Глава тридцать первая

В комнате Эйлин почти всегда было темно. Разве что ярким солнечным днем сюда пробирался свет - да и то украдкой, будто боялся, что его выставят за дверь.
В этом доме было слишком много старого страха. Он впитался в стены и вещи, как пыльный запах. Как же Север этого не замечал? Или замечал, но привык?
Эйлин бессознательно разглаживала на коленях вышивку. Ее художник оказался злым шутником: стежки исчезали, едва успев появиться на ткани, снова и снова уже в посмертии напоминая о том, как бесполезно все оказалось...
Стежок за стежком.
Она пыталась ввести Тобиаса в свой мир шаг за шагом, но этот мир не принял его, и они возненавидели друг друга. Этот мир отразился в глазах Севера, черных, ведьмовских, как у нее самой - и сделал мальчика чужим для собственного отца. Эйлин пыталась примирить их, шаг за шагом, слово за словом, боясь потерять... и, кажется, потеряла обоих...
Шаг за шагом, стежок за стежком...

читать дальшеВ гостиной слышались громкие голоса. Эйлин знала о том, что в доме появляется кто-то еще, кроме ее сына, но ни разу не видела этого гостя и не представляла себе, кем бы он мог быть. Только по голосу можно было судить, что это еще молодой мальчик. Он приходил сюда уже не первый раз и не единожды оставался ночевать. Для Эйлин было загадкой его появление. Но спросить о нем у сына она не решалась.
Громко хлопнула дверь в подвал, мальчик прокричал - видимо, вслед:
- Ну и пожалуйста! Ну и прекрасно! Только я все равно никуда не уйду!
Быстрый топот ног по лестнице... И Эйлин увидела, как в приоткрывшуюся дверь скользнул узкий луч света. Мальчик задержался на пороге, потом буркнул себе под нос:
- Ну и что... мне никто не запрещал входить в эту комнату... в конце концов...
Он сделал шаг внутрь. Включил свет, и тусклая желтая лампа осветила комнату. Все та же кровать, диван, шкафчик, фигурки на подоконнике. И портрет на стене.
Он подошел поближе, вглядываясь в тусклом свете в портрет.
Эйлин вскинула голову - пожалуй, даже слишком резко - чтобы успеть разглядеть гостя прежде, чем он уйдет.
Худощавый темноволосый юноша в круглых очках смотрел на нее, чуть прищурив близорукие глаза. Одет почти по-домашнему... хотя какой уж здесь домашний уют! Эйлин поймала себя на том, что невольно усмехнулась этой мысли, как делал это Север - уголком рта.
Заметив пристальный взгляд, мальчик замялся и неловко спросил:
- Добрый вечер... можно войти?
- Вы ведь уже вошли, юноша... - улыбка Эйлин смягчилась, она отложила вышивание, разворачиваясь к гостю. - С кем имею честь?
- Поттер, мэм. Гарри Поттер.
Гарри вернулся, чтобы прикрыть дверь и сделал несколько шагов к портрету.
Эйлин чуть приподняла бровь, еще раз посмотрела на Гарри: медленно, очень внимательно.
"Мистер Поттер... Я признаю, что поступил с вами несправедливо.... необдуманно. Прошу вас извинить меня..."
Север просил прощения у этого мальчика? Спрашивать "за что" не имело смысла, Эйлин хорошо знала, как резок бывает ее сын, и как неуступчив. Но... "почему"?..
- Гарри... Поттер. - повторила она, не отводя глаз. - Что ж, рада приветствовать вас в этом доме. Я Эйлин Снейп.
Мальчик выглядел немного растерянным.
- Так вы... мать профессора Снейпа? Спасибо за приветствие, - добавил он, видимо, спохватившись и вспомнив о вежливости.
