Глава 1. СВОБОДА 1 страница

* * *

СВОБОДА! КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ?

Оказавшись в лесу, они неслись, не останавливаясь еще минут пятнадцать, и оказались на берегу лесной реки. Фрэнк чувствовал, что его силы на исходе, его мутило, тошнило и морозило. Перед глазами все расплывалось… уезжало в сторону…

Ни одна из ран, судя по всему, не смертельна, но в нем же не цистерна крови, правда? И, к тому же он не робот терпеть такую боль. Еще несколько минут скачки – и ему хана. Стараясь не потерять сознание, он натянул поводья и крикнул:

- Стой, как там тебя! - голова кружилась, и невероятно тяжело было сфокусировать зрение.

Спасительница цыганка остановилась не сразу, потому что конь не слушался ее. Ройсфилд спрыгнул с лошади…и едва устоял на ногах. Ощущение было такое, словно в него вгрызлась стая волков. Но, что боль по сравнению с холодом могилы? Он жив! И даже рад чувствовать боль. Фрэнк только теперь полностью поверил, что все это происходит не в предсмертном бреду и что его похороны, еще час назад казавшиеся неизбежными, откладываются… на неопределенное время.

Цыганка не торопилась спускаться. Фрэнк подал ей руку – надо помочь даме. Она отпихнула его, неуклюже слезла с лошади сама и упала на колени.

КАКИЕ МЫ ГОРДЫЕ

- Очень благодарен вам, о, прекрасная леди, что вы спасли зачем-то мою никчемную жизнь. - Фрэнк, превозмогая боль, изобразил пародию на галантный поклон, - зачем, кстати?

Она завалилась на бок на траву и махнула рукой: отстань, мол.

- Что? Задница болит? - спросил он уже совсем не вежливо, - стреляешь ты охренительно, просто слов нет, а вот наездник из тебя херовый. Кто ты вообще такая? - он привалился к лошади, чувствуя, что сейчас упадет.

Она злобно глянула на него. Фрэнк увидел с левой стороны ее лица огромный, от виска, через всю щеку и до самой шеи, шрам. Ужасный шрам. И глаза – ужасные: огромные, да еще и разные, мрачно усталые и безжалостные. И полные презрения.

Она встала на колени, стащила с головы парик, зашвырнула его в кусты, запястьем стерла с губ отвратительную проститутского оттенка помаду и выставила ладонь:

- Пистолет!

Фрэнк, проигнорировав ее жест, воскликнул:

- Ой! А ты, оказывается, рыженькая, а не цыганка. И тебе, кстати, рыженькой ништяк, - он попытался улыбнуться, но его лицо перекосилось от боли.

- Пистолет! - повторила она, оставив без внимания его комплимент.

Он вытащил из-за пояса оба ствола и протянул ей пистолет.

- Раздевайся, - сказала она, заткнув пистолет за ремень.

ЧТО ЕЩЕ ЗА ПРИКАЗЫ?

- Зачем? - в глазах темнело. Земля очень подозрительно шаталась под ногами.

ВСЕ, КИРДЫК

- Ты ранен.

- Да я вообще труп! - он упал на живот. Сознание, правда, не потерял, но револьвер выпал из его руки. Она его подобрала – сунула в рюкзак. Потом в ее руках вдруг возникло сияющее лезвие.

ТО САМОЕ! КОТОРОЕ ЧУТЬ НЕ РАЗРЕЗАЛО МЕНЯ ПОПОЛАМ

Рыжая ловко распорола на нем рубаху. Фрэнк попытался пошутить:

- Ну вот, хорошую вещь испортила. Теперь мне не в чем ходить будет, как же ты будешь смотреть на мой обнаженный торс? Вдруг перевозбудишься?

Она не отреагировала на его шутку.

- Раздевайся! - и показала, что руки из рукавов тоже надо вытащить.

- Ага, то же самое, что заставлять паралитика сделать сальто, - прошептал он, сам едва разбирая слова. Но, тем не менее, послушался и попытался сделать то, что она хотела. Это удалость с большим трудом.

