Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава десятая. Плохие новости

Убить Зону | Глава первая. Без шансов | Глава вторая. Бука | Глава третья. Слово сталкера | Глава пятая. Аномалия | Глава шестая. Откровение | Глава восьмая. Болотные огни | Глава двенадцатая. Тактика выжженной души | Глава тринадцатая. Выброс | Глава четырнадцатая. Осада |


Читайте также:
  1. Глава десятая. ДЕРЕВЯННЫЕ БОГИ НЕ УХОДЯТ САМИ СОБОЙ
  2. Глава десятая. Знакомые все лица
  3. Глава десятая. Слава Елисея
  4. ДИОГЕН ЛАЭРЦИЙ, КНИГА ДЕСЯТАЯ. КОММЕНТАРИЙ ГАССЕНДИ
  5. Другие новости
  6. Еще Плохие. Рассказик без формы.

 

 

Сначала Маусу показалось, у него начались пьяные видения. Просто только что совместно с Петлей и Монахом они раздавили завалявшуюся у Доктора бутыль с настойкой неизвестного происхождения. На вкус было странно — пряно и терпко, видать, сам Доктор добавлял туда какие-то болотные травы, а от них какие угодно видения начаться могут.

Бука пить не стал. Маус вообще не видел, чтобы тот когда-либо пил что-то крепче пива. Сталкеру же порой без выпивки никак. Алкоголь — естественный транквилизатор, без него в Зоне может и крыша поехать. Но в этот момент Маус и сам пожалел о том, что попробовал докторское зелье. Потому как медленно, со скрипом отворилась дверь, и в белом сиянии операционной возник силуэт мертвеца. Это уже чуть позже разум подсказал, что мертвец идти никак уж не мог, значит, Болотному Доктору удалось поставить на ноги это некогда неподвижное тело. Но облик майора в сознании всех участников экспедиции уже настолько прочно ассоциировался с покойником, что даже Монах невольно перекрестился.

Да и, надо признать, облик восставшего из мертвых майора немало способствовал всеобщему замешательству. Начать с того, что выглядел он сейчас гораздо хуже, чем тогда, когда официально числился в покойниках. Был он по пояс гол, и тело покрывали отвратительные синеватые пятна. Лицо его нездорово осунулось, половина, вокруг выпученного красного глаза, оплыла бесформенным черным подтеком, из отвалившейся челюсти струйкой стекала густая слюна. И держался он на ногах неровно, шатаясь, двигаясь вперед рывками, как зомби из плохого фильма. Вслед за ним волочились какие-то провода, вцепившиеся ему в запястье, впившиеся в грудь…

— Что… Что здесь происходит… — прохрипел майор и вдруг скрючился, облокотившись о дверной косяк. Его вырвало.

— Что со мной? — тяжело дыша, сипло проговорил майор.

Только тут из-за его спины решился показаться Антонов. Он подхватил майора под руку, и заговорил нервной скороговоркой:

— Вам нельзя вставать! Сначала вас должен Доктор осмотреть! У вас серьезные проблемы…

— Это у вас серьезные проблемы, — вытирая рот бледной рукой, заявил воскресший майор. — О, а вот и лекарство…

Все той же неровной походкой он подошел к столу, потянувшись рукой к початой бутыли. Маус среагировал немедленно: схватил бутыль, долил в свой стакан до краев — и сунул в руку майора. Тот молча сомкнул пальцы вокруг стакана и уверенно влил себе в глотку пятидесятиградусное пойло. Поставил стакан на стол, постоял некоторое время, прикрыв глаза, пока на бледном лице не появилась блаженная улыбка.

— Живем! — оскалившись, произнес майор.

 

* * *

 

С самого начала этот Самохин не понравился Маусу. И не только потому, что был военным — а у военных и сталкеров весьма специфические взаимоотношения. Трудно сказать, был ли майор таким изначально или что-то сделало с ним пребывание в странном летаргическом сне с последующим травмирующим проникновением в мозг иглы и едкого стимулятора. Только с первых минут он стал просто невыносимым.

