Ши­рокий столб све­та, про­реза­ющий свер­ху дождь и мрак.

«Одис­сей» на пол­ном хо­ду вре­зал­ся в бри­ган­ти­ну.

Ма­кара от­швыр­ну­ло спи­ной на­зад, как щеп­ку. Он уда­рил­ся о пе­ребор­ку, сва­лил­ся на па­лубу и по­ехал вниз, пы­та­ясь уце­пить­ся хоть за что-ни­будь. Шум вет­ра, воп­ли лю­дей, гро­хот раз­би­ва­ющих­ся волн – все заг­лу­шил страш­ный хруст, от ко­торо­го хо­телось зат­кнуть уши и за­выть, лишь бы не слы­шать его.

Илю­шин упер­ся пят­ка­ми в кнехт и сра­зу вско­чил. Он бро­сил­ся к то­му мес­ту, ку­да при­шел­ся удар «Одис­сея», опас­но пе­рег­нулся че­рез край, ед­ва удер­жи­вая рав­но­весие на гу­ля­ющей вверх-вниз па­лубе, и уви­дел, что Ни­кита дос­тиг сво­ей це­ли. Он про­бил об­шивку ко­раб­ля.

Бри­ган­ти­на сод­рогну­лась всем кор­пу­сом, ког­да в про­бо­ину хлы­нула во­да.

«Одис­сей» сдал на­зад. Блес­тя­щий чер­ный нос, длин­ный, как пи­ка ме­ченос­ца, был раз­бит, из по­коре­жен­но­го кор­пу­са тор­ча­ли ка­кие-то ме­тал­ли­чес­кие лох­мотья. Но он дви­гал­ся, в от­ли­чие от изу­вечен­ной «Меч­ты». Бо­лее то­го, он го­товил­ся уда­рить вто­рой раз.

Илю­шину по­каза­лось, что за тем­ным неп­ро­ница­емым стек­лом руб­ки он раз­ли­ча­ет зна­комое ли­цо. Зу­бы, ос­ка­лен­ные в хо­хочу­щей гри­масе. Ко­лючие чер­ные гла­за, по­хожие на дыр­ки от пуль. За его спи­ной раз­да­вались кри­ки, стар­пом вы­водил лю­дей из ка­ют-ком­па­нии, на во­ду спус­ка­ли спа­сатель­ные шлюп­ки, а Ма­кар не мог отор­вать взгля­да от руб­ки, вспу­чив­шей­ся, как шиш­ка на лбу.

«Одис­сей» сно­ва дви­нул­ся на них.

Воп­ли, ру­гань, пи­рат­ский хрип вет­ра, хлес­ткие по­щечи­ны волн – все сме­шалось в чу­довищ­ную ка­кофо­нию ко­раб­лекру­шения. Ма­кар ус­пел крик­нуть «Спа­сай­тесь!», и тут ях­та уда­рила их сно­ва.

Вто­рой удар был стра­шен. Он при­шел­ся над про­ломом, усу­губив на­чатое, и Илю­шин с ужа­сом уви­дел, как рас­ка­лыва­ет­ся па­луба ко­раб­ля, ще­рясь ос­тры­ми зубь­ями об­ло­ман­ных до­сок. Сам он толь­ко что сто­ял воз­ле бор­та – а в сле­ду­ющий миг уже ле­жал очень да­леко от это­го мес­та, ря­дом с ка­ким-то пе­ревер­ну­тым сун­ду­ком, из ко­торо­го вып­лы­вали лас­ты. В вис­ках шу­мело од­но­род­но, без ос­та­нов­ки, сно­ва бил ко­локол и глу­хими там­та­мами от­зы­вались уда­ры сер­дца. Во рту бы­ло со­лоно – сна­чала он ре­шил, что от мор­ской во­ды, по­том по­нял, что от кро­ви.

Ка­жет­ся, он про­валял­ся не мень­ше ми­нуты. Во вся­ком слу­чае, ког­да у не­го хва­тило сил под­нять го­лову, «Одис­сей» сно­ва был да­леко. Нос ях­ты из­да­лека выг­ля­дел как гру­да ме­тал­ло­лома.

