Глава 7 2 страница

- Может… - начал мальчишка.

- Не может. Сохраняй в коридорах тишину.

Двигаюсь с места и иду в знакомом направлении. Пару дней назад я здесь был, как раз когда ввели лекарство группе новобранцев. Удивительно, но тот фурункулез без внешних проявлений действительно оказался аллергической реакцией, причем она была бы смертельной для большинства людей, потому что такое большое количество токсичного вещества мало кто смог бы вынести. Теперь состав лекарства был снова изменен с учетом этого, но он все равно был далек от совершенства. На создание по-настоящему хорошего и действенного препарата нужны годы.

Снова использую карточку, и мы с мальчишкой оказываемся в коридоре со стеклянными стенами, позволяющими оценить все прелести испытания лекарств.

Испещренные оспами и язвами полностью обнаженные парни и одна девушка лежали в индивидуальных боксах со стеклянными стенами в окружении аппаратуры.

Я остановился у девушки. Единственная выжившая, счастливица, можно сказать. Именно ее специально для меня накачал лекарством Арни. И я опять оказался прав: проколов лазерными иглами небольшие отверстия в коже, мы позволили гною выйти. Да, она была вся покрыта только-только зарубцевавшимися шрамами, но была жива. И ладно, хотя, если прикинуть, то с этими шрамами лично для меня она выглядела намного интереснее, чем без них. Так бы я вряд ли когда-нибудь потратил на нее хоть капельку своего драгоценного времени и внимания.

Неожиданно раздавшийся сзади грохот заставил меня вздрогнуть и оторваться от процедуры созерцания. Обернувшись, я увидел, что мой подопечный усвоил этот урок: увиденное его настолько впечатлило, что он грохнулся в обморок. Надо же какой слабенький. Усмехнувшись, я нажал на кнопку вызова санитаров.

***

- То есть ты хочешь сказать, что через две недели у него внутри уже будет сформирована яйцеклетка и ты ее оплодотворишь спермой донора? - Лекс, сидящая в кабинете в кресле напротив меня, недоверчиво вздернула брови.

- Именно так, - утвердительно киваю и думаю, что вот этот почти двухчасовой допрос, пока мальчишка отходил после обморока в палате, уже порядком утомил меня, но Лекс должна знать все. Да и свежий взгляд на ситуацию не помешал бы.

- И что потом? - она отпила чай. Единственная девушка на моей памяти, которая оценила достоинства этого очень дорогого целебного напитка.

- Беременность, - усмехаюсь.

- Я понимаю, но… - она на секунду замялась и нахмурилась, подбирая слова, - у него сформируется не только матка, яичники, фаллопиевы трубы, но и шейка матки и влагалищный канал и влагалище, или?.. - Лекс вопросительно уставилась на меня.

- Все зачатки ненужных нам женских органов мы удалим хирургическим путем через пару дней.

- То есть кесарево? - она поняла меня с полуслова.

- Живые роды были бы лучше. И если можно было бы попробовать связать либо шейку матки, либо часть влагалищного канала с прямой кишкой, то все было бы возможно, но пришлось бы накладывать скобы, чтобы зародыш не вылетел раньше времени. Поэтому мы пока попробуем сделать так, а уже в следующий раз попробуем по-другому.

Девушка понимающе кивнула и сделала еще глоток чая.

- А что с облучением? Не боишься, что у мальчишки что-то сдвинется в организме? - чашка бесшумно вернулась на стол, а я поймал себя на мысли, что с удовольствием сейчас наблюдаю за ней, даже такой. Одна из немногих женщин в моем окружении, которая в любых случаях вела себя достойно – истинная аристократка, она и судно будет выносить с гордо выпрямленной спиной и степенно перебирая каблуками.

- Боже, Лекс, не разочаровывай меня, - я рассмеялся, - у нас уже пять лет никто не умирал и даже не заболевал от облучения. Ему ежедневно вводят просто титанические дозы очищающих средств, у него все просто идеально.