Рыжая забрала рубаху. Фрэнк наблюдал, как она раскромсала ее лезвием: пропитанное кровью отбросила в сторону, сухое оставила. Отрезала манжет, промокнула ему кровь, все еще сочащуюся, достала из кармашка ременной сумки какие-то таблетки. Длинными ногтями… странного цвета – словно сделанными из серого сухого спрессованного песка...

КОГТЯМИ

разорвала упаковку и раскрошила таблетку прямо на рану – боль утихла практически сразу. А потом она села курить. Да еще и ему протянула пачку, он отодвинул ее руку вместе с пачкой и возмущенно произнес:

- Ага, самое время покурить, пока я тут сейчас ласты заверну, от потери крови. Надо бы повязку сделать, ты умеешь?

Она посмотрела на него внимательно:

- Пепел.

До него дошло, что она хочет присыпать рану пеплом для дезинфекции.

- Согласен, - и взял предложенную сигарету. Глубоко затянулся, закашлялся, еще раз затянулся и высказал предположение, - только маловато пепла. Тебе не кажется? Тут надо, чтобы человек тридцать курили.

Она оценивающе поглядела на него и сказала:

- Есть водка. Вытерпишь?

КОНЕЧНО ПЕПЕЛ ГУМАННЕЕ

Однако неужели она не понимает, что его не хватит?

- Вытерплю. Особенно, если сперва внутрь принять.

Она молча достала из сумки бутылку водки, откупорила ее и поднесла к его лицу. Едва Фрэнк раскрыл рот, как туда полилась обжигающая жидкость, которую он с трудом успевал глотать и от которой опьянел просто мгновенно.

Затем из остатков его рубахи спасительница сделала тампон. Намочила водкой и припечатала к дважды простреленному плечу. Фрэнк завыл, не узнавая своего голоса. А, когда она дезинфицировала спину, он все-таки потерял сознание. Ненадолго, может быть, всего на пару минут, она успела только лишь протереть его раны. Но он был очень рад, что во время этой процедуры лежал в отрубе.

После этого она отрезала несколько кусков лейкопластыря от грязного рулончика, стянула им края ран. Затем достала из рюкзака здоровенную пеструю тряпку, разорвала ее на ленты и обмотала его ими, как бинтом. Теперь он стал похож на странную пеструю мумию. Эти же ленты стали бинтами для повязок на плечо и на ногу.

Когда лечение было закончено, Фрэнк в хлам пьяный и окончательно обессилевший, повалился на траву.

Рыжая полезла в рюкзак, достала оттуда две бутылки пива и еще какие-то предметы. Фрэнк потянулся к пиву, но она вложила в его руку совсем другое – маленький флакончик с ядовито-зеленой жидкостью:

- Прополощи рот и выплюнь.

Фрэнк покрутил его в руках, не зная, как им пользоваться.

- Нажми тут, - она показала, где нажимать.

Фрэнк сделал, как она сказала…

Такой гадости он еще никогда не пробовал – выплюнул с большим удовольствием. Он даже не мог предположить, что может иметь столь отвратительный вкус… возможно протухшая кровь мертвеца – ему на ум почему-то пришло именно такое сравнение. Хотя, на самом деле, он понятия не имел, какова на вкус такая кровь.

Правда, когда он выплюнул эту гадость, во рту и следа ее не осталось: наоборот, казалось, что он пожевал вкусной освежающей дыхание мяты. Приятный эффект. А то зубы он не чистил уже очень давно и, видимо, дыхание его было не особо свежим. А точнее – вообще отвратительным…

Теперь в руках рыжей был второй манжет его несчастной рубахи. Она намочила его из розового флакончика, вытерла Фрэнку лицо, шею и руку на сгибе локтя. В ее пальцах возник шприц. Она отработанным движением всадила иглу в вену.

И Фрэнку буквально через пять секунд стало легче, он даже смог сесть. Потянулся, поигрывая мышцами, и сказал:

- Спасибо, моя принцесса! Только почему ты не поставила мне этот прекрасный укол сразу?

Молчание.

- Ну, ладно. Будем считать, что ты просто в суматохе забыла про него. Хотя, я думаю, что ты хотела посмотреть, как я мучаюсь.

Она не ответила, лишь презрительно глянула на него.

- И все равно. Ты спасла меня от смерти. Целых два раза. Чем обязан?

