Расчлененность слова в разговорной речи

Характерная черта разговорной речи — высо­кая расчлененность производного слова. Слово выступает скорее как конструкция, состоящая из отдельных элемен­тов с четко осознаваемым значением, чем как нечленимая целостная единица, Этому помогает своеобразие норм раз­говорной речи — их большая вариативность, не связанная с функциональной нагрузкой допустимых нормой вариан­тов (см. [26, с. 56]). В разговорной речи слова свободнее строятся [11, с. 116] и, следовательно, массив легко члени­мых слов больше, чем в кодифицированном языке.

Назовем еще несколько явлений, характеризующих рас­члененность слова в разговорной речи.

1. Большая расчлененность слова обнаруживается в воз­можности прибавления суффикса к слову, уже выражающе­му данное категориальное значение. Это явление объясня­ется стремлением подчеркнуть, усилить членимость слова и тем самым выделить его категориальное, классифицирую­щее значение, например:

Я не люблю таких// ЛицемерщикЦ (ср. лицемер);

С порт сменщики много ездят// (ср. спортсмен); Я уже

не кулинарист/l (ср. кулинар).

При этом обычно используются суффиксы -щик!-щиц(а), реже -ист/-истк(а) (только при иноязычной основе слова).

2. Другим свидетельством свободы построения слова и:
вместе с тем выравнивания системы в разговорной речв
(«выталкивания исключений» — Е. Д. Поливанов) служит
преобразование несклоняемых аналитических прилагатель­
ных в обычные, оформленные прилагательные: ср. костюм
джерси — джерсовый костюм, начинка пралине — пралино-
вая начинка, стиль модерн — модерный (модерновый) кос­
тюм и др.

3. Легкость построения слова обнаруживается в разно­
образных явлениях, которые можно было бы назвать тер­
мином «вербализация» в широком смысле слова, так как
результат этого процесса — окказиональное или реальное
существительное.

1) Субстантивация прилагательных {см.
гл. «Номинации...») используется более широко, чем в ко­
дифицированном языке. Ср. торжественный (вечер), учи­
тельская (помещение), горячее, холодное (кушанье) ^п.

2) Вербализация высокочастотных сочетаний разговор­
ной речи, имеющих номинативную функцию (сохранение
изменяемости лишь последнего члена сочетания, наличие
единого ударения). Это явление (словосочетание превраща­
ется в слово) несомненно родственно таким явлениям, как
неполное склонение составных числительных, цсльнооформ-
ленность собственных имен (к Жюль Верну, с Иван Петро­
вичем, о Михаил Иваныче, для Дмитрий Сергеича), ис­
пользование их как одной производящей основы, например:
дядя Ваня — дяди-Ванин, тегя Аня — тети-Анин (см. гл.
«Морфология»).

4. Вербализация частей слова, когда говорящий свобод­
но употребляет нужную ему часть слова, вычленяя ее из
целого слова.

Морфема в разговорной речи выступает как более само­стоятельная и подвижная единица, чем в кодифицирован­ном литературном языке 127, с. 216—217].

5. Другой вид самостоятельности морфем обнаружива­
ется в распространении какой-либо первой части слова —
приставки, аббревиатуры и т. п. — «нестандартным» рас­
пространителем (словосочетанием, местоимением или чем-
либо подобным), например распространение приставки
анти-:

¹¹ Это явление аналогично по функции универбации, т. е. образова­нию слов с суффиксами -к(а), -ик и др. на основе сочетания «прилага­тельное-!-существительное»: манная (крупа)— манка, грузовая (маши­на) — грузовик.

А: Л пот эта пас ia/ Поморий/ она пяти него? Б: Ами-плохие зубы//; распространение первых час1сй аббревиатур:

Л: Самолет в Элисту пустили/ великолепный// Б: Ка­кой? Л: Ту какой-то (ср. Т>-П4, Ту-134 и т. п.)// 6. В разговорной речи обнаруживают самостоятельность и свободу употребления аналитические прилагательные, т. с. элементы типа авиа-, электро-, авто-, мини-, макса- и т. п. Если по отношению к кодифицированному языку идут спо­ры о лингвистическом статусе таких единиц, то их поведе­ние в разговорной речи не вызывает сомнения в том, что это особые самостоятельные слова, а не ';асти слов (см. гл. «Морфология...»).