- Допустим так, - она кивнула. - А что это было сегодня днем? - я криво улыбнулся, но улыбка сама собой сползла под ее строгим взглядом. Нашлась на мою голову…

- Акт воспитания, - безразлично пожимаю плечами и с удовольствием думаю, что этот самый акт, похоже, очень и очень удался. Теперь мальчишка будет сидеть тише воды и ниже травы и выполнит любое указание, даже если я прикажу ему самому себе отрезать пальцы.

- Больше никаких подобных актов воспитания, - подведенные глаза сощурились, - я тебе не позволю его обижать, - она встала и, грациозно потянувшись, пошла на выход, намереваясь оставить пораженного меня в одиночестве, но ее слова, брошенные напоследок в дверях, меня успокоили: - Он нам нужен живым и жизнерадостным, если ты хочешь, чтобы все получилось с первого раза.

Ничего не меняется. И Лекс тоже. А мальчишка теперь пусть радуется жизни. Думаю, одного акта воспитания с него достаточно.

Глава 10

- 1 неделя

POV Tom

- Так, еще две минуты, две, - убеждаю себя, глядя на электронное табло беговой дорожки.

Сердце стучит в ушах, а дыхание сбивается, отдаваясь в гуди тяжелыми хрипами. Так хочется нажать приветливо мигающую кнопку «Стоп», согнуться пополам, прокашляться и высморкаться, но нельзя, потому что если чертовы камеры слежения засекут, что я это делаю, то уже через пару минут в помещении спортзала, где проходили мои ежедневные тренировки, практически бесшумно материализуется герр Каулитц со своим ледяным взглядом и голосом, от которого мурашки бегут по коже. И придумает мне очередное гадкое наказание. За что? За то, что я…

- Привет, - звонкий голос Лекс заставляет меня оторвать взгляд от все уменьшающихся цифр и перевести его на девушку, стоящую в дверях и приветливо улыбающуюся.

Хорошие люди есть везде, даже здесь. Мне иногда было жаль, что у нас нет времени познакомиться с ней поближе, ведь у Лекс столько работы, несмотря на то, что, как я понял из ее разговоров с моим куратором, она была приставлена следить за мной и только за мной.

Громко пискнув, тренажер начал снижать скорость, сигнализируя о том, что пошли завершающие минуты, когда можно было идти обычным шагом. Облегченно выдохнув, я на мгновение снова обернулся к девушке и произнес хриплым голосом:

- Привет, - и чуть не шлепнулся, едва не потеряв равновесие, но, слава богу, годами отрабатываемые рефлексы не подвели. И хорошо, а то было бы жутко стыдно плюхнуться на зад перед такой очаровательной девушкой.

- Все занимаешься, - она, улыбнувшись, подошла поближе. Как хорошо, что мой нос был сейчас забит и я не ощущал тонкого аромата ее духов, иначе сердце точно заколотилось бы еще быстрее и выпрыгнуло из груди.

- Положенная норма, - быстрый шаг давал возможность отдышаться, а напряженным до предела за час бега на очень высокой скорости мышцам – отдохнуть и расслабиться. Я думаю, что спортсмены прекрасно меня поймут: ощущения на грани оргазма. От этого слова, произнесенного даже про себя в присутствии девушки, щеки начали заливаться предательской краской, и я порадовался, что они и так были чуть румяными от бега.

- Том, ты сильно не бегай, тебе только вчера сняли швы… - озабоченно начала она, заставив меня невольно дотронуться до живота, где под футболкой все еще чесались швы после второй операции, которую мне пришлось пережить четыре дня назад. После нее все жутко болело внутри без уколов, но…

- Герр Каулитц сказал, чтобы я занимался в полную силу.

