Метафора 2 страница

Завершающая история из Главы I является очень подходящим примером структуры метафоры для клиента с подобной проблемой. Следует отметить, что в данном случае у пациентки проблема, занимающая внимание ее сознания, которая не оформляет события такой последовательностью, к которой можно применить метафоры. Она не говорит:

Глава 7. Метафоры личностной организации и исполнения роли 259

«Я в самой сердцевине кризиса личности», или «Мне плохо от того, что я оказалась совсем не такой, хотя потратила на это всю свою жизнь». Т.е. не всегда желательно оказывать помощь клиентам в формировании схемы их переживаний, даже если такая схема будет отражать лишь истинное положение дел. И все же идеи, стимулируемые последовательностью образов в данном типе историй, будут схвачены слушателями и применены к их собственным жизням, если такие модели в самом деле им подходят и требуют поиска решения проблем.

Ниже мы приводим соответствующий тип историй, в которых есть и трансформация личности и несколько необычна концовка. Эти истории аналогичны, хотя и более сложны, известной детской сказке, где гадкий утенок превращается в прекрасного лебедя. В каждой истории происходит полная Трансформация. Для себя мы обычно разбиваем такие метафоры на 5 фаз протокола реструктурирования личности. Выглядит это так:

Протокол реструктурирования личности

1. Определить непреодолимый конфликт. Создайте
конфликт или модель, где главный герой не справляется
— как параллель, которая прольет свет на реальный
кризис личности пациента (стрессовые инциденты будут
представлять слабые места личности клиента)

2. Ввести неподходящие действия. В этой части истории
гл.герой должен производить действия, которые никак
це соответствуют попыткам решения проблемы (занима
ется несущественным, хобби, уезжает в отпуск, носит
какую-нибудь ерунду в кармане, драгоценную вещицу
дарит ребенку и т.д.)

3. Найти способ, которым гл. герой заявит о своем поражении. Гл.герой должен объявить (размышляя вслух, в письменном виде, в беседе с кем-нибудь, в монологе) о своем восприятии конфликта и о своей неспособности справиться с ним.

4. Ввести символ поражения. Сразу же после того, как раскрывается суть конфликта (предыдущая фаза), вводите отрицательный образ или символический образ, выражающий страхи и беспомощность гл.героя, который явится каналом рассеивания негативизма клиента.

260 ___________________ К. Лэнктон, С. Лэнктон "Волшебные сказки"

5. Разрешение проблемы через новое поведение. Конфликт разрешается действиями гл.героя, начатыми ранее, когда казались неподходящими.

В первой фазе главный герой описывается противящимся какой-то непреодолимой ситуации. Ситуация представляет собой проблему, которую главный герой, по собственному представлению, решить не может. В истории должно быть показано, что нет никакой надежды на выход из создавшегося положения и избавления гл.героя от неминуемой беды. Короче, все ради чего герой жил, трудился, подгонял свою личность — все рухнуло. Рисуется картина совершенной прострации гл. героя. В качестве примера степени обрушившихся на него бедствий, можно рассказать об известном человеке, подчинившим все свои нужды и желания единственной цели — стать хорошим отцом и мужем. И тут начинается: его мать заболевает, умирает отец, жену убивают пока он сам лежит без сознания, исчезают дети, и полиция не может их найти, а потом его сажают в тюрьму за убийство своей жены — а он его не совершал! Ситуация — не позавидуешь. Однако, по мнению терапевтов, именно такие истории и становятся основой для метафор для реорганизации личности. Мы приводим этот пример, т.к. хотим акцентировать внимание клиента на то, что как бы все ни было плохо, но после большой беды жизнь все равно продолжается. Рассказ позволяет сделать.это опосредованно, и это стимулирует клиента принять такое положение, а не противиться, как при непосредственном воздействии. Фазы вторая и третья протокола можно представлять одновременно или в тесном контакте с предыдущей частью метафоры. Мы разделяем эти фазы, потому что обе они являются важным аспектом повествования. Во второй фазе гл. герой начинает совершать действия, которые на первый взгляд не имеют ничего общего со стремлением или хотя бы с попыткой разрешить проблему — он ударяется в хобби, меняет привычный маршрут следования с работы домой, уходит от всех, уезжает в отпуск, дарит несмышленому ребенку вещи, которыми очень дорожил раньше, покупает на толкучке какое-то барахло или ходит в кино, чтобы отвлечься. Чем бы он ни занимался — это ситуация, в которой можно не задумываться о главном.

