Эрос и Танатос

В открытый низкий проём дома тянуло духотой ночи, однако каменные стены хранили прохладу, спасая от южной жары. Этот город, Шигор, был на удивление цивилизованным - каменные дома, большие площади, даже водопровод и канализация, и он был нашим. Я надеялся удержать его во что бы ни стало. Здесь я пополню свою армию, здесь будет моя временная столица, после того, как нас вынудили оставить Содом, а Гоморру я запалил сам, по принципу «не доставайся врагу» - достаточно было поджечь близлежащее нефтяное месторождение. Жаль, что там сгорели многие подчинявшиеся мне суккубы, но это не слишком тревожило мою совесть. На то были свои причины. Я не хотел делить Элессу ни с кем, тем более, с женщинами-демонами, положившими на него свой похотливый глаз. И не моя вина в том, что они не смогли выбраться из объятой пламенем Гоморры.

Пришлось немало потрудиться, чтобы обнести Шигор высокой прочной стеной, которая с моей помощью возвелась куда быстрее и надёжнее, чем если бы это делали люди, до сих пор не ведавшие о подобных сооружениях. Город стал укреплённым фортом.

Я валялся на высоком ложе, и думал - сколько продлится эта передышка? И знал, что недолго. Что мне нужно торопиться, если я хочу выиграть время у братьев. Но делать воинов, противостоящих ангелам и светлым демонам, из людей, даже с помощью того, что они считали магией - занятие крайне неэффективное, они всё равно все погибнут. А дэмайну здесь так мало... Порой я жалел о сгоревших суккубшах. Демоны, хоть и женского пола, в любом случае сильнее людей обоих полов. И мне сейчас так не хватало их силы. Я лежал и прикидывал так и этак, рисуя в голове схемы, ругая себя за то, что подчинился чувствам и не помог спастись, сейчас бы пустил демониц в бой... От таких мыслей мне стало тошно, и я перестал думать о том, что было бы, если бы...

В проём скользнула тень. Я уловил пряный запах желания, от которого закружилась голова, и Элесса лёг рядом, прижался ко мне всем телом, горячим и сильным. Его член лежал у меня на животе, я ощущал, как он твердеет, наливается кровью и жаром вожделения, но сам Эле не шевелился и молчал. Я тоже не произнёс ни слова, только гладил своего любовника по спине, чувствуя, как он едва вздрагивает от моих прикосновений. Мои пальцы опустились ниже и заскользили по упругим ягодицам, забрались в расщелину, тронули твёрдое колечко мышц, которое сразу сжалось. Эле издал тихий стон. Я коснулся основания его члена сзади, и Эле часто задышал. Его член подрагивал и пульсировал на моём животе. Я осторожно гладил нежную мошонку, чувствуя, что возбуждаюсь сам, и Эле прижался ко мне ещё сильнее. Я посмотрел на его лицо: длинные ресницы отбрасывали тени на смуглые скулы; парень, зажмурившись от наслаждения, кусал губы, сдерживая себя. Моя ладонь нежно сдавила его яички и тут же расслабилась. Эле охнул.

- Эксайлез...

Его пальцы поглаживали мой сосок, и истома растекалась по моему телу. Я с силой провёл ладонью по его спине и снова стал ласкать между ягодиц, дразнил его плоть внутри, гладил корень члена, теребил мошонку... Он невольно качнул бёдрами, так, будто хотел войти в меня. Я почувствовал, как тело Элессы напряглось, мышцы стали каменными, словно этот дом, и тут же расслабились. По моей коже потекла тёплая вязкая жидкость. В следующую секунду Эле вскочил и сел рядом со мной.

- Ох, Эксайлез, прости... Я не сдержался...

Он виновато смотрел на меня.

- Разве я просил тебя сдерживаться?

- Нет, но... Но я должен был. Сдержаться.

- Не забивай голову ерундой.

Я собрал его семя со своего живота и медленно облизал пальцы.

- Что ты делаешь, Рафаэль?

- Ты вкусный, - сказал я, улыбнувшись, но моё создание всё так же недоуменно на меня взирало. Я вздохнул. - Запомни, Эле, в постели мы равны, и вообще... Ты не мой наложник. Сколько мне повторять?