А это значит, что если я буду филонить, то он придет сюда со своей неизменной папкой, встанет в дверях и будет наблюдать за каждым движением, пока я буду отчаянно краснеть, спотыкаться, запинаться и ударяться. Мне хватило одного опыта. Я не понимал, почему так, но в его присутствии я совершенно терялся, вернее, понимал, просто признаваться в этом самому себе было крайне неприятно и стыдно. Я просто его боялся, жутко. До дрожи в коленях и путающихся мыслей. Особенно после... мне теперь каждую ночь в кошмарах снилась девушка, покрытая гнойно-красными рубцами. Во сне она касалась меня рукой, заставляя мою чистую кожу, ну пусть не такую чистую, с россыпью родинок покрываться такими же блестяще-больными струпьями. Я ни разу не досмотрел этот сон до конца, просыпаясь от собственных воплей. А этот палач, наверное, сидел и наблюдал за мной через камеры наблюдения, получая нереальное удовольствие.

Лекс пробормотала что-то неразборчивое, но явно не очень одобрительное. Я вообще заметил, что все происходящее ей не очень по душе, но, как и другие, она и слова против не смела сказать моему куратору, зато что есть силы помогала мне. Чего стоит только принесенный на время из дома для меня айпод с книгами и музыкой, пока у меня отобрали ноутбук и, соответственно, лишили возможности пользоваться библиотекой. Она постоянно ходила со мной на прогулки, и я мог обсуждать с ней все: кино, музыку, погоду, окружающих людей. Как жаль, что на улице сейчас было прохладно и мне запретили долгие прогулки, а час – это, оказывается, так мало в приятной компании. Но и этого часа мне хватило, чтобы капитально простыть. Если куратор узнает, то он меня точно превратит в нечто похожее на ту девочку, такое, от чего тошнит и мороз по коже, поэтому я всеми силами скрывал от него свое состояние. В конце концов, от банальных соплей, больного горла и не очень сильного озноба без лечения никто не умирал, само все пройдет, а эти суперкрутые врачи ничего и не заметят.

- У тебя все? - спросила она, глядя на то, как дорожка, пискнув последний раз, останавливается.

- Нет, это только начало, - хмыкаю и сам ловлю себя на том, что это прозвучало немного надменно, но если есть шанс немного похвастаться перед девушкой, которая симпатична, то почему бы и нет?

- Слушай, Том... - она как-то очень пристально посмотрела на меня, заставив вздрогнуть. Неужели догадалась? Я уставился на нее, прикидывая, как бы уговорить, чтобы она ничего не рассказывала куратору про мою болезнь. - Тут такое дело, - девушка замялась, для полной картины смущения не хватало только чего-нибудь, чтобы она могла теребить в руках, - в общем, я бы хотела заниматься с тобой. Просто, - поймав мой очень удивленный взгляд, даже скорее ошарашенный, потому что такого я точно не ожидал, начала быстро объяснять она, - я все время тут в центре, а спорт - это жизнь, - нервно рассмеялась она, окидывая свое отражение в зеркальной стене каким-то мученическим взглядом. - Одной мне здесь никто не разрешит быть, а вот с тобой… Для охраны это будет выглядеть так, будто я присматриваю за подопечным и мотивирую его своим примером... Ну так что? - нервно хихикнула она, а я от недоумения хлопнул глазами. Она? Заниматься со мной? Мозг переваривал информацию намного медленнее, чем голова, уже утвердительно кивавшая.

- Спасибо, - просияла она, - только я вообще не представляю, как пользуются этими штуками, - рассмеялась девушка и заискивающе стрельнула глазками, заставляя только вернувшие нормальный цвет щеки залиться новой порцией румянца.

- Я покажу, - выдавливаю из себя, еле сдерживая чих. Совместные занятия – не такая уж и плохая идея, но не сегодня, особенно в компании с наблюдательной медсестрой.

POV Bill

Датчик аппарата УЗИ легко скользит по намазанному гелем плоскому животу. Сейчас этот животик с кубиками прессами и еще не зажившими тонкими шрамами был самым важным для меня в мире животиком. На экране отображалась весьма благоприятная картина, заставляющая меня улыбнуться.

