Глава одиннадцатая. Прорыв

Антонов сидел на полу операционной. Пьяно улыбаясь, он рассматривал в свете мощных ламп свой трофей — патрон с ничтожными остатками уничтоженного «эликсира» — заветной субстанции с кодовым обозначением «Зет-восемь».

— Нет выхода… Другого выхода нет… — бормотал физиолог, словно убеждая себя в чем-то.

Он врал. Врал самому себе. Потому что дело было вовсе не в том, был ли какой-то выход из сложившейся ситуации или не было — это всего лишь повод. Повод для того, чтобы пойти на поводу у соблазна — величайшего соблазна в его пресной, бедной на события жизни ученого. Потому что в каждом ученом, какую бы он карьеру ни сделал, всегда злой занозой сидит зависть к счастливчикам, сделавшим одно-единственное открытие, но такое, что сотрясло науку, перевернуло мир и навсегда впечатало их имена в историю. Это была зависть к чужой гениальности.

А эта штука должна была кому-то подарить особые, не доступные простому смертному способности. Это и принято называть гениальностью. Но до сих пор была лишь пара свидетельств такого эффекта, да и то оба случая засекречены. И если он передаст образец в Институт — кому же предстоит стать третьим счастливчиком? Тому, в кого ткнет пальцем наделенный властью заказчик. Кто-то, далекий не только от гениальности, но даже от рядового таланта, а может, и напрочь лишенный образования, острого ума и здравого смысла, будет решать один из важнейших вопросов мироздания: кому определять дальнейший ход человеческой мысли.

Еще пару дней назад он, пусть и небезызвестный, но все же один из многих сотрудников Института, безропотно сдал бы этот образец куратору проекта — и уже там, наверху, определилась бы дальнейшая судьба уникального артефакта. Но несколько дней в Зоне здорово изменили его сознание. А может, виноват алкоголь? Конечно, не обошлось и без его участия — откуда же еще черпать смелость для безрассудных поступков, как не из их бесконечного источника — алкоголя.

И теперь он осторожно, очень осторожно, при помощи медицинского пинцета вынимал из узкого горлышка гильзы пробку-пулю калибра 5.45 и медленно склонял гильзу над стоящей у ног чашкой Петри. Тонкой, как волос, струйкой субстанция вытекала на стекло, собираясь в крохотную лучистую капельку, похожую на каплю ртути.

Теперь — самое опасное. Непосредственное соприкосновение с субстанцией грозит немедленной и мучительной смертью. Именно со случайной гибели неосторожного лаборанта и началось исследование этой штуки. И теперь, когда накоплены первые крохи информации, он знает, что делать дальше.

У ног уже стояла небольшая банка с физраствором — ученый подготовился заранее. Все предельно просто. Первый этап: залить каплю субстанции тонким слоем физраствора. Капля не растворится — но начнет изменяться молекулярная структура самого раствора. Теперь это совершенно иное вещество, и оно все еще опасно для контакта. Второй этап: жидкость нужно набирать в шприц с краю, чтобы не задеть ненароком опасную субстанцию.

Теперь третий этап: содержимое шприца впрыснуть в другую, полулитровую емкость с физраствором. Хорошенько взболтать. На первый взгляд — чистой воды гомеопатия. Но свойства физраствора меняются моментально. Жаль, нет приборов, позволяющих измерить показатели. Единственная капля эликсира, оставшаяся на стеклышке, быстро угасает, теряя драгоценные свойства. Она все отдала раствору и скоро распадется на элементарные составляющие. Вскоре начнет терять свойства и раствор, а потому следует поторопиться.

Вот он, главный этап: взять новый, стерильный шприц — и набрать того, чем стал обычный физраствор после контакта с лучистой субстанцией. Антонов набрал с запасом — «кубиков» пять, не меньше. И замер, не в силах побороть страх. Что совершенно неизвестно — так это дозировка. В обоих предшествовавших случаях опыты ставились почти «на глазок». И, между прочим, — на смертниках. Разумеется, не на тех, кто приговорен к смерти по решению суда — ведь в Европе смертная казнь давно уже не практикуется. Но Зона вместе с прилегающими к ней полосами контроля — это вам не Европа. И надо ж так было случиться, что эти законченные подонки, которых должны были попросту ликвидировать за то, что знали слишком много, после применения препарата стали знать еще больше. Они стали гениями.