Расчлененность разговорного слова усиливается особен­ностями разговорного синтаксиса. В разговорной речи, но­сящей по преимуществу диалогический характер, часто воз­никает структурный параллелизм единиц, проявляющийся l области синтаксиса (см. [28, с. 72]) и словообразования (см. [29, с. 74—75; 30]). Названное явление выступает как средство актуализации формы речи. Оно обнаруживается втом, что делается явной, подчеркивается словооб­разовательная структура слова. Это может быть н созна­тельно используемый (обычно с установкой на шутку) при­ем, и неосознанное свободное речетворчество. Оно обнару­живается обычно в нагнетании в одном (или соседних) вы­сказывании слов одинакового строения, подчеркнуто пере­дающих одно и то же категориально-классифицирующее содержание. Такое нагнетание может создаваться как одним лицом, так и несколькими говорящими, одновременно обра­зующими изоструктурные производные:

Сейчас он разорется! раскричится! размашется ру­ками//; Я занимаюсь скучнейшим делом// все подти­раю! подчищаю! подправляю черными чернила­ми//

Форма слова актуализируется также, если употребляет­ся несколько разносуффиксных образований от одной ос­новы:

Вы там можете устроить кактусятник! или лучше как-тусарийЦ

В разговорном словообразовании обнаруживается слож­ное диалектическое взаимодействие двух важнейших тен­денций развития языка — тенденции к экспрессивнос­ти и тенденции к регулярности (см. [31, с. 16—17]).

Свобода действия того или иного типа есть проявление

тенденции к регулярности. Вместе с тем создание нового слова нередко вызывается стремлением говорящего сде­лать свою форму выражения более экспрессивной. Так, на­пример, слова типа лицемерщик, хулиганщик отражают действие тенденции к регулярности: суффикс -щик высту­пает как регулярный показатель значения лица. Одновре­менно такие образования наделены большей экспрессивно­стью, чем нейтральные хулиган, лицемер, хотя последние и лишены аффикса регулярности. Таким образом, регуляр­ность действия словообразовательных типов может нести в себе заряд экспрессивности.

С другой стороны, словообразовательные типы, специа­лизирующиеся на выражении экспрессивных значений, как правило, высокорегулярны. Недаром так называемые фор­мы субъективной оценки существительных и прилагатель­ных многие языковеды относят к формам слова. Таким об­разом, и здесь стремление к экспрессивности выражения способствует обнаружению регулярности словообразова­тельного типа. Как пишет М. В. Панов, «эмоциональная окрашенность лексических единиц выявляется в разговор­ной речи особенно резко и подчеркнуто» [32, с. 8].

Необходимо учитывать, однако, что столь свойственное разговорной речи использование индивидуальных неологиз­мов — явление сложное и неоднородное. С одной стороны, это стремление освободиться от шаблона, жажда речетвор-чества, с другой — нежелание утруждать себя поисками готового, имеющегося в языке слова или необходимостью построить сложную синтаксическую конструкцию.

Упражнения

I. Объясните значение выделенных слов. Охарактеризуйте способ их образования.

1. (В магазине) Два кило гречки пожалуйста// 2. А: Твоя на прод­
ленке? Б: Да-а! А твой? А: Мой с бабушкой// 3. Не все знали/ что on
инфарктникП 4. А: У твоего отца здоровое сердце? Б: Нет/ ои сердечник!!
5. Наш кот миляга!/ 6. Где у нас цедилка? 7. Здесь не паровозы// Здесь
дизелек ходит//

2. Образуйте производные слова, характерные для разговорной ре­
чи, используя корки слов глаз, очки, читать, поливать.

Образец: Глаз — глазастый, глазастенький; имя лица — глазастик, глагол — глазеть, наглазеться.

3. Какие из данных ниже слов характерны для разговорной речи, а
какие — для кодифицированного языка? Определите значение и способ
образования разговорных слов.

Читалка, заводила, поливалка, открывалка, зубрила, дерматолог, кожник, читальня, отоларинголог, ушник, дантист, зубннк, штопор, двуш­ка, жарища, копилка, папуля, бабуся, голосишко, ветрюга.

ЛИТЕРАТУРА

1. Морен М. К., Тетеревникова Н. Н. Стилистика современного фран­
цузского языка, М., 1960.