Операция по удалению лишних выросших органов прошла просто идеально, места, где скальпель точно и быстро отделил нужное от ненужного, уже зарубцевались и наверняка почти не причиняют боли. В идеальных по форме яичниках (такие сейчас редко встретишь даже у женщины, а тут… хотя этого следовало ожидать, ведь мы все делаем правильно, очень правильно) уже зрела первая и единственная нужная яйцеклетка. Если все будет идти по плану и дальше, то через неделю можно будет провести самый важный и ответственный этап эксперимента - оплодотворение.

- Все, можешь вставать и вытираться, - с легкой улыбкой убираю датчик на место и посылаю документ на печать, чтобы потом подшить его в личную карту моего самого главного пациента, ведь нобелевской комиссии надо будет предоставить наиполнейший и наиподробнейший комплект документов и доказательств, подкрепленных фото- и видеоматериалами.

Пока я ждал распечатанные документы, мальчишка сел на кушетке и, вытерев живот специально оставленными медсестрой полотенцами, одернул футболку. Было заметно, что он нервничает. Еще бы, боится. Он теперь ведет себя, как послушный щенок. Экскурсия произвела нужное впечатление. Хотелось ухмыльнуться, ведь внутри все ликовало от удовольствия, когда он сжимался под моим взглядом. Но сегодня он был слишком нервным даже для себя обычного. Из-за УЗИ? Но я уже пару раз проводил эту процедуру вместо медсестры, так что причин переживать и удивляться у него не было.

- Тебя что-то беспокоит? - под моим взглядом парень сразу сжался, словно это могло избавить его от необходимости отвечать на мой вопрос. - Только не надо врать, пора уже усвоить, что это со мной бесполезно, - предупреждаю, предугадав его мысли.

Мальчишка нахмурил брови, словно о чем-то напряженно думал, и через пару секунд выдавил:

- Герр Каулитц, просто я… - он замялся - я … - меня начало нервировать его заикание. Так говорят люди, которые не знают, что сказать, и очень медленно думают, пытаясь подобрать тему разговора и нужное предложение. - Вы говорили, что у меня после… изменения ДНК будут вырабатываться женские гормоны, - он вопросительно уставился на меня, а я понял, что понятия не имею, к чему он ведет, и только утвердительно кивнул, возвращая тяжелую папку с документами на стол. Кажется, разговор грозится затянуться, а я ведь собирался сегодня на еженедельную пробежку в парк возле дома после работы. - Так вот… - продолжил мальчик, - они должны поддерживать ре… - снова запинка, словно подопечный боялся произнести слово вслух, - то, что будет расти внутри меня, или еще и изменять меня? - яркие глазищи пристально уставились на меня, но я уже говорил, что взгляды – это как раз то, чем пронять меня очень сложно.

- Конечно, они будут изменять тебя, но большей частью внутри. Да и изменения будут настолько незаметные, что ты их не почувствуешь, - я аккуратно подбирал слова, стараясь как можно понятнее все объяснить ему и не испугать, а то закатит истерику и угрозами не успокоишь.

- А внешне? - едва слышно спросил он.

- Возможно, - киваю.

- И у меня… вырастут? - мальчик обрисовал руками в районе груди нечто возбуждающего третьего размера, а я расхохотался, понимая, что его так взволновало. Смеялся я долго и со вкусом, подпитываясь почтительным молчанием и испугом в карих глазах. Через пару минут, успокоившись и выдержав долгую паузу, чтобы еще напоследок насладиться его эмоциями, я отрицательно покачал головой:

- Нет, успокойся, грудь третьего размера у тебя точно не вырастет, - увидев как мальчишка с видимым облегчением выдохнул, я не сдержался и добавил: - но вот второго – вполне вероятно, - чтобы он тут же не свалился с сердечным приступом, хотя с его состоянием здоровья вероятнее обморок, пришлось тут же пояснить: - Шутка.

