Глава 6. Обязанности по доказыванию

В начале главы обосновывается положение, что под санкцией как элементом юридической нормы следует понимать юридически неблагоприятные последствия правонарушения; здесь же подвергается критическому рассмотрению определение санкции как меры государственного принуждения.

Защищаемое понятие санкции позволяет рассматривать так называемое «бремя доказывания» в качестве юридической обязанности, так как ее неосуществление может повлечь для участника дела наступление неблагоприятных юридических последствий, выражающихся в утрате спорного права при невозможности вторичного обращения к суду. Обязанность доказывания носит условно обязательный характер, так как неблагоприятные юридические последствия неосуществления этой обязанности наступают лишь при условии отсутствия у суда процессуальной возможности получить недостающие доказательства по собственной инициативе.

В данной главе подвергаются подробному разбору различные возражения против трактовки «бремени доказывания» в качестве юридической обязанности.

Но обязанность доказывания — не только обязанность. Нельзя согласиться с мнением, что какое-либо поведение в одном и том же правоотношении не может одновременно составлять содержание и права, и обязанности.

Распространенное в литературе определение субъективного права как «возможности» и «обязанности», как «необходимости» (долженствования) нуждается в уточнении, в указании на их юридический характер. «Возможность» и «долженствование» определенного поведения как содержание права и обязанности не зависят ни от психического отношения субъекта правоотношения к своему поведению, ни от фактической возможности осуществления права или исполнения обязанности.

Поскольку процессуальное законодательство предоставляет участникам дела право на представление и исследование доказательств, то обязанность доказывания одновременно служит и правом доказывания.

Субъективное право устанавливается законом для удовлетворения собственного интереса, поэтому субъективному праву присуще свойство распоряжаемости, а отсюда его независимость от воли контрагента в правоотношении. Напротив, обязанность устанавливается ради интереса другого, поэтому для обязанности характерна связанность волей контрагента правоотношения (управомоченного).

Но не исключены случаи, когда в выполнении обязанности может оказаться заинтересованным и само обязанное лицо; для защиты интересов последнего закон может обязанности придать и качество права. В подобных случаях юридическая характеристика поведения зависит от того, по чьему требованию совершается действие или бездействие.

Такой именно характер и носит «бремя доказывания». Если представление доказательства совершается по требованию суда под угрозой невыгодных юридических последствий, то действие по представлению доказательства будет осуществлением обязанности доказывания. Если приобщение к делу доказательства происходит по требованию участника дела, то представление им доказательства выступает уже в роли осуществления права доказывания.

Хотя в «бремени доказывания» право и обязанность сливаются, они не совпадают полностью ни по основаниям возникновения, ни по содержанию.

«Бремя доказывания» как право возникает в момент возбуждения процесса и принадлежит любому участнику дела. Это право не зависит от того, соответствует ли действительности утверждение субъекта о спорном факте.

«Бремя доказывания» как обязанность существует не у любого участника дела, а лишь у того, утверждения которого об искомом факте отвечают действительности. Говорить об обязанности доказывания фактов, которых в действительности не существовало, — это все равно, что утверждать об обязанности введения суда в заблуждение.

Если осуществление права на доказывание ограничено лишь условием, чтобы доказательства были относящимися к делу и допустимыми по закону, то для осуществления обязанности доказывания требуется дополнительно, чтобы предъявленные доказательства были достаточными для установления бытия или небытия искомого факта.

На основе трактовки «бремени доказывания» как процессуальной обязанности в данной главе решается и вопрос о распределении обязанностей по доказыванию между сторонами.

Не могут служить достаточным основанием для решения этой проблемы имеющиеся в литературе общие критерии.

Принцип «доказывает тот, кто утверждает» ставит распределение доказывания в зависимость от субъективного фактора. Важно не то, что утверждает участник дела, а то, что он обязан утверждать.

Недостаток принципа «истец доказывает факты правообразующие, ответчик — правопрепятствующие и правопогашающие» в его неуниверсальности.