Снова молчание. Она убрала в рюкзак свои флакончики. Откупорила тем кошмарным лезвием пивные бутылки, одну протянула ему, из другой стала пить сама, оглядывая его с ног до головы.

ЧТО ТЫ НА МЕНЯ ТАК СМОТРИТШЬ, КАК БУДТО ЛОШАДЬ ПОКУПАЕШЬ?

* * *

Она действительно разглядывала его очень внимательно. Оценивала. Он не разочаровал ее там, на казни. Если б он жил в ее Мире, у него были бы все шансы стать рыцарем. По фотографии она не смогла определить его возраст. На площади – тем более было не до того, там она лишь обратила внимание на его прекрасный самоконтроль.

ТОЛЬКО ЛИ НА ЭТО?

В сумасшедшей скачке, когда они уходили от погони, она вообще не смотрела на него – ее больше заботило, как бы ни слететь с лошади.

А вот теперь она видела перед собой приятное, мужественное лицо совсем еще молодого человека. Из-под мокрых и грязных спутанных волос неопределенного цвета чуть нагловато, но с восхищением смотрели на нее умные и веселые (после всего этого!) изумрудно-зеленые глаза, в которые она так хотела заглянуть перед началом казни. Опасные глаза, в них можно утонуть, как в океане. Возникло странное ощущение, что эти глаза смутно знакомы, словно по чьим-то снам, подсмотренным когда-то в другой жизни.

И голос его казался знакомым… особенно едва заметный присвист на шипящих и свистящих звуках. И даже манера держаться… и что-то еще неуловимое…

Однажды в дороге, как будто вместо ее воспоминаний проснулись чужие – другого, незнакомого человека. Был ли тот зеленоглазый парень из ее видений похож на Ройсфилда? Она уже не помнила. Зато была уверена, что даже если вспомнится вся жизнь до мельчайших подробностей, там не будет ни одного эпизода, где они встречались. Да и где бы им встретиться, ведь она жила в другом Мире…

А те обрывки вспомнившихся чужих снов не сделали ее ни мягче, ни чувствительнее. Только лишь вызвали тоску по невозможному, ощущение глубокой пустоты в душе и желание забыться…

СДОХНУТЬ

Поэтому не стоит думать о них. Все равно она – смертник, ей в любом случае не нужно это все!

И все же… Ни это ли имел в виду Голос, когда сказал: «ты его почувствуешь»? Она тут же пресекла эти загадочные ощущения – не стоит загружать свой разум обдумыванием метафизических явлений. Самое главное, что первый шаг к цели сделан – проводник найден. Достойный спутник.

Она не ошиблась. Он настоящий воин – выносливый, смелый и ловкий, реакция не хуже, чем у нее самой – это вызвало уважение, эти качества – важны.

Конечно, бросается в глаза, что Ройсфилд красив и, хотя несколько худоват, отлично сложен, о чем он сам, вне всякого сомнения, прекрасно знает и умеет этим пользоваться – это эстетично, но никакого значения не имеет. Какая разница, как он выглядит? Он – просто проводник. Будь ее воля – она бы легко обошлась и без него, но

ХЕРОВ

Голос был настойчив. И она смирилась с неизбежностью. Только вот при всех его плюсах имелся огромный минус – Фрэнк слишком болтлив и любит блеснуть своим остроумием. И уж, конечно, думает, что неотразим, и она обязательно должна «перевозбудиться» от одного лишь взгляда на его «обнаженный торс».

ПЕРЕТОПЧЕШЬСЯ

* * *

- Слушай, ты знаешь, как меня зовут, ты зачем-то ради меня лезла под пули, а теперь сидишь и молчишь. Мы знакомы? - поинтересовался Фрэнк.

Она резко выхватила из кармана черной куртки скомканный листок, дернула его за края и, расправив, подставила к его лицу, чтобы он смог прочитать. Он прочел, от души посмеялся. Спросил опять:

- Ну, так и зачем ты это устроила? На кой пес я тебе сдался?

- Ты будешь проводником.

- Что еще за проводник? - спросил он но, увидев, что она недовольна его вопросом, успокаивающе добавил, - то есть, я, конечно, буду проводником. Я ведь тебе обязан жизнью. Но все-таки хочется узнать, куда я должен буду тебя вести.

