Александр Горянин

Своими путями

Русские демократические традиции. Статья третья*

Права человека в допетровской Руси

Московская (в самом широком смыс- ле слова) Русь уже триста лет остается изрядно оклеветанной, преодолева- ется эта инерция с огромным трудом. Обнадеживает одно: стоит серьезному историку углубиться в конкретный во- прос, тут же выясняются подробности, разгоняющие мрак.

Поясню на примере. Одной из са- мых важных характеристик социума является положение в нем женщины, ее правоспособность. Долгое время подразумевалось, что женщины на Руси были бесправны со времен Го- стомысловых. Понадобился научный подвиг — иначе не назовешь — Ната- льи Львовны Пушкаревой, чтобы уста- новить истинную картину. В книгах

«Женщины Древней Руси» (М., 1989),

«Женщины России и Европы на поро- ге Нового времени» (М., 1996), «Част- ная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X — начало XIX в.)» (М., 1997), «Women in Russian History from the 10th to the 20thCentury» (New York, 1997; London, 1999), «Гендерная теория и историческое знание» (СПб., 2007) и других своих работах исследо- вательница на огромном материале по- казала, что уровень прав русских жен- щин на протяжении последней тысячи лет был в большинстве случаев едва ли не самым высоким в Европе, хотя и под- вергался историческим колебаниям.

В первой из названных книг пока- заны, среди прочего, права женщин русского Средневековья на владение и

132 * Статью первую и вторую см.: Вопросы

национализма. 2010. № 2, 3.

распоряжение имуществом, на приоб- ретение и реализацию земельной соб- ственности, на возможность отстоять свои интересы в суде. Жена могла быть опекуншей, «что было немыслимо в те же времена на Западе» (с. 107). Она причислялась к первому ряду наслед- ников, причем переживший жену су- пруг оказывался в худшем положении, чем она — он мог только управлять ее имуществом, но не владеть им. Жена сама, в отличие от мужа, выбирала, кому передать свое наследство. Даже незаконная жена могла претендовать на наследство. Исследовав законы о земельной собственности, Пушкаре- ва впервые показала, что женщина на Руси могла осуществлять практически любые сделки даже без участия мужа. За ущерб женщине законы обязывали наказать виновного более сурово, чем за аналогичные преступления в от- ношении мужчины. Цитата: «мнение о приниженности женщины [на Руси X–XVI вв.] по сравнению с социальным статусом мужчины — не более чем миф, появившийся в эпоху становле- ния капитализма» (с. 211).

Во второй половине XVI в. вре- менная победа идей патриархальной иерархии в семье и обществе вылилась в указы Ивана Грозного 1552–1570- х гг., исключавшие женщин знатного сословия из числа распорядительниц, а порой и получательниц недвижимо- сти. Попутно возникла женофобская назидательная литература. Но возник- ла она явно под влиянием всплеска же- ноненавистнических настроений в За- падной Европе, где им способствовали католические руководства по распо-

Своими путями

знаванию колдуний («Молот ведьм», конец XV в.) и протестантские тракта- ты, рисующие женщин как сосуд гре- ха. Одними «настроениями» дело там не ограничивалось, особенно на пике борьбы Нидерландов и Фландрии с ис- панским владычеством (1568–1609) и Тридцатилетней войны (1618–1648)1. Могла ли в такой обстановке зайти речь о каких-то правах, которые мож- но вверить «сосуду» скудельному (т.е. скудному, убогому) и греховному?

Что же касается России, здесь ущемление женской свободы продол- жалось в знатных семьях чуть больше века2, т.е. исторически недолго, после чего социально-правовой и семейный статус россиянок стал вновь обретать былые черты и обогащаться новы- ми. По словам Н.Л. Пушкаревой, эти черты «были свойственны уже [на-

1 Американская исследовательница Рей Теннэхилл (Reay Tannahill) в своей книге

«Секс в истории» (есть русский перевод: М., 1995) утверждает, что на одного мужчину, сожженного «святой инквизицией» на ко- стре, приходилось сто сожженных женщин. Цифры, приводимые по Фландрии и неко- торым германским княжествам, заставляют подозревать, что имел место настоящий фе- миноцид. Если нет желания углубляться в исторические труды, перечитайте «Симпли- циссимуса» и «Уленшпигеля».

2 Но именно на эти сто с небольшим лет приходится большинство иностранных опи- саний «теремной системы», когда изоляция женщин — достаточно относительная, конеч- но, — помогала знатным родам (на более низ- кие социальные этажи она не распространи- лось) выдавать дочерей замуж в соответствии со своими политическими и династическими задачами, контролировать круг знакомств. Затворничество в тереме выработало тип до- моправительницы, от которого, по мнению В.О. Михневича (См.: Женское правление и

чавшемуся] прединдустриальному и раннеиндустриальному этапу в обще- европейской истории женщин, и по- тому вторая половина XVII—начало XVIII в. может быть названа “рус- ским вариантом Гуманизма”, вы- двинувшим на первый план интерес к Человеку, его внутренней свободе, су- веренности его частной жизни».

В XVIII в. русские женщины вернули себе «историческую фору» перед сво- ими западноевропейскими товарками, особенно в области права собствен- ности. М.Л. Маррезе из Корнельско- го университета (США) в своей книге

«Бабье царство» (2002) констатирует3, что женщины Западной Европы, ли- шенные имущественных прав вплоть до конца XIX в., могли лишь завидо- вать праву русских женщин отчуждать собственность, владеть, управлять и распоряжаться ею. Набор этих прав, по мере эволюции самого института частной собственности, продолжал расширяться и в дальнейшем. Равно как и других прав. Но и два века спу- стя, перед Первой мировой войной, представители Прогрессивного блока в Государственной Думе хлопотали о расширении имущественных, личных и гражданских прав женщин Российской империи, о равенстве полов. У нас уже шла речь о том, что право голоса жен- щины России получили (от Временно- го правительства) на 11 лет раньше, чем женщины Великобритании.

(Для сравнения: во Франции жен- ское избирательное равноправие было введено лишь в 1945 г., в Японии — в 1947, в Швейцарии — в 1971. Путь к полнообъемному равенству мужчин и женщин затянулся на Западе на мно- гие десятилетия. Сегодня мы настоль- ко привыкли к безоговорочному ра- венству полов, что не задумываемся над тем, как много аспектов у этого

его противники // Исторический вестник.

1880. № 4; Русская женщина XVIII столетия. М, 1990), произошел тип русской помещицы,

3 Michelle Lamarche Marrese. A Woman’s

Kingdom. Noblewomen and the Control of

известный со времен царя Алексея Михайло- вича.

