Но, Кен, мы же ещё даже не начали!

Доктор Моше Кравиц приехал из Центра исследований долгожительства в Беркли. Профсоюз студентов Гарварда организовал серию лекций «Невыно-симые лики будущего». Лекция Кравица пролетела, словно один миг, но после неё я почувствовал ещё большее оцепенение, словно мне сделали укол новокаина прямо в мозг.

— Ладно, ребятки, вот что я хочу сказать. Примерно через тридцать лет у нас появятся технические возможности для того, чтобы увеличить продол-жительность жизни человека до 200 000 лет. Я смертельно серьёзен!

Эти слова стали вторым сильнейшим потрясением в моей жизни. Хотя нет, третьим, и я говорю только о взрослых потрясениях, исключая детские, когда, например, узнаёшь, что Санта-Клауса не существует, видишь, как родители занимаются сексом, или выясняешь, что родился в Оклахоме. Первый раз мой мозг по-взрослому заклинило, когда я понял, что человече-ское сознание может быть и скоро будет загружено на кремниевые чипы, в компьютеры, в киберпространство. Второй раз это случилось на прошлой неделе, когда я понял, что существуют уровни сознания — целый спектр волн, и это означало, что нет такой отдельной сущности, как «интеллект», которую мы могли бы загрузить в суперкомпьютеры. Тогда возник вопрос: интеллект какого уровня мы собираемся загрузить в КиберГород? Кто будет программировать наше будущее?

А теперь это. Человек, углеродная форма жизни, может прожить 200 000 лет. Эта мысль казалась фантастической и пугающей по нескольким причинам. Первая заключалась в том, что углеродные формы жизни, которым я уже успел написать некролог, внезапно отказались умирать — они сделали заявку на бессмертие или, по меньшей мере, поразительное увеличение продолжительности жизни. Теперь углеродные и кремниевые формы жизни, скорее всего, будут соревноваться за первенство в эволюци-онной гонке, а может даже подерутся или устроят войну. Кто же станет

бессмертным правителем мира будущего — углерод или кремний?

Несколько дней я бродил по лабиринтам мыслей. Оттолкнувшись от ошеломляющей новости о бессмертии, мой ум начал писать глупый научно-фантастический роман. Чем заняться человеку, у которого в запасе 200 000 лет жизни? Ну, для начала, сразу после рождения нужно положить в банк под проценты один цент и на какое-то время оставить его в покое. К тому времени, как вам исполнится 400 (а в этом возрасте жизнь только начинает-ся), вы станете миллиардером. Если вы будете вести беспорядочную половую жизнь, то примерно к 120 000 годам переспите со всеми на планете. Это, конечно же, вызовет у вас депрессию, вы пойдёте к психоана-литику и первые 5 000 лет консультаций потратите на разбор отношений с матерью.

Каково это вообще — прожить 200 000 лет? А вот как: представьте себе, что вы родились в эпоху Палеолита и дожили до сегодняшнего дня! Вы начинаете как охотник-собиратель. Затем при вас изобретают сельское хозяйство. Вы путешествуете, встречаетесь с Иисусом, Буддой, Рамсесом, Исааком Ньютоном, Гитлером. Вы собственными глазами видите древние Семь чудес света, наблюдаете за строительством пирамид, пешком проходи-те по Великой китайской стене, просто потому, что у вас нет никаких планов на следующие десять лет. При вас начинается индустриальная революция. В спор за власть на планете вступают машины. Наконец, наступает день, когда киборги готовы захватить мир. Вы прячете глаза от взрыва в Хиросиме, не можете сдержать слез у Вундед-Ни⁷⁷, трепещете от ужаса перед воротами Освенцима, наблюдаете, как лечат полиомиелит и малярию, бродите по интернету. На то, чтобы прочитать вашу биографию, уйдёт 5 000 лет. Доктор Кравиц сказал, что, возможно, всё это начнётся уже через три десятиле-

тия —как раз в то время,когда компьютеры будут готовы осуществить

⁷⁷ Имеется в виду бойня у ручья Вундед-Ни (декабрь 1890 г.), когда отряд аме-риканских солдат расстрелял 350 безоружных индейцев сиу, среди которых бы-ли женщины и дети. — Прим. пер.

