Глава 7. ГЕРБ

* * *

Следующим утром Кели растолкала Фрэнка ни свет, ни заря, быстро выполнила все рекомендации аптекаря и сунула ему котлеты. Сама есть не стала. Фрэнк не решился спрашивать, почему она решила голодать – Кели не расположена была объяснять свои поступки.

Хотя он старался есть очень быстро, дабы не вызывать очередного приступа гнева у своей психованной спутницы, Кели все равно была недовольна его медлительностью. Она ничего не сказала по этому (да и вообще ни по какому) поводу. Но было прекрасно видно, с каким трудом злобная амазонка подавляет желание поторопить его. Скажем, еще одним выстрелом в незажившие плечи.

Только Фрэнк никак не мог взять в толк, какого черта нужна такая спешка. Ведь все нормальные люди еще спят. И телепат тоже, если, конечно, он не ждет с нетерпением к себе на прием сумасшедшую инопланетянку, в чем Фрэнк сильно сомневался.

Когда они вошли в гараж, он понял, чем вызвано такое неважное настроение его спасительницы: у замечательного полицейского автомобиля, приобретенного ими только вчера, были спущены все четыре колеса. Кели, видать, сходила с утречка пораньше в гараж, проверить автомобиль перед дорогой, а тут такое! Не удивительно, что она пришла в ярость.

- Какой козел сделал это? - Фрэнк засмеялся комичности ситуации, - вот никогда не подумал бы, что захочу набить морду негодяю, который напакостил полиции.

Кели промолчала. Она не помнила, как вчера мчалась прямо на клубы колючей проволоки. И, судя по состоянию колес, проехала-таки по ним.

* * *

Ройсфилд сидел, курил и рассуждал:

- Если мы возьмемся закапывать этого ушлепка в огороде – увидят соседи. Тем более, все равно машина-то останется. Можно сжечь прямо весь дом. Тогда пожар опять-таки увидят соседи. Начнут тушить и увидят полицейскую машину. Отпадает. Если просто бросить все, как есть… Хозяева приедут, увидят полицейскую машину. Но они, скорее всего, поехали на базар – сегодня в Зартэле базарный день. То есть, там каждый день базарный, но в четверг могут торговать приезжие фермеры сами. А, что не продадут, сдают перекупщикам. Так что, никто не станет терять четверг. Если они не совсем дебилы, значит, будут торчать на базаре до вечера. Так что приедут или ночью или вообще завтра. Пока то да се, у нас в распоряжении будут сутки, не меньше. Так что полицейский автомобиль мы просто бросим в гараже – на радость хозяевам. А в город отправимся на лошадях. Я привел их вчера, когда уладил вопрос с ночевкой. А ты, моя радость, даже не знаешь об этом. Хорошо еще, что привел, а то ведь мог просто отвязать и отпустить.

Кели возражать не стала.

* * *

На голову Кели надела шляпу – тоже с полями, но все же, более приличную, чем та, которую она сожгла. Из оружия оставила только маленькие наручные лазеры. Фрэнк заставил ее убрать даже рукояти вместе с чехлами, на что она согласилась с большой неохотой. Сам он нарядился полицейским. Поэтому табельное оружие Михаэля Сноука было вполне уместно. Остальное их оружие – немалый арсенал – лежало в рюкзаке.

Фрэнк поражался резкой и неожиданной смене настроений Кели: от грусти до ярости, от решительности до полной апатии. В ней было непредсказуемо все.

Например, сейчас она была одета в светло голубые джинсы – подарок аптекаря и аляпистую цветастую рубашку с широкими рукавами (чтобы удобно было доставать оружие – единственный плюс этой рубахи). На взгляд Фрэнка эта рубаха представляла собой полнейшую безвкусицу, создавалось впечатление, что расцветку для ткани придумал какой-нибудь невменяемый художник-авангардист.