Property in Russia, 1700–1861. Ithaca, NY, 2002.

Александр Горянин

	равенства. Простой пример: право от-	минуя бояр, передавались прямо царю.
крыть свой счет в банке, да и то лишь	Сохранилось немало челобитных
с согласия мужа, французская жен-	с царскими резолюциями.
щина получила только в 1942 г. — при	В.О. Ключевский показал исключи-
гитлеровском ставленнике Петэне, что	тельно важное значение «подписных
интересно. Возможность сделать это,	челобитных». В них «выражались нуж-
не испрашивая ничьего согласия, у	ды отдельных лиц и целых обществ,
француженок появилась много позже,	указывались недостатки суда и управ-
в 1965 г. Первая женщина была при-	ления», они влияли на развитие мо-
нята преподавателем в Стэнфордcкий	сковского законодательства. «Это
университет, США, в 1974 г.)	была наиболее обычная, так сказать,
Но вернемся в допетровскую Русь.	ежедневная форма участия общества
В число гражданских и политических	в устроении общественного порядка
прав и свобод, с точки зрения совре-	(выделено мною. — А.Г.). В памятни-
менного человека, непременно входит	ках ХVІІ века есть многочисленные
право на подачу обращений (петиций).	следы коллективных челобитных,
Это право действовало в России за-	поданных служилыми людьми москов-
долго до появления слова «Россия», со	ских чинов, дворянами разных уездов и
времен первых великих князей москов-	другими классами с заявлением своих
ских. Возможность подавать челобит-	местных или сословных нужд, с ука-
ные была важным источником участия	занием на какой-либо пробел в законо-
общества в развитии страны. Царь был	дательстве. Эти челобитные подава-
доступен, поскольку ходил к службе в	лись обычным порядком, как и другие
Успенский собор Кремля пешком, а так	частные просьбы, докладывались и
как Кремль был открыт, теоретически	подписывались думными дьяками, вы-
любой мог подать царю челобитную.	зывали “выписи” и доклады из прика-
Во времена первых Романовых это уже	зов, обсуждались в Думе и таким об-
был обычай, освященный временем.	разом подавали повод к очень важным
Особенно много желающих подать	узаконениям».
челобитную набиралось в праздники.	Повседневное участие общества в
При большом стечении народа редко	совершенствовании общественного
кому удавалось передать ее лично в	устройства — как раз и есть то опреде-
руки, но беды в том не было. Адам Оле-	ление, которое в современной поли-
арий описывает, как при приближении	тологии дается «гражданскому обще-
царя (Михаила Федоровича) люди в	ству».
толпе поднимали челобитные над го-	Не забудем, правда, что в царствова-
ловой. Их собирал чиновник и уносил	ние Михаила Федоровича (1613–1645)
в Челобитный приказ. В случае надоб-	население всей России составляло
ности челобитчиков дополнительно	от силы 4–5 млн. человек, меньше по-
расспрашивали, и по их челобитным	ловины сегодняшней Москвы. Такая
и «расспросным речам» составляли	малолюдность, конечно, упрощала об-
доклад боярам. Далее челобитная по-	ратную связь власти с населением и во-
лучала либо «указ», дававший ей ход,	обще делала ее возможной. Челобит-
либо «отказ», оставлявший ее без по-	ные подавали, естественно, не только
следствий. В первом случае челобитная	москвичи, их доставляли и из самых
становилась «подписной» и отправля-	дальних концов государства.
лась в тот или иной приказ, где делом	В своей книге «Народная монархия»
занимались по существу, она была,	поразительный автор Иван Солоневич,
	пользуясь современным жаргоном,	кажется, первым привлек внимание
	«на контроле». Челобитные по делам,	к тому факту, что русский Судебник
	превышавшим компетенцию приказов,	1550 г. содержит положения, на век с

Своими путями

лишним опередившие то, что считается главной вехой на европейском пути к Правам Человека. Пересказываю до- воды Солоневича из 4-й главы его кни- ги. Русским интеллигентам, пишет он, тыкали в нос английский Habeas corpus act, забывая упомянуть, что в России подобный акт был введен на 129 лет раньше английского: по Судебнику 1550 г. власти не имели права аресто- вать человека, не предъявив его пред- ставителям местного самоуправле- ния — старосте и целовальнику, иначе последние по требованию родственни- ков могли освободить арестованного и взыскать с представителя администра- ции соответствующую пеню «за бесче- стье».

Солоневич приводит далее слова В.О. Ключевского, который «напоми- нает о старинном праве управляемых жаловаться высшему начальству на незаконные действия подчиненных управителей» — «по окончании корм- ления обыватели, потерпевшие от произвола управителей, могли обыч- ным гражданским порядком жаловать- ся на действия кормленщика», причем

«обвиняемый правитель… являлся простым гражданским ответчиком, обязанным вознаградить своих быв- ших подвластных за причиненные им обиды… при этом кормленщик платил и судебные пени и протори… Истцы могли даже вызвать своего бывшего управителя на поединок…».

Читаем у Ключевского далее:

«Съезд с должности кормленщика, не умевшего ладить с управляемыми, был сигналом к вчинению запутанных исков о переборах и других обидах. Московские судьи не мирволили сво- ей правительственной братии…» То есть бюрократической солидарности в те времена в Москве не существовало. И сидевшим «на кормлении» воеводам лучше уж было «уметь ладить» с на- селением: иначе суды, пени, штрафы, а не то и поединок, «поле» — т.е. дуэль,

описан вполне правовой, юридически грамотный образ действий. Приятно удивившись, спросим у себя: есть ли в копилке нашей памяти что-либо, от- носящееся к допетровскому суду? За- бавная сказка «Шемякин суд»? Убеж- дение, что судопроизводство было примитивным и несправедливым, что в судах сидели сплошные мздоимцы? А собственно, где доказательства? Примитивным оно точно не было — половина нашего юридического сло- варя оттуда: «очная ставка», «вчинить иск», «ничтожная сделка», «допрос»,

«истец», «свидетель», «улика», «с по- личным», «с повинной», «розыск»,

«обыск», «понятой» и так далее.