– Чтоб ты про­валил­ся, мсти­тель­ный уб­лю­док, – про­бор­мо­тал Илю­шин.

Его схва­тили, пос­та­вили на ко­лени. Баб­кин что-то орал – Ма­кар не раз­би­рал ни сло­ва. Ря­дом с ним воз­никла Ма­ша – мок­рая с ног до го­ловы, по под­бо­род­ку те­чет струй­ка кро­ви – и то­же по­пыта­лась его под­нять.

– …в шлюп­ку! – за­орал на нее Сер­гей.

Илю­шин обер­нулся и уви­дел, как Вла­димир Ру­ден­ко, уже раз­вя­зан­ный, по­мога­ет заб­рать­ся в рас­ка­чива­ющу­юся лод­ку сна­чала Ки­ре, по­том сво­ей же­не. Сте­фан с На­ташей уже си­дели внут­ри, вце­пив­шись в бор­та. Ему бы­ло вид­но, как юно­ша вска­кива­ет, та­щит на се­бя Ки­ру, оп­ро­киды­ва­ет­ся, и оба па­да­ют на дно.

Илю­шин, бес­по­мощ­но скре­бя ос­ла­бев­ши­ми но­гами по сколь­зкой нак­ре­нив­шей­ся па­лубе, хо­тел ска­зать, что не на­до в шлюп­ку! Бу­да­ев пе­рето­пит их всех! Он вер­нется и за­кон­чит то, что на­чал, им нуж­но при­думать что-то дру­гое, нуж­но ос­та­новить его!

В этот мо­мент кор­пус ко­раб­ля пе­реко­сило. Од­на его часть осе­ла ни­же дру­гой. На гла­зах Илю­шина ле­вая шлюп­балка с прон­зи­тель­ным виз­гом на­чала сги­бать­ся.

Те, кто уже был в шлюп­ке, по­лез­ли об­ратно.

– Вто­рую! – до­нес­ся до Илю­шина крик ка­пита­на. – Го­товим вто­рую!

Ма­кар на се­кун­ду зак­рыл гла­за. Да­же ес­ли Бу­да­ев не вер­нется, им не выб­рать­ся на эти ска­лы. Вол­ны раз­би­вались о них вдре­без­ги, как стек­лянные, и ми­ри­ады ос­колков ру­шились вниз, что­бы сно­ва слить­ся в еди­ную ар­мию волн. Веч­ный штурм, об­ре­чен­ный на веч­ное по­раже­ние. Их раз­не­сет в щеп­ки, ес­ли они су­нут­ся ту­да.

У Илю­шина мель­кну­ла мысль: как, ин­те­рес­но, Ма­ша вос­при­нима­ет про­ис­хо­дящее? С ее склон­ностью из лю­бого пус­тя­ка де­лать ка­так­лизм? Дол­жно быть, в ее пред­став­ле­нии сей­час про­ис­хо­дит ка­тас­тро­фа ми­рово­го мас­шта­ба, борь­ба доб­ра и зла, приб­ли­жа­юща­яся к гран­ди­оз­но­му фи­налу…

Ма­ша, бе­зус­пешно пы­тав­ша­яся под­нять Илю­шина, в эту ми­нуту ду­мала од­но: «Уто­нем нах­рен. Уто­нем нах­рен. УТО­НЕМ ЖЕ НАХ­РЕН!» И где-то на зад­нем пла­не скво­зило со­жале­ние о том, что ба­буш­ка с де­душ­кой ни­ког­да в жиз­ни не бу­дут тас­кать оси­ротев­ше­го Кос­тю в му­зыкал­ку, хо­тя у не­го слух и при­род­ное чувс­тво рит­ма.

«Одис­сей» вновь на­чал приб­ли­жать­ся, и Ма­кара осе­нило:

– Се­рега, где пис­то­лет?!

Баб­кин не­пони­ма­юще за­мотал го­ловой.

– Ты заб­рал у Ки­ры пис­то­лет! Где он?!