Майор давил. Давил круто, безапелляционно, явно нарываясь на пулю. При этом он прекрасно понимал данное обстоятельство, а потому сразу же красноречиво показал присутствующим пистолет, отобранный у Антонова, со словами:

— Из всех вас я один имею право на ношение огнестрельного оружия! Я хочу, чтобы вы это запомнили!

Это был вызов. Это был плевок в самые тонкие чувства сталкера. А майор все знал. Он все знал, все слышал в своем диком «анабиозе», и объяснять ему ничего не было нужно. Он прекрасно понимал, что ни- кто из вынужденных соседей по этому дому не сможет поднять на него руку. Потому что все здесь боятся лидера — Буки. Потому что он — один из спасенных, важное звено в непонятной игре этого мутного парня из недр Зоны. Майору было плевать на эту игру — у него была своя собственная.

— Вы все здесь — преступники, — говорил майор, окидывая присутствующих стальным взглядом. — Несанкционированное проникновение в Зону отчуждения, ношение огнестрельного оружия, уничтожение ценного артефакта, похищение особо важного сотрудника Института…

Самохин кивнул на обалдевшего от всего этого Антонова. Лицо майора порозовело, глаза обрели нормальную человеческую ясность. Он умылся и снова был в форме. Но, Черный Сталкер его раздери, — лучше бы он оставался мертвецом!

— И это не просто слова, — продолжал чеканить Самохин, для убедительности покачивая у Мауса перед носом коротким указательным пальцем. — То, что всякие проходимцы копошатся в Зоне, — это полбеды. Но вы влезли не в свое дело, решили поиграть с силами, которые вам не по зубам. И за это вас всех прижмут к ногтю, попомните мои слова. Всех до единого.

— Ну, положим, подавятся, — с напускным равнодушием сказал Маус, хотя больше всего ему хотелось схватить бутыль и разбить об эту вконец охамевшую морду. — Что же до собственных дел Буки — все претензии к нему…

— Я не про эту дурацкую историю со спасенными, с этим идиотским Маревом и ликвидацией Зоны из прошлого, — скривился майор. — Все это чушь, спросите у Антонова, он серьезный специалист.

Антонов на эту реплику лишь нервно развел руками: мол, я не в ответе за слова этого психа!

А майор продолжал:

— Я про контейнер. Вы уничтожили артефакт, в розыск которого вложены такие средства, что вам и не снились. На содержимое контейнера делали ставку такие люди, по сравнению с которыми вы — грязь!

— Положим, мы сейчас в Зоне, — скрипнув зубами, сказал Маус. — И по сравнению с ней любые из ваших крутых «шишек» — такая же жиденькая, тонко размазанная грязь. Кто ты такой, майор, чтобы нас тут на понт брать? Эти ребята тебя на своем горбу тащили, в минуту опасности твое гнилое брюхо защищали. А ведь могли просто скормить мутантам или в болоте утопить.

— Вам это зачтется, — невозмутимо продолжал майор. — Возможно, вам даже смягчат наказание. В любом случае, за уничтоженный контейнер придется ответить. Вы отправитесь со мной к Кордону, где я передам вас в комендатуру Восточного сектора. А там уже решат, что с вами делать.

— А не кажется ли тебе, сын мой, что ты многовато на себя берешь? — медленно вставая, поинтересовался Монах. — Не боишься, что пупок от такой важности развяжется?

И Монах небрежно сдвинул с правой руки широкий рукав и, хрустнув пальцами, продемонстрировал крепкий кулак со следами старой синеватой наколки.

«Сейчас что-то будет…» — отметил про себя Маус, прогоняя навязчивый хмель и решив действовать по ситуации.

Он скосился в сторону лавки, на которой лежал разряженный винтарь, — но тут же отогнал опасные мысли. Не для того они надрывались, тащили сюда этого неблагодарного засранца, чтобы пристрелить его сразу же по воскрешении. Пускай Бука с ним разбирается. Вот спрашивается, чего он смотрит? Наблюдает, будто за медведями в цирке, — и молчит.

— А не кажется ли тебе, папаша, что ты вообще полез не в свое дело?! — вдруг заорал, вскакивая, Самохин.

Он резко передернул затвор и направил ствол пистолета прямиком в Монаху в лоб.