Впрочем, Антонов не знал, пригодилось ли это свойство приговоренным. Сейчас в роли смертника выступал он сам. Закатав грязный рукав, протерев спиртом кожу и перетянув резиновым жгутом плечо, он медленно приблизил иглу к локтевому сгибу. Вот он, момент истины. Антонов прикусил губу, преодолевая собственную нерешительность. Но тут скрипнула дверь — и это решило все: он резко вонзил шприц в вену, вдавил пальцем поршень.

— Что вы здесь делаете? — раздался над головой голос Болотного Доктора.

— Уже ничего, — догнав поршень до упора, бледно улыбнулся Антонов. — Эксперимент проводил.

— Приберитесь за собой, — проворчал Доктор. — Только наркоманов здесь не хватало.

Убирая следы «эксперимента», физиолог прислушивался к состоянию своего организма. Заметных изменений вроде бы не происходило. Пожалуй, их и не стоило ждать быстро. Главное — не было особо болезненных ощущений, только легкое жжение, распространяющееся от локтя и выше по руке, разбегаясь по коже. Не очень болезненное, что не могло не радовать.

Закончив с уборкой, Антонов вышел в комнату.

* * *

— И сколько нам ждать этого выброса? — недовольно говорил майор. — Они ведь не каждый день происходят, и даже не каждый месяц. Прогнозировать выбросы с достоверной точностью так до сих пор и не научились. А просто ждать и надеяться, что предсмертный бред какого-то сталкера окажется правдой, — как минимум неразумно.

Антонов прошел мимо майора и тихонько присел на скамейку рядом с Петлей. Монах не участвовал в споре: он спал, сидя в плетеном кресле, склонив вперед голову с густой, с проседью, шевелюрой.

— Все правильно, — говорил Маус. — Выброса может не быть и год. Сидеть при этом на одном месте, ждать у моря погоды? В нашем случае — это самоубийство. В конце концов каким-нибудь вооруженным подонкам повезет: они обойдут топи и аномалии, отстреляются от монстров и прорвутся к сюда, к дому. И что тогда? Мы сможем держать оборону сутки. Ну, трое. А дальше нас просто закидают гранатами или поджарят из огнеметов. Нет, надеяться, что случайный выброс произойдет в ближайшие дни, — это идиотизм…

— Правильно, — сказал вдруг Антонов. — Ждать случайного выброса — неразумно. Надо вызвать выброс искусственно.

Он ощутил прилив какого-то необычайного чувства, похожего на счастье. Ему вдруг все стало ясно. Это было поразительное ощущение: словно всю жизнь до этого он был слепцом, ходившим на ощупь, с белой тросточкой и собакой-поводырем, — а теперь вдруг впервые обрел зрение. И все вокруг стало таким ясным, таким очевидным, но вместе с тем — еще более прекрасным и волнующим. Хотелось смеяться, кричать об этом, делиться со всеми.

— Как это — искусственно? — изумился Маус.

Он с подозрением уставился на Антонова: не перебрал ли тот крепкого? Очень было на то похоже: глаза физиолога нездорово блестели, на губах застыла странная улыбка. Бука же смотрел на ученого с надеждой. Он будто ждал этого смелого заявления.

Антонов с трудом выбрался из потока нахлынувших ощущений — словно вынырнул из моря на солнечном берегу. Это было непросто, но приятно, — как серферу бороться с крутой волной.

— Пока вы тут спорили, я прикинул примерную схему перераспределения свободной энергии в пределах Периметра, — сказал ученый. — Вы же знаете, сколько здесь энергии, прежде всего электрической. Это неспроста. То ли это произошло стихийно, то ли по чьему-то плану, только все эти спонтанные выплески энергии — вроде «электры» и ряда других аномалий — нужны в том числе и для отвода избыточной энергии от АЭС. И когда по какой-то причине не удается отвести всю скопившуюся на станции энергию…

— Происходит выброс! — быстро сказал Бука. Теперь глаза его горели победным огнем. Он все понял.