Илю­шин хо­тел объ­яс­нить, что он за­думал, как вдруг Ма­ша вы­пус­ти­ла его и се­ла, уро­нив ру­ки. Она ста­ла по­хожа на сус­ли­ка. От это­го Илю­шин вмиг оч­нулся, по­тому что дол­жно бы­ло слу­чить­ся что-то не­веро­ят­ное, что­бы пос­ре­ди все­го это­го бе­зумия Ма­ша пе­рес­та­ла по­могать ему и прев­ра­тилась в гры­зуна се­мей­ства бе­личь­их.

Баб­кин, ка­жет­ся, ре­шил, что же­на ра­нена. За ни­ми хрус­те­ли и ло­пались дос­ки ко­раб­ля, их пред­смертные кри­ки от­да­лен­но на­поми­нали выс­тре­лы. Он схва­тил ее за пле­чи, зат­ряс, ли­цо его по­беле­ло.

– Где? – орал он. – По­кажи – где?

Ма­ша по­каза­ла, но толь­ко не на се­бя. Она вы­тяну­ла ру­ку впе­ред, как сом­намбу­ла, и ткну­ла паль­цем в то, что в пер­вую се­кун­ду по­каза­лось Ма­кару дву­мя здо­ровен­ны­ми ры­бина­ми.

А по­том вол­на, хо­зяй­ни­чав­шая на па­лубе, вы­нес­ла пря­мо на них две лас­ты с пор­ванны­ми про­уши­нами, со­еди­нен­ные ка­кой-то при­щеп­кой.

– Они те­бе не по­могут! – за­орал Сер­гей. – Брось!

Ма­ша от­ча­ян­но зат­рясла го­ловой. Она быс­тро нак­ло­нилась и схва­тила лас­ты, как буд­то не бы­ло ни­чего важ­нее, чем эти два кус­ка ре­зины. Она пос­мотре­ла на них, по­том на ка­пита­на, бо­ров­ше­гося со вто­рой шлюп­кой, у ко­торой сор­ва­ло креп­ле­ния. Гу­бы ее быс­тро за­шеве­лились.

«Это не Му­ром­цев!»

Баб­кин вых­ва­тил у нее лас­ты. Ма­ша взгля­нула на не­го с от­ча­яни­ем и крик­ну­ла сно­ва, так что Илю­шин не про­читал по гу­бам, а ус­лы­шал:

– Это не Му­ром­цев!

Ма­ша от­лично пом­ни­ла, как стыд­ли­во от­во­дила взгляд от ка­пита­на, иду­щего ку­пать­ся в од­них плав­ках. От ду­рац­кой не­лов­кости она тог­да ус­та­вилась на его ступ­ни – ог­ромные во­лоса­тые ла­пы раз­ме­ра со­рок пя­того, а то и со­рок шес­то­го.

Лас­ты в ру­ках Сер­гея бы­ли мень­ше как ми­нимум на три раз­ме­ра.

– Это не Му­ром­цев, – в тре­тий раз пов­то­рила она. – Не­воз­можно! Мы ошиб­лись!

– По­чему? – крик­нул Илю­шин. Он не же­лал приз­на­вать, что ри­сунок ка­лей­дос­ко­па, сло­жив­ший­ся так лег­ко и удач­но, ока­зал­ся оши­боч­ным.

– Он бы в эти ка­лоши не влез! – про­орал в от­вет Баб­кин.

Илю­шин бро­сил взгляд на лас­ты – и по­нял. Они бы­ли бы ма­лы да­же ему.

– А дру­гие? – с от­ча­янь­ем крик­нул он. Не мо­жет быть, что­бы он так про­мах­нулся!

– Нет! Дру­гие – не рва­ные!

Мыс­ли о спа­сении собс­твен­ных жиз­ней на ко­рот­кий миг от­сту­пили пе­ред от­кры­ти­ем, что они об­ви­нили ка­пита­на зря. Му­ром­цев не мог на­деть эти лас­ты! Зна­чит, это не он был на «Одис­сее»! Не он – убий­ца!

Дата добавления: 2015-07-16