Но Кели она понравилась. Совершенно не понятно, почему. В хозяйском шкафу имелся огромный выбор одежды. И можно было взять что-нибудь более приличное. Но с Кели спорить бесполезно. Она все равно не слушает, что говорит нормальный разумный человек.

К тому же, вчера вечером с ней вообще какая-то ерунда произошла: она, будто превратилась в зомби. И с того момента произнесла от силы пять слов. И не ответила ни на один вопрос. Фрэнку даже показалось, что если бы он не заставил Кели ехать, она так и осталась бы ночевать прямо на дороге, в машине.

С ТРУПОМ НА ЗАДНЕМ СИДЕНИИ

Да и когда он предложил ей перейти из машины в помещение, она отреагировала как-то вяло. Пришлось, чуть ли не силком тащить ее в дом. Там Кели забралась с ногами в кресло и просидела в нем часа два с отсутствующим видом. О лошадях, привязанных к дереву на другом конце поселка, она даже не вспомнила. Оживилась лишь, когда Фрэнк

НА СВОЮ ГОЛОВУ

позвал ее выбирать обновки. Но, увидев, что она себе взяла, он пришел в ужас и подумал – лучше пусть бы она и дальше сидела, как мумия в кресле. Фрэнк надеялся, что у нее нормальный вкус – серая форма из тетраткани, например, вполне приличная вещь, ничего вызывающего в ней нет. Чем же, в таком случае, ее зацепил этот пестрый балахон? Хотя, чего, собственно, ему дался этот балахон? Пусть эта сучка ходит, в чем хочет, ему-то какое дело?

После того, как одежда была выбрана, они легли спать. В разных комнатах. Фрэнку, конечно, очень хотелось, чтобы они легли на одной кровати. Только он понимал, что об этом лучше не мечтать… во всяком случае, когда она в таком состоянии.

А утром, (скорее, это была еще ночь) в поведении Кели не осталось и следа вчерашней апатии. Разбудила она его весьма резво. Заорала в ухо: «подъем» и принялась трясти за плечо. Фрэнк продрал глаза и увидел, что она уже напялила на себя безобразную рубаху и готова отправиться в путь прямо сейчас, не тратя время на такие пустые занятия, как завтрак и лечение. Хорошо, хоть немного усмирила свой пыл, когда он сказал ей, что если она может обходиться без еды, это не значит, что и он тоже может.

* * *

До города домчались меньше, чем за полчаса – неслись как на пожар и подъехали к воротам Зартэла около шести утра.

Въехав в городские ворота, Фрэнк заметил, что Кели рядом нет, и оглянулся назад. Она осталась на той стороне и как завороженная смотрела на арку.

- Чего ты на нее уставилась, как баран на новые ворота? - крикнул он.

Кели молчала, внимательно разглядывая надпись на воротах.

- Кели! Что там случилось?

- Что это?

- Где? - Фрэнк развернул лошадь и, вернувшись назад, остановился рядом с ней.

- Вот, - она указала на надпись.

- Ну, это город так называется – Зартэл. Помнится, я уже раз пятьсот сказал, как он называется.

- Нет. Вон то? - нетерпеливо переспросила она, снова показывая на буквы.

- Ворота и на них надпись, сама не видишь, что ли?

- Да, вот это, - раздалось свистящее шипение, и жестяной кругляк с изображением желтой летучей мыши на черном фоне со звоном покатился по дороге. Кели выстрелила очень точно – в болты, которыми он крепился к воротам.

- А, - понял Фрэнк, - так это герб нашего любимого государства.

Кели расстреливала герб с такой злобой, будто бы это был бешеный пес, укусивший ее за ногу. Искореженный кусок жести отлетел на обочину.

- И чем он тебе помешал? - удивился Фрэнк, - ладно, еще никто не видел.

- Откуда он здесь? - растеряно прошептала Кели.

- Ну, он вообще-то во всех городах на воротах нарисован, - объяснил Фрэнк, - только что он тебе сделал? Зачем ты его сбила?

- Как он появился тут?

- Его нарисовали на куске жести и с помощью шурупов приделали к воротам.