2. Девкин В. Д. Немецкая разговорная лексика. М., 1973.

3. Земская Е. А. Окказиональные и потенциальные слова в русском
словообразовании. — В кн.: Актуальные проблемы русского "слово­
образования. Самарканд, 1972, т. 1.

4. Винокур Т. Г. Об эллиптическом словоупотреблении в современной
разговорной речи. — В кн.: Развитие лексики современного русского
языка. М., 1965.

5. Земская Е. А. Понятия производиости, оформлен кости и члелимости
основ. — В кн.: Развитие словообразования современного русского
языка. М.> 1966.

6. Русский язык и советское общество. Словообразование современного
русского литературного языка. М., 1968.

7. Санджи-Гаряева 3. С. Усечение как способ словообразования в раз­
говорной речи. — В кн.: Актуальные проблемы русского словообразо­
вания. Самарканд, 1972, т. II.

8. Берлизон С. Б. Сокращения в современном английском языке. — Ино­
странные языки в школе, 1963, № 3.

9. Гяч И. В. К, вопросу о генетических истоках аббревиатур. — В ки:
Лингвистические исследования. Л., 1970.

10. Куриж>вич Е. Деривация лексическая и деривация синтаксический (1936). — В кн.; Куршгешич Е. Очерки по лингвистике. М., 1962.

П. Щерба Л, В. Современный русский литературный язык. — В кн: Щерба Л. В. Избранные работы но русскому языку. М., 1957.

12. Санджи-Гарясва 3. С. Потенциальные слова на -мае в разговорной
речи. — В кн.: Материалы VI Научной конференции профессорско-
преподавательского состава Гос. пел., ин-та им. С. Айни. Вопросы фи­
лологии. Самарканд, 1971.

13. Гак В. Г. Номивализация сказуемого и устранение субъекта.— В кн.:
Синтаксис и стилистика. М., 1976.

14. Долинин К. А. Об одной характерной черте синтаксиса спонтанной
речи.—В кн.: Теория и практика лингвистического описания ино­
язычной разговорной речи. Горький, 1972, вып. 49.

15. Траецкая Л., Александровская Л. Н. Опыт трансформационного ана­
лиза синтаксических структур диалогической и монологической ре­
чи. — В кн.: Теория и практика лингвистического описания разговор­
ной речи. Горький, 1968.

16. Бахтурина Р. В. Значение и образование отыменных глаголов с суф­
фиксом -в-1-ить. — В кн.: Развитие словообразования современного
русского языка. М., 1966.

17. Улуханов И. С. Словообразовательная семантика» русском языке.
М... 1977.

18. Костомаров В. Г. Словообразовательная структура глаголов класса
-ить}-ять в современном русском языке. Лис. на соиск. учен, степени
канд. филол. наук. М., 1955.

19. Волоцкая. 3. М. Опыт описания системы словообразовательных -ша-
чений. Дис. на соиск. учен, степени канд. филол. наук. М., 1968.

20. Земская Е. А. О семантике и синтаксических свойствах отсубстанчив-
ных прилагательных в современном русском языке. — В кн.: Истори­
ко-филологические исследования. М„ V967.

21. Панов М, В. О слове как единице языка Учен. зап. Моск. гос. лед
ин-та им. В. П. Потемкина. М„ 1956, т. 51.

22. Земская Е. А. История прилагательных, обозначающих степень при-

знака, в русском литературном языке нового времени. — В кн.; Об­разование новой стилистики русского языка в пушкинскую эпоху. М., 1964.

23. Русская разговорная речь. М., 1973.

24. Виноградов В. В. Русский язык. 2-е изд. М.., Ш72.

25. Деикии В. Д. Немецкая разговорная речь. [В печати}.

26. Панов М. В. Русский язык. — В кн.: Языки народов СССР. М., 1966,
т. 1.

27. Земская Е. А. Особенности русской разговорной речи и структура
коммуникативного акта.-—В кн.: Славянское языкознание. VII1 Меж­
дународный съезд славистов. М., 1978.

28. Русский язык и советское общество. Проспект. Алма-Ата, 1962.

29. Земская Е. А. Русская разговорная речь. Проспект. М., 1968.