- К магу. К телепату.

Ответ его удивил. Если не сказать больше – разочаровал:

- Зачем тебе какой-то сраный маг? Они только и умеют, что дохлых змей и крыс варить, а потом продают эту дрянь, как лекарства.

Она промолчала.

- Что, сильно надо? Ну, ладно, не спрашиваю, зачем тебе туда. Это твое дело. Мой долг – отплатить тебе за услугу. Вообще-то я сначала подумал, что ты меня как «мстителя» спасаешь. Но, собственно, это неважно, я жив, ты тоже. Все о’кей. Сидим вот на природе, пьем пиво, чем не жизнь? - пока он говорил, она прислушивалась к совершенно другим звукам, - а где ты научилась так стрелять?

Она снова презрительно глянула на него. И снова не сказала ни слова.

- А что, кроме меня некому отвести тебя к магу?

Она отставила свое пиво, неторопливо вынула серебристую пушку, которой на его неудавшейся казни отправила на тот свет кучу народу. Теперь дуло этого чудо-пистолета, стреляющего не пулями, а какими-то красными шлепками, прожигающими тело насквозь, смотрело на него.

- Заткнись.

Фрэнк улыбнулся и развел рукам:

- Ладно, ладно, молчу, раз ты не хочешь разговаривать.

В ее глазах опять читалось презрение, с каким можно посмотреть, например, на какого-нибудь жалкого клерка, который испугался игрушечного пистолетика и забился в угол, но уж никак не на человека, который с такими ранами скакал на лошади и отстреливался от солдат. Когда она, кстати, этого делать не могла, потому что боялась свалиться с коня.

ИНТЕРЕСНО, ЧЕМ ЭТО Я ЗАСЛУЖИЛ ТАКИЕ ВЗГЛЯДЫ?

Он усмехнулся и демонстративно отвернулся, показывая ей, что ему на нее наплевать.

В этот момент рыжая вдруг вскочила – услышала что-то подозрительное, с неприязнью глянула на лошадь. Потом посмотрела на реку и у нее, видимо, появилась какая-то идея.

- Идти можешь? - спросила она.

- Мы уже идем к твоему магу? Ты так и не представишься? Между прочим, это не вежливо. Я даже…

Она перебила:

- Вставай!

Фрэнк, пошатываясь, встал. Она дала ему поводья обеих лошадей. Указала рукой.

- Иди через реку.

- А ты что собираешься делать?

- Иди.

Он отошел немного в сторону. Оглянулся. Рыжая стояла и смотрела на примятую, окровавленную траву, на валяющиеся остатки его испорченной рубахи и использованный шприц. Потом убрала пушку и изящным движением, каким, должно быть, японские самураи доставали свои мечи, вынула из-под дурацкой шляпы, болтающейся за спиной, что-то. Оно было похоже на нечто среднее между автоматом, ножом и резаком по металлу. Квадратным носком своего ботинка, весящего, наверное, целую тонну,

КАК ТЫ ВООБЩЕ НОГИ ОТ ЗЕМЛИ ОТРЫВАЕШЬ?

она поддела окровавленные тряпки, пихнула их туда, где натекло больше всего крови. Туда же пнула пустые бутылки и шприц, направила на эту небольшую кучу свое оружие, и в секунду сожгла все пламенем из этой штуки. Потом что-то поменяла на рукояти, и пламя исчезло. На его месте возникло нечто прозрачное, бесформенное. Оно полилось на траву, словно сказочный лунный свет – примятая трава, как будто намагничиваясь, поднималась вверх. Следов от их пребывания не осталось. Кострище свежим не выглядело.

ОЧЕНЬ УМНЫЙ ХОД

Потом рыжая нашла в кустах свой кудлатый черный парик, спалила его и отправилась с этим приспособлением туда, откуда они пришли – применила его там и вернулась.

Они вместе спустились к реке. Пока они шли, она держала эту свою штуковину, направленной вниз. Льющаяся субстанция приподнимала траву, по которой ступали лошади.

* * *

Спрятавшись в густом кустарнике на той стороне реки, они наблюдали, как их ищут с собаками. Там, где они отдыхали, псы даже не задержались.