Право на справедливый суд как одно из важнейших прав

Тот, кто брал и давал взятки, лже- свидетельствовал, подделывал улики, рисковал в те времена куда больше, чем сегодня. За неправосудные приговоры и злоупотребление властью судейских ждали строгие уголовные наказания. За намеренное извращение протоко- ла дьяку грозила тюрьма: «А кото- рой дьяк список нарядит или дело за- пишет не по суду, не так, как на суде было <… >, а обыщется то в правду, что он от того посул взял, и на том дьаке взята перед боярином вполы да кинута его в тюрму». Подьячего за то же ждала «торговая казнь» (наказание кнутом).

Подброшенная улика называлась

«подмет», подлог актов — «подписка». Виновным в особо тяжких фальсифи- кациях подьячим отсекали пальцы,

«чтобы впредь к письму были непо- требны», но иногда оставляли в долж- ности. И работали дальше — без паль- ца или даже двух, но уже ученые.

Начиная с XV в. для страховки от возможного судебного произвола жи- тели стали посылать в суды своих вы- борных (сотских, старост, целоваль-

ников). Эти люди становились как бы

способ в те времена общепринятый.

понятыми на суде, чтобы судящимся

Исключая последний «способ»,

«не творилось неправды». Тем самым

Александр Горянин

публичность судопроизводства при- ближалась к совершенству, а возмож- ность злоупотреблений резко падала.

Статья 97 Судебника 1550 г. ввела положение о том, что закон обратной силы не имеет — этот принцип еще не стал очевидным даже четыре с лишним века спустя, в начале заката СССР, хотя это время принято считать почти травоядным (дело Рокотова, Файби- шенко и Яковлева 1961 г.).

Понятию судебной защиты чести и достоинства в московской Руси посвя- щена монография Нэнси Коллман4, ис- следовавшей вопрос на основе анализа законодательных актов и судебных дел об оскорблении чести. Изучено свыше шестисот дел, что обеспечило надежность выводов. Работа Коллман охватывает время от Ивана Грозного до Петра I — между 1560 гг. — нача- лом XVIII в. Около трети изученных Коллман случаев составили дела, где истцами выступали крестьяне, холо- пы, посадские и даже гулящие люди, причем далеко не всегда (примерно в 55% случаев) равные судились с рав- ными. В 148 случаях иск о возмещении за «бесчестье» вчинял человек с более высоким статусом, зато в 120 случаях удовлетворения требовало нижестоя- щее лицо. Разрыв, как видим, не так уж велик. Н. Коллман убедительно по- казывает, что система защиты чести охватывала все население Русского государства, эта система была именно средством охраны личного достоин- ства, а не орудием социального кон- троля или угнетения, как утверждали советские историки. Любопытно, что весьма тяжкими оскорблениями были выражения «мужичий сын» и «му- жик». Жаль, что сегодня это не так.

Законы о чести и достоинстве регу- лировали не только отношения частных лиц. Человек, пострадавший от произ- вола воеводы или дьяка, имел право на

4 Nancy Shields Kollmann. By Honor Bound:

136 State and Society in Early Modern Russia. Ithaca

& London, 1999.

возмещение вреда. Как бесчестный по- ступок, позорящий должностное лицо, рассматривалось злоупотребление служебным положением. Бесчестьем считалось и неповиновение законным требованиям должностного лица. По- добные бы правила да в наши дни!

«Бесчестье» возмещалось в денеж- ной форме: «Торговым людем и посад- цким людем и всем середним бесчестиа пять рублев, а женам их вдвое бесче- стиа против их бесчестиа; а боярско- му человеку доброму бесчестиа пять рублев, опричь тиунов и довотчиков, а жене его вдвое; а тиуну боярскому или довотчику и праведчику бесчестна против их доходу, а женам их вдвое; а крестианину пашенному и непашенно- му бесчестиа рубль, а жене его бесче- стиа два рубля; а боярскому человеку молотчему или черному городцкому человеку молодчему рубль бесчестиа, а женам их бесчестиа вдвое».

Появившееся век спустя Уложение 1649 г. довольно тщательно регламен- тирует судебный процесс, чтобы «всем людем Московского государства, от большаго до меньшаго чину» можно было доказательно отстаивать свою правоту, а суд вершился бы, «не сты- дяся лица сильных». Неправедный («по посулам, или по дружбе, или по недружбе») суд сурово карался, равно как и любая фальсификация (включая

«чернение, меж строк приписки и скре- бление») документов судебного дела. Множество статей защищали от бес- честия, клеветы и «непригожих слов», притом иск мог вчинить и крестьянин, и даже «гулящий человек».

Уложение 1649 г. обеспечивало и во- все уникальную вещь — а именно, право каждого обратиться прямо к царю через голову всех промежуточных инстан- ций. Надо было лишь при свидетелях выкрикнуть «Великое государево дело» (в следующем веке — «Слово и дело»). Такого человека надлежало «бережно» доставить в Москву, он сразу становил- ся лицом, защищенным от того, кого он изобличал, будь то хоть сам воевода.

Своими путями

О более простом, притом довольно надежном способе — подать челобит- ную монарху лично — речь у нас уже шла. Устойчивость этой практики го- ворит о том, что по крайней мере часть прошений удовлетворялась.

(Эта традиция — правда, с переры- вами — просуществовала до 1881 г., а именно до убийства Александра II. Прошения подавались либо лично в руки, либо опускались, при Павле I, в особый ящик Зимнего дворца. Им- ператоры Александр I, Николай I и Александр II гуляли по Дворцовой на- бережной во всем известное время, чем пользовались просители, которым ни- кто в этом не мешал. Но и после 1881 г. Александр III и Николай II принимали прошения во время своих путешествий по стране, иногда в церкви.)

В ходе преобразований правитель- ственных ведомств после Смутного времени в 1619 г. появился приказ (т.е. министерство) с красноречивым на- званием «Приказ, что на сильных бьют челом» — наряду с Печатным, Полот- няничным, Великороссийским, Мало- российским, Казачьим, Большого при- хода, Аптекарским и так далее.

В Уложении 1649 г. сформулирован принцип «Жена за мужа и дети за отца не отвечают». Он содержался еще в ограничительной записи царя Василия Шуйского 1606 г.: «Отец виноват, и над сыном ничего не сделати; а будет сын виноват, отец того не ведает, и отцу никакого дурна не сделати».

В Уложении обособляются деяния умышленные, неосторожные и случай- ные, предусмотрена необходимая обо- рона. Малолетство и явно болезнен- ные психические (бесные) состояния устраняли наказание даже при убий- стве. Слуги, действовавшие по науче- нию господ, наказывались легче, чем действовавшие самостоятельно.