Уяснение этой концепции станет более простым, если вспомнить о ситуациях в своей собственной жизни, когда не имеющие отношения к делу вещи играют потом в буду-

Глава 7. Метафоры личностной организации и исполнения роли 261

щем немаловажную роль. Роль эта обсуждается в истории позднее. Однако на этой стадии особенным пунктом становится какая-либо знаменательная встреча. К примеру, в юности был у меня один знакомый по университету парень, полный неудачник во всем, за что ни брался. Он даже подумывал о самоубийстве, как о своего рода выходе из ситуации. Как-то вечером в студгородке показывали бесплатный фильм, денег на другое развлечение у нас все равно не было, вот мы и отправились в клуб. Картина называлась «Вспышка» (главный герой был фотографом). Хороший фильм, очень нам обоим понравился. Но не прошло и нескольких месяцев, как мой приятель бросил университет, работу на полставки и поступил на курсы фотодела. А через несколько лет он стал преуспевающим фотографом и открыл свою студию. Очевидно, что толчком к таким разительным переменам стал случайно увиденный фильм.

Однако во второй фазе протокола мы намереваемся лишь представить несоответствующие, поступки таким образом, чтобы они казались просто отвлечением, чем-то случайным в повествовательной канве. И выглядеть они должны как и в реальной жизни — совершенно ничего не значащими и не стоящими особого внимания.

На третьей фазе главный герой заявляет о своем поражении и неспособности самому решить проблему. Это можно передать через написание героем письма или размышления, беседу с кем-либо. Но должно быть совершенно ясно, что он определенно сдается. Терапевту, возможно, потребуется сделать какие-то предположения, подумать, каким образом и в какой форме преподать это заявление, как связать его с тем или иным человеком, сохраняя при этом его инкогнито — к примеру, я точно ни--когда не слышал, чтобы мой приятель собирался покончить -с собой. Но я предполагаю и не без основания, что он думал об этом, по крайней мере, «Это приходило ему в голову». Т.е. мое утверждение, что он «подумывая о самоубийстве» или «составлял мысленно текст предсмертной записки»,— это предположение, основанное на общих сведениях об этом человеке, если я рассказываю именно о нем.

Четвертая фаза призвана выявить символ поражения главного героя. Этот негативный образ страхов гл.героя и его беспомощности будет представлять наглядное выражение его поражения. Начинает работать символический ме-

262 ___________________ К. Лэнктон, С. Лэнктон "Волшебные сказки"

тод разрядки негативизма, поставленного в фокус подсознания в результате первых трех фаз. Такой образ в особенности позволяет слушателям узнать, с чем же сравнить ситуацию главного героя. То есть, образ окаймляет отчаяние предыдущего сценария. Кроме того, использование образа позволяет слушателю осознать и разрядить негативизм неприятных обстоятельств без того, чтобы «закончить» жизнь главного героя в истории. Негативный образ, вроде совы, бросающейся на жертву, или высохшее русло реки, говорит подсознательно слушателю: «И смерть порой близка, и жизнь не столь прекрасна». Но главный герой истории не погибает. Более того, символический негативный образ как раз и является концентрированным понятием плохого конца. Таким образом, у клиента развивается собственное желание пройти сквозь все жизненные неурядицы и стать более значимым, чем это рисуется негативным образом. Погибает здесь то, с чем себя отождествляешь, а не ты сам. Вместе с тем, важно понять, что бесполезная поначалу деятельность, минуя определенные интересные повороты сюжета, в конечном итоге приводит гл.героя к разрешению его затруднений. Более того, такое разрешение явится иллюстрацией, как гл.герой выработает для себя новый тип личности из старого. Это пятая фаза, где новое поведение определенным образом разрушает конфликт, хотя в самом начале оно кажется лишенным смысла. Здесь представляются восприятия, которые становятся нежданными движителями несущих успех действий, о которых герой и не мечтал. Т.е. новые и совершенно неожиданные случайности приобретают особое значение. Клиент получает посыл: даже самые глупые и ничтожные повороты судьбы могут коренным образом повлиять на всю" дальнейшую жизнь. А это не так уж и мало, если разобраться. Такие переживания являются как бы зародышами появления и развития совершенно новой личности.

