Местоимения

ка~ж(д)ый

кто-нибудь [ктбн'ит'1 меня [м'йн'а], [м*§] себе [сиэ], [с'й]

себя fc'na], [c'a] тебе [т'иэ], [т'§1 тебя [т'иа], [т'а} что-то, чего-то [ч'бта!

Глаголы

взять [з'ат*]

выйдет Гвыд'ит], [выит]

говорю frp'y], говорит [гр'йт],

говоришь [гр'иш]

едет Цэит]

ездить [j§3'ht⁴] поедешь [па)эиш] смотрел [смар'Зл], смотрю [смар*у]

Сильная редукция регулируется определенными законо­мерностями (см. [3, с. 120—121]).

Возникает естественный вопрос: как же все-таки люди понимают друг друга, если они изъясняются с помощью каких-то «осколков» слов, если значительная часть фонем­ного состава слова может остаться нереализованной. От­вет такой. Язык — это очень надежный механизм. Па всех уровнях — в фонетике, лексике, морфологии, синтаксисе —

ему свойственна избыточность ¹⁷, т. е. одно и то же значе­
ние передается с помощью нескольких (двух, а иногда и
более) средств. Так, в словах я говорю значение 1-го л.
единственного числа передает и местоимение я, и глаголь­
ная флексия: в синтаксисе, например, союзы часто переда­
ют те значения, которые и так ясны, из простого соположе­
ния синтаксических конструкций, включающих слова опре­
деленной семантики. Ср.: Не пойдем гулять, потому что
дождь пошел и Не пойдем гулять/ дождь пошел!I Так же
и в фонетике: говорящий может быть «небрежным» лишь
до той степени, которая не мешает слушающему понимать
его. Как в синтаксисе возможности эллиптизации и упро­
щения синтаксических конструкций не бесконечны, так не
бесконечны и возможности ослабления звуков, редукций и
упрощений в фонетике. Кроме того, ослабляя или устраняя
из произношения какие-либо звуки, говорящий сохраняет
их остатки, их следы, что облегчает слушающему понима- |
иие текста. Происходит своеобразная компенсация фонети- I
ческих потерь (ср. такие явления, как утрата гласного и i
приобретение слоговости согласным, ассимиляция соглас- *
пых и появление долготы у ассимилированных соглас-!
пых). \

В явлениях разговорной фонетики большую роль играет I частотность, высокая употребительность слова. Редкие сло­ва, такие, например, как навигация, презумпция, обычно не подвергают сильным изменениям. Не принято говорить небрежно и тогда, когда сообщается какая-то информация, которую нельзя понять из контекста или ситуации. Называя в первый раз чье-либо имя, фамилию или имя и отчество, обычно говорят отчетливо или даже по слогам, если имя и фамилия редкие. Как зовут вашего приятеля? — Хари-ток Фс-ра-понтович.

При сокращении высокочастотных слов не страдает ни говорящий, ни слушающий: «Говорящий стремится сокра­тить все слова, но слушающий может позволить ему реали­зовать это стремление лишь в отношении наиболее часто употребляемых слов; в то же время и говорящий более все­го заинтересован в сокращении именно этих слов» [8, с. 2104]. При этом, конечно, играет роль и привычность, стан­дартность ситуации. Так, если входя кто-то говорит [pacV], все поймут, что он поздоровался, потому что сама ситуа-гсия заставляет именно так понять слова пришедшего.

¹⁷ Ср.: «Язык страхует себя от искажений механизмом избыточнос­ти, этим своеобразным запасом механической прочности» [7, с. 34].

В разговорной речи большую роль играют междометия, а также разного рода явления, которые принято называть термином неканоничная фонетика (ем. [9]). Они со­ставляют важную часть любого разговора. Не зная их, труд­но понимать живую разговорную речь. Назовем некоторые из наиболее употребительных междометий: угу — утвердительное междометие, произносимое с закры­тым ртом;

гм — междометие, выражающее иронию, недоверие, коле­бание; произносится с закрытым ртом;

не-а — отрицание, вторая часть которого часто произносит­ся с твердым приступом;

не-у — междометие отрицания, произносимое с закрытым ртом;

м-м и э, э-э — звуки, произносимые при колебании, обдумы­вании; мм? — переспрос, произносимый с закрытым ртом.

Подобные междометия находят отражение в письмен­ной речи, прежде всего в языке художественной литерату­ры. Например: «Гм-гм, читатель благородный! Здорова ль ваша вся родня?» (А. С. Пушкин. Евгений Онегин).

Заканчивая характеристику явлений, свойственных фо­нетике русской разговорной речи, напомним: человеку,для которого русский язык неродной, не следует стремиться го­ворить разговорно, необходимо только научиться по­нимать беглую небрежную разговорную речь. Следует иметь в виду, что разговорное произношение в высшей сте­пени автоматично: сами говорящие обычно не слышат, как они говорят. «Если слово, произнесенное в разговорном сти­ле, выделить из речевого потока, записать и отдельно про­демонстрировать тем, кто так произносит его в разговорной речи, то большей частью они не узнают свое произношение и станут уверять, что у человека, владеющего литера­турным языком, подобное произношение невозможно» [2, с. 109].

Итак, главное, что отличает фонетику разговорной речи от фонетики кодифицированного литературного языка — это |законы реализации и сочетаний фонем в потоке речи. Мно­гие явления отчетливого книжного литературного говоре­ния не свойственны разговорной фонетике. С другой сторо­ны, в беглой речи создаются такие звуки и сочетания зву­ков, которые отсутствуют в кодифицированном языке, ха­рактеризуемом тщательным произношением.

8—874 209

Дата добавления: 2015-07-16