Мог ли обычный человек добиться осуществления своих прав в трудных и неоднозначных случаях? Всегда инте-

с Польшей 1634 г. в числе польских пленных оказалась девица Меланья, ставшая на русской стороне женой некоего Ивана Клеменова (из «бояр- ских детей» города Рыльска). «По- ляновский мир», заключенный после этой войны, предусматривал «немед- ленный обмен пленными без выкупа и задержания». О возврате Меланьи ходатайствовал магнат Адам Казанов- ский, но она, уже родившая ребенка и принявшая православие, возвращаться не пожелала. Дело долго разбиралось судом, но женщина добилась судебно- го решения «свободно жить где захо- чет» — т.е. самой выбрать страну про- живания. Попутно Меланья Клеменова добивается, вопреки своему спорному статусу, всех льгот и привилегий, по- ложенных переходящим в православие из иных вер. «Потом, войдя во вкус (пишет историк И.В. Смирнов) и осво- ив юриспруденцию, становится адво- катом на общественных началах для своего мужа и выбивает все, что поло- жено: жалованье за ранения, прибавку к окладу, освобождение от налогов и прочее».

Не надо думать, что высокий пост гарантировал победу в суде. В 1656 г. патриарх и царь заложили Воскресен- ский монастырь на реке Истре к запа- ду от Москвы. Замысел состоял в том, чтобы создать уменьшенное подобие Святого Града Иерусалима и Святой Земли Палестины — с холмами Еле- он и Фавор, с Иосафатовой долиной, ручьем Кедрон, Тивериадским озе- ром, местностями Галилея и Вифания. Именно с Вифанией вышла незадача. Авторитет царя и Церкви позволили относительно легко решить вопро- сы выкупа почти всех необходимых земель. А вот «Вифанию» патриарх был вынужден расположить в менее удобном месте — заупрямился зем- левладелец Роман Боборыкин. Причем этим дело не кончилось: в 1660 г., едва

положение патриарха пошатнулось,

ресны конкретные примеры. Во время

Боборыкин вчинил жалобу, что па-

так называемой «Смоленской войны»

триарх таки отхватил клин его земли.

Александр Горянин

	Тяжба тянулась до 1663 г., о ней узнал	ли». Проводя, выражаясь сегодняш-
царь. Он дважды просил, чтобы Никон	ним языком, непопулярные реформы,
«сделался» (заключил сделку прими-	власть стала опасаться одновременно-
рения) с Боборыкиным, но строптивый	го приезда в Москву большого коли-
Никон отвечал отказом. Если бы в тог-	чества служилых и выборных. Появи-
дашней России царили нравы, обычно	лись авторитетные лица, враждебно
ей приписываемые, Никон (вплоть до	настроенные против соборов, напри-
1667 г. — формально второе лицо в го-	мер, патриарх Никон.
сударстве) прихлопнул бы соперника	Менее всего можно было ждать со-
как комара. Однако дело кончилось	зыва новых соборов от Петра I. В своей
в пользу Боборыкина: спорная земля	реформаторской деятельности, потре-
была отмежевана судом по его «сказ-	бовавшей огромного напряжения сил
ке» (показаниям). Заодно сопоставьте	всей страны, он не дерзнул опереться
приведенную историю с фантазиями	на соборы, явно не веря в их жертвен-
Р. Пайпса (в книге «Россия при старом	ность. Парадоксально (или нет?), но
режиме») о том, будто все земельные	к окончательному упразднению важ-
владения Русского государства уже в	нейшего русского демократического
XV и XVI вв. «перешли в полную соб-	института привела «европеизация»
ственность царя».	России, начатая во второй половине
Еще один случайно попавшийся при-	XVII в. царем Федором, продолжен-
мер. Около 1660 г. у купца и предпри-	ная царицей Софьей, а с 1694 г. — Пе-
нимателя Сергея Поганкина возник	тром I.
конфликт с псковским воеводой кня-	Именно при Петре произошло поч-
зем Хованским. Поганкин был обвинен	ти полное удушение низовой демокра-
в контрабанде (провозе товаров минуя	тии — выборного местного самоуправ-
псковскую таможню) и сокрытии до-	ления. То, что демократии в это время
ходов от налогообложения. Несмотря	не наблюдалось и в остальной Европе,
на огромную социальную разницу сто-	не служит утешением.
рон, дело решилось в пользу купца.	Следует сказать несколько слов о
У сторон в суде был большой набор	самобытной русской демократиче-
процессуальных прав. Очень важным	ской традиции, прерванной царем-
было право дать отвод судье или подь-	реформатором. Вплоть до его преоб-
ячему (секретарю суда), если имелись	разований власть в России (исключая
на то основания. Стороны были обя-	верховную власть государя и власть
заны до конца участвовать в судебном	воевод в городах с уездами) была вы-
разбирательстве, после окончания ко-	борной. Вертикаль власти, начиная
торого подписывали судебный список,	от воеводы и вниз, была представлена
т.е. протокол заседания.	уездными, волостными и посадски-
	ми самоуправляющимися органами.
Конец губных целовальников	Вполне демократическая процедура
Русское государство во второй по-	была у сельского «мiра», а в городах
ловине ХVII в. экономически окрепло,	существовали свои структуры средне-
усилился правительственный класс.	векового гражданского общества —
Этому классу стала не по душе дея-	«сотни» и слободы («слобода», кста-
тельность земских соборов, участники	ти, — вариант слова «свобода») с
которых не раз указывали на его зло-	выборными старостами.
употребления — а злоупотребления и	На выборных должностных ли-
нелюбовь к контролю над собой прису-	цах — земских (волостных) и губных
	щи любому правительственному клас-	старостах и целовальниках — лежали
	су. Возможно, московскую верхушку	административные и судебные обя-
	настораживала растущая сила «Зем-	занности. Губа представляла собой

Своими путями

судебный округ и включала 1–2 уезда. Губные старосты (именовались также

«излюбленными старостами») избира- лись обычно на год, они расследовали серьезные уголовные преступления. Выборными были земские судьи («су- дейки» — фамилия художника Судей- кина отсюда) с дьяками («кому у них всякие дела писати»), отвечавшими за правильное оформление дел. Земские власти ведали важнейшими для насе- ления делами, включая землеотвод, ме- жевание, сбор податей, поддержание порядка, разверстку общественных обязанностей и повинностей, борьбу с эпидемиями, клеймение лошадей, кон- троль за состоянием мер и весов и т.д., а также проведение выборов.