Данный протокол представляет собой прозрение. Клиент вовсе и не требует ответов о своем будущем. На самом деле клиенту совершенно не желательна любая немедленная оценка сознанием его возможного будущего, особенно, если оно высвечивается из первоначально не относящихся к делу событий. Но семя заронено, и этим предполагается нечто более значительное для личности клиента, чем он предполагает, и вещи на вид бесполезные для решения про-

Глава 7. Метафоры личностной организации и исполнения роли 263

блем, могут очень пригодиться. Кроме того, в течение сеанса предлагается несколько метафор, преследующих разные цели. Поэтому данный протокол представлен как отдельная часть общего процесса лечения и опосредованный способ помочь индивиду ввести кризис своей личности в определенные рамки.

По контрасту, цель метафор исполнения роли более понятна, так как они призваны осветить осознание того, насколько жизнь клиента вписывается в более широкие масштабы. Это характеризуется таким историями, в которых героический главный герой совершает ряд значительных, часто символических поступков в течение своей жизни. В качестве примера можно вспомнить сказания из «Сиддхарты» Германа Гессе. Поскольку слушатели должны идентифицироваться с историями, последовательность повествования создает процесс, в котором слушатели начинают думать о своей жизни как о последовательности событий или о своеобразном путешествии. В терапии любая особая роль, в которой «завязает» клиент, выделяется, как эпизод большого «путешествия», имеющий огромное значение.

Чтобы еще более прояснить роль этих метафор, нам необходимо установить различия между мелодрамой и роман-тическим эпосом в литературе. В мелодраме эмоциональный конфликт сильнее, но результат не зависит от главного героя. Судьба главного героя в руках рока, судьбы, времени и т.д. В романтическом же эпосе при эмоциональной наполненности содержания результат всецело зависит от самого героя. Именно он сам выбирает свой путь. В протоколе исполнение роли история в начале дается в форме мелодрамы. Т.е. главный герой является жертвой обстоятельств. Однако с развитием повествования герой демонстрирует как собственный его выбор определяет результат. Потенциальная мелодрама превращается в романтический эпос.

Такой протокол выбирается для клиентов тогда, когда исполняемая ими роль и ее значение теряет свою ценность в их жизнях. Этот тип терапевтической цели подходит для клиентов, у которых потеря ориентиров является частью реагирований на экологический стресс, который и приводит их к терапии. Фазы протокола исполнения роли в общем видятся следующим образом:

264 ___________________ К. Лэнктон. С. Лэнкточ "Волшебные сказки"

Протокол исполнения роли

1. Описание катастрофы. Моделирование катастрофы предназначено для тех клиентов, которые озабочены самим существованием (здоровье, жизнь и т.д.) кого-то или чего-то значительного, явно имеющего символическое значение (Событие можно взять-реальное или самому придумать).

2. Показывается надежда гл.героя. Историчность персонажа не имеет большого значения — главное здесь символика качества.

3. Представление трудностей, которым должен противостоять герой. Герой должен пройти через.несколько испытаний, чтобы проверить свой характер (мудрость, силу, смелость, выносливость, честность, идейность и т.д.) Здесь должна быть усилена символическая природа испытания. При этом мы предпочитаем избегать разного рода «сказочность».

4. Использование парадокса для прохождения последней трудности и достижения успеха. Герой предстает перед испытанием и проходит его с помощью парадокса (решает загадку, действенным оказывается бездействие и т.д.) Прохождением последнего испытания завершается драма и исчерпывается конфликт.