30. Капанадзе Л. А,, Красильникова Е. В. Об актуализации морфемной
членимое™ слова в речи (употребление префиксальных слов в уст­
ной речи).— В кн.: Развитие современного русского литературного
языка. 1972. Словообразование. Члени мость слона. М., 1975.

31. Шмелев Д. И. О сегяантических изменениях в современном русском
языке. —- В кн.: Развитие грамматики и лексики современного русско­
го языка. М,, 1964.

32. Панов Ai. В. О развитии русского языка в советском обществе. — Во­
просы языкознания, 1962, Л"э 3.

РЕКОМ ЕН ДУЕМАЯ Л ИГЕ РА ТУРА

Земская Е. А. Русская разговорная речь. М-, 1968, с. 68—80, 42—46.

Васильева А. Н. Курс лекций но стилистике русского языка. М., 1976» тема VI.

Русская разговорная речь. М., 1973» гл. «Номинации».

Капанадзе Л. А., Красильникова Е. В. Об актуализации морфемной чле-нимоети слова в речи (\ потребление префиксальных слов в устной речи). — В кн.: Развитие современного русского литературного язы­ка. 1972. Словообразование. Членимость слова. М., 1975.

Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1973.

Санджи-Гаряева 3. С. Усечение как способ словообразования в разго-нориой речи. — В кн.: Актуальные проблемы русского словообразова­ния. Самарканд, 1972, т. 2.

Глотова И. П. Лексические включения в разговорной речи. — В кн.: Воп­росы стилистики. Саратов, 1972, вып. 4.

Виноградова В. Н. Стилистические средства словообразования. — В кн.: Стилистические исследования. М., 1972.

Глава V

Синтаксис

разговорной

речи

При изучении синтаксиса разговорной речи мы сталкиваемся с целым рядом трудностей. Разговорная речь функционирует как речевой поток, само пленение которого на синтаксические един иды не всегда легко производить. Существует ли в разговорной речи такая единица, как предложение в кодифицированном литературном язы­ке? И если существует, то на каких основаниях ее следует выделять? Многие лингвисты приходят к выводу, что в разговорной речи на такую единицу, как предложе­ние, опираться нельзя (см. [1, с. 15; 2, с. 115; 3, с. 220 и след. ']).

Дело в томе, что если взять для анализа какой-либо текст разговорной речи, то нетрудно увидеть, что он будет содер­жать много отрезков, которые не соответствуют нашему представлению о предложениях кодифицированного языка. Рассматривая один из типических текстов разговорной ре­чи, Е. Н. Ширяев показывает, что в нем только 6 конструк­ций из 15 соответствуют определению предложения [3, с. 220].

Как же следует поступать исследователям разговорной речи? Может быть, надо отказаться от анализа «непредло-женческих» конструкций? Такой выход был бы неправиль­ным, так как очень обеднил и исказил бы наше представ­ление о разговорной речи. Для того чтобы не допустить та­кого искажения и не приравнивать разговорную речь к фактам кодифицированного языка, необходимо описывать

¹ Далее используем некоторые положения этого раздела книга (аи-тор Е. Н. Ширяев).

все конструкции разговорной речи, в том числе и «непред-ложенческие», иначе «более половины текста разговорной речи не будет охвачено описанием. Не этим ли объясняется, что иностранцы, изучающие русский язык по текстам и грамматикам кодифицированного литературного язы­ка, жалуются, что плохо понимают разговорную речь?» [3, с. 2221

Поэтому многие исследователи пришли к выводу, что при синтаксическом членении разговорной речи наиболее целесообразно опираться на такой критерий, как интонация, и выделять в качестве основной коммуникативной единицы синтаксиса разговорной речи высказывание.

С некоторой долей условности можно считать, что в раз­говорной речи противопоставлены два вида интонации — интонация законченности и интонация незакон­ченности (см. [4, с. 258—260]). В соответствии с этим в разговорной речи выделяются две интонационные едини­цы: фраза — часть текста с интонацией понижения на кон­це и синтагма — составная часть фразы.

Высказыва ние — это такая синтаксическая единица разговорной речи, которая обычно состоит^аз__одш>й фр$-зы [3, с. 2I7J. Это определение, однако, нуждается в уточ­нении, так как в разговорной речи возможно разбиение с помощью интонации понижения одного высказывания на несколько фраз. Например: Я к вам приеду// Непременно!! Завтра вечером// (ср. Я к вам приеду непременно завтра вечером). Это явление принято называть парцелляцией. Факты такого рода мы будем рассматривать как одно вы­сказывание, состоящее из нескольких фраз. Таким образом, высказывание обычно состоит из одной фразы, но может состоять и из нескольких (ср. [5, с. 16—17]).