На этих выборах из местных дворян избирались старосты, а их помощни- ки — целовальники — из местных кре- стьян и посадских людей. Выбирались также сотские и пятидесятские. Слово

«целовальник» сегодня звучит забавно (особенно сочетание «губной цело- вальник»), но объясняется просто: вступая в эту выборную должность, че- ловек приносил присягу, целуя крест.

Историк В.Л. Махнач проводит сле- дующие параллели: «Если земский староста подобен испанскому аль- кальду, то губной староста подобен англосаксонскому шерифу… Власть [в допетровской России] имела под собой мощную демократическую базу. Это была не бюрократическая, а антибю- рократическая система правления», поскольку бюрократия, представлен- ная классической фигурой дьяка, «вос- принималась всем населением, начиная с низов, не как власть, а как наемное чиновничество, исполняющее (пусть зачастую не без корысти для себя) волю власти — прежде всего выборной. Развитая система самоуправления су- ществует вплоть до петровского пе- реворота, и существует она на фоне чрезвычайно низкой бюрократизации на местах». Даже в таком крупном го-

дьяка с подьячим. О русской нелюбви к

«крапивному семени» свидетельствует тот факт, что земских и городовых дья- ков (в отличие от дьяков приказных) порой именовали «дьячками» и даже обзывали «дьячишками» — совсем как церковнослужителей без степени священства. Последнее порождает пу- таницу в головах современных читате- лей, в прежние века никакой путаницы быть не могло.

Земская реформа не везде была до- ведена до конца. Кое-где, особенно на юго-западных окраинах, приказные люди теснили выборных. Были и такие места, где кормления без перехода сме- нились жесткой властью воевод. Тем не менее на законодательном уровне пра- ва земств даже расширялись. В 1648– 1649 гг. в ведение земских властей пе- решли подгородные земли, по тем или иным причинам изъятые у владельцев, а по Новоторговому уставу 1667 г. — су- дебные дела купцов, находящихся в дли- тельных отлучках по торговым делам. На земства был возложен и сбор новых налогов, которые надлежало сдавать в приказы, минуя воевод — к большой досаде последних. Вместе с тем сохра- нившиеся наказы избирателей земским соборам о том, чтобы вместо приказ- ных людей сбором налогов занимались выборные целовальники, говорят о том, что борьба земских и приказных начал шла с переменным успехом.

В целом же по участию низового де- мократического элемента в местном самоуправлении допетровская Россия принципиально опережала Англию, где лишь реформы 1888 и 1894 гг. по- кончили с монополией аристократии в местном самоуправлении.

Правовед М.Ф. Владимирский-Буда- нов по документам дальних уездов и волостей, куда годами не назначались наместники, показывает, что и без них

«управление шло», его осуществляли сотские и старосты. Население выбира-

ло их согласно обычаям, восходившим

роде как Нижний Новгород весь «ап-

ко временам старинной «верви». Такие

парат» городового воеводы состоял из

обычаи рождаются из инстинкта соци-

Александр Горянин

	альной справедливости. Что же каса-	дела, так и бремя доказывания, го-
ется Избранной Рады, она, ликвидируя	сударственная же власть дорожила
кормления, упорядочивала и развива-	своей судебной функцией только как
ла механизмы, давно выработанные	источником доходов и вовсе не рас-
народной жизнью. В 1555—1556 гг.	сматривала ее как инструмент влия-
было отменено наместничье управле-	ния на подданных в желательном
ние в общегосударственном масштабе.	направлении. Собственно, только та-
Наместников и волостелей почти по-	кой способ отправления правосудия в
всеместно заменили выборные земские	России назывался “судом” до самого
власти.	XVIII века, когда этот тип процесса
Судебник 1497 г., запретивший су-	был окончательно вытеснен государ-
дье вести процесс без участия при-	ственным “розыском”».
сяжных («на суде… быть старосте и	Этот исторически сложившийся в
лучшим людям целовальникам», а «в	России состязательный процесс, при
которых волостях прежде старост и	котором стороны имели равные права
целовальников не было, в этих местах	в предоставлении суду доказательств
всюду теперь быть старостам и цело-	и в отстаивании своих законных тре-
вальникам»), делал обязательной для	бований, был по существу упразднен
окраин практику, давно сложившуюся	именным указом Петра I от 21 фев-
на основной территории. «Лучших лю-	раля 1697 г. и «добит» в 1716 г., когда
дей», а это и есть присяжные заседате-	петровское же «Краткое изображение
ли, выбирала вся волость.	процессов», разработанное для воен-
	ных судов, стало обязательным и для
Петр I убивает русский суд,	судовгражданских. Активностьсторон
но не до конца	в процессе была сведена на нет, глав-
В недавней серии статей «Родосло-	ная роль перешла к судьям. По мне-
вие русской свободы» на сайте «Еже-	нию Петра, стороны злоупотребляли
недельный журнал» (http://www.ej.ru)	своими процессуальными правами, и
историк Н.В. Соколов поставил перед	он эти права решительно урезал. Со-
собой цель «вернуть в активную об-	стязательный процесс на многие деся-
щественную память… здравые пред-	тилетия сменяется судом-следствием.
ставления о “духе русского народа”,	Тем, кто видит в деятельности Петра
который на всем протяжении своей	благотворную европеизацию, стоит
долгой истории разделял основные	задуматься.
цели общеевропейского культурного	Но с другой стороны, в XVIII в.
движения» (добавлю от себя: веками	в России появляется понятие о край-
ничего не зная ни о каком «общеев-	ней необходимости применительно к
ропейском движении»; сходство было	незначительным кражам «из крайней
типологическим). Серия освещает ряд	голодной нужды». Наказание в таких
аспектов российского саморазвития,	случаях или совсем не применялось,
и среди них суд. Вот как описан исто-	или умалялось. В Англии, по контра-
рический русский суд до его слома при	сту, казнь через повешение полагалась
Петре I: «Суды вершились публично,	за карманную кражу на сумму более
причем безусловно господствовал про-	шиллинга, за кражу в лавке на сумму
цесс “состязательный”, состоящий в	более пяти шиллингов, за пойманного
споре двух равноправных сторон перед	на помещичьей земле кролика.
судьей, оценивающим свидетельские	К этому надо добавить, что при всех
показания по внутреннему убежде-	приобретенных в начале XVIII в. изъя-
	нию. Главным двигателем правосудия	нах русский суд не превратился в без-
	был свободный гражданин, которому	жалостный. Вспомним о 24 наказанных
	принадлежал как почин возбуждения	(включая шестерых казненных) по сле-

Своими путями

дам двухлетней крестьянской войны Пугачева, потрясшей страну.