— Сейчас я пристрелю тебя, и мне ничего за это не будет, — с какой-то сумасшедшей усмешкой сказал майор. — И никто из твоих дружков даже не рыпнется тебе на помощь, да и после мстить не станут! И знаешь почему? Потому что ваш Бука — хитрый малый! Он сделал вас своими марионетками. Сидит в своем тихом углу — и дергает за ниточки! А меня никто не сможет дергать за ниточки! Я вас всех перестреляю — просто потому, что мне положить на вашего Буку, а на вас тем более! Поняли меня, уроды?!

Майор принялся водить пистолетом, цепляя на мушку то Петлю, то Мауса, то снова Монаха. Не целился он только в Буку. И по всему было видно, что да, ничего не мешает сдвинувшемуся майору открыть пальбу.

— Так что ты садись, борода, и не рыпайся, — неприятно улыбаясь, сказал майор Монаху. — Я здесь старший по званию, и только я буду решать, что и кому делать. А вы будете помалкивать и исполнять. Все у меня будете исполнять, поняли? Вы у меня землю есть будете…

Майор замер, заткнувшись на полуслове — и медленно осел на пол. У него за спиной возник Болотный Доктор, которого даже не заметили за всей этой дикой сценой. В руке Доктор сжимал маленький одноразовый шприц — он только что выдернул иглу из шеи Самохина.

— Вы только зря не пугайтесь, — спокойно сказал Доктор. — Это у него медикаментозная «бычка». После резкого выхода из псевдолетаргии со многими такое бывает — препарат действует довольно специфически. Очнется другим человеком, вряд ли даже вспомнит, что наговорил в момент аномального возбуждения.

Маус посмотрел на сонно сопящего на полу майора и молча налил себе еще настойки. Да, без алкоголя в Зоне иногда бывает туговато.

 

* * *

 

— Идите за мной, — сказал Доктор. — Я привел еще одного гостя.

Они вышли из дома, обошли строение по заросшей тропинке. Луна почти скрылась за растительностью, и было трудно понять, что же представляет из себя дом Болотного Доктора снаружи. Были здесь какие-то непонятные пристройки, но вряд Доктор занимался приусадебным хозяйством. А если и занимался, то даже страшно представить, кого можно разводить в курятнике или в хлеву посреди Болота.

Скрипнула низкая дверь, в руках Доктора вспыхнул фонарик: скорее он светил для гостей, нежели для себя самого. В луче света, на охапке сухой болотной травы испуганно скорчилась тщедушная фигура, надежно связанная длинным брезентовым ремнем.

— Поймал живчика в километре отсюда, — поделился Доктор. — Отбился от группы.

— От группы? — немедленно среагировал Маус. — Кто такие? Что им нужно на Болоте?

— А у него спроси, — предложил Доктор. — Он много интересного с перепугу выложил, пока я волок его сюда. Сдается мне, вы, ребята вызываете жгучий интерес.

— У кого? — тупо спросил Маус.

— Боюсь, что у многих, — сказал Доктор. — Ну, я оставлю вас — дела…

Сунув фонарик в руку Маусу и тихо похлопав по плечу Буку, Доктор снова растворился в темноте.

Похоже, что пленник Доктора не слишком обрадовался новой компании. Он злобно щурился на свет, не прекращая дергаться в попытках высвободиться из пут. Маус шагнул в глубину сарая, присел на корточки рядом с пленником. Сказал:

— Что-то мне подсказывает, что ты не из дурного любопытства по Болоту шаришься, иначе нахрена ты, спрашивается, понадобился Доку? Давай, выкладывай, кто такой, чего здесь вынюхиваешь?

— А ты еще что за шавка, чтобы я тебе все на блюдечке выкладывал? — огрызнулся пленный. — Сначала развяжи!

— Какой-то борзый, — поведал Маус приятелям. — Как червяк уже извивается, а все туда же!

— Кого-то скоро на перо посадят, тогда посмотрим, кто тут борзый, — продолжал наглеть пленный.

Маус еще некоторое время пытался выбить из бандита (а этот уж больно походил на бандита) хоть какую-нибудь информацию, но понял, что так не добьется ничего. Тут нужны были совсем другие методы допроса. Может, тот же Монах и сумел бы убедить этого мерзавца исповедоваться по всей форме. А он, Маус, — всего лишь сталкер, его такому не учили.