- Прости, Рафаэль... Но я не чувствую себя тем, кого может ублажать такой, как ты.

- А кто я?

Он мечтательно улыбнулся.

- Ты прекрасный ангел. А я... всего лишь полукровка.

Я фыркнул, потянулся.

- Все были бы такими полукровками. К тому же, я давно не ангел, а Создатель знает кто.

Привлёк его к себе. Навалился сверху и сказал, глядя в серые, как осенняя небесная хмарь, глаза.

- Не майся дурью, Эле. Сегодня сверху я, а завтра ты. Вот и вся наша диспозиция.

Он провёл пальцами по моему лицу, тронул мои губы. Его улыбка сделалась грустной.

- Мне отчего-то тревожно, Эксайлез...

Я напрягся.

- У тебя было предвидение?

Мне так хотелось, чтобы у него окончательно вызрели пророческие способности. Но сейчас мне не терпелось заняться с ним любовью, однако, следует сдержаться и послушать.

- Не знаю, что это такое, Эксайлез. Но мне кажется, скоро всё изменится... наша диспозиция... Поэтому возьми меня, ma ainoo. И не забивай голову ерундой.

Он подмигнул мне, и я впился в его губы, утратив всякую способность мыслить.

Через три дня наш форт осадили братья. Я опоздал. Их силы настолько превышали мои, что битва превратилась в мясорубку, где была уничтожена значительная часть моей армии. Они втянули в войну почти всех младших. Элесса оказался в самой гуще сражения, и бился так, что погибло несколько младших ainoo. Эльмайну оказался сильнее ангелов, но откуда было знать, что это всего лишь хитрый ход Михаэля, чтобы заманить Эле в ловушку?

Со стен пока устоявшего форта я смотрел, как среди напоённого кровью поля битвы, ангелы по очереди насилуют моё создание, распяв его на земле. Я слышал его отчаянные мысли и просьбы о том, чтобы я убил его. Но мне хотелось убить себя. «Жизнь лучше смерти, - шептал я ему мыслями и своим Светом, - жизнь лучше смерти, Элесса. Перетерпи это, мой мальчик. Просто переживи. Я знаю, что это, и я пережил насилие. Прошу тебя». Но он, сражённый болью и унижением, не слышал меня. Его сознание застилал вязкий багровый туман безумия.

- Сдавайся, брат! - повторил в который раз Габриэль. - И мы оставим твоего голема в покое.

Его голос был весел, но в разуме царили злость и отвращение к тому, во что он ввязался, благодаря Хелю. Тогда брат не знал, что Михаэль отступит от него в самый разгар войны, совершив со мной сделку. Всё это было неизвестно. В тот момент я просто стоял и смотрел, стиснув зубы и беспомощно сжав кулаки, зная, что никогда не прощу этого братьям, и все они рано или поздно ответят за свой поступок. И Габриэль ответит первым. Ни одно злое дело не укроется перед лицом Создателя, и, не будь я его Тенью, я накажу зло, причинённое светлыми ainoo моему созданию. Созданию, которое они даже за живого не признавали.

И тогда же я подумал, что и я не избежал косвенного наказания, позволив сгореть в огне суккубам, не попытавшись их спасти, и навлёк на свою голову их проклятья. Теперь за моё зло вынужден отвечать тот, кого я люблю больше всего. Ибо это лучшее наказание - страдать, когда страдает твой любимый.

...Я несколько дней искал его истерзанное тело, где-то выброшенное братьями, ощущая лишь, что Элесса всё ещё жив. Пока не услышал в мыслях слабый зов. Он шёл ко мне, покачиваясь от слабости, ветер шевелил неровно отрезанные космы, ставшие рыжими от крови. Эле упал мне на руки, и я крепко прижал его к себе.

- Разве я нужен тебе такой?.. - сказал он, пытаясь отстраниться, и потерял сознание.

Ты нужен мне любым, мой мальчик, сказал я ему мысленно. И когда-нибудь ты поймёшь это. Ведь насилие делает грязным не того, кого насилуют, а того, кто насилует. И это ты тоже когда-нибудь поймёшь. А я буду терпеливо ждать.

Дата добавления: 2015-07-19