- Прикольно! - удивился Фрэнк, - что это за оружие?

- Огнемет.

- А потом? Что за волны?

- Энергетические.

- Что энергетические?

Она посмотрела на него, как на глупого ребенка:

- Волны.

- А почему после этих волн собаки теряют след?

- Поехали, - сказала она, взбираясь на лошадь.

НУ, КТО ТАК САДИТСЯ НА ЛОШАДЬ?

Фрэнк легко запрыгнул в седло. Он знал, что со стороны это выглядит эффектно, но при этом ему показалось, что в спину воткнули десяток ножей. Он застонал, но, пересиливая боль, все-таки двинулся вслед за своей спасительницей.

* * *

Они углубились в лес примерно на километр и поехали на юг. Фрэнку надоело молчать, и он спросил:

- А мы вообще куда едем?

Она молча вытянула руку стрелой и указала вперед.

Через пару часов они остановились на привал. Фрэнк осторожно сполз с лошади, уже не беспокоясь, что двигается, как умирающий старик, лег на траву – боль пронзила спину. Он повернулся на бок – шишка, коими тут было все засыпано, вдавилась прямо в рану на ноге. Он дернулся, повернулся удобнее – до жути заболело плечо. Фрэнк застонал от отчаяния и посмотрел на свою спутницу.

Она сидела по-турецки. Теперь он заметил, что у нее не только на лице шрам. На руках тоже: темные следы от свежих ссадин и глубокие светлые борозды от старых ран и ожогов. Лицо ее и руки были смуглыми – действительно, как у цыганки, только с каким-то странным красноватым оттенком. А вечернее солнце, проникающее сквозь листву, делало ее кожу темно-медной и весело играло в рыжих волосах… … Но глаза по-прежнему были мрачными.

Кто же она такая?

- Ну, может уже пора познакомиться? Меня ты знаешь, а как тебя зовут? - спросил Фрэнк.

* * *

Да только что она могла ответить?

АЛИСА?

Собственно говоря, какая разница, как он будет ее называть? Возможно, когда-то раньше для нее имело значение очень многое, в том числе имя. А теперь есть только миссия. Однако Алисой она называться не хотела, хоть ты убейся.

- Что ты молчишь? - спросил Фрэнк, - не хочешь, чтоб я с тобой разговаривал?

Она молчала, не зная, какое имя назвать.

- Ты вообще меня слышишь?

Она продолжала молчать.

- Ты что, не вкупаешься, о чем я тебя спрашиваю? Или ты перестала понимать слова?

ПОНИМАТЬ

Это слово вдруг, словно иглой пронзило ее насквозь. Если наполнить его истинным смыслом – Ясность… или способность понимать запредельное… или понимать без искажений… а потом этом смысл попытаться воспроизвести на местном языке, это будет звучать, как

КЕЛИ

Узнавание произошло мгновенно. Да! Оно!

Есть такое имя: Кели – для существ женского пола, Келен – для мужчин.

- Кели, - подтвердил у нее в голове Голос, заставивший найти проводника.

Печальное слово, вызывающее тихую светлую грусть. И не только это, еще тоску, которую ничем не вылечить, потому что это невозможно. А если произносить его, как произнес Голос, звучит оно приятно и мелодично, словно колокольчики. В нем заложено куда больше, чем в слове «понимать»… И в нем каким-то непостижимым образом присутствовал ветер…

А потом Голос повторил имя еще раз… словно пропел… прозвенел – эти звуки невозможно будет передать имеющимися в ее распоряжении языковыми средствами. В этом имени содержалось еще больше, чем в первом, упрощенном – тайна, волшебство, ночь, звезды… и какое-то неведомое стремление… словно желание выплеснуть что-то необъятно сильное, как Стихии… призыв к чему-то пока еще ей неясному. Но оно ей понравилось… это действительно ее истинное имя. Кели – Ясность…

* * *

- Кели, - повторила она. Разумеется, первый вариант.

Фрэнк ясно расслышал в ее имени и шорох ветра в листве, и шелест трав в степи, и плеск волн, и пение утренних птиц. Как будто вдруг запели разом все стихии.