— Именно так, — улыбнулся Антонов. — Таким образом, чтобы спровоцировать выброс и, если история Доктора правдива, для того, чтобы вызвать появление Марева, нужно резко отключить какой-нибудь достаточно мощный энергопотребитель Зоны. Желательно — ближайший отсюда, чтобы успеть обратно, на Болото, пока не исчезнет Марево.

На несколько секунд наступила тишина. Маус лихорадочно крутил в голове мысленную карту Зоны. Он неплохо знал местность в пределах Периметра, но ему никогда и в голову не приходило смотреть на аномалии с точки зрения физики. Как определить, что больше потребляет энергии — «мясорубка» или «изнанка», «воронка» или «трамплин»? А вот шут его знает! Дело сталкера — вовремя заметить и обойти аномалию. И, разумеется, добыть вырабатываемые аномалией артефакты. А делать замеры, заглядывать аномалии в нутро — это уже дело ученых.

— Радар! — негромко, но твердо сказал Самохин. Даже стукнул по столу ладонью.

Видимо, речь Антонова смогла зацепить даже сухую натуру военного. Наверное, дело было в том, что впервые вся эта неудобоваримая головоломка стала складываться в более-менее осмысленную картину.

Бука победно улыбался. Но увидеть это улыбку со стороны было непросто: она была чуть заметна, словно Бука боялся спугнуть удачу. Значит, неспроста он собирал их всех, таких разных и несопоставимых в обычной жизни. Неслучайно их непростой путь привел в конце концов на Болото, в дом Дока. Неслучайно обещанное Монолитом Марево оказалось именно здесь. Не зря Док узнал когда-то о бесполезном вроде бы для него Мареве. И неспроста Бука заставил тащить сюда этого казавшегося мертвым майора. Возможно, только ради того, чтобы майор сказал это свое единственно правильное слово.

— Радар? Выжигатель? — задумчиво проговорил Маус. Кивнул. — Пожалуй. Он, конечно, не так далеко, в аккурат по дороге на Припять. И шпарит он будь здоров — наверняка жрет кучу энергии. Только какой же человек в здравом уме попрется под Выжигатель? Нет уж, увольте. Я насмотрелся на парней с выжженными мозгами, это, я вам доложу, похуже зомби. Это даже похуже снорка, если на то пошло.

— Я знаю, как его отключить, — сказал майор. — Я сопровождал научную миссию, исследовавшую феномен Выжигателя. Проблема в том, что он все равно включится через какое-то время.

— Это не важно, — сказал Антонов. — Даже кратковременное выключение такого мощного потребителя энергии неизбежно спровоцирует выброс. Впрочем, выключить его недостаточно: электроника наверняка сделает отключение плавным, и выброса может не произойти. Лучше всего — взорвать энерговоды.

— Это еще лучше, — заметил Самохин. — Радар контролируют бойцы «Монолита» — можно не пробиться в генераторную… Кстати, а разве у Выжигателя не автономное питание?

Антонов покачал головой:

— В Зоне нет ничего автономного. Это иллюзия. Ток, который дают сгнившие генераторы, в действительности идет со станции.

— Главное — успеть обратно, к Болоту, пока будет держаться Марево, — сказал Антонов. — А ведь его еще нужно будет найти и понять, что это именно Марево.

— Может, разделимся? — предложил Маус. — Бука останется дожидаться своей аномалии, а мы пойдем, пособим ему дистанционно.

— Это исключено, — твердо сказал Бука. — Нас слишком мало, чтобы разделяться. И главное — мы не можем этого сделать. Мы должны пройти весь путь вместе — только тогда у нас есть шансы.

— Так повелел Монолит? — с кривой усмешкой спросил Маус.

— Да. Так повелел Монолит, — серьезно ответил Бука.

* * *

К рейду на Выжигатель готовились серьезно. Все понимали: возможно, придется идти на прорыв. Против них — вся Зона, объединившая для своей защиты и людей, и мутантов, стягивающая вокруг безжалостное кольцо аномалий. К тому же не исключалось открытое столкновение с бойцами «Монолита», контролирующими Радар, а это означало, что назад могут вернуться не все.