В ХVIII в. в России утверждается разноуровневыйсословныйсуд. Харак- терная подробность: лишить дворяни- на дворянского звания мог только дво- рянский суд на основании доказанного преступления. Сословный суд, аналог

«суда равных» английского права, был, конечно, тормозом развития страны. Такое положение сохранялось до су- дебной реформы 1864 г. Тяжбы в судах были долгими (вспомним Гоголя) — даже более долгими, чем современные тяжбы в западных судах. Самые злые изображения дореформенного рус- ского суда, естественно, вышли из-под пера тех, кто сам подвергался судеб- ному преследованию — как, например, А.В. Сухово-Кобылин. Но не забудем, что справедливость победила: Сухово- Кобылин был оправдан.

Пока не появилось Уголовное уло- жение 1845 г., в распоряжении судьи сплошь и рядом были столь архаичные законы, что ему приходилось, отложив их в сторону, руководствоваться про- сто здравым смыслом. И что же? Ме- муары почему-то не пестрят жалобами на нелепые приговоры. Жаловались на волокиту, взятки, крючкотворство, но эти жалобы стары как мир и универ- сальны во всем мире: прочтите «Хо- лодный дом» Диккенса, современника Сухово-Кобылина.

Когда Р. Пайпс отважно заявляет:

«До судебной реформы Россия не зна- ла независимого судопроизводства», это напоминает реакцию специалиста по анатомии пингвина, которому дали атлас анатомии человека. Почему-то никого не смущают разительные раз- личия между англо-саксонским судом и судами стран, развивавших римское право. Каждая страна торила свой путь и имела на это право.

Реформа 1864 г. не принесла су- дебный рай. На укоренение ново-

России. Когда же, наконец, всем на- доело повторять одно и то же, вдруг выяснилось, что в России очень даже неплохой суд. Но по-настоящему его оценили лишь когда его не стало. По- рой одна мимолетная фраза может заключать в себе очень много. «От- ношение к русскому правосудию, как к самому справедливому и честному в мире, еще твердо держалось; не сразу можно было осознать, что все корен- ным образом изменилось, и такое за- мечательное учреждение, как русский суд, — тоже» 5, — передает мемуа- ристка потрясение, испытанное ею в 1918 г. Эти слова — напоминание о яс- ной и непоколебимой уверенности лю- дей ушедшей России в своем суде, уве- ренности, которая не свалилась с неба, а покоилась на их жизненном опыте.

Русский суд кончился, когда четырь- мя декретами между 24 ноября (7 дека- бря) 1917 г. и 30 ноября 1918 г. юрист по образованию Ленин В.И. отменил, уничтожил весь корпус законов Рос- сийской империи («При рассмотре- нии всех дел народный суд применяет декреты рабоче-крестьянского пра- вительства, а в случае отсутствия соответствующего декрета или не- полноты такового — руководствует- ся социалистическим правосознани- ем. Ссылки в приговорах и решениях на законы свергнутых правительств воспрещаются»). К сожалению, мало кто осознает, что этот акт — один из самых разрушительных и страшных даже на фоне остальных страшных преступлений большевизма. Послед- ствия этого акта будут сказываться, вероятно, еще весь XXI век. Нынешняя Дума вынуждена заново (и не всегда удачно) изобретать земельное, финан- совое, банковское, залоговое, вексель- ное, наследственное, переселенческое, национально-административное и де- сятки других видов законодательств, тогда как другие страны пользуются

го суда ушло лет двадцать, в течение

которых только и было разговоров, что он не приживается, что он не для

5 Н.А. Кривошеина. Четыре трети нашей жизни. М., 1999. С. 31.

Александр Горянин

сводами своих законов двух- и трехве- ковой давности, понемногу их обнов- ляя. Предложения вернуться к Сво- ду законов по состоянию на 2 марта 1917 г. и к Основным законам 23 апреля 1906 г., звучавшие в начале 90-х, были отвергнуты нашими темными красны- ми законодателями без обсуждения.

Петровские реформы: и катастрофа, и прорыв

Тезис об отсутствии русской де- мократической традиции относится к донаучным представлениям и должен занять свое место где-то между «те- плородом» и «самозарождением ор- ганизмов». Но мы никогда не узнаем, как бы развивались российские формы парламентаризма и самоуправления, если бы не переворот Петра Первого. Петр стал разрушителем pусских де- мократических институтов. При нем не только прервалась практика созыва Земских Соборов, он, по сути, уничто- жил их основу — старинное земство, внедрив в самоуправление бюрократи- ческий элемент. В 1702 г. он упразднил губные учреждения, к 1711 г. сошла на нет Дума. Западник Петр создал бю- рократическое государство, где власть принадлежала чиновникам, а роль вы- борных лиц была резко понижена.

Говорят, Петр «привел Россию в Европу». Но воссоединение с Европой состоялось бы в любом случае. Ин- тенсивный способ развития не столь уж географически далеких христиан- ских стран все более показывал свои преимущества, и не было причин, по- чему Россия не воспользовалась бы его плодами. Из записок француза де Ла Невилля, имевшего беседу с Василием Голицыным, негласным правителем страны при царице Софье, можно за- ключить, что тот планировал преоб- разования куда более основательные,

ли? Крепостное право только недавно стало приобретать в России некоторую законченность, а Голицын уже собира- ется его упразднить. Но власть доста- лась Петру, нашедшему в крепостном праве одну из главных опор своих пре- образований.

Деятельность Петра I навсегда оста- нется предметом споров. При нем (и во многом благодаря ему) Россия оконча- тельно стала великой державой, вышла к Балтийскому и Азовскому морям, обзавелась новой столицей — ныне одним из самых прекрасных городов мира. Гражданский шрифт, граждан- ское книгоиздание, первые газеты, но- вое летосчисление, рывок в промыш- ленном развитии, новая армия и флот, Академия наук и академический уни- верситет, Навигацкая и Инженерная школы, Морская академия, Академия художеств, новые города (помимо Пе- тербурга и Кронштадта, это Липецк, Таганрог и Петрозаводск), крепости, дворцы, каналы, дороги — все его за- слуги трудно даже перечислить. Нако- нец, Петр твердо поставил личные за- слуги выше происхождения, запретил браки по принуждению родителей и, как принято считать — хотя это верно лишь в малой степени (см. выше), —

«вывел женщин из терема».