В разных глазах Кели появилось осуждение:

- Откуда он в этом Мире?

- Да пес его знает. Зачем ты его сбила, я тебя спрашиваю?

- Я не видела, - в ее взгляде стояло непонимание, словно она увидела что-то невероятное, например, как лев мочится на дерево, задрав заднюю ногу.

- Куда стреляла, не видела?

- Гербов этих у вас не видела, - пояснила Кели, глядя на Фрэнка, как на дурака.

- Ты хочешь сказать, что просто не обращала внимания? Мы сто раз их видели. И в Хэлне и в Шэлде. И вот, даже, на моей форме такие пуговицы, с гербом, смотри! - Фрэнк покрутил форменную пуговицу, показывая ее Кели.

- Летучая мышь, - с ненавистью прошептала она.

- Летучая мышь, - с такой же ненавистью повторил Фрэнк.

Кели уставилась на него:

- Против них ты воевал?

- Ага.

- Фрэнк, - Кели подъехала к нему и поставила свою лошадь бок о бок к его лошади, - тогда мы на одной стороне, - ее взгляд был суров и серьезен, - понимаешь?

- Не совсем.

- Это имперский герб, - объяснила Кели, пришпоривая своего коня.

Фрэнк пришпорил свою лошадь, и они неторопливо въехали в Зартел.

- То есть? Что за имперский герб? – спросил Фрэнк.

- В моем Мире. Я всю жизнь с ними воевала. Эта летучая мышь – эмблема Королевы, имперский государственный герб.

- Кели, да ты разговорилась! О, великий бог! Произошло чудо! Я так ждал, когда ты опять начнешь разговаривать, как нормальный человек. И вот это случилось. Только то, что ты говоришь, похоже на бред.

- Это герб Королевы, - упорно повторила Кели.

- Да, ладно. Как это Королева из твоего Мира может размещать тут у нас свой герб? Я что-то не понимаю.

- А как я тут?

- Ты прилетела сюда на своем Ковбое. Но, если бы тут постоянно космические корабли по небу летали, то все бы об этом знали. Но никто никогда не видел, чтоб по небу что-то летало, кроме вертолетов. Да и то редко. Как это понимать, а? Кели?

- А его пистолет?

- Полицейского?

- Да. Он тоже наш.

- Ну, может просто из Мертвого города? Ведь до Войны у нас тоже было оружие посолиднее, чем револьверы, и в Мертвом городе даже сейчас еще полно всякого довоенного оружия.

Фрэнк подумал, стоит ли сейчас поведать о проломах на территорию Старого мира. Решил – не стоит. А то еще ей взбредет в голову совершить туда путешествие, и ему придется ее сопровождать. А ведь позавчера он по простоте душевной чуть было не рассказал. Хорошо, Кели вовремя его оборвала. Так что темы проломов он касаться не будет. Достаточно того, что он упомянул про бабушку. Странный все же человек Кели. Так удивилась, когда узнала, что он внук эльфина, а сейчас, похоже, забыла про это. Ну и ладно – ее дело. Он не будет напоминать. Но про Мертвый город расскажет с удовольствием – посмотрит на ее реакцию:

- Я бывал в Мертвом городе – однажды мы позаимствовали у полицейских вертолет и посетили то прекрасное место. Очень веселое местечко, должен тебе сказать. Мутантов там, конечно нету, но зато есть кучи тухлых трупов в домах, лужи засохшего гноя и стаи белых мух. Эти мухи такие вонючие, как будто говна наелись. В трупах живут такие толстые прозрачные зеленые черви, они в темноте светятся, прямо можно рассмотреть их внутренности. А если труп лежит в темноте, на нем могут вырасти такие прозрачные зеленые поганки. А еще там скелеты валяются прямо на улицах и бегают крысы размером с собаку и тараканы по пятнадцать сантиметров длиной. Раздавишь такого, так он прямо хрустит. И кишки у них липкие, к подошве прилипают так, что ботинок потом хрен от асфальта отдерешь.