Самое время было как следует вооружиться. Но оружия в доме Доктора не было, за исключением его собственной винтовки да старой двустволки на стене. Разве что Доктор отсыпал для своего воспитанника пару пригоршней патронов с характерной чертой маркера сбоку (теперь стало ясно, откуда у Буки такое экзотическое оружие). Зато в сухом бетонированном подвале нашлась пара защитных комбезов типа «Заря» — таких же, что был у Мауса. Не бог весть что, но вариант приодеть Петлю и майора. Монах от защиты отказался, туманно намекнув, что эта ряса на нем тоже неспроста надета. Черт его знает — может, она по спецзаказу шита и действительно защищает от радиации и прочих аномалий. В любом случае, чтобы идти к Выжигателю, не помешали бы шлемы типа «Заслон» с надежной пси-защитой или хотя бы стандартные тактические шлемы. Кроме того — и это самое главное, — патроны были на исходе. А это означало, что сунуться на Склады все же стоило. Хоть это и было крайне рискованно.

Спали мало — чтобы с рассветом выдвинуться в путь. Доктор взялся проводить их до границы своих владений. Маус нервно отметил, что по обе стороны от них параллельным путем движутся крайне неприятные тени. Что это было — не разобрать в утреннем тумане.

— Здесь я вас оставлю, — сказал наконец Доктор. — Дальше я не пойду, но что-то мне подсказывает, что болотная живность встретит вас не слишком дружелюбно. Я уж не говорю про людей. Поэтому я договорился кое с кем — вас сопроводят до границы топи.

Раздался сдавленный крик Петли. Монах вскинул свой дробовик — но Доктор решительным жестом опустил ствол к земле. Майор быстро поглядел на спутников, словно подмечая реакцию каждого в критической ситуации. А ситуация действительно была пугающая: из тумана, ломая ветки, громко чавкая болотной жижей, выперся псевдогигант самого устрашающего вида. Маус лишь однажды видел подобного монстра так близко, и в тот раз ему удалось выжить только благодаря сосредоточенной огневой мощи товарищей по группе. Псевдогигант низко зарычал и склонил набок уродливую голову, разглядывая людей. Что его останавливало от того, чтобы наброситься эту ходячую еду, — оставалось загадкой.

Но псевдогигантом докторское «сопровождение» не ограничилось. С другой стороны появилась пара болотных тварей — локальной разновидности кровососов. В таком окружении трудно было чувствовать себя под защитой. Скорее казалось: Доктор уйдет — и монстры разом кинутся и растерзают людей как дармовую кормежку.

— Может, не надо нам никакого сопровождения, Док? — дрогнувшим голосом поинтересовался Петля.

— Боюсь, что без него просто не обойтись, — покачал головой Доктор. — Болотная живность словно взбесилась. Уж и не знаю, почему. Может, слишком много людей, что пришли в поисках Буки. Наверное, зверье почуяло жор, это их будоражит…

Это было вполне логичное объяснение. Но Бука знал и другое: Зона хочет его смерти. Он слишком близко подошел к реализации своей идеи, которая никак не может прийтись по вкусу этому чудовищу, и теперь Зона возьмется за него основательно. Бука хмуро щелкнул предохранителем дробовика. Патроны со «жгучим пухом» он приберег для других случаев, сейчас трубчатый магазин был забит смертоносным свинцом. Лидер коротко кивнул Доктору и быстро пошел вперед. Следом потянулись остальные. А где-то рядом, теряясь в зарослях, но возвещая о своем продвижении плеском воды и треском ломающихся веток, перло «сопровождение» из монстров.

Их встретили через какую-то сотню шагов: быстрая тень метнулась из низких болотных зарослей — и тут же была сбита выскочившей слева болотной тварью. В воздух полетели кровавые ошметки. Не прошло и пары секунд, как навстречу ринулась целая тройка свирепых кабанов-мутантов. И снова никто не успел воспользоваться оружием — этими хищниками занялся псевдогигант. Взметнулись потоки грязной воды вперемешку с кабаньей кровью.

Группа замерла, пораженная этим зрелищем: нечасто доводится увидеть, как бьются друг с другом порождения Зоны. Обычно вблизи людей они предпочитают последних — то ли чувствуя в них чужаков, то ли предпочитая менее радиоактивное мясо, то ли предполагая в человеке более физически слабого. И это верно: без оружия в Зоне ты просто мясо.