- Кели, - повторил он и удивленно уставился на нее, понимая, что произнес это слово не так, как она. Когда-то его бабушка, которая родилась до Войны, рассказывала, что раньше было много языков, а не один, как стало теперь, и люди, произносящие слова чужого языка, не могли выговорить их правильно. Это называлось – акцент. Так вот, он произнес ее имя просто с офигенным акцентом. И, возможно, никогда не сможет вложить в это короткое слово столько звуков, сколько оно должно содержать.

- Кели – это тебя так зовут?

Она молчала, глядя куда-то сквозь деревья.

НУ, ЕСТЕСТВЕННО, ЧТО ЖЕ ТЫ БУДЕШЬ ОТВЕЧАТЬ НА ГЛУПЫЕ ВОПРОСЫ

- Кели, как же ты решилась на это дело? Ты заранее все спланировала?

- Да.

- А когда?

- Сегодня, - был ответ.

- Блин! Ну, я просто восхищаюсь тобой, - произнес он, склонив голову набок.

КТО ТЫ ТАКАЯ?

- Кели, у тебя рубашка из какой-то интересной ткани, я такую никогда не видел. Что это за материал?

- Тетраткань.

- А ботинки из чего сделаны?

- Отстань.

- Понял.

Но отстал Фрэнк не более чем на пять минут, а потом опять спросил:

- Ну, а оружие? У тебя оружие, которого я даже представить себе не мог. Вот, например, это что? - он показал на серебристые «пушки», в набедренных кобурах.

- Лазеры.

- А чем стреляют эти лазеры?

- Плазмой, - ее глаза говорили «как ты мне надоел».

ЗНАЧИТ КРАСНЫЕ ШЛЕПКИ – ЭТО ПЛАЗМА

- Ну а эта плазма откуда берется?

- Из лазера.

ОТЛИЧНОЕ ОБЪЯСНЕНИЕ

Ему вспомнился анекдот про то, как у одного мужика спросили, где он берет деньги. Он сказал: «в шкапчике», тогда его спросили: «а откуда они берутся в шкапчике?», на что мужик ответил: «я их туда кладу». Вот и с ее лазерами то же самое.

- А щит? Как он действует? Или, например твоя шпага – что это за оружие такое?

Вместо ответа Кели выдернула из правого ботинка небольшую рукоятку, нажала кнопку. Из рукоятки вырос прозрачный полушар. Из левого ботинка она вынула другую рукоятку. Выпустила из нее тонкое лезвие – оно свободно прошло сквозь щит. Вернув лезвие в рукоять, она убрала ее на место. Затем повернула щит другой стороной, поставила его на землю и выхватила лазеры. Сначала сделала один выстрел – щит даже не дрогнул. Тогда она пальнула одновременно из двух пушек – два шлепка в одну точку. Щит завибрировал, словно стал жидким и исчез. Кели внимательно посмотрела Фрэнку в глаза:

- Ясно?

- Кажись, ясно. Туда пропускает, а оттуда нет. Я же сам стрелял сквозь него, когда мы сматывались. Только, если два раза попасть в одно и то же место…

- Зависит от мощности оружия и от частоты попаданий, - пояснила она.

- Ну а как же теперь? Ты ведь его пробила.

- Подзарядка.

Кели достала из рюкзака что-то вроде кристалла с множеством пятиугольных граней, на одной из которых было отверстие. Когда она пристроила рукоять к этому кристаллу, Фрэнк спросил:

- Кто ты, Кели? Откуда ты?

Она неопределенно махнула рукой куда-то вверх и на север.

В первую секунду он не поверил, что такое возможно, но потом решил, что Кели не похожа на человека, который

ГОНИТ

будет выдумывать разные небылицы.

- Ну, на этих овечек-беженцев ты не похожа… Из Мертвого города что ли?

Ее взгляд не выражал ничего. Она как будто не слышала вопроса. Тогда он уточнил:

- Ты, что прошла через Черный лес? - он задумался, и, рассуждая вслух, добавил, - ну да, другой дороги нет. Вертолета у тебя я не заметил. Значит, его у тебя нет. Так ты что, действительно, прошла через Черный лес?

- Да, - Кели безразлично пожала плечами.

Фрэнка начинало утомлять такое общение.