- Зачем их давить? – злобно спросила Кели.

- В смысле?

- Зачем ты давил этих насекомых? Чем они тебе помешали?

- А-а... вон ты о чем, - Фрэнк удивился вопросу, а еще больше тону, которым он был задан – осуждение. Поэтому изрек следующее, - ты так спрашиваешь, словно являешься этаким гуманистом. А сама чуть что – людей убиваешь, не то, что тараканов.

- Тараканов и прочих представителей живого никогда не убиваю без крайней необходимости.

- Да? – изумился Фрэнк, - мне так не показалось.

- Зря.

Он опять ничего не понял и просто вопросительно посмотрел на нее.

И она ответила:

- Я никогда не убиваю без крайней необходимости. Особенно если это не люди, а что-то другое. А если приходится убивать что-то живое, всегда выполняю энергообмен, который называют Договор Смерти.

Тут до Фрэнка дошло кое что. И он спросил:

- Поэтому ты почти всегда не ешь мясо?

- Да, поэтому, - жестко ответила она, - потому что мясо – это трупы. Когда ты это ешь, то даешь согласие на смерть. А человеку дан выбор: жрать убитых животных или есть то, что природа сама дарит. А они плевать хотели, что животные жить хотели, им лишь бы желудок свой набить.

Фрэнк вздохнул:

-Знаешь, Кели, я ведь не давил специально этих тараканов, как бы неприятно они не выглядели. И тоже стараюсь не обижать зверей и даже всяких букашек. Честное слово. Но, бывает же всякое – тогда случайно так получилось, а ты из-за этого подумала, что я всегда так делаю?

- Хорошо, если не делаешь. Обычно люди вообще не видят «всяких букашек».

- Я – вижу. Может, это и глупо, но вот, допустим, когда полная комната мух, я не бью их мухобойкой, а открываю окно и выпускаю. Ну, и так далее. А когда я торчал в камере перед расстрелом, у меня там были маленькие друзья – две мышки. Я кормил их крошками, а они мне пели. Хотя, они, конечно, просто пищяли, но мне казалось, что поют. Или хотелось так думать. Глупо, да?

- Нет, не глупо. Но почему ты тогда ешь мясо?

- А вот про мясо… ну да… ты права. Я посто никогда не думал об этом… хотя – нет, думал. Только все равно ел. Правда, не скажу, что мне особо нравится его вкус. Возможно, как раз потому, что это трупы и не нравится. Когда есть выбор, по мне лучше картошка с маслицем, или сыр с хлебом, чем мясо… ну, а что делать, если просто нет больше ничего, или, если понимаешь, что не наешься, допустим, куском хлеба, как вот – ты.

- А ты пробовал?

- Голодать-то? Разумеется – приходилось. Но, если силы нужны – как без мяса?

- Если есть что-то другое – вполне можно обойтись. Если твоя бабушка – правда эльфин, она не ест мясо. Это так?

- Да – так. Она мне говорила про мясо, то же самое, что ты сейчас. Только еще говорила, что пока сам не пойму – толку не будет.

- Она была права, - согласилась Кели и презрительно добавила, - только ты так и не понял.

- Как бы – понял. Но…, - он вздохнул, виновато посмотрел на нее, - привычка – сильная штука. Ведь с детства внушают, что без мяса никак нельзя.

- Идиоты, - презрительно хмыкнула Кели и сменила тему, - что там еще про Мертвый город?

И Фрэнк продолжил рассказ. Правда, теперь уже без особого желания шокировать ее теми мерзостями, которые там встречал. Кели слушала с интересом и абсолютно без брезгливого отвращения. Он может добавить к сказанному что угодно – любую мерзость – она даже бровью не поведет. Потому что очевидно, и сама могла бы рассказать ему десяток не менее гнусных историй, если бы помнила свою жизнь. И Фрэнк решил вернуться к теме «пистолет Сноука», это ведь с нее начался этот разговор.