— Вперед! — скомандовал Бука, обходя рычащую, визжащую свалку монстров.

— Оружие наготове! — проорал Маус, обводя винтарем кусты, торчащие из воды. И вовремя: навстречу, путаясь в тине, яростно загребая лапами, ринулась целая свора слепых собак.

Мгновенно среагировал Монах: не жалея остатков патронов, полученных из запасов Доктора, он принялся валить мутантов, словно находился в тире. Вторя ему, отрывисто загрохотал автомат Антонова. Последнего пса, почти добравшегося до группы, из пистолета расстрелял майор — прямо в брызжущую пеной оскаленную пасть. К режущему запаху порохового дыма добавилась вонь гнилого мяса.

— Поберегите патроны! — рыкнул Самохин. — Мы и полпути до границы топи не прошли!

— Что они, со всей Зоны сюда собираются?! — тяжело дыша, спросил Антонов.

— Похоже на то! — отплевываясь от грязных брызг, сказал сталкер. — Давайте — бегом! Пока их еще больше сюда не наползло!

Легко сказать — побежали. Малейшее ускорение в вязкой почве требовало удвоения сил. Но группа отчаянно рвалась к сухой земле. Это было единственно верное решение: мутанты и не думали оставлять их в покое. Маус мысленно благодарил предусмотрительного Доктора: его подопечные не просто сопровождали своих обычных врагов — людей. Они принимали на себя основной удар со стороны живой силы Зоны.

Словно на полотнах сумасшедшего художника, размытые туманом, наполовину упрятанные в зарослях, со всех сторон возникали сюрреалистические картины: то какие-то туши, швыряемые псевдогигантом, то его собственная оскаленная пасть, то дикая пляска болотных тварей, рвущих на куски зверье поменьше. До группы добирались только отдельные особи, так что патронов пока хватало, чтобы не быть сожранными или покалеченными хищниками.

И все же когда, уже почти выбравшись на сушу, они наткнулись на засаду, боеприпасы закончились. Едва над головой засвистели пули, ничего не оставалось, кроме как упасть ничком в грязь и вжаться в зловонную жижу.

— Эй! — из-за поваленного трухлявого ствола раз- дался чей-то насмешливый голос. — Чего там разлеглись? А ну вставайте — мы же все равно вас достанем!

— Пошел к черту! — заорал Петля. Одним из последних патронов у него переклинило затвор, и теперь он отчаянно пытался восстановить боеспособность своего «калаша».

— Вы бы там не сильно-то пузырились, — беззлобно сказал голос. — Отдайте нам Буку — и мы вас отпустим.

— Ага, — отозвался Маус, подкидывая на руке последнюю гранату. — А мы прямо уши развесили. Может, вы нам еще и по конфетке дадите?

— По конфетке — нет, по пуле — да! — донеслось из-за бревна.

И тут же пули вспороли болотистую почву, обрызгав сталкера жижей и вновь заставляя нырнуть лицом в грязь. Кидать гранату из такого положения было проблематично, привставать и замахиваться — опасно: срежут и, чего доброго, своих подорвешь. В магазине винтаря оставалась еще пара патронов, и сталкер прикидывал, как бы перекатиться вон за тот пенек и исхитриться прицелиться, как вдруг там, за вражеским укрытием, раздалась пальба, сопровождаемая отчаянными криками. Все оборвал громоподобный рев: в центр вражьего логова ворвался псевдогигант и теперь месил останки охотников за головами с болотной грязью. Мигом позже к этому пиршеству смерти присоединились и обе болотные твари. Так и не довелось узнать, кто же это были — бандиты, наемники или какие-нибудь вольные стрелки.

Это была последняя услуга «доверенных лиц» Доктора. Едва группа выбралась на небольшую сухую возвышенность, «сопровождение» растворилось в болотной дымке.

В полнейшем изнеможении все растянулись на песке, и этот темный песок показался им роскошным пляжем — только потому, что был сухой и не такой холодный, как болотная вода.

Бука набивал трубчатый магазин дробовика патронами со «жгучим пухом» — других у него не осталось. С его длинных волос струйками стекала грязная вода, он насквозь промок и смертельно устал — так же, как и все остальные. Но, зарядив оружие, он тут же поднялся и произнес:

— Идти надо.