— А ну, дай я… — раздался за спиной чей-то спокойный голос.

Маус поначалу не поверил. Оглянулся — и точно: неугомонный майор уже умудрился очнуться, да еще и притащиться сюда. Все-таки его энергия просто поражала. Правда, выглядел майор теперь несколько лучше (отдохнул, что ли?), и на этот раз все свое внимание он обратил на пленного. Монах с Петлей и Антоновым молча расступились, причем Монах смотрел на майора с неприкрытой суровостью. Тот, похоже и не заметил этого взгляда. Присев рядом со сталкером, он вполне дружелюбно посмотрел на него и поинтересовался:

— Из братков он — как полагаешь?

— Типичный урка, — кивнул Маус.

— А, ну да это ничего, — сказал майор, переводя взгляд на застывшего вдруг пленного. — Сейчас мы поговорим с ним на понятном языке. На котором с такими отморозками и беседуют в комендатуре Восточного сектора…

Коротким кивком майор предложил остальным покинуть помещение. Маус подумал — и решил дать Самохину шанс. Хоть и он проявил себя конченой гнидой, но, может, именно такому и раскроет душу этот злобный гаденыш. Все, кроме Самохина, тихо покинули сарай и прикрыли за собой деверь. Петля немедленно припал ухом к щели в грубых досках. Маус тоже вслушивался в наступившую неприятную тишину. Вскоре донесся спокойный, приглушенный голос майора, а следом — отчаянный, полный боли и страха крик. И пленного словно прорвало. Он стал выкрикивать какие-то невразумительные фразы, каялся, умолял, переходя на рыдания, и вскоре затих. И уже после этого послышался довольный голос майора:

— Чего вы там топчетесь? Заходите. Нашему другу вдруг захотелось что-то рассказать.

 

* * *

 

Бандита звали Валун, и, видимо, майор действительно нашел быстрый путь к его центру разговорчивости, так как больше того не пришлось уламывать на искренность. Единственное послабление, на которое пошли, — освободили пленному руки, и тот теперь, довольно шипя, потирал покрасневшие запястья, краем глаза поглядывая на недвусмысленно торчащий в его сторону ствол дробовика в руках Монаха.

— По Зоне сначала слух прошел — быстро так пробежал — мол, этот нелюдь Бука решил с Зоной покончить… Про какое-то Марево трепались. Ну, это аномалия такая, вроде машины времени, только еще круче. Так вот, болтали, что Бука добазарился с Монолитом, чтоб Зону, значит, стереть с лица земли…

Бандит то ли не замечал Буку, стоявшего за спинами остальных, то ли просто не знал того в лицо. Не сговариваясь, решили пока не знакомить бандита с главным персонажем его рассказа: это придавало истории определенную пикантность.

— Ну, ясен перец, никто в такое не поверил, — продолжал Валун, кряхтя и устраиваясь поудобнее в мягких охапках сухой травы. — Мало ли что в Зоне болтают? Хотя нервишки у некоторых стали пошаливать: кому ж нужно, чтобы пропала Зона? Это же все равно чтобы «стояк» пропал!

Бандит хихикнул и продолжил:

— Ну, а вчера пошла другая молва — и это уже, кроме шуток: за голову Буки объявили награду…

— Кто объявил? — быстро спросил Маус.

— Толком не ясно, — скривился Валун. — Пацаны говорят, что это, по-любому, посредники. А главные заказчики — Хозяева Зоны.

Наступила пауза. Приятели обменялись взглядами. Про Хозяев говорили многое, и все эти разговоры противоречили один другому. Некоторые считали Хозяев всемогущими, но в таком случае непонятно, зачем кого-то нанимать, когда Буку можно просто прихлопнуть какой-нибудь молнией или разверзнув под его ногами землю. Нет, все не так просто было с этими Хозяевами. Они нуждались в сталкерах так же, как сталкеры нуждались в самой Зоне. Что же касается Буки — то очень даже может быть, что Хозяева просто не могут убрать его своими руками. Ведь он — часть Зоны, сам по себе аномалия. Наверное, оттого и приходится им действовать чужими руками. Впрочем, только в том случае, если за всем этим действительно стоят Хозяева, и этот бандюга не врет.