- Может он, этот Сноук тоже побывал в Мертвом городе? - с сомнением произнес он. Ему легче было согласиться с безумным утверждением Кели, чем признать, что тот полицейский смог набраться храбрости и посетить Мертвый город, где по слухам всяких придурков, живут трехметровые мутанты о шести ногах и двух головах. Но, может быть, этот полицейский бывал в каком-нибудь из проломов в Старый мир? Однако этого предположения Фрэнк вслух не высказал.

- Пистолет из моего Мира, - уверенно произнесла Кели.

- Тогда как ты это можешь объяснить?

- Не знаю пока.

- Это очень странно. Может быть, это совпадение? Может, они просто похожи? А, Кели?

- Нет, - Кели прикурила и зачем-то остановила коня. Замерла.

Фрэнк вспомнил, какой она была вчера. Точно, как мумия неживая. И опять – то же самое.

- Ты что-то вспоминала?

Кели не шелохнулась, словно бы не услышала.

- Кели! - Фрэнк дернул ее за руку.

- Чего?

- Ну, что ты замерла?

- Вспомнила кое-что.

- Что?

- Потом, - отмахнулась она, продолжая стоять.

- Это то, о чем ты вчера вспоминала?

- Нет. Это о том, что Ковбой рассказывал. Война эта ваша.

- И что он рассказывал?

- Блять, Фрэнк, ты помешал. Что-то проскользнуло и улетело, - недовольно проворчал она.

- Ну, прости, детка. Я же не знал. Прости, правда.

- Ладно, - угрюмо прошептала она.

- А вчера что ты вспомнила?

- Это было про меня, а не про войну.

- А что про тебя? - полюбопытствовал Фрэнк.

- Отстань.

Фрэнк ясно понял смысл этого «отстань»: ей не просто не хотелось разговаривать. Ей тяжело вспоминать, какой она была…

* * *

Кели было невыносимо тоскливо и тяжко сопоставлять свое прошлое с настоящим. Ту себя и теперешнюю.

Может быть, девочка-Ключ еще не была супервоином – опять же, словечко проводника, будь он неладен – зато могла многое из того, что Кели давно разучилась. Как будто некто

СУДЬБА

просеял через сито все ее качества и черты характера, оставляя наверху только

БЕЗЖАЛОСТНОСТЬ, ЖЕСТОКОСТЬ И СИЛУ ВОЛИ

то, что может понадобится для выполнения миссии, а то, что делало ее чувствительной, просыпалось вниз и бесследно сгинуло. А потом из того, что осталось, сформировалась новая личность – мрачная, расчетливая – запрограммированная только на одну цель. Которую, правда, забыла…

- Хорошо. Не хочешь, не рассказывай, - тихо произнес Фрэнк, погладив ее по коленке. Она нервно стряхнула его руку. И сочувствие сразу улетучилось – умела она все-таки резко переменить его настрой. И его сразу взбесила ситуация и вообще, ее поведение: то она дергалась, что надо скорее попасть к телепату, а то остановилась на полдороги, замерла и созерцает какие-то возникающие в ее сознании картины.

Кели молча курила и задумчиво смотрела в небо. Словно уснула с открытыми глазами.

- Поехали! – рявкнул он, - или мы решили тут остановиться? Ты ведь вроде бы к телепату собиралась.

Они пришпорили лошадей и двинулись дальше – искать, где живет телепат. Спросить было не у кого, так как люди еще не думали выползать из своих постелей, не говоря уж о том, чтобы выходить на улицу.

Они часа полтора разъезжали по улицам, выискивая нужный дом. Им встретилось все, что можно: кинозал, два комплекса, магазины, школа и другие заведения, только офис телепата не желал себя являть, точно сгинул в другом измерении. Кели уже начала выходить из себя.

Наконец-то на одной из улиц они заметили изящный особняк, выстроенный в стиле барокко (Фрэнк знал, что это такое, потому что видел картинки в одной из многочисленных книжек сумасшедшей Нинель). Дом был окружен высоким резным желтым забором.

