Подношение волхвов

В хлеву было темно, остро пахло животными и прелым сеном. Возле грубо сколоченных яслей, скорчившись, сидела молодая женщина. Она так устала, что не замечала ни запахов, ни хныканья новорожденного сына, лежащего в яслях, ни нудного ворчания мужа. Положив голову на край яслей, она дремала, иногда вздрагивала, обводила хлев мутным взглядом, и снова проваливалась в дрёму. На этот раз сон был без видений, чему Мария была втайне рада.

После того, как Посланник явился ей, Мария перестала нормально спать – Посланник не оставлял её и во сне. Она покорно слушала советы в видениях и делала всё, как велит он. Когда же она пробуждалась, то не чувствовала себя отдохнувшей. А во время беременности женщина вообще старалась спать пореже - нерождённый младенец пытался с ней говорить, что пугало Марию сильнее, чем приход Посланника.

- И почему тебе вздумалось идти на эту проклятую перепись именно сейчас? – тихо ругался Иосиф, пытаясь зажечь отсыревшую лучину. – Почему ты не слушаешь мужа своего, Мария? И почему я, старый осёл, слушаю тебя? Теперь вот сидим в хлеву, как бродяги, все приличные гостиницы забиты… Почему нам нельзя было остаться в том доме, где ты родила?

Лучина наконец загорелась, но света от неё было немного. Иосиф поднёс свет к яслям, заглядывая туда, и Мария открыла глаза, вздрогнула, села, выпрямившись. Её осанка и движения выдавали в ней благородную особу, которая не привыкла ночевать в хлевах.

- Если твой сын так важен, зачем было пускаться в опасное путешествие? – спросил Иосиф, разглядывая младенца и, видимо, пытаясь увидеть в нём что-то необычное.

- Он мне сказал, - ответила Мария. Поправила платок, забрала лучину у мужа, и сама склонилась над яслями. На вид ребёнок был совершенно здоров – крепкий, пожалуй, крепче прочих детей. Сейчас мальчик мирно спал.

- Он… - мужчина тоскливо вздохнул. – Тот, кто навещает тебя во снах?

- Посланник.

Кряхтя, Иосиф уселся на длинное полено, которое затащил с улицы.

- Я верю тебе, Мария. Не знаю, отчего, но верю каждому твоему слову. Возможно, я и правда старый осёл… Старый рогатый осёл, - повторил после молчания Иосиф.

Мария, всё ещё склонённая над колыбелью, повернула к нему лицо и так зыркнула, что мужчине захотелось оказаться подальше отсюда. Она снова отвернулась и произнесла таким ледяным тоном, что перспектива оказаться подальше показалась Иосифу слишком ненадёжной:

- Рогатых ослов не бывает. И разве тебе не была предсказана судьба твоя, муж? Почему бы тебе не довериться воле Божьей, а не терзать себя глупыми сомнениями и ревностью? Я твоя жена только по закону, и если ты устал от своего предназначения, то можешь отправляться куда угодно, я справлюсь…

В хлипкие двери хлева тихо стукнули, и оба супруга замерли, настороженно переглянулись. Мария вытащила младенца из яслей, прижала к груди.

- Не п у стите ли на постой, люди добрые? – спросил хриплый голос, коверкая слова, что выдавало в говорившем чужеземца.

Дверь отворилась, и в хлев заглянул мужчина. Был он одет в чёрный бурнус, словно персиянин. Его тонкие губы расплылись в любезной улыбке, но холодные бесцветные глаза выдавали в нём убийцу. За его спиной маячили ещё две тени.

Через мгновение в хлеву стало тесно. Трое чужеземцев вошли сюда. Заметив Марию, поклонились.

- Мир тебе, добрая женщина. Тебе и твоему ребёнку.

Мария сдержанно поклонилась в ответ.

- И вам мир, коли пришли вы с добрыми намерениями.

Говоривший снял с себя суму и вытащил оттуда пелены из чистого льна. С поклоном отдал их Марии, положив пелены к ногам.

- Вижу, твой ребёнок завёрнут в плащ, не лучше ли спеленать?

Женщина кивнула, чувствуя, как где-то в середине груди зарождается волна холода, и страх поднимается к горлу. Иосиф стоял рядом, и его кулаки беспомощно сжимались. Он жалел, что оставил нож в сумке, которую бросил в стороне.

Чужеземец обратился к своим спутникам.

- Есть у нас ещё дары для младенчика. Охозат, Фикол.

Двое крепких парней выступили вперёд и положили к ногам Марии ладан и смирну, заставив женщину вздрогнуть. Она резко выдохнула, и страх вдруг растворился, сознание приобрело странную ясность.