С точки зрения функциональной к интонации за­конченности приравниваются интонация повышения (см. (3, с. 218—220]), свойственная вопросительным высказыва­ниям, не имеющим в своем составе вопросительных слов (например, Ты домой?}, некоторые повествовательные вы­сказывания (в частности, те, которые представляют собой открытый перечислительный ряд, например: Всегда он опаз­дывает/ всегда он на всех ворчит/ всегда от него все пла-чут//), а также ряд иных типов высказываний² (см. [3, с. 140—142]).

² Описание некоторых типов таких высказываний см. в разделе «За­мечания об интонации»

конструкции с нереализованными валентностями в синтаксисе разговорной речи

Выше уже говорилось, что условия функцио­нирования разговорной речи предопределяют многие ее су­щественные структурные черты. Для синтаксиса разговор­ной речи очень важны такие се особенности, как опора на конситуадию, а также общность апперцепционной базы со­беседников. Эти особенности обусловливают чрезвычайно важную черту синтаксиса в сфере синтагматики — обилие построений, в которых словесно не выражены те или иные члены, необходимые в грамматическом или семантическом отношении. Синтаксическое строение таких конструкций свидетельствует о наличии невербализовашюго члена, так как синтаксическая валентность наличных членов не реа­лизована ³, т. е. в таких конструкциях имеются незамещен­ные синтаксические позиции.

Следует ли явления подобного рода расценивать как эл­липсис?

Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим, как упот­ребляется термин «эллипсис» в современной лингвистике. Этот термин используется для обозначения фактов разного рода. Чаще всего его применяют для называния трех яв­лений.

1. Для обозначения значимого отсутствия члена синтак­сического построения. Другое распространенное название этого явления — «нулевой член» (или «синтаксический нуль»). Так, в ряду конструкций Мой брат — студент; Мой брат был студент; Мой брат будет студентом первая конст­рукция имеет нулевой глагол-связку, выражающую значе­ние настоящего времени, тогда как значение, прошедшего и будущего времени выражается формами был и будет. В со­временном русском языке с помощью нулевых членов могут быть выражены не только глагольные связки, но и полно-знаменательные глаголы, например: Я в институт!j; Ты уже домой? Понимание таких конструкций не зависит от кон­текста и копситуации. Именно поэтому их можно характе­ризовать как явления языка, а не речи и утверждать, что в таких конструкциях отсутствие тех или иных членов зна-

³ Ср. понятие обязательной я потенциальной сочетаемости у В. Г. Ад- мони [б|, см. также (7, 8].

чямо. Следовательно, определенную семантику выражает нулевой член (см. [9, 10]).

2. Для обозначения пропуска того или иного члена син­
таксического построения, имеющегося в контексте, напри­
мер: Мальчику купили самокат, а девочке — куклу. «Вос­
становление» отсутствующего плена здесь не требуется.
Более того, оно противоречило бы нормам языка. Отсутст­
вующий член понимается однозначно, так как он дан в кон­
тексте. Это контекстуальный эллипсис (см. [11, 12]).

3. Для обозначения отсутствия того или иного члена по­
строения, ясного из конситуации, например: Покажите мне
красные//; Передай пожалуйста// Конструкции такого рода
понятны лишь в определенных условиях. Вне определенной
конситуации они допускают множественность осмыслений;
такие построения функционируют в языке наряду с полны­
ми синтаксическими структурами. Ср. с приведенными вы­
ше: Покажите мне красные туфли (носки, перчатки, вареж­
ки и т. к.); Передай, пожалуйста, книгу (портфель, стул,
чашку, хлеб и т. д.),

Это явление можно назвать кон ситуативным эл­липсисом.

Мы будем преимущественно рассматривать конситуа-тивный эллипсис, так как это явление специфично для раз­говорной речи (далее для краткости позволим себе опус­кать определение при слове «эллипсис»), и нулевые глаго­лы-предикаты, широкое употребление которых также составляет отличительную черту разговорной речи.

Дата добавления: 2015-07-16