Первая фаза включает в себя моделирование катастрофы, которая освещает некоторые аспекты теперешнего состояния клиента посредством описания ситуации, в которую попадает главный герой рассказа. К примеру, главный герой («двойник» клиента) может быть показан беспокоящимся о ком-то или чем-то очень важным для него. Во всем остальном кроме этой темы содержание метафоры совершенно отличается от реалий жизни клиента. Т.е., содержание истории будет типом эпического сказания, в котором допустимы элементы фантастического, Таким образом, при сходстве сущностей конфликтных ситуаций реальной жизни клиента и «жизни» гл.героя метафоры все остальные параллели в поведениях клиента и главного героя чисто символические. Особенно это показательно при развертывании эпической природы в таких сказочных произведениях, как трилогия о Земноморье Урсулы Ле Гуин, «Властелин Колец» Толкиена, сказания о Геракле и Ясоне, опоисках Священного Грааля рыцырями Круглого Стола и др.

Г:шва 7. Метафоры личностной организации и исполнения роли 2Ь5

Вторая фаза включает в себя развитие характера персонажа в потенциального героя. Именно здесь и говорится о надежде. Если персонаж может пройти через несколько испытаний, представленных в рассказе, это откладывает свой отпечаток; ключевым элементом этой фазы истории является постановка главного героя перед значительной целью посредством развертывания повествования или техникой характера персонажа.

Третья фаза показывает испытания, которые предстоят главному герою встретить и успешно пройти; здесь как раз и проверяется характер персонажа, его мудрость, сила, смелость, выносливость, честность и т.д. Поскольку каждое испытание символической природы, то в конструкции этой части рассказа не должно быть слишком много логических построений. Тут представляется какой-либо вызов главному герою, символика которого должна быть такой, чтобы клиент совсем чуть-чуть, но задумался,» может ли такая ситуация возникнуть и в его жизни. Над разработкой этой фазы терапевту следует особенно потрудиться, чтобы глав-дые испытания в рассказе выглядели достаточно и убедительно трудными.

Четвертая и последняя фаза этого протокола требует, чтобы персонаж успешно разрешил свою проблему. Поскольку сама метафора является синтаксической формой селективно-ограничительного нарушения, логика поведения здесь не обязательна. Здесь как раз и наступает момент разрешения проблемы посредством парадокса. Это может быть и отгадывание загадки, и следование предписаниям действовать в совершенно несвойственной персонажу манере, и действенное бездействие. Первая история в данной главе (наравне с упомянутой уже из Главы 1 стр. 35-38) является примером протокола личностной организации. Следующие четыре истории этой главы составлены по протоколу исполнения роли и показаны в том виде, в котором были рассказаны во время терапии.

1. Цель реорганизации личности: Изменение наступит через трансформацию замешательства в возможность раскрытия силы и умения.

Метафора Ему хотелось уйти, убежать, уехать на край света! Сказать, что он был в полном отчаяний в строгом понимании этого слова, вряд ли будет правильно, просто была у него

К. Лэнктон, С. Лэнктон "Волшебные сказки"

такая способность, свойственная многим подросткам, видеть все в темных тонах. Было бы трудно отметить растерял ли он ощущение своей силы или просто никогда не ставил на первое место. Он брел, как обычный разуверившийся в жизни мальчишка, с поникшей головой, с плетьми висящими руками, шаркая негнущимися ногами. Нельзя сказать, что все стало плохо сразу, нежданно-негаданно,— то была долгая и длинная вереница событий, горьких вздохов и отчаяния, словно преследовавшая его семью уже не одно поколение. По крайней мере, все еще больше сгущалось в присутствии родителей или родственников. Нет, явного выражения насилия, несчастья, голода, нужды не было, скорее то была какая-то эмоциональная нужда, переходящая порой в эмоциональную или словесную обиду. А кругозор подростка, к несчастью, не отличается широтой. Стыдно, конечно, что Стену не удавалось увидеть все в более широкой перспективе. Но велосипед у него был, и очень ему было по сердцу так далеко уезжать на нем от дома, как это только было возможно. Но и этого ему не хватало.

Однажды он сел на велосипед с единственной целью — уехать на край света, и не потому что там будет лучше, просто всей этой чернотой, пустотой и безысходностью он сыт был по горло.