- Кели, ты всегда так разговариваешь?

Молчание.

- Я имею в виду, - продолжил он, - ты умеешь составлять предложение более чем из двух слов?

Снова тишина. И мрачная усталость в ее глазах.

- Кели, у тебя такие красивые глаза, - язвительно проговорил он, - они у тебя разные. Только вот у тебя синяки под глазами, еще, наверное, хуже, чем у меня. А я почти месяц очень плохо питался. А еще до этого чуть от газа не сдох, когда они его нахерачили в пещеры, где мы прятались. А у тебя, почему такие синяки? У тебя такой вид, как будто бы ты чуть не померла с голоду. Ты что, тоже долго голодала?

- Да. Отстань.

Все, разговор закончен. Минут десять оба молчали. Кели курила, Фрэнк смотрел на нее, вспоминая, как она действовала на площади. Как автомат. Ни единой помарки. Все выверено до мелочей. Ну, за исключением его спины. Но это вряд ли можно назвать ошибкой. Скорее всего, просто невозможно было не задеть спину, разрезая веревку на руках.

- Кели! - позвал он.

Она глянула на него, стряхивая пепел с сигареты. Очевидно, поняла по-своему эту реплику – кинула ему пачку. Он ее поймал. И снова посмотрел на Кели. Если бы не синяки и шрам, ее можно было бы назвать красивой. Хотя черты ее лица были далеки от идеальных: глаза непропорционально огромны, под ними фиолетовые тени… или синяки, щеки впалые, нос какой-то угловатый…

- Кели!

Она кинула ему зажигалку.

Фрэнк достал сигарету. Прикуривая, снова закашлялся.

- Я не курил целый месяц, - объяснил он. И, хотя ему казалось, что Кели это ни капли не интересует, добавил, - в тюрьме мне не давали сигарет, наверное, думали, что нехорошо наносить такой ущерб здоровью перед расстрелом. Ну, типа, кто не курит и не пьет – тот здоровеньким помрет.

Кели угрюмо посмеялась. Впрочем, глаза не смеялись. Они остались такими же безразличными. Если согласиться с тем, что глаза – зеркало души, то душа у нее чернее тучи. Разум смеется, потому что смешно. А душа нет – там нечему смеяться.

- Есть хочешь? - спросила Кели.

- Ты на меня обиделась?

- Нет.

- Тогда почему про еду спрашиваешь?

- Пора обедать.

Она достала из рюкзака две жестяных банки. Открыла их. Одну, которая была почти в два раза больше – тушеные овощи, отдала ему. Из второй – горошек, стала есть сама, все тем же лезвием, которым пропорола ему спину. Только теперь оно было похоже на двузубую вилку.

- Милая леди, не найдется ли у вас какого-нибудь столового прибора для бедного странника?

Кели молча доела свой горох, превратила (набором кнопок) вилку в лопатку, приставила ее к земле и надавила. Острый край лопатки легко, словно нож в масло, ушел в землю. Провернув лопатку по окружности – получилась лунка сантиметров двадцать глубиной – Кели кинула туда пустую банку, насыпала сверху земли – такая своеобразная могилка – заровняла

А ЧТО ЖЕ ТЫ КРЕСТИК НЕ СТАВИШЬ?

и, превратив лопатку снова в вилку, кинула ему.

- Благодарю! А то я уже подумал, что придется кушать руками или прямо мордой в банку лезть.

Фрэнк действительно был голоден. И ему не хватило этой порции. Кели заметила это и, достав еще одну банку, сообщила:

- Больше нету.

- Ну, тогда, наверное, не надо. Будем экономить. Ты-то сама, поди, тоже не наелась? Мало… да и вообще – горох какой-то. Разве наешься?

- Ешь.

- А ужин? Что мы на ужин будем есть?

- Птицу.

- О, дичь! - воскликнул Фрэнк, - ты умеешь готовить дичь на костре? Я, почему спрашиваю: потому что сам-то я умею. Но может быть, ты умеешь лучше? Какой-нибудь оригинальный рецепт приготовления дичи в походных условиях. А? - в его глазах блеснули озорные искорки.

