видел собственными глазами.

Выздоравливала Шерил медленно, и уход за ребёнком лёг на плечи отца. Тот выполнял обязанности няньки тщательно, но безо всякого рвения; сын раздражал его видом, и криком, а впоследствии гулением и улыбками. Скрыть это не удалось, и наступил момент, когда женщина начала замечать отношение Дениеля к младенцу.

А что же произошло с Осквернителем после того, как, кинув прощальный взгляд на спящих зевгари, он ещё раз поклялся отомстить. Душа его отправилась в мир сумерек, но против ожидания не воплотилась тотчас, а долго присматривалась к земным семьям, выбирая подходящую. И, наконец, нашла.

О, как же демон ненавидел этап младенчества, когда приходилось смотреть на мир бессмысленными глазами, пускать слюни, натужно улыбаться, осваивать погремушки и соски и лежать в мокрой, грязной постели. Сколько раз у него появлялось желание немедленно трансформироваться, но, увы, крохотное тело не могло дать достаточно энергии для обращения, и приходилось терпеть.

Радовало Осквернителя лишь то, что ему удалось достаточно близко подобраться к семье врагов. И видеть их ежедневно, наблюдая и изучая, а это, несомненно, могло пригодиться впоследствии. Монстра немного смущало, что адельфос совершенно не любит сына, и, значит, бесполезно пытаться уязвить его, причинив вред ребёнку. А зевгари…. Да, та истово, как многие матери, обожала малыша, но для демона она, как жертва, более не представляла интереса.

Монстр внимательно следил за каждым шагом врагов, и постепенно, по мере осмысления ситуации, в голове его рождался план.

Положение в семье Сандерсов становилось всё хуже. Долгое время оба молчали о тревожащих их обстоятельствах, но вскоре женщина решила объясниться с зевгари. Однажды вечером, когда Марк дежурил, а Джонни с Саламандром играли в соседней комнате, она осторожно сказала:

– Дэн, может быть, я и не права, но мне кажется, что после рождения Кристофера наши отношения стали желать лучшего.

Похоже, тот ждал этого разговора, потому что, не задумываясь, ответил:

– Ты ошибаешься, ничего не изменилось. Я люблю тебя, как прежде, и ты мне жизненно необходима.

– Допустим. Но тогда почему ты так относишься к нашему ребёнку?

– Как – так?

– Ты равнодушен к нему.

– Я недостаточно о нём забочусь?

– Долг по отношению к сыну ты выполняешь, это верно. Но ты его не любишь.

– Не люблю, – признался Дениель.

Наступило молчание. Женщина не ожидала такого прямого ответа.

– Почему? – наконец спросила она.

– Не знаю. Всё моё естество отторгает его, я не чувствую его своим.

– Ты решил, что он не от тебя?

– Так, – возмутился Сандерс, – договорились! Зачем задавать вопрос, прекрасно зная ответ?

– Я пытаюсь понять, что творится.

– Я и сам хотел бы в этом разобраться, – пробормотал он.

Шерил недоверчиво хмыкнула и продолжила:

–. То, что происходит, неправильно, и если ты не разделяешь мою точку зрения, вероятно, нам не по пути.

– Хочешь сказать, – мужчина поднял голову, и в глазах блеснул опасный огонёк, – что мы должны расстаться?

– Возможно.

– Что это ты придумала?!

Голос Дениеля вырос до крика, в нём появились истерические ноты.

– Я отношусь к Крису, как к сыну, заботиться о нём буду и впредь, но я не могу его любить, понимаешь, не могу! Так же, как не мог любить Афродиту, Горгону, Осквернителя! Но, Шерил, ведь тебя это не волнует, так?! Ты никогда не интересовалась, чего хочу я, к чему у меня лежит или не лежит душа? Разве я мало перенёс и готов ещё выдержать ради тебя, чтобы меня так жестоко за это наказывать?!

Неожиданно сорвавшись с места, он вылетел за дверь. Взревел мотор, и машина Сандерса, с визгом сдав назад, на огромной скорости унеслась со стоянки.

Шерил тотчас осознала, что Дениель прав, а она повела себя неразумно, как обычная женщина. Зачем она шантажировала мужа, прекрасно зная, что расстанься они, и он погибнет – быстро и навеки. Страшные в своей пустоте глаза, в которые она заглянула, отвергнув его однажды, до сих пор снились Шерил в кошмарах. Да и сама она, измученная тоской и угрызениями совести, вряд ли долго проживёт после его смерти.

Нет, придётся смириться с тем, что он не любит сына, у сущностей могут быть свои причуды, отличные от людских. Пусть Крис будет только её ребёнком, а Дэн станет лишь, как она сама сказала, выполнять свой долг. Кроме того, ст о ит уделять зевгари больше внимания, последнее время она слишком сосредоточилась на малыше. Кто знает, может, именно это и явилось причиной всех неурядиц.

Приняв решение, женщина успокоилась и стала ждать свою пару. Прошло несколько часов, а он всё не появлялся, и глаза запаниковавшей Шерил покраснели от слёз. Несколько раз она хваталась за телефон и бросала трубку, боясь узнать худшее, но, наконец, решившись, позвонила Марку. Тот моментально откликнулся и объявил негласный розыск. Минуло ещё полтора часа, и дверь отворилась, впуская хозяина в дом. Измученная Шерил кинулась мужу на шею, прося прощения за глупость, а он, в свою очередь, извинялся за излишнюю горячность. Мир был восстановлен.