- Это дары не для новорожденного, это дары для покойника, - сказала она твёрдо. – Может, скажете, что вам от нас надо?

Чужеземец вновь расплылся в сластолюбивой улыбке.

- Ты знаешь, женщина. Знаешь, что твой сын не нужен вашему народу. Рано или поздно его убьют.

- С каких это пор чужеземцы знают, что нужно нашему народу? – подал голос Иосиф. – И смеют указывать при этом? Наёмники должны знать своё место.

Улыбка сошла с лица дарителя.

- Ты дерзок, старик. Дерзок, но бессилен. Даже твоя жена изменяет тебе и обманывает, рассказывая сказки об Избранном. Нет Избранного, кроме того, кто сейчас восседает на престоле.

Мария вдруг ощутила спиной жар – мягкий, необжигающий, он грел не столько тело, сколько её измученную страхами и сомнениями душу.

- Посланник… - прошептала она, глядя, как отражается сияние во враз остекленевших глазах наёмника. Рот того широко открылся, словно у безумца. Его спутники, застывшие столбом, встрепенулись и повалились на колени, уткнулись лбами в земляной пол.

Хлев осветился до самой мелкой щелочки, и в пространстве возникла высокая фигура, принявшая вид молодого мужчины, чьи волосы, казалось, были сделаны из нитей золота высшей пробы. Одет он был в белоснежную хламиду из лёгкой струящейся ткани, которая была незнакома людям. Такой же плащ, но небесного цвета, под стать глазам Посланника, свисал с его плеч.

- Джинн... – прохрипел старший наёмник, вжимаясь в пол.

Посланник молча оттолкнул ногой лежащего ничком чужеземца, поднял его сумку и бесцеремонно вывернул наизнанку – посыпались золотые монеты. Он поднял одну монету и сунул её под нос оторопевшему наёмнику.

- Вот что полагается дарить царям, - сказал Посланник негромко, но так, что у всех присутствующих глухо заколотились сердца. – Золото. Или ты забыл о такой мелочи, Ахимелех?

Он отвернулся и подошёл к Марии, опустился перед ней на колени и положил монету в ручку ребёнку, мальчик крепко зажал её в кулачке.

- Ей поклоняются сами джинны! - воскликнул тот, кого называли Охозат. – Воистину эта женщина избранна!

- Это не джинн, болван, это руах (1), - прошипел Ахимелех, толкнув напарника локтём в бок, и снова стукнулся головой об пол.

Мария, замерев, взирала сверху–вниз на преклонённого Посланника. Тот взял ладан и положил его на мальчика.

- Ладан подношение Богу, Мария. А смирна… - он вздохнул, поднял на неё лицо, его брови были нахмурены, а губы плотно сжаты, и ей вновь стало страшно. – Смирна тому, кому предназначено умереть. Тут они правы.

- Это же будет не сейчас? – спросила она онемевшими губами.

Посланник улыбнулся ей тепло и успокаивающе.

- Не сейчас, Мария. Так что, дорожи временем, которое тебе предстоит провести с сыном. А ты, - он перевёл взгляд на Иосифа. – Сделаешь всё, чтобы защитить эту женщину и её ребёнка. Веру свою, как и нож свой, не оставляй больше где попало.

Судорожно сглотнув, Иосиф кивнул.

Посланник поднялся с колен и вновь обратился к валяющимся на земле наёмникам.

- Встаньте, - произнёс он всё также негромко.

Мужчины вытянулись перед ним, как солдаты перед командиром.

- Вы пришли поклониться истинному царю, - сказал ангел. – Принесли дары свои, так что, нет никакой нужды наказывать вас.

- Нет никакой нужды, уважаемый джи… руах! – часто закивал головой бледный Ахимелех. – Мы признаём истинного царя, недаром нас сюда привела звезда!

Ангел поморщился.

- Уходите отсюда как можно дальше, ибо ваш хозяин приказал убить вас после того, как вы сделаете своё дело.

Наёмники переглянулись. Затем, постоянно кланяясь, попятились и вышли вон.

Мария и Иосиф с благоговением смотрели на Посланника. Иосиф не верил, что это происходит с ним, женщина же была преисполнена благодарности. Ангел устало вздохнул.

- Покорми мальчика, Мария, он голоден.

И Посланник исчез, словно его тут и не было. Правда, в хлеву стало посветлее.

В то же время от стены отделилась незаметная тень – ибо там, где есть свет, всегда найдётся тень – и скользнула в щель в стене.

Я был захвачен разыгравшейся драмой и мысленно аплодировал брату. Это действо со временем обещало стать грандиозным – таким, что всему миру придётся играть в этом театре.

-------

1) Руах (араб.) – дух, ангел.

Дата добавления: 2015-07-19