- Бля, живут же люди, - прокомментировал Фрэнк.

Кели промолчала.

Деревянная калитка была разрисована картами: валеты, дамы, короли и тузы.

- Не телепат, а гадалка, - определил Фрэнк, - все равно пойдешь?

- Да.

Они въехали во двор.

- Кели, помнишь наш вчерашний разговор? Ну, про то, что гадалка может тебя опознать?

Она вопросительно глянула на него.

Фрэнк продолжил:

- Что ты будешь делать, если она тебя не сразу примет? Например, если она запишет тебя на вечер, то к вечеру тебя там могут ожидать ребята из полиции.

- Посмотрим, - равнодушно ответила Кели.

- Короче, если у нее запись, то мы сразу сваливаем отсюда. Да и в любом случае, сразу сваливаем. Тем более, если она тебе погадает. Если что – моя бабушка есть.

Кели не ответила. Спрыгнула с лошади, подошла к нему и оторвала с его форменной рубахи одну пуговицу.

- Зачем?

- Надо.

- Хочешь взять себе на память о доблестном рыцаре Михаэле Сноуке? - Фрэнк так устал от ее упрямства. А еще больше его беспокоило, что он слишком близко к сердцу принимает ее дела. И вообще ее саму. Пора бы это пресечь. Чем раньше, тем легче будет это сделать. Он с вызовом посмотрел на Кели, - ведь мы пришли, куда ты хотела. Ты не боишься, что пока ты будешь ходить, я возьму и свалю?

- Не боюсь, - безразлично ответила Кели.

Это его задело.

- Почему?

КЕЛИ, СКАЖИ, ЧТО ТЫ МНЕ ДОВЕРЯЕШЬ!

- Уйдешь, я найду другого проводника. Или пойду одна, - ответила она, повернулась и зашагала по дорожке. Даже не послушала, что он на это ответит. Фрэнк с обидой смотрел ей в спину.

- Кели! - не выдержав, окликнул он ее.

- Что, - невопросительно буркнула она.

- Ведь ты оставила все свои вещи и рюкзак с оружием. Ты не боишься, что я все заберу и поминай, как звали?

Кели развернулась и пошла обратно. Остановившись между лошадями и, глядя Фрэнку в глаза тихо, но сурово произнесла:

- Проверь, что будет тогда, Фрэнк.

- И что же тогда будет, любовь моя?

- Тогда я тебя убью, - ее глаза сверкнули злобой. Но, кроме злобы, Фрэнк уловил в них отчаяние. Хотя, вполне возможно, ему просто хотелось увидеть это, и он увидел.

СКАЖИ, ЧТО ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ТЕБЯ БРОСИЛ!

С какой-то обреченностью и бессильной злобой на себя, он осознал, что многое отдал бы за такие слова.

- Кели, закрой шрам, - прошептал он.

Правда он понимал, что такая мера вряд ли спасет – стоит гадалке только глянуть на ее руки. А, если она настоящий Телепат, то и этого не надо…

Кели приподняла шляпу, запустила пятерню в волосы, вытащила длинную прядь и пошла к дому между цветочных клумб.

Фрэнк уже тронул, было лошадь, но вдруг, что-то заставило его оглянуться. Он натянул поводья и остановился.

Без своего обычного вооружения, Кели выглядела непривычно. С такого расстояния шрамов видно не было. Осталась, конечно, ее военная выправка и решительность. Но от природы она была худенькой и грациозной, поэтому сейчас издалека казалась похожей на обычную девушку. Она остановилась возле клумбы с ярко-желтыми цветами, провела рукой по пышным кустикам и наклонилась вдохнуть их запах. У Фрэнка неожиданно защемило сердце.

КЕЛИ – шепот ветра в листве

КЕЛИ – перезвон колокольчиков

ПРЕКРАТИ!!!

КЕЛИ – БЕСЧУВСТВЕННЫЙ АВТОМАТ

Дата добавления: 2015-07-19