Деление основания иска в гражданском процессе на «материальное и процессуальное» не дает четких границ между этими основаниями.

Нельзя во многих случаях для решения вопроса о распределении обязанностей доказывания воспользоваться и доказательственными презумпциями, так как советское процессуальное право не знает замкнутой системы презумпций, а устанавливает лишь единичные презумпции.

«Теория интереса» не дает возможности решать случаи, когда одна сторона в гражданском процессе заинтересована в установлении наличия факта, другая — его отсутствия. В диссертации подвергаются критике и некоторые другие выдвинутые в литературе общие критерии распределения обязанностей по доказыванию, а также те или иные их комбинации.

Исходя из принципа объективной истины и задач правосудия по уголовным делам, обязанности доказывания в уголовном процессе распределяются при помощи презумпции невиновности, в силу которой обязанность доказывания всех фактов, обосновывающих обвинение, лежит на государственном обвинителе. Доказывание обвинения должно осуществляться как с положительной стороны (наличие всех элементов состава преступления), так и с отрицательной (отсутствие состояния необходимой обороны, крайней необходимости и др.). В силу этого, по справедливому утверждению М.С. Строговича, недопустим какой-либо переход обязанности доказывания от обвинителя к подсудимому.

В силу принципа объективной истины и задач правосудия по гражданским делам обязанности доказывания в гражданском процессе распределяются иначе, так, чтобы вывод суда при невозможности достоверного установления факта был как можно ближе к истине, основан на большой вероятности. Поэтому здесь в основе всех презумпций, при помощи которых в ряде случаев распределяется доказывание, лежит максимальная или большая вероятность.

В соответствии с принципом объективной истины проблема распределения обязанностей доказывания в советском гражданском процессе, в отличие от буржуазного гражданского процесса, должна быть расчленена на два вопроса: 1) с кого суд вправе потребовать доказательства; 2) на кого возлагаются неблагоприятные юридические последствия отсутствия достаточных доказательств?

В интересах установления истины суд вправе потребовать представления доказательств не только от стороны, обязанной к доказыванию, но и от противоположной стороны, которой по обстоятельствам дела может оказаться легче представить те или иные доказательства, например, потребовать от истца ведомость с отметкой о возврате долга, хотя обязанность доказывания возврата долга и несет ответчик.

Неблагоприятные юридические последствия недоказанности в соответствии с присущим советскому праву принципом вины как основанием ответственности за невыполнение обязанности, возлагаются на ту сторону, которая могла и должна была обеспечить себя доказательствами на случай судебного спора или согласно указанию закона (расписка должника по договору займа и т. п.), либо, при отсутствии такого указания, в соответствии со своими до- и внепроцессуальными интересами.

Назначение любой санкции — побудить лицо к угодному государству поведению. Назначение санкции, которой снабжена обязанность по доказыванию, — побудить стороны гражданских правоотношений обеспечивать себя на случай спора необходимыми доказательствами, хранить их, представлять в суд и тем самым облегчать суду выполнение задач по установлению истины.

Под «интересом» стороны как основанием распределения обязанностей по доказыванию следует понимать не интерес стороны в уже возникшем процессе (в этом случае стороны обладают противоположными интересами), а до- и внепроцессуальный интерес, тот интерес, который был у сторон при возникновении гражданских правоотношений, их изменении, прекращении, совершении отдельных действий.

Поскольку условием возложения неблагоприятных юридических последствий недоказанности служит вина стороны, следует прийти к выводу, что при доказанном отсутствии вины стороны в непредставлении предусмотренных законом доказательств (например, расписка должника по независящим от истца причинам была утрачена) искомый факт может доказываться всеми иными доказательствами, в частности, свидетельскими показаниями.

В конце главы рассматривается применение предложенного принципа распределения доказывания к наиболее спорным на практике случаям. Основные положения данной главы опубликованы в работах, помещенных в списке под № 8, 12.

Дата добавления: 2015-07-16