Я понял, что в этот раз просто ответом не отделаешься, поэтому со вздохом начал объяснять:

- В твоем теле сейчас появились чужеродные органы, и твой иммунитет и гормоны со всей силой стараются их уничтожить. Если иммунитет мы ослабляем лекарствами, то для того, чтобы бороться с мужскими гормонами, нужны женские. Чтобы их было достаточно, мы и изменили твой ДНК-код, теперь женских гормонов вырабатывается достаточно, чтобы охранять органы и в будущем плод, на большее их не хватит. Понял? - с улыбкой наблюдаю, как он утвердительно закивал головой, улыбаясь. Так хотелось назвать его глупым. Неожиданно мальчишка весь сжался и схватился рукой за нос, но сдавленный чих от моего слуха и внимания не укрылся. И я бы не обратил на него внимания, если бы снова не появившийся откровенный испуг в карих глазах. Факты сопоставились быстро: чихание, чуть хрипловатый голос, постоянные сглатывания, покрасневшая кожа возле носа.

- Идиот малолетний, - прошипел я, поднимая с кушетки его за шкирку и прикладывая ладонь к горячему лбу. Не меньше 38, а я-то списывал повышенную СОЭ в анализе крови на заживляющие процессы после операции по удалению ненужных зачатков вульвы и влагалищного канала, а он, похоже, умудрился подцепить банальное ОРЗ или еще «приятнее» – ОРВИ, да и скрывал это, гаденыш. Так и хотелось влепить ему подзатыльник, но вместо этого я лишь прошипел: - Последствия твоего поведения мы обсудим потом, а сейчас…

Теплые носки, жаропонижающие, противовирусное и прочие народные и не очень средства борьбы с простудой. Надо как можно быстрее вылечить его, иначе все пойдет наперекосяк. Вот уж не думал, что мне сможет помешать простое ОРЗ. Смешно, – что еще сказать? Идиот малолетний.

Глава 11

0 недель

POV Bill

- Вызови ко мне Алексию, - бросаю секретарше и выхожу из своего приемного покоя. Она сегодня боится мне даже пискнуть что-то утвердительное в ответ.

Сегодня я зол, просто фантастически зол, как бывает в дни, которые не задаются с самого утра, когда кончается любимый чай и вместо него приходится пить жуткую бурду в пакетиках, которая даже отдаленно не напоминает драгоценный вкусный напиток, когда ломается замок на любимых сапогах, когда в машине мигает лампочка, сигнализирующая о том, что бензин заканчивается, когда приходится ехать на ближайшую заправку, опаздывая на работу, когда на улице сыпет противная мелкая морось, когда в этот день важная операция, возможно, одна из самых важных операций в моей жизни.

Исходящие от меня волны злости и недовольства были настолько сильны, что их ощущали все окружающие и стремились как можно быстрее исчезнуть из поля моего зрения и оказаться как можно дальше.

Поудобнее перехватив в руке кейс, я вошел в лабораторию, где уже полным ходом шла подготовка к операции.

- Доброе утро, герр Каулитц, - совсем еще юная девушка оторвала свой взгляд от экрана монитора и встала.

- Доброе утро. Как наши дела? - ставлю кейс на край стола.

- Все отлично, все готово, - улыбнулась она, пока все остальные в этом огромном помещении продолжали работать, почти не обращая на нас внимания. Это мне и нравилось в сотрудниках лаборатории: никакого лизоблюдства и идолопоклонничества, идеальная дисциплина, вышколенность, педантичность, профессионализм и пунктуальность – они были именно такими, какими должны быть все те, кто связан с медициной.

- Я принес сперму доноров, - открываю приветственно зашипевший кейс.

На самом деле на кейс это великолепнейшее достижение науки походило только внешне, а внутри это был холодильник, вернее, холодильная камера, замораживающая помещенные в нее предметы или жидкости до заданной на специальной панели управления температуры. Вот и сейчас там лежали две замороженные и подписанные колбы.