— В общем, назначили награду, — продолжил Валун, невольно причмокивая. — И знаете какую?

— Ну? — без особого интереса произнес майор.

— Миллиард, — осклабился бандит.

— Что? — не поверил Маус. — Миллиард чего?

— Баксов, чего же еще, — хмыкнул бандит. — Не вольт же! В общем, теперь башка этого нелюдя — самый дорогой артефакт в Зоне.

Бука переступил с ноги на ногу, отвернулся, уставившись в ночь.

Его не пугало то, что за ним теперь станут охотиться все наемники Зоны. Его изумило то, что его жизнь, оказывается, имеет вполне определенную цену. И впервые за все время его существования люди проявляют к нему столь живой интерес.

Убить его. Отрезать и принести заказчикам голову в пластиковом мешке — чтобы получить за это определенное количество нулей на расчетном счете. Проникнуть, отыскать, убить — и получить премиальные. Вот оно, истинное лицо Зоны, а все философские разговоры — чушь. Зона должна сгинуть. И он убьет ее — если Зона не успеет достать его раньше.

— …Мы узнали одними из первых, — продолжал Валун. — Но, думаю, заказчики специально сообщили о награде всем группировкам. Чтобы, значит, ускорить процесс. И теперь в Зоне начнется грызня.

Валун мелко захихикал:

— Это будет крутая гонка! Нас было семеро, мы почти перебрались через топь — но тут нас накрыли огнем из засады…

— Кто? — с профессиональным интересом спросил Самохин.

— Думаю, наемники. Хотя не уверен — я же сразу в грязюку харей — и ползком, ползком. Из наших, по ходу, я один и уцелел. Да вот, на Болотного Доктора нарвался. И чего он меня сюда потащил? Мог бы сразу скормить своим тварям…

— Как вы узнали, что искать нужно на Болоте? — спросил Маус.

— Заказчики навели, — охотно сказал Валун. — Сдается мне, они все про вас знают. От них не скроешься. Так что хотите совет?

— Нам только советов от всяких уродов не хватало! — злобно бросил Петля. Видно было, сколько ненависти в нем скопилось по отношению к бандитам. Кому-кому, а ему уж точно не следовало попадаться к ним в руки.

— Нет, пусть скажет, — странным голосом возразил майор.

Валун снова заулыбался своей мерзкой улыбочкой, будто не под стволом сидел, а на именинах у любимой тетушки. Все-таки Маус на дух не переносил бандитов с этой их ни хрена не стоящей бравадой, с этими ухмылочками и ножами в спину. Кончить бы его — да и в болото!

— А совет простой, — неторопливо сказал Валун. — Вы не ждите, пока припрется сюда толпа беспредельщиков с автоматами и покрошит вас мелко-мелко. Вы сами возьмите этого Буку, чик — и готово.

Бандит оживился, видимо, вдохновленный собственной идеей:

— А если меня в долю возьмете — я реально могу с заказчиками свести и вообще провернуть все так, что-бы шито-крыто! Пусть эти придурки по болотам лазиют, а мы шмыг — и в дамки!

— Смотри, какой шустрый! — почти одобрительно сказал майор. — Шмыг, говорит, и в дамки. Молодец.

Маус сдержал очередной порыв вцепиться бандюге в глотку и придушить его, что не слышать больше всего этого отвратительного словесного потока. Надо же — вроде и слова человеческие, а складываются в какую-то тошнотворную гниль. Но вместо этого просто спросил сухим, надтреснутым голосом:

— А ты слышал, падаль, что бывает с теми, кто против Буки зло замыслил?

— Сам ты падаль, — вяло отгрызнулся Валун. — Ну, слышал что-то такое… Так ведь, может, врут все про него? Что, не может такого быть? Может, он сам себе цену набивает!

— А ты представь, что не врут, — сказал из-за спины Петля.