Он ехал и ехал, вверх на холм, вниз, через реку, крутя педали, глядя перед собой пустым взором, совершенно не задумываясь, куда он едет и что же с ним случилось. Мимо промелькнул какой-то странный магазинчик, сознание зафиксировало его. Сознание сознанием, а сам он и это оставил без внимания.

В мыслях стучало одно — вот разогнаться бы изо всех сил и сигануть с обрыва, а там — тишина и вечное забвение. Нет, он, конечно, не собирался этого делать,— это скорее так, фантазия, отражающая его депрессию. Но все мысли были поглощены затеей, так продолжалось до тех пор, пока переднее колесо вдруг не грохнуло и не «испустило дух». А он и не знал, что так грохают велосипедные покрышки. Ну вот, теперь хоть есть более существенный повод огорчиться.

Так, вроде бы и далеко от дома, да не так, чтобы уже очень; вроде и живой — и тоже как будто не совсем. Куда он попал, его это особенно не заботило, да он и не обращал внимания. Он бросил велосипед к стоящему у пыльной дороги высохшему клену и плюхнулся в кучу прошлогодней

Глави 7. Метафоры личностной организации и исполнения роли 2Ь7

листвы. Хотелось расплакаться, но в нем не было даже достаточной связи со своей эмоциональной сущностью, чтобы сделать это. Вместо этого он просто уселся, поджав по-турецки ноги, опустив голову на сложенные руки, и стал бормотать, раскачивая головой: «Я больше не могу.-Все, хватит. Сдаюсь! Как бы я хотел умереть».

На этот раз мысль показалась ему вовсе неизбитой. Он задумался. Сколько он так сидел, Стен и понятия не имел. Потемнело, он не знал, наступил вечер или это гроза надвигается. Он думал о жизни, и когда, наконец, что-то в ней стало проясняться для него, вдруг хлынул ливень. От неожиданности он вскочил на ноги. Но решимость от этого не убавилась. И Стен закричал: «Да, давай, чертова молния, ударь в меня. Бей, ну бей же...»

Люди на другой стороне реки, ничего не зная о драме, разыгрывающейся под этим кленом, вдруг увидали, как в уже мертвое дерево ударила молния. Раздался мощный грохот. Молния словно приклеилась к дереву и сотрясала его, будто стараясь выместить на нём всю свою ярость.

Прошло два года, и в другом городке стрела, или вернее стрелы, поражающие цель с той же точностью, что и молния в тот достопамятный день у реки, принесли сияющий золотом кубок некоему молодому человеку, чем-то очень напоминающему того Стена. Стрелы как молнии слетали с лука, которым парень управлялся просто мастерски. И хотя лучника тоже звали Стеном, но разница между ним и тем Стеном, который тогда сидел под мертвым кленом, была огромная.

Гордый лучник стоял, улыбаясь, на пьедестале, а перед глазами проплывали картины всех тех событий, которые и привели его к победе в региональном чемпионате по стрельбе из лука. А началось все с ничего, просто он сидел однажды под высохшим клелном, в который неожиданно ударила молния, а он успел отпрыгнуть.

Удивительное дело, еще мгновение назад ты клянешь свою судьбу и желаешь смерти, а через секунду у инстинкта самосохранения достает сил, чтобы не дать тебе сначала вымокнуть до нитки, а затем изжариться до угольков! Так красиво сказать у него не хватило бы духа, зато этого духа вполне хватило постараться убраться с этого места. Надо еще было что-то делать со спущенной шиной. Так, куда же идти? Эта мысль заставила его осмотреться. О, да здесь он

268

К. Лэнктон, С. Лэнктон "Волшебные сказки"

уже бывал, хотя родители и советовали ему не ездить сюда. А потом он вспомнил и тот необычный магазинчик, мимо которого проезжал сегодня.

В этой части города других магазинов и вовсе не было, поэтому чем торгуют в этом магазине он и понятия не имел. На верхнем этаже особнячка кто-то, вероятно, жил. Для сельской местности вещь вполне обычная, но здесь это как-то не вязалось. И предчувствие у него было не очень хорошее. Ну, хорошее или не очень, а обратиться больше некуда, там можно хотя бы от дождя укрыться.

