Использовать эмпатию, чтобы разрядить обстановку

Способность в напряженных ситуациях предлагать лю­дям эмпатию может предотвратить возможное насилие. Учительница из центрального района Сент-Луиса рассказала об одном случае. Она честно осталась после занятий, чтобы помочь отстающему ученику, хорошо зная, что учителей просили уходить из здания после окончания занятий — ради их же безопасности. В ее классную комнату вошел неизвестный, после чего со­стоялся следующий диалог:

Молодой человек: А ну раздевайся!

Учительница: (заметившая, что его трясет) Мне ка­жется, вам очень страшно.

Молодой человек: Ты меня слышала? Раздевайся, я сказал!

Учительница: Я чувствую, что вы действительно вне себя и очень хотите, чтобы я сделала то, что вы говорите.

Молодой человек: Ты права, черт возьми, и тебе не поздо­ровится, если не послушаешься.

Учительница: Я хотела бы, чтобы вы мне сказали, есть ли какой-нибудь другой способ удо­влетворить ваши потребности, не при­чиняя мне вреда.

Молодой человек: Я сказал: снимай шмотки!

Учительница: Я слышу, что вы этого хотите. Но в то же время я хочу, чтобы вы знали, что я испу­гана и чувствую настоящий ужас, и была бы вам невероятно признательна, если бы вы ушли, не причинив мне вреда.

Молодой человек: Давай сюда кошелек.

Учительница вручила незнакомцу свой кошелек, ис­пытав облегчение от того, что изнасилование не состо­ялось. Позже она говорила, что каждый раз после того, как она выказывала эмпатию молодому человеку, она чувствовала, как теряет силу его намерение изнасило­вать ее.

Офицер полиции, посещавший тренинг ННО, од­нажды порадовал меня таким отчетом:

Я очень рад, что на последнем занятии мы практико­вали проявление эмпатии к рассерженным людям. Че­рез несколько дней после нашей сессии я отправился арестовать кое-кого в бедном квартале. Когда я вывел его наружу, вокруг моей машины толпилось человек шестьдесят, которые кричали мне: «Отпустите его! Он ничего не сделал! Полицейские — расисты!» Хотя я сомневался, что здесь мне поможет эмпатия, другого выхода у меня не было. Поэтому я воспроизвел те чув­ства, которые ощутил, и сказал им: «Так вы не верите, что у меня есть причины арестовать этого человека? Вы думаете, тут все дело в расизме?» Еще несколько минут я продолжал воспроизводить их чувства, и по­сле этого толпа стала менее враждебной. В итоге они расступились и дали мне пройти к машине.

Наконец, я хотел бы рассказать, как молодая женщина использовала эмпатию, чтобы избежать насилия во вре­мя ночной смены в центре лечения наркозависимости в Торонто. Молодая женщина рассказала эту историю на своем втором тренинге ННО. Однажды в 11 часов ве­чера, через несколько недель после ее первого обучения ННО, человек, который явно был «под кайфом», вошел с улицы и потребовал комнату. Молодая женщина начала объяснять ему, что все комнаты уже заняты. Она собира­лась вручить человеку адрес другого центра клиники для лечения алкоголиков и наркоманов, но он схватил ее и швырнул на пол. В следующий миг он уже сидел у нее на груди, держал нож у ее горла и орал: «Не ври мне, сука! На самом деле у вас тоже есть комнаты!»

Тогда женщина попыталась применить то, чему на­училась на нашем тренинге. Она попробовала прислу­шаться к его чувствам и потребностям.

— Вы сумели сделать это в таких условиях? — я был более чем впечатлен!

— А что мне было еще делать? Отчаяние иногда делает из нас отличных собеседников! Знаете, Мар­шалл, — добавила она, — та шутка, которую вы рас­сказали на тренинге, и в самом деле помогла мне. Соб­ственно говоря, я думаю, она спасла мне жизнь.

— Какая шутка?

— Помните, вы сказали: никогда не говорите раз­гневанному человеку «НО»? Я ведь готова была начать спорить с ним; я хотела сказать: «Но у нас нет комна­ты!» — когда вспомнила вашу шутку. Я это хорошо выучила, потому что за неделю до того спорила с ма­терью, и она сказала мне: «Я каждый раз хочу убить тебя, когда ты отвечаешь "но" на все, что я говорю!» Вообразите, если уж моя мать грозила убить меня за это слово, то что сделал бы этот человек? Если бы я ска­зала: «Но у нас нет комна­ты!» — в ответ на его кри­ки, он наверняка бы перере­зал мне горло. Так что вместо этого я глубоко вздох­нула и сказала: «Похоже, вы действительно сердиты и вы очень хотите получить комнату». Он завопил: «Я, может, и наркоман, но, ей-богу, я заслуживаю ува­жения, меня достало, что меня никто не уважает, даже родители меня не уважают. Я заставлю себя уважать!» Я сосредоточилась на его чувствах и потребностях и сказала: «Вам осточертело, что вы не получаете ува­жения, которого так хотите?»