— А может, и не врут, — легко согласился Валун. И тут же, снова причмокнув, прищурился. — Но так ведь — миллиард! Миллиард, брателло, ты просто прикинь! А за миллиард можно и позырить — врет там кто или реально базарит…

Маус вдруг осознал, что этот отморозок просто непрошибаем. Как и десятки других ему подобных — по всей Зоне. И правильно он говорит: миллиард есть миллиард. Такая сумма кому угодно глаза запорошит, и все разом забудут и про страх перед Букой, и про аномалии, и про Черного Сталкера, и про саму мстительную суку Зону. И никому даже в голову не придет, что таким нехитрым способом может играть с азартными простачками сама Зона — изобретательная и коварная пожирательница человеческих душ.

К тому же можно быть уверенным: после объявления такого нешуточного приза в Зону полезут и совсем безбашенные стрелки со стороны, которые про Буку и знать-то ничего не знают.

И тут Мауса словно кольнула изнутри простая до оторопи мысль: если неведомые заказчики не пожалели миллиарда — выходит, они действительно боятся угрозы со стороны странного парня из Зоны! Значит, все это и вправду не бред воспаленного воображения Буки, не ночные фантазии, а вполне реальная угроза!

Значит, кто-то действительно испугался за Зону. Что исчезнет с лица Земли это место, где можно жить и играть человеческими судьбами вопреки нормальным людским законам, где можно ставить свои зловещие эксперименты и готовиться к чему-то, грозящему планете еще большими бедами…

В наступившую паузу ворвались отдаленные автоматные очереди. К ним добавились гулкие хлопки дробовика и тут же — низкий рокот взорвавшейся гранаты. Маус прислушался. Стволов пять-шесть. Бьют длинными очередями, промежутки между ними короткие — значит, палят не прицельно. По всему — стреляющим приходится несладко. В подтверждение его мыслей донесся приглушенный раскатистый рев. Ещё пара беглых очередей — и все стихло.

— А может, не стоит и беспокоиться? — разглядывая бандита, как бы рассуждая с самим собой сказал майор. — Подопечные Доктора — они сюда никого не подпустят. А ведь еще полно аномалий — Болото, как- никак.

Бандит нахмурился, гаденькая улыбочка пропала с его лица. Он произнес — нагло, с расстановкой:

— А когда это сталкеры тварей боялись?

— Какой ты сталкер, шкура?! — прорычал Маус, сжимая кулаки. Майор жестом остановил его.

— Нормальный, — отозвался Валун. — По понятиям живущий. Так вот что я скажу: нас будут жрать одного за другим, а мы будем лезь и лезть, пока эти твари не подавятся! Ты не думай: как мы на Болото отмычек толпами погоним, мутанты блевать от обжорства станут. Но свое мы возьмем!

И тут тихо, словно привидение, вынырнул из темноты Бука, стремительно приблизился и навис над изумленным бандитом.

— А вот он я! — ледяным голосом проговорил он. — Тебе нужна моя голова — так возьми ее!

Валун вдруг сжался в какой-то жалкий комок, съежился и закричал отчаянно, высоко:

— А, пустите меня! Пустите, не хотел я, не хотел! Не виноват я ни в чем, просто наболтал с перепугу! А, пустите, суки, изверги! Пустите меня, душегубы!

С бандитом, по всему, приключилась истерика. Или же это было очередное пускание пыли в глаза, напускной припадок — просто чтобы оставили в покое. На непривычных людей такие зековские закидоны могут произвести определенное впечатление. Но, видимо, не на майора Самохина. Тот спокойно поднялся, отряхнулся, не спуская глаз с катающегося и орущего бандита и коротко, с ноги въехал с самый центр композиции. Истерика захлебнулась тихим воем.

— Повторить? — поинтересовался майор.

Валун притих окончательно. Замер, скрипя зубами от боли и ненависти. Маус с Петлей быстро зафиксировали бандита. Монах принес и поставил рядом с ним железную кружку с водой, пододвинул ее стволом «вертикалки», положил рядом кусок хлеба с сыром из хозяйских запасов. Уже покинув сарай, Маус вроде бы услыхал, как Валун шепотом вымаливает у Монаха отпущения грехов или чего-то еще в этом роде. Что ответил Монах, так и осталось неизвестным. Во всяком случае, тот вышел последним, прикрыл дверь и задвинул массивный железный засов.