Так уж получилось, что магазинчик, куда вошел Стен, торговал «принадлежностями для стрельбы из лука», что, как выяснил Стен, означает луки и стрелы. Повсюду были развешены луки, Стен разглядывал их, а за окнами вовсю бушевала гроза. Стен разговорился с хозяином. О стрельбе из лука Стен совсем почти ничего на знал, и хотя Стен был не самым подходящим посетителем, а хозяин казался скорее угрюмым, чем добродушным, но как только кончилась гроза, хозяин снял со стены лук и повел Стена на самодельное стрельбище. Он показал Стену как держать лук, как наложить стрелу, натянуть тетиву, прицелиться и выстрелить. Он показал Стену новый для него способ стрельбы, натягивая тетиву тремя пальцами. Это оказалось очень интересно, потому что до сих пор Стен стрелял, пользуясь лишь большим и указательным пальцами.

Прежде чем он ушел, хозяин пригласил его заглядывать еще, сказав, что пострелять можно в любое время. Стен обратил внимание на ценники, прикрепленные к «принадлежностям для стрельбы из лука»: «Но у меня нет ни лука, ни денег, чтобы купить его». «Пустяки, мы тут что-нибудь.придумаем»,— сказал угрюмый продавец. Идея засела в голове. А почему бы и нет? Какой мальчишка откажется от возможности научиться стрелять настоящим фиберглассо-выми стрелами из настоящего двояковыпуклого лука? А что скажут родители? — известно, что,— и пустая трата времени, и опасно, не говоря уже о том, что все это подозрительно, да к тому же чересчур дорого.

В общем, прошло не слишком много времени, когда он вновь объявился на стрельбище, с каждым выстрелом все больше с удивлением убеждаясь в своих особых способностях. Было в этом луке что-то такое, особенное, он словно символизировал одновременно мощь и гибкость, усилие и

Гл ава 7. Метафоры личностной организации и исполнения роли 269

покой. Стену нравилось ощущать гладкость фиберглассо-вых стрел и то, как они сбалансированы, и как раскрашены. Ему нравился запах кожи и воска, которым натирают лук. Он стал все чаще появляться здесь, не задумываясь особенно о происходящем. А уж о том, что забава перерастает во что-то более важное, он и вовсе не думал.

Его походы увенчались, наконец, тем, что он купил себе собственный лук, 65-долларовый Медведь Магнум с 45-фунтовым натяжением, целясь из которого, он едва мог удержать его в полном натяжении. Лук, вероятно, был несколько тяжеловат для него, но достаточно короток, чтобы Стен мог им пользоваться. Деньги он потратил свои, заработанные за стрижку газонов у соседей.

Он стал участвовать в соревнованиях, стал чемпионом графства, а вот теперь победил и в региональных состязаниях, где стоял, погруженный в воспоминания о промелькнувших двух годах. Можно представить себе, какая после всего этого появляется в человеке уверенность в себе, в свои силы...

Минуло с тех пор 20 лет, явную роль спорт в жизни Стена не сыграл, но на стене его кабинета и сейчас висит его лук и колчан со стрелами, купленные им в том магазинчике много-много лет назад. Кожаный чехол бережно хранит его от ударов и царапин. Жена никогда не видела, чтобы Стен стрелял из лука, а младший сынишка, нет-нет да и попросит его натянуть тетиву, чтобы посмотреть, достаточно ли в нем еще сил, чтобы справиться с луком. Это испытание и он сам когда-нибудь пройдет. А лук, что и говорить, тяжеловат, значит, когда наступит день, и мальчик добьется своего, день превратится в веху, когда уверенность в себе перейдет и к новому поколению.

2. Цель исполнения роли: Изменение наступает через развитие значения самораскрытия.

Метафора Была у меня клиентка, звали ее Дайана, она обратилась ко мне из-за страха, что не сможет пережить своих родителей. Никто ей этого не говорил, просто она знала, что не сможет и все, а за четыре коротеньких месяца она собиралась выяснить, подействует ли на нее курс лечения, или все это очередная фикций. Ее бабушка не пережила ее прабабушку, а мама не пережила бабушку. Она была уверена, что в семье у них что-то не так; пусть дело тут даже и не в

270

К. Лэнкпюн, С. Лэнктон "Волшебные сказки"

генетике или каком-нибудь злом роке, пусть это только ее больное воображение, но им-то она как раз и влияет на ход событий, а у нас на все про все лишь четыре месяца.