А вот в истории российского на- родоправства и выборного предста- вительства эпоха Петра и его пре- емников — серьезный провал. Этот император внедрил столько чужезем- ного, так сильно вестернизировал вер- хушку общества, что свое, допетров- ское, в последующие времена даже на уровне обсуждения начало восприни- маться (по крайней мере, либеральным лагерем и «революционными демокра- тами») как нечто безусловно отсталое6 и уж точно деспотическое, хотя это никак не соответствует действитель-

чем Петр: намеревался, в частности,

осваивать Сибирь, проложить там по-

чтовые дороги, освободить крестьян

142 от крепостной зависимости и даже на-

делить их землей… Не замечательно

6 Герцен говорил о допетровской эпо- хе, ничего о ней не зная: «Государственная жизнь допетровской России была уродлива, бедна, дика».

Своими путями

ности. При Петре пресеклось все, что было политически многообещающего в России XVII века. До него в стране имелись не только низовые выборные демократические учреждения, имел- ся сословный и при этом выборный представительный орган, пусть и не- регулярный. На фоне безжалостных тираний и кровавых зверств Европы XVI–XVII вв. Дума, Земские Соборы и земское выборное самоуправление смотрятся очень даже неплохо.

Любое явление следует оценивать прежде всего по меркам своего време- ни. Прямой аналог Земских Соборов, французские Генеральные Штаты со- зывались меньшее число раз и прекра- тились раньше, но французскую пар- ламентскую традицию ведут именно от них, а у нас, выходит, нет парламент- ской традиции. Между тем полномо- чия и функции Соборов были, повто- рюсь, вполне парламентские. На них были приняты важнейшие законода- тельные документы в истории России XVI–XVII вв., важнейшие решения в области внешней политики, войны и мира. Соборы имели право законода- тельной инициативы, решали вопросы налогообложения, вопросы церковно- го устроения, внутреннего управления, торговли и промышленности.

Бюрократический переворот Петра I не был ни одномоментным, ни прямоли- нейным. При всех наших законных пре- тензиях к Петру надо признать, что и при нем, и при его преемниках (это осо- бо подчеркивает Б.Н. Миронов) «все со- циальные группы, все сословия облада- ли правом самоуправления. Властные функции разделялись между верховной властью и корпорациями — дворянски- ми, городскими, а также общинами».

Указом от 30 января 1699 г. Петр ввел в городах должность выборного бурми- стра с тем, чтобы «гостей, гостиные сотни и всех посадских, купецких и промышленных людей… ведать бурми-

месяцу президентом». Бурмистры из- бирались всем «посадским обществом» на посадском сходе из всех разрядов посадского населения. Заседали бурми- стры под председательством «месячно- го» президента в присутственном месте, которой велено было звать Ратушей. Избирались также «ратманы» (совет- ники), сохранилось и право выбирать податных сборщиков «общим с гражда- ны согласием». «Все эти должности, то есть президента, бургомистра и ратманов были замещаемы по выбору самих граждан из числа граждан перво- статейных, добрых, зажиточных и притом только Русских» 7.

Указы 1699, 1702, 1708 и других го- дов, касавшиеся органов самоуправ- ления, не отменяли выборное начало. Губернская реформа вообще могла бы открыть путь даже к углублению демократического начала в низовом управлении, поскольку привела к су- щественной децентрализации управ- ления и большей самостоятельно- сти на местах. Однако над ратушами власть водрузила магистраты. Члены магистратов, избиравшиеся бессроч- но, считались «действительными на- чальниками» граждан. «Закон ставил выборных на чиновный путь, обещая за службу чины по табели о рангах» (Ключевский). Сами новые слова — бурмистр, ратуша, президент, рат- ман, магистрат — говорят о копи- ровании образцов из-за рубежа, чаще всего из Швеции — страны развитой и изощренной бюрократии.

Правда, по уездам остались земские суды и при всех переменах админи- стративного устройства сохранялись должности с приставкой «земский» (казначей, надзиратель сборов и т.д.), но былое земское самоуправление со- шло на нет. Зато появились земские ко- миссары — чиновники со множеством функций, они отвечали за разверстку подушной подати, ведали межевыми

страм их и в бурмистры выбирать им

меж себя, по скольку человек похотят; а из них по одному человеку сидеть по

7 Константин Троцина. История судебных учреждений в России. СПб., 1851.

Александр Горянин

	и тяжебными делами, торговлей, про-	Мощные явления вообще редко
мышленностью, народным здравием	угасают одномоментно. Отголоски
и нравственностью. Лишь «на самом	земских соборов обнаруживаются в
дне» (по меткому выражению Ключев-	XVIII в. Речь идет о шестикратно со-
ского) сохранились «старинные сель-	зывавшихся между 1700 и 1766 гг. «Уло-
ские полицейские органы, избиравшие-	женных комиссиях» — временных кол-
ся на крестьянских сходах, сотские и	легиальных органах для кодификации
десятские», только они остались вне	законов, вступивших в силу после при-
чиновной иерархии; на помещичьих же	нятия Соборного Уложения 1649 г.
землях «настоящей мелкой земской	Громадное количество нормативно-
единицей стала барская усадьба».	правовых актов делало ситуацию в
После губернской реформы 1775 г.	правовой сфере крайне сложной.
самоуправление чуть воспряло. Ре-	На территории империи действова-
форма усовершенствовала систему вы-	ли противоречащие друг другу указы,
борных административных и судебных	уставы и манифесты. Кроме Соборно-
должностей на уровне губерний и уез-	го Уложения 1649 г., в России не было
дов. Увы, это было уже не демократи-	единого свода законов. Первая из Уло-
ческое самоуправление (с целовальни-	женных комиссий, созванная в 1700 г.,
ками из крестьян, с представителями	состояла из бояр, окольничих, думных
городских сословий во главе слобод),	дворян и дьяков, т.е. по составу была
а дворянское. Появилась система вы-	ближе к Думе, чем к Собору. Однако
борных должностей, которые могли	уже следующие составы УК пополня-
занимать только дворяне. За образец	лись сенаторами, членами коллегий,
брались системы дворянского самоу-	несколькими десятками депутатов от
правления Пруссии, Австрии, Англии.	губерний. Из-за всякий раз повторяв-
Но в этих странах они складывались	шихся острых противоречий в УК по-
таковыми на протяжении веков, а для	ставленная цель достигнута не была.
России это был исторически роковой	Это побудило Екатерину II — нет, не
шаг назад.	усадить несколько законоведов и без
Жалованная грамота городам (1785)	всяких дискуссий написать новые за-
учредила всесословные выборные ор-	коны, — а созвать седьмую Уложен-
ганы в городах (Городскую Думу, Ше-	ную комиссию в составе даже более
стигласную Думу, Магистрат). Да и	представительном, чем самый полный
сельский «мiр», хоть и переживал необ-	из Земских Соборов, с заданием вы-
ратимую, казалось бы, деградацию (его	работки нового свода законов, уже
искусственно оживит правительствен-	«европеизированных». В июле 1767 г.
ная политика XIX века), сохранял впол-	в Москву съехались депутаты от всех
не демократическое самоуправление.	189 уездов и 216 городов империи.
	Депутаты должны были представ-
Смелый эксперимент Екатерины II	лять «нужды и недостатки каждо-
Значение допетровского земско-	го места» и наказы от избирателей,
го опыта для политической истории	обсуждать новые законы. В выборах
России трудно переоценить. Земства	депутатов участвовали дворяне, го-
не были забыты. В следующем веке	рожане, «служилые люди старых
они пережили второе рождение — и	служб», купцы, однодворцы, казаки,
как система местного всесословного	черносошные, государственные, «эко-
демократического самоуправления, и	номические» и приписные крестьяне,
как либерально-оппозиционное обще-	пахотные солдаты, «ясачные» наро-
	ственное движение, подготовившее	ды и вообще все оседлые инородцы.
	переход России от самодержавия к	Самые крупные депутатские группы
	конституционной монархии.	были от следующих сословий: 33% от