 

* * *

 

Они снова сидели в большой комнате, вокруг деревянного стола, и никто больше не ощущал ни уюта, ни защищенности на территории Болотного Доктора: во-первых, куда-то подевался он сам, а во-вторых, за окнами ревели и бесновались потревоженные монстры. Оставалось надеяться, что мутанты все-таки не станут ломиться в дом самого Болотного Доктора.

Маус краем глаза наблюдал за майором. С момента бурного знакомства он несколько остепенился, однако и сейчас сталкер ничуть не сомневался ни во властности, ни в амбициозности этого человека. Единственное, в чем он изменился, — стал лучше управлять своими эмоциями. По крайней мере, вспышек, подобных недавней «бычке», вроде не предвиделось. Но и сейчас он заговорил первым:

— Я полагаю, охотники за головами еще не контролируют ситуацию в полной мере. Думаю, можно найти путь для прорыва — и уйти с болот.

— Куда уйти, и главное — зачем? — мрачно спросил Маус. — За Букой будут охотиться по всей Зоне.

— Я никуда не уйду, — мрачно сказал Бука, разглядывая свой ПДА. Красная точка горела в центре — как влитая. — Я должен довести до конца свое дело.

— Но ведь тебе все равно нужно найти Марево? — вкрадчиво сказал майор. — Значит, нужно идти — и искать его.

— Куда идти? — поинтересовался Монах. — Всякое скитание должно иметь цель.

— Во всяком случае, уйдем мы с Антоновым, — сказал Самохин. — Я отвечаю за судьбу погибшей миссии, и не допущу, чтобы последний оставшийся в живых сгинул в болотах. Кому-то придется выступить перед комиссией…

— Я никуда не пойду! — решительно заявил Антонов. — А если пойду — то только с Букой. Вы не понимаете, майор, это парень сам по себе — более важное открытие, чем этот чертов контейнер с чертовым «Зет-восемь»!

Майор замер в недоумении. Что-то ломалось в его сложившихся представлениях о том, что и как должно складываться в жизни, как должны реагировать на его слова и приказы те или иные люди.

— То есть вы хотите сказать, Антонов, что в нарушение контракта отказываетесь подчиняться своему непосредственному военному руководству? — угрожающе произнес Самохин. — Я правильно понял?

— Совершенно верно, — твердо сказал Антонов. — А если этому парню действительно удастся вернуться в прошлое и предотвратить катастрофу — одно это будет стоить всех открытий, сделанных в черте Периметра. Да и вообще — за всю историю человечества.

Майор мрачно посмотрел на Антонова, перевел взгляд на остальных. Устало опустил голову. Отчего-то на этот раз его не тянуло в перепалку. По всему было видно — устал, выдохся вояка. Что неудивительно после всего, что с ним приключилось.

— Делайте, что хотите, — вяло сказал он. — Есть еще что выпить?

Монах выставил на стол припрятанную бутыль с остатками настойки. Разлили понемногу, стали потягивать, предаваясь невеселым раздумьям.

В стороне от других, сидя на лавке, Бука мрачно смотрел на экран своего ПДА. Красная точка не давала ему покоя. Что же такого он не сделал еще, отчего не открывает ему Монолит это проклятое Марево?!

Скрипнула дверь, и в комнату вошел Доктор. Он даже не снял своего облепленного грязью плаща, и только внутри уже откинул капюшон. Выглядел он крайне озабоченным.

— Что случилось, Док? — негромко спросил Бука.

— Подстрелили Дору, — покачав головой, сказал Док- тор. — Многих задели, покалечили. Ну что за люди?..

— А Дора — это… — осторожно поинтересовался Петля.

— Химера, — эхом отозвался Бука.

Петля заткнулся: чтобы сожалеть о гибели химеры — это надо быть Болотным Доктором, не меньше. Маус же предположил, что это была та самая химера-страж, что пряталась в темных зарослях.

— И что же, люди пробьются сюда? — спросил Бука.

— Рано или поздно люди пробьются куда угодно, — сказал Болотный Доктор. — Все дело в цене, которую они заплатят. Только что Болото забрало себе еще троих.