- Пробирку с именем Томаса Шрейнера подготовьте к одиннадцати часам, она подписана, - поясняю, увидев непонимающий взгляд девушки. Под «подготовить» подразумевалось то, что сперму необходимо разморозить, затем, поместив в специальную жидкость-среду, в которой сперматозоиды могли просуществовать почти трое суток, отсеять уже мертвые, затем отсеять здоровые для операции и поместить в специальную колбу и передать моим ассистентам.

- А зачем подписывать? - выщипанные светлые брови взлетели вверх. - Или это сперма разных доноров?

- Именно так, - киваю, - в первой пробирке сперма донора, наиболее благоприятно совместимого по ДНК с Томасом Шрейнером, а во второй – для Кристиана Кляйна, операция которого назначена на завтра.

- Я все поняла, все будет готово, герр Каулитц¸- улыбнулась девушка. Я лишь кивнул ей и пошел на выход, а она тут же вернулась к работе.

В приемной меня уже ждала Лекс.

- Доброе утро, герр Каулитц, - вскочила с дивана она и склонила голову. Ни малейшего намека на фамильярность. Просто умница. В центре никто не знал, что мы были знакомы раньше.

- Доброе утро, пойдемте в мой кабинет, - кивком приглашаю ее последовать за собой. - Как наши дела? - Лекс прекрасно поняла, что я имел в виду под этим вопросом и, слава богу, ей хватило ума и выдержки не начать язвить по этому поводу. Она понимала, какой важный сегодня день, и тоже нервничала.

- Повышенной температуры нет, все показатели в норме, анализы отличные, покраснения в горле нет, да и в целом он чувствует себя хорошо.

Я с наслаждением сел в свое кресло. Только оно сегодня могло успокоить меня.

Девушка тем временем положила прозрачную папку с документами передо мной и села напротив.

- Значит, будем делать операцию, как планировали, - я взял папку и быстро пробежал глазами по документам. Все и правда было просто замечательно, четыре дня интенсивного лечения не прошли даром, и от ОРЗ не осталось и следа, никакого.

- Все-таки частичный наркоз или полный? - немного робко спросила девушка.

- Я же сказал, что частичный, - отвечаю раздраженно. Эти перепалки по поводу типа наркоза меня раздражали, словно тут главным был вовсе не я.

- Билл, тебе что, лекарства жалко? - наедине она иногда позволяла себе слишком многое, поэтому я резко отрезал:

- Нет, я же сказал. Этот вопрос не обсуждается.

- Но мальчику страшно, зачем издеваться над ребенком? - продолжала настаивать она. Ну что ж, ты сама напросилась.

- А зачем ты раскроила мозг той девушке? А? Ни за что не поверю, что профи такого класса, как ты, смог промахнуться на пару сантиметров и воткнуть скальпель в мозг пациенту так, что он скончался на столе, - Лекс, не выдержав моего тяжелого взгляда, отвела глаза, а я продолжал на нее смотреть. Мне и правда было интересно узнать, почему она убила ту девушку. Мой изощренный мозг выдвинул уже почти десяток версий, начиная от крайне неправдоподобных вроде того, что моя бывшая подруга просто бурно провела ночь и на операции едва не засыпала, вот и натворила дел, и заканчивая весьма близкими к реальности, вроде ревности, что было в духе импульсивной Лекси.

- Это мое дело, - раздраженно сказала она.

- А это мое дело, и ты моя подчиненная, поэтому просто выполняй приказы, не думая, - она хотела что-то возразить, но я не дал ей вставить ни слова. - Сейчас ты подготовишь его к операции и проводишь до операционной. Свободна, выполняй, - я снова углубился в бумаги, показывая, что ей действительно здесь больше нечего делать.