Пролетели два года. Вопреки зловещему предсказанию, Шерил забеременела вновь. На сей раз всё прошло благополучно, родилась девочка, принятая отцом¸ в отличие от сына, безоговорочно. Он не отходил от малышки, называл её своим маленьким ангелом, и жена, смеясь, говорила, что Дениель променял одного ангела на другого. А он весело уверял, что готов поклоняться им обеим. Несмотря на то, что Сандерс по-прежнему относился к Кристоферу с неприязнью, в семье долгое время царил лад.

Осквернитель же, не имея физической возможности повредить ненавистным врагам, продолжал наблюдать. Недавно у тех родилась противная маленькая пигалица, которую, вот насмешка-то, назвали Лавией. Адельфос носился с ней, как с писаной торбой, а это означало, что он стал уязвим.

Что ж, слабые места соседей монстр обнаружил, и ждал, когда силы его возрастут настолько, что он сумеет по ним ударить. Демон изнывал от нетерпения, предвкушая месть.

А вскоре произошло важное событие – в приграничьи появился Лаехри. Раздался стук в дверь, и люди увидели на пороге невысокого молодого человека. Блеснула широкая улыбка, и вот уже обитатели тарелки обнимали дини ши, а он их. Но, когда друзья потащили товарища внутрь, тот, прижав палец к губам, сказал:

– Тсс, сюрприз!

И хлопнул в ладоши. Увидев Кристофера, хертуммим взревел и кинулся тискать друга, а тот, смеясь, говорил:

– Вы меня раздавите.

Он имел в виду и остальных, не оставшихся в стороне.

Каким же веселым был вечер! Детей уложили спать, а взрослые собрались в гостиной. Лаехри за годы службы совсем очеловечился: смеялся, рассказывал армейские анекдоты, воздерживаясь от скабрезных, любезничал с Шерил. Кристофер не отставал.

Саламандр заставил гостей пройти на кухню, где продемонстрировал, как зажигается плита, едва не подпалив при этом наблюдателей, а после, напившись вина, опьянел и, посвистывая, пустился в пляс. Выглядело это так забавно, что все умирали со смеху, пока дракон не свалился посреди комнаты и не захрапел.

Через некоторое время дини ши извинился и вышел. Отсутствовал он долго, и Сандерс пошёл разыскивать друга. Он нашёл Лаехри в детской, где тот, склонившись над кроваткой, хмуро разглядывал Криса. Поманив товарища, он вышел в коридор.

– Извини за бестактность, Дэн, но что с ребёнком?

– Ты о чём?

– Он болен?

– Нет, он крепыш, гораздо сильнее Лавии.

– С ним что-то не так, – уверенно сказал собеседник. – Либо это болезнь, либо…. Не знаю. У мальчика очень плохая энергетика.

– Ты тоже это почувствовал?

Сандерс был поражён. Значит, не зря он старался держать малыша на расстоянии. Но…

– Господи, – сказал он вслух, – возможно, он болеет, страдает, а я даже не могу взять его на руки и приласкать…

И тут Дениеля осенило.

– Подожди-ка, ведь здесь его тёзка, видящий всех насквозь. Давай спросим у него?

– Давай, – согласился Лаехри.

Но, когда они подошли к дверям гостиной, из детской раздался громкий вопль, перешедший в хрип. Мужчины кинулись обратно и увидели, что несчастный ребёнок бьётся в эпилептическом припадке. Тут стало не до рассуждений о его отталкивающей ауре, Дениель бросился спасать сына. Когда же переполох закончился, и все успокоились, отец тихо сказал:

– Значит, всё-таки недуг! Видимо, я так и не смог измениться, стать человечнее, раз меня раздражает неполноценность моего же собственного ребёнка.

Хиггинс, подойдя, негромко произнёс:

– Дэн, перестань себя винить, ты тут не при чём. Из-за черноты эпилепсии я пока ничего не могу разглядеть, но, уверяю тебя, всё не так просто. И надеюсь разобраться с этим позже.

Сандерс бросил на газерима сумрачный взгляд.

– Не восстановятся у меня силы, Крис. Короткий период блаженства всякий раз сменяется многодневной бурей. Мне кажется, что раньше я не уставал так, как сейчас.

– Ошибаешься. Ты ещё не чувствуешь, а я, увидев тебя, сразу понял, что мощь твоя возросла. Поверь, я знаю, что говорю.

– Дай Бог, чтобы ты оказался прав, – грустно отозвался Дениель.

И они вернулись в гостиную. Шерил, со слезами кинувшаяся к мужу, обняла его.

– Спасибо, Дэн! Как бы ты не относился к сыну, но ты его спас!

Ему почему-то была неприятна эта похвала.

– Я всего лишь выполнил долг человека, отца и врача, – холодно сказал мужчина, отводя руки жены.

Та потерянно посмотрела на него, словно вопрошая, что же сделала не так, и горячая волна любви, жалости и раскаяния смыла злость. В конце концов, его зевгари – мать, она тревожится за ребёнка, так какое же он имеет право так грубо с ней обращаться!

– Прости! – сказал Дениель, мягко привлекая женщину к себе.

Ссора быстро забылась, и вскоре все отправились спать. Гости намеревались пробыть у Сандерсов ещё несколько дней, поэтому не имело смысла засиживаться допоздна. Пожелав друг другу спокойной ночи, люди разошлись по комнатам.

Дата добавления: 2015-07-20