Кели – думать о себе, как о Кели, а не о безымянном существе, было приятнее (если вообще еще что-то может быть приятным) – вспомнила полусырые, подгоревшие куски мяса с торчащими из них перьями, которые она готовила себе в дороге.

ОЧЕНЬ ОРИГИНАЛЬНЫЙ РЕЦЕПТ

Усмехнулась и сказала:

- Нет.

Фрэнк улыбнулся:

- Ты плохо готовишь, глядя на тебя это понятно. Я именно так и предполагал. Ну, это не страшно. Потому что я хорошо готовлю, - он сразу подумал: «хорошо готовлю» – это слишком сильно сказано и уточнил, - во всяком случае, то, что я готовлю, можно есть, а не давиться. А то, что ты готовишь из птицы, наверное, можно сразу на помойку выкидывать?

- Вполне, - Кели усмехнулась. Но глаза снова не улыбались.

Когда Фрэнк опустошил вторую банку тушеных овощей и вернул «вилку», Кели вновь превратила ее в лопатку – надо было избавиться от следов их пребывания.

Потом Кели начала перевооружаться. Сняла куртку. Расстегнула ремни, перехватывающие грудь крест-накрест, переодела их на бедра – низко, как носят те, кто привык к оружию, пристегнула кобуры к ногам и мягко опустила туда тяжелые лазеры. Фрэнк обычно носил револьверы точно так же.

Немного выше и чуть позади лазеров разместились пистолеты. На шею она повесила бинокль. После этого достала из рюкзака револьвер, который Фрэнк приобрел на своей казни. Оценивая, покачала его на ладони, покрутила на пальцах, перекинула в другую руку, прицелилась. Фрэнк словно прочел ее мысли: очень тяжелое оружие, громоздкое и неудобное, не годится для быстрой стрельбы.

Она взяла револьвер за ствол, рубанула им по воздуху: стрелять неудобно, годится только на то, чтоб проломить кому-нибудь башку.

- На! - Кели кинула револьвер Фрэнку.

- Вот спасибо! Я понял твой жест. Стрелять он не может, потому что патроны закончились. Зато им можно кого-нибудь ударить. Очень полезная вещь, - съязвил он.

- Патроны есть, - она кинула ему коробку с патронами.

Он поймал ее, застонав от боли. В глазах потемнело. Дахание перехватило. Он чуть было опять не потерял сознание от такого простого движения.

- Поехали, - вставая, сказала Кели.

* * *

Ехали, как и в прошлый раз, молча. По тропинке вдоль неширокой лесной речушки.

Кели подпрыгивала в седле,

ОПЯТЬ ЖОПУ ОТОБЬЕТ

пряди ее рыжих волос подпрыгивали на плечах.

Фрэнк еще не начал ненавидеть ее. Он пребывал в эйфории и наслаждался тем, что жив. Благодаря Кели, кстати. Ее скверный характер еще не доконал его. Он был ей признателен и готов выносить грубость, принимая ее, как неизбежное зло, причем зло гораздо меньшее, чем могло с ним произойти, если бы не она. Кели спасла не только его жизнь – она спасла его гордость: он до жути не хотел умирать и боялся смерти. Не боли от пуль – у него с болью вообще какие-то странные отношения. Некоторые

ДА ВООБЩЕ ПОЧТИ ВСЕ

могли бы назвать это каким-нибудь психозом.

ЧТО, СОБСТВЕННО, ОНО ВЕДЬ ТАК И ЕСТЬ

И были бы правы. Потому что действительно: кому нормальному понравится, как нож режет твое тело…

ЕЕ ЛЕЗВИЕ СПИНУ

или как пуля проходит сквозь мясо… или как течет твоя кровь…

Но ему почему-то нравится такое. Да! Разумеется, это очень больно, так больно, что мозг взрывается, и ты уже еле терпишь… так больно, что стонешь сквозь сжатые зубы… но приятно… сладкая убивающая боль… Конечно, когда болят раны, это выматывает до такой степени, что ты начинаешь страстно желать, чтоб боль заткнулась, но когда тебя расстреливают на казни, до заживающих ран дело не дойдет, значит, их даже смешно обдумывать. Там будет только пронзительная боль умирания тела… возможно это как раз то, что он и хотел бы испытать больше всего…

Дата добавления: 2015-07-19