Очевидно, вопрос о причинах лишения ее лицензии в Англии возымел действие, и она молча встала и вышла. Отлично, значит, я нашел прекрасное средство воздействия на Лекси, а то она слишком сильно напоминала в последнее время наседку, защищающую своего цыпленка, – только этого мне и не хватало для полного счастья. Но теперь у меня есть отличный способ умерить ее пыл, когда Черный Плащ снова бросится защищать униженных и угнетенных, то есть когда Лекси снова начнет заступаться за Тома. На лице растянулась усмешка: все равно рано или поздно я узнаю правду, и про то, кем тебе была эта девушка, и про то, почему ты ее убила. Про причины, по которым ты защищаешь Томаса Шрейнера, я и так в курсе.

***

- Все готово? - я только что прошел дезинфекцию и принял из рук медсестры кристально-чистый, хрустяще-белый халат и повязку на голову. Медсестра молча кивнула.

На ходу надевая резиновые перчатки, я вошел в операционную:

- Всем доброе утро, - в ноздри ударил до боли знакомый родной и любимый запах, глаза привычно заслезились от яркого света, а настроение резко поднялось. Я был в своей среде, на своем месте.

- Доброе утро, герр Каулитц, - ответил мне нестройный гул голосов, но я почти их не слышал, потому что утонул в наполненных ужасом карих глазах лежащего на столе обнаженного мальчика, накрытого двумя тонкими стерильными белоснежными простынями.

- Начинаем, - произношу это скорее сам себе и с силой отрываю от него взгляд. - Что с показателями?

- Все в норме, - отвечает мужской голос и начинает перечислять цифры: пульс, давление, вдохи, выдохи.

- Наркоз?

- Готов, - быстро отвечает женский голос, и через пару секунд в протянутую руку ложится тонкий шприц, быстрым движением задираю простыню, укрывающую верхнюю половину тела подопечного, оголяя смуглый живот. Взгляд безошибочно точно находит точку, в которую нужно поставить укол, и после того, как медсестра обрабатывает нужный участок, игла вонзается в нужное место.

Неожиданно мальчишка вскрикивает и дергается.

- Держите его, - шиплю сквозь зубы, начиная медленно вводить в его организм лекарство, а пара специально приглашенных санитаров прижимают его к столу. Как жаль, что ему нельзя вставить кляп, потому что странные звуки, которые он издавал, напоминавшие шипение вперемешку со всхлипами, меня очень раздражали.

- Замолчи ты, уже все, - со вздохом облегчения, вытягиваю иглу из него и, отдав уже ненужный шприц медсестре, сам зажимаю место прокола. - Сейчас начнется покалывание, через минуту ты уже не будешь ничего чувствовать, - я не знал, зачем сказал это ему, наверное, хотелось, чтобы он заткнулся. И он, о чудо, заткнулся и кивнул.

- Датчик, - потягиваю ладонь и на нее тут же ложиться беспроводной датчик аппарата УЗИ. Через пару секунд он уже скользит по заранее смазанному медсестрой животу, демонстрируя доселе невиданную миру картину: у мальчика внутри поместилась идеальная женская внутренняя полова система. Спустя пару десятков секунд я нахожу нужное мне место – фаллопиевы трубы. Именно там сейчас должна находиться уже полностью сформировавшаяся яйцеклетка в ожидании оплодотворения.

- Наркоз? - спрашиваю у медсестры, но вместо них отвечает мальчишка:

- Действует, - привлекая снова мое внимание к своим помутневшим от лекарства и страха глазам.

Я молча подставил ладонь, в которую ложится специальный шприц с длинной тонкой иглой, намного длиннее обычной. Вернув сканер, еще раз прощупываю место будущего прокола, чтобы убедиться, что я правильно все определил. Тактильные ощущения подтверждают, что я, как всегда, прав, и, сделав глубокий вдох, я осторожно начал вводить иглу. Когда она по моим расчетам находилась в нужном месте, я еще раз попросил датчик, который услужливо подтвердил картинкой на экране, что я все делаю правильно. Дело осталось за малым - легкое нажатие, и в фаллопиевы трубы мальчишки ринулись сперматозоиды просто идеального для него донора, совершенно здорового и почти на 97% совместимого генетически. Если все пойдет хорошо, то уже через 8 часов мой проект вступит во вторую стадию.