Первым его призыву последовал Маус: он прекрасно понимал, что засиживаться на одном месте смерти подобно. Вперед и только вперед — главное правило сталкера.

— Что теперь? — спросил майор. — С Болота вроде вырвались, но пустые. Нужна амуниция, а лучше что-нибудь помощнее. Недостаток личного состава следует компенсировать огневой мощью.

Маус усмехнулся словам военного: звучит как по уставу. Но суть верная — пока они не раздобудут боеприпасы, следует поостеречься случайных встреч — что с людьми, что мутантами.

— Значит так, — сказал сталкер. — На пути у нас — Мертвый город. Его лучше обойти — там можно наткнуться на охотников за головами. А вот Армейских складов не избежать. Там, конечно, вроде бы свои, «свободовцы»…

— Нет у нас больше «своих», — глухо сказал Бука.

Маус замолчал. А что тут скажешь? Святая правда: к «Свободе» всякий народ прибивается, текучка кадров там будь здоров, и если кто позарится на обещанную награду — его уже никто не остановит. Там и от старого кореша вполне можно ожидать пулю в спину — слишком уж высоки ставки.

— Можно, конечно, пошарить по старой деревне, — сказал Маус. — Но там кровососов полно. Так что лучше уж на поклон к «Свободе». Авось договоримся…

Голос его дрогнул: он не поверил собственным словам. И то верно: дружба дружбой, а табачок врозь. Даже к старым корешам не стоит идти, не подкрепляя дружбу полным боекомплектом.

— Вот, значит, какой вопрос, — степенно сказал Монах. — Что мы можем противопоставить врагу, который превосходит нас и количестве и в вооружении?

— Разве что разум, — сказал Антонов.

— Я хотел сказать — вера, — насупился Монах. — Но если у тебя есть конкретные предложения — сойдет и разум.

В голове у Антонова действительно вспыхнула одна идея. Она давно уже витала в воздухе, какими-то отрывками, фрагментами, но только сейчас сложилась в цельную картинку. Это было невероятно, но, похоже, эликсир действительно здорово повысил его IQ! Хотя, наверное, так рассуждать некорректно: ведь гениальность выходит за пределы банального коэффициента интеллекта.

— Значит, нам нужно оружие, — сказал Антонов. — Такое, что сведет на нет нашу слабость и преимущество врагов.

— Верно мыслишь, профессор, — снисходительно сказал Самохин, выбрасывая на ладонь обойму из рукоятки пистолета: там оставалось всего три патрона. — Только что нам с этих рассуждений? Ты знаешь, где взять оружие?

— В Зоне — везде оружие, — сказал Антонов, неопределенно пожимая плечами.

А вот под этой загадочной фразой Маус вполне бы мог подписаться: многое из того хабара, что сталкеры за копейки сбывают барыгам, становится потом элементной базой для оружия нового поколения. Зона вообще круто подняла «оборонку» целого ряда стран своими опасными артефактами. Только как воспользоваться этим обстоятельством?

А ученый уже, видно, все решил, составил в уме проект и твердо вознамерился осуществить свой план.

— Бука, сможешь разыскать для меня пару пустышек? — поинтересовался Антонов. — Еще — пружину и батарейку…

Бука с интересом посмотрел на ученого и пожал плечами:

— Без проблем.

— «Без проблем!» — проворчал Маус. — Где бы я сейчас был, если бы мог вот так запросто находить пустышки и батарейки!

— И еще, — сказал Антонов, протирая грязные стекла очков мокрым носовым платком, — нужно отыскать «волчьи брызги» и очаг не слишком мощного гравиконцентрата…

— Ты что задумал, Антоха? — покачал головой сталкер. — Сколько лет хожу в Зону, а о таком диком коктейле ни разу не слышал.

— Понимаешь, — задумчиво ответил Антонов. — Меня вдруг осенило: я понял, как стыкуется физика пустышек и гравитационные аномалии. Если доберусь до Института живым и сумею сделать математические выкладки — Нобелевская премия мне обеспечена.

— Губа не дура, — кивнул сталкер. — Мне нравится твой оптимизм.

Дата добавления: 2015-07-25