Своими путями

дворянства, 36% — от горожан, 20% — от государственных крестьян. Невы- борными были члены Сената, Синода, 28 представителей коллегий и канце- лярий. Число депутатов в УК доходило до 580. По сути, это был настоящий, но уже последний, Земский Собор.

Число наказов достигло полутора тысяч — это была поразительная де- мократическая самодеятельность. Но главным из них стал Наказ Екатерины, настоящий философский труд эпохи

«просвещенной монархии». Своим «На- казом» императрица, как считалось, направляла деятельность депутатов в нужное русло. «Наказ» провозглашал, среди прочего, что «Россия есть Евро- пейская держава». Под свободой «На- каз» Екатерины понимал «спокойствие духа», проистекающее от сознания соб- ственной безопасности. Передовой для своего времени был тезис о том, что все сословия обязаны одинаково отвечать по уголовным преступлениям, а равен- ство всех граждан состоит в том, «что- бы все подвержены были тем же зако- нам». В «Наказе» отмечалось, что нет необходимости наказывать голый умы- сел, не причинивший реального вреда обществу. Подчеркивалось, что указы не заменяют законов, а потому могут иметь ограниченный срок действия. Интересной была и такая мысль: «Над- лежит, чтобы скорость в решении дел, из дальних стран [«пространного госу- дарства» — т.е. России] присылаемых, награждала медление, отдаленностию мест причиняемое».

Депутаты работали не только в об- щем собрании (состоялось удивитель- но много заседаний — 204), но и в 19 частных комиссиях (сегодня мы бы на- звали их комитетами), а также в подко- миссиях. Общее собрание вел маршал- председатель. Среди прочего, был рассмотрен проект Жалованной гра- моты дворянству, оглашенной, правда, лишь семнадцать лет спустя.

Впрочем, екатерининская Уложен-

отсутствовали шансы договориться — интересы участников оказались слиш- ком непримиримы. Дворянство требо- вало расширения прав и привилегий, укрепления своей монополии на зе- мельную собственность, стремилось к созданию замкнутой дворянской кор- порации с дворянским самоуправлени- ем на местах и даже к неограниченным правам в предпринимательской сфе- ре. Правда, дворяне требовали также расширить права крестьян в области торговли и промышленности — поме- щикам были нужны богатые, а не бед- ные крестьяне. Купечество, наоборот, жаловалось на конкуренцию со сто- роны крестьян и требовало устранить их от этого рода занятий. Оно также не видело причин, зачем дворянам за- ниматься предпринимательством. Кре- стьяне жаловались на малоземелье и тяжесть тягла.

При таком количестве депутатов естественно было ожидать и некото- рого количества радикальных высту- плений. При обсуждении крестьян- ского вопроса депутаты-дворяне Г. Коробьин и Я. Козельский, а также И. Жеребцов (от пахотных солдат), И. Чупров (от государственных кре- стьян), А. Алейников (от казаков) и другие предлагали передать часть зем- ли в собственность крестьян, ограни- чить повинности крестьян, предлага- ли меры по органичению крепостного права. Депутат-однодворец А. Маслов поднял вопрос о фактическом изъятии крепостных из-под власти помещиков. Труды Уложенной комиссии пред- ставляют огромный интерес для истори- ка, решившего понять, что представля- ло из себя русское общество на пороге третьей трети XVIII в. К сожалению, они изучены, во-первых, крайне недо- статочно, а во-вторых, слишком одно- сторонне — главное внимание всегда

уделялось крестьянским наказам.

Примирить противоположные точ-

ки зрения депутатов УК не представ-

ная комиссия была с самого начала об-

лялось возможным. Несогласован-

речена на неуспех: у депутатов XVIII в.

ность действий представителей разных

Александр Горянин

сословий, мощные корпоративные интересы затрудняли совместную ко- дификационную работу. Екатерина начала понимать, что такая комиссия новый свод законов не составит. Пово- дом к остановке работы УК послужила очередная русско-турецкая война, на- чавшаяся в 1769 г., а после нее — пуга- чевский бунт, поставивший под вопрос слишком многое из обсуждавшегося. В итоге работа УК так и не возобнови- лась, хотя ее частные комиссии засе- дали до 1773 г., да и после этого штаты комиссии распущены не были, статус и правовой иммунитет депутатов сохра- нялись.

Если провести параллель к Уложен- ному Собору 1648–1649 гг., его едино- душие (и то очень относительное) объ- яснялось отсутствием на нем депутатов от крестьян. Именно за их счет «блок дворян и купцов» смог тогда решить неотложные вопросы страны и свои собственные — прежде всего вопросы земельной недвижимости, посадов, на- логов, судопроизводства, ограничения имущественных и иных прав Церкви.

Без Востока и Запада

Все чаще звучат голоса историков, доказывающих отсутствие принципи- альной разницы между Московским царством и современными ему Англи- ей и Францией8. При всем своем свое- образии (а кто не своеобразен?) Россия в любом случае не выходит за пределы схемы развития, присущей почти всему европейскому континенту: сословное представительство — абсолютизм — эволюция к конституционализму, об этом у нас уже шла реч

Дата добавления: 2015-07-25