С тихим вздохом облегчения я вынул иглу пустого шприца и вернул его медсестре, а сам под удивленными взглядами попросил ватный тампон с антисептиком, обработал живот мальчика, затем проклеил места уколов и наложил повязки.

- В бокс его, - бросаю напоследок и выхожу, снимая грязные перчатки, которые тут же метким броском отправляются в урну.

В этот раз я не допущу ошибки – все зашло слишком далеко, поэтому, переодевшись и выпив чашку чая, я пошел в бокс к подопечному, чтобы следить за всем самостоятельно. Теперь этот шестнадцатилетний мальчишка для меня почти драгоценность.

Глава 12

1 неделя

POV Bill

- Доброе утро, Томас, как ты себя чувствуешь? - уже привычным тоном спрашиваю я, заходя в палату. Мне приходилось прикладывать титанические усилия, чтобы выглядеть хотя бы капельку дружелюбным, но реакция мальчишки того стоила. За последнюю неделю, что прошла после оплодотворения, а также нашего совместного с Лекс решения (точнее, она просто отчитала меня, как ребенка, но я и сам понял, что проглупил, – пара улыбок, и я стал для него чуть ли не лучшим другом, которому он выкладывал все) об изменении моего поведения, наши отношения с ним изменились в лучшую сторону. Шрейнер уже не шарахался меня, вот и сейчас встретил такой искренней улыбкой, сидя на кровати в боксе, в котором ему предстоит находиться еще две недели, пока мы не убедимся, что оплодотворение произошло и началась беременность, что мне стало даже немного стыдно: для него это – правда, а для меня – игра, нацеленная на успешность эксперимента. Я же говорил, что готов на все ради успеха, так вот, пара наигранных улыбок – не такая уж и большая жертва.

- Доброе утро, - карие глаза просияли, - отлично чувствую, - он улыбнулся, усаживаясь на кровати поудобнее.

- Проколы уже не болят? - я устроился на стуле рядом с его кроватью и открыл лист в карте, посвященный сегодняшнему дню. Там уже были прикреплены результаты утренних анализов.

- Нет, уже давно не болят, - пожимает плечами и начинает теребить пальцами одеяло, что значит, что он хочет что-то спросить, но не решается. Удивительно, насколько заштамповано поведение у людей, ведь почти каждый жест у миллионов человек имеет одно и тоже значение, и мой подопечный исключением не стал.

- Нервозность, тошнота, головокружение, недержание?.. - начал перечислять я все проблемы, которые обычно возникали у женщин на первых месяцах беременности.

- Ничего нет, - отрицательно качает головой.

- Отлично, - киваю, записывая все в карточку, хотя на самом деле все было очень не отлично. Я бы предпочел, чтобы лучше у него гудели ноги, кружилась голова и его тошнило от слова «еда» на следующий день после операции, чем он мне тут сейчас вещал с жизнерадостной идиотской улыбкой, что у него все хорошо. - Ты хотел о чем-то спросить?

- Да… - неуверенно начал он и поднял на меня глаза, а я, вспомнив наставления Лекси, постарался натянуть на лицо улыбку. Лично мне казалось, что это напоминает перекошенную гримасу из какого-нибудь фильма ужасов, чем дружелюбный оскал, но мальчишку, видно, вдохновило, потому что его лицо снова просияло (фу, какое пошлое слово, но по-другому эту смену серьезного выражения лица на приближенное к счастливо-дебильному не назовешь). - А вы не могли бы мне снова разрешить прогулки и посещать тренажерный зал? - на меня уставились глаза размером с блюдца, полные надежды.

Дата добавления: 2015-07-19