— И долго это продолжалось? — спросил я.

— О, еще минут сорок, — ответила она.

— Это, наверно, было ужасно.

— Нет, после первых же реплик — уже нет. Пото­му что после этого появилось кое-что еще из того, чему мы здесь научились. Когда я сконцентрировалась на его чувствах и потребностях, я перестала видеть в нем чу­довище. Как вы и сказали, я увидела, что люди, похожие на чудовищ, — просто люди, чей язык и поведение иногда мешают нам видеть их человечность. Чем больше я мог­ла сосредоточиться на его чувствах и потребностях, тем больше видела в нем человека, полного отчаяния. Человека, потребности которого не нашли отклика. Я убедилась, что если сумею удержать на этом свое внимание, то не пострадаю. После того как он получил эмпатию, в которой так нуждался, парень встал с меня, убрал нож — и я помогла ему найти комнату в другом центре.

Восхищенный тем, что она сумела ответить эмпатией в такой экстренной ситуации, я поинтересовался:

— Зачем же вы тогда опять здесь? Похоже, вы осво­или ННО и теперь сами можете передать другим то, чему научились.

— Теперь мне нужно, чтобы вы помогли мне с очень сложной вещью, — сказала она.

— Я просто боюсь спрашивать. Что может быть сложнее, чем это?

— Теперь мне нужно, чтобы вы помогли мне с матерью. Несмотря на то, как хорошо я усвоила урок «но», знаете, что случилось? На следующий же вечер за ужином я рассказала матери о своем ночном дежурстве, и она сказала: «Ты допро­сишься, что у нас с отцом будет сердечный приступ из-за этой твоей работы. Тебе нужно найти другую рабо­ту!» И догадаетесь, что я ей ответила? «Но, мама, это моя жизнь!»

Возможно, мне больше никогда не представится бо­лее яркого примера тому, насколько трудным может оказаться прием с эмпатией по отношению к членам своей семьи!

Выслушать с эмпатией чье-то «нет!»

Мы склонны понимать как отторжение чье-либо «нет» и «я не хочу...», и потому уметь проявить эмпатию в ответ на подобные сообщения особенно важно. Если мы принимаем их на свой счет, мы можем почувство­вать себя задетыми, не пони­мая, что на самом деле про­исходит с другим человеком. Когда же мы проливаем свет осознания на чувства и потребности, стоящие за чьим-то «нет», мы узнаем, каково их желание, мешающее им ответить так, как нам бы того хотелось.

Как-то раз во время перерыва на тренинге я пред­ложил одной женщине присоединиться ко мне и дру­гим участникам, чтобы поесть мороженого в кафе не­подалеку. «Нет!» — резко ответила она. Тон ее голоса заставил меня воспринять ее ответ как отторжение, и тогда я напомнил себе о необходимости настроиться на те чувства и потребности, которые она, возможно, пыталась выразить через свое «нет».

— Я чувствую, что вы сердитесь, — сказал я. — Это действительно так?

— Нет, — ответила она, — я просто не хочу, чтобы меня поправляли каждый раз, когда я открою рот.

Теперь я понял, что она боялась, а не сердилась. Я проверил это, спросив у нее:

— Значит, вы напуганы и хотите защитить себя от того, чтобы оказаться в ситуации, где вам могли бы вы­ставить оценку за то, как вы общаетесь?

— Да, — подтвердила она. — Я легко представляю, как сижу с вами за мороженым и вы отмечаете все, что я говорю.

Оказывается, ее путал способ, которым я обе­спечиваю обратную связь на тренинге. Моя эмпатия по отношению к ее сообщению сгладила остроту ее «нет»: я услышал нежелание получать подобную об­ратную связь публично. Заверив ее, что я никогда не стал бы публично разбирать ее коммуникацию, я впо­следствии нашел способ давать ей обратную связь так, чтобы она чувствовала себя в безопасности. И, кста­ти, она присоединилась к группе, когда мы пошли есть мороженое.

Дата добавления: 2015-07-16