За бревенчатыми стенами снова раздался отдаленный рев, и к нему присоединился тоскливый протяжный звук, похожий на стон. Очень неприятный звук. Антонов вдруг стукнул стаканом, пьяно рассмеялся и вылез из-за стола. Бормоча что-то бессвязное, он направился в сторону двери, ведущей в операционную. Доктор хотел было что-то сказать ему вслед, но тут решительно поднялся Бука.

— Нам надо уходить, — твердо сказал он. — Сидя на месте, Марево мы не найдем, а подставлять этот дом нельзя. Здесь и ты, Док, и сюда должны приходить только за помощью, но не для того, чтобы убивать.

— Как ты сказал? — наморщив лоб, спросил Доктор.

— Что люди приходят сюда…

— Нет, до этого, — перебил Доктор. — Ты сказал — Марево?

— Вы видели его, Док? — тут же среагировал Маус, а Монах что-то сонно проворчал в бороду — он был готов уснуть прямо за столом.

— Сам я не видел, — Доктор покачал головой. — Но ко мне приносили раненого сталкера. Он говорил много, и, скорее всего, это был всего лишь горячечный бред. Но это слово — Марево — врезалось в память. Ведь это что-то связанное со временем?

Теперь, опрокинув шаткий стул, вскочил сталкер.

— Говорите, Док, говорите! — сверкнув глазами, потребовал он.

Самохин посмотрел тяжелым взглядом на сталкера, потом на Буку, ничего не сказал и уставился на Доктора. Доктор подтянул к себе освободившееся от Антонова плетеное кресло, сел, сложив руки на коленях и глядя куда-то сквозь стену.

— Это был очень странный бред, — заговорил Доктор. — Во-первых, сталкер этот заявил, что он у меня он уже в седьмой раз. Хотя на память я пожаловаться не могу, и уверен, что видел его впервые. Но из некоторых подробностей его рассказа становилось очевидно: он знал многое обо мне, но главное — о том, что буду делать я сам в ближайшем будущем, в течение нескольких последующих часов.

— И что же стало с этим сталкером?

— Он умер, — спокойно сказал Доктор. — Бывают такие повреждения, особенно связанные с аномалиями, что даже я не в состоянии помочь. В течение нескольких последующих часов произошло кое-что из предсказанного этим странным человеком. В общем, было чему удивляться. Впрочем, речь не об этом. Он упоминал Марево…

Доктор кашлянул в кулак, задумался, припоминая:

— Зачем же оно ему было нужно, это Марево? Я же говорю: большая часть из того, что он нес, была болезненным бредом, бессмысленным набором слов… Ах, да… Он пробормотал что-то вроде «Вернуться и пройти эту локацию заново».

— Что это значит? — Маус приподнял брови.

— Его будто зациклило на какой-то «локации», которою он не мог «пройти». И он, якобы, раз за разом возвращался в одну и ту же точку пространства и времени — и все начинал сначала. И каждый раз попадал ко мне. И… каждый раз умирал.

— Как же это… — пробормотал Петля.

— Хороший вопрос, — серьезно кивнул Доктор. — И якобы каждый раз друзья-сталкеры, которые притащили его ко мне, забирали его мертвое тело — и несли его в Марево. Тело возвращалось назад — и он снова проходил свою локацию…

— Действительно, бред, — сказал майор.

— Согласен, — кивнул Доктор. — Только перед смертью он предсказал внеочередной выброс на АЭС. И тот случился — четко в момент наступления его смерти...

Бука смотрел на Доктора расширившимися глазами, губы его дрогнули, будто он хотел что-то сказать — и забыл, что именно. Доктор медленно поднялся с кресла. Повернулся было чтобы направиться к выходу, но остановился, задумавшись, и добавил:

— Кстати, я не говорил еще, что по его же словам Марево появляется именно здесь, на Болоте? И всего на два-три дня после выброса. Потрясенные слушатели молчали. Доктор любовался произведенным эффектом.

 


Дата добавления: 2015-07-25; просмотров: 55 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава девятая. Болотный оазис| Глава одиннадцатая. Прорыв

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.034 сек.)