В то время она и не задумывалась, насколько ответ к этой загадке сможет стать ответом на ее жизненные проблемы. Более того, она не представляла, что ответ на загадку сам может стать загадкой.

В трансе я предложил ей увидеть сон, в котором могли бы отразиться многообразные символы, представляющие ее подсознание.

Пока вы слушаете, ваша рука уже почти на полпути к вашему лицу. А если вы начинаете диссоциацию в своих пальцах и кисти, пусть она распространится до локтя и плеча. Ибо там имеется нечто интересное, что вы можете сделать подсознанием и его мудростью и рассудительностью — даже с такой неустойчивой субстанцией, как чувство диссоциации.

Чувство диссоциации — это очень хороший способ мно
го чего переделать, причем совершенно безболезненно.
Прискорбно, что не. каждому ребенку дано познать истин
ную ценность таких вещей, как левитация руки и диссоци
ация, поскольку этим можно пользоваться по отношению к
разным событиям. ^

Так вот, во сне Дайана диссоциировалась, и первое, что пришло ей в голову — образ самой себя, только еще не очень четкий. Просто в ней было ощущение, что каким-то образом на нее возложена ответственность. Каким манером она попала в сон, она не совсем представляла, т.к. не знала, как работает клинический гипноз, только сон был о ней самой. И все, случившееся с ней в реальной жизни, происходило теперь с «нею» другой, с нею из сна.

Во сне она получила какой-то медальон, но обстоятельства получения этого подарка остались для нее неясны. Единственное, что было понятно,— это что она путешествовала по пустыне, потом перебиралась через реку. Ей нужно было взять медальон и что-то сделать, но что именно, она не знала, поскольку она была во сне, да еще в трансе, а сны, как известно, не всегда понятные. Только этот ее сон был очень уж настоящим. Пот струился с нее. градом, и можно было бы поклясться, что в руке она сжимает медальон. Ей стало понятно, что перед ней разыгрываетсякакое-то действие, главным испытанием будет увидеть саму себя

Глава 7. Метафоры личностной организации и исполнения роли 271

Испытания не заставили себя долго ждать, что и как там началось — не известно, он вдруг поняла, что это и есть «испытание». Только испытание символическое. Охватить значение его сознанием сна не смогла. Бывают такие задачки, когда все перевернуто вверх дном, да еще и разбросано,— как тут сказать, какая часть откуда? Вот если бы части не были перевернуты, тогда другое дело — тут можно собрать части в зависимости от цветов и получить хоть какое-то значение. А так — и ничего не понятно, и перевернуть все как надо она не может. Значение какое-то есть, только вот какое. Нет, подсознательно она должна знать значение, но сознанию потребуется слишком много усилий, чтобы «вычислить» значение. Поэтому она решает просто поддаться сну.

И вот она перед зеркалом, а в нем отражается ее мать; она ведет рукой — и мать ведет рукой, она подмигивает — и мать подмигивает. Она понимает, что первое испытание — справиться с отражением. Поэтому решает, что подойдет к этому несколько по-иному — находясь рядом с зеркалом, выключит свет. Но тогда в зеркале вспыхивает дневной свет, и все остается по-прежнему, она опять видит мать.

Вот она приближается к зеркалу очень осторожно, но и сейчас загадка не становится яснее; как это загадка может решить ее проблему, или как этот ответ на загадку сам может стать загадкой?

Наконец, все это повторяется слишком долго и становится неприятным, ей уже кажется, что сцена превратилась в бесконечный сон. В отчаянии она поднимает камень и разбивает его об образ, зеркало исчезает, и за ним оказывается дверной проем! Толпятся какие-то люди, она весело их приветствует, понимая, что видение заркального отражения матери померкло. Она бежит к людям и видит, и это опять загадка, что у каждого из толпы лицо ее отца. Целая толпа ее отцов, отцы галдят, шумят, занятые чем-то своим.

Дата добавления: 2015-07-25