скачок к человеческому уровню интеллекта. Углеродное и кремниевое сознание начнут гонку за бессмертие…

— Хлоя, а ты знала, что скоро человек будет жить 200 000 лет, если только

с ним не произойдёт несчастный случай или что-нибудь подобное. Ты хоть понимаешь, что это значит?

Мне показалось, что Хлоя задумалась.

— Значит, мне придётся очень-очень много раз обновлять гардероб.

— Ну, моя сладенькая, а если серьёзно…

— Вообще-то, не представляю себе, как такое возможно.

— Это как с машиной. Если всегда парковать её в положенном месте и раз

в семь лет менять все детали, как долго машина сможет функционировать?

— Вечно, потому что ты каждый раз ставишь новые детали. Хочешь сказать, то же самое произойдёт с человеческими телами?

— Да, так сказал этот Кравиц. Причём, речь не идёт о замене человече-ских органов механическими частями, хотя такое тоже будет возможно — смысл в том, что все клетки организма будут постоянно самообновляться. Теоретически, не существует такой причины, по которой человеческое тело не должно или не может жить вечно. Но, как говорит Кравиц, в человече-ском организме есть встроенный механизм смерти, вероятно необходимый для эволюции. Он рассказывал о теломерах, пределе Хейфлика, гормоне смерти… Если выключить эти механизмы, тело будет непрерывно обнов-ляться, совсем как машина, части которой ты постоянно меняешь.

— Надо не забыть вложить средства в долгосрочные облигации.

Хлоя не придаст этому особого значения, потому что она ничему не придаёт особого значения. Но мне дурно от этих мыслей, они мучат меня, я не могу с ними справиться. Я не могу дышать.

Чем заняться человеку, которому дана такая длинная жизнь? Я серьёзно. Я уже три дня находился в оцепенении, когда на меня снизошло озарение, ставшее четвертым самым большим потрясением в моей жизни. Когда

человек испробует все внешние виды деятельности и развлечений, увидит все места на планете, всё сделает, везде побывает, со всеми переспит, примет все наркотики (главное, чтобы не было передоза!) — когда он завершит все внешние поиски,ему не останется ничего другого,как начать путешествиепо внутреннему пространству. Иными словами, единственное, что ещё сможет его как-то увлечь, это вертикальное развитие его собственного сознания, которое позволит по-новому познавать старый мир. Что вы будете делать после того, как, находясь на красном уровне, прогрызли и пробили себе путь во все уголки планеты? Вы перейдёте на синий уровень и по-новому ощутите этот мир. Когда вам наскучит синий, а за тысячу-другую лет это обязательно произойдёт, вы доберётесь до оранжевого мема, и перед вами откроется непривычный, свежий, манящий мир — вы начнёте жить с новой силой, ощутите новый вкус, новые желания, у вас появятся новые ценности и перспективы. А потом вы окажетесь на зелёном, жёлтом, бирюзовом и…

И на этом мой научно-фантастический роман пока остановился. Больше всего в нём меня тревожило то, что он не был научно-фантастическим. Это был передний край сегодняшней большой науки. Научный факт, а не научная фантастика. И одно я знал точно: вверх по спирали сознания будут подниматься не только наделённые искусственным интеллектом боты или кремниевые формы жизни (с этим вопросом я уже давно разобрался), но и углеродные формы жизни, потому что им больше нечем будет заняться. Кремний и углерод побегут наперегонки по величественно развёртываю-щимся волнам сознания, но я точно не знал, где именно находится финиш-ная черта. Кажется, Хэзелтон говорила, что над бирюзовым есть и другие уровни?

Доткомов синдром смерти был только верхушкой необъятного айсберга. Разумеется, нам, детям интернета, грозила опасность перегореть, потому что мы сами сжигали прошлое и открывали миру новые возможности: гигакван-товый эволюционный скачок, подобного которому прежде невозможно было даже представить. Какой-то тонкий мазохизм заставил меня даже гордиться

своим поколением, погибающим от доткомова синдрома смерти. Такая смерть представилась мне медалью за вклад в приближающийся скачок в гиперпространство.

Так моя жизнь обрела новый вектор: удивительный поворот судьбы снова свёл вместе углерод и кремний, и непонятным для меня образом это было связано с той самой неуловимой спиралью сознания.

Дата добавления: 2015-11-14