Глядя на Гарри, Эйлин отчего-то подумала, что тот чем-то похож на ее сына. Только взрослее... и мудрее, чем Север. Когда у Севера в очередной раз перевернулся с ног на голову весь мир, он выглядел таким же потерянным. Только Гарри казался ей в чем-то сильнее сына.
- Не стоит благодарности. Скорей наоборот, мне стоит благодарить. Мне не часто приходится разговаривать с людьми... - Эйлин слишком поздно спохватилась, что Гарри мог прочесть в этих словах "Северус почти не заговаривает со мной", и замолчала.
- Я тоже не особенно разговорчив, особенно в последнее время. Мне трудно разговаривать с людьми. А уж с некоторыми, - Гарри выделил слово "некоторые" и покосился на дверь, остатки обиды всколыхнулись снова, - с некоторыми особенно.
"Некоторым" всегда было трудно разговаривать", - подумала Эйлин.
- У Северуса трудный характер... - она тоже посмотрела на дверь. - Кстати, он знает, что вы здесь?
Гарри испуганно обернулся, будто Север мог сейчас войти и застать их.
- Нет... он не знает. А характер у него действительно трудный. Иногда мне кажется, что с ним невозможно нормально разговаривать, как бы я ни старался.
Гарри сел на диванчик у стены с видом человека, который очень обижен и не знает, что делать с этой обидой.
- Он вас обидел? - мягко спросила миссис Снейп.
- Еще чего, обижаться на него! - воскликнул Гарри. - Он меня вообще ни в грош не ставит, орет постоянно. - Помолчав, добавил немного тише: - А вообще да. Я сам виноват, но это еще не дает ему права так разговаривать со мной!
Уставившись в одну точку, Гарри, судя по виду, все еще переживал недавний спор.
- Он считает, что в его доме только он и прав. - Эйлин пожала плечами, в уголках ее губ притаилась тихая улыбка. То, что Север считал своим, он не позволял трогать никому. А люди, о которых он уже составил впечатление, не имели права поступать по-другому...
Гарри зло фыркнул.
- По-моему, это распространяется на любое место, где бы он ни находился!
- А сейчас ты сам становишься похож на него. Когда злишься... - женщина на портрете подперла щеку кулаком, глядя на Гарри. - И тоже думаешь, что во всем прав, потому что сам вызвался разделить его одиночество.
Гарри помолчал. А потом поднял голову и стал внимательно разглядывать женщину на портрете. Узкое бледное лицо, усталые глаза, тонкий нос, забранные в скромную прическу волосы...
- Скажите, так вы... вы его мать, да?
- Да. - просто ответила Эйлин.
Гарри кивнул, отводя взгляд.
- Это ваша комната?
- Вот это, - Эйлин указала себе за спину, в глубину портрета, - теперь моя комната. - В ее голосе мелькнули язвительно-снейповские нотки. - А здесь... просто никто больше не живет. Некому. - Глаза миссис Снейп потемнели, она опустила взгляд.
Гарри, обхватив себя руками, обвел глазами комнату. Она дышала одиночеством и пустотой. Портрет и женщина на нем казались до странности живыми и в то же время совершенно не сочетаемыми с этим местом.
- И вовсе я не похож на него... - буркнул Гарри, - он первый начал придираться ко всему, что я делаю. Даже если я из кожи вон лезу, чтоб помочь ему. Все равно... ему все не так...
- Если бы ты знал его чуть подольше, то понял бы, что это его обычная реакция.
Гарри пожал плечами.
- С чего, по-вашему, мне должно захотеться знать его получше?
- Но ты же здесь, - ответила Эйлин. - И как я понимаю, приходишь не в первый раз. Даже остаешься ночевать...
Гарри вдруг ярко порозовел, будто бы его застукали за чем-то неприличным.
- Откуда... откуда вы знаете? - нервозно спросил он.
Эйлин отметила смущение юноши, и даже приоткрыла рот, чтобы спросить... но потом смешалась. Святое небо, неужели Север и этот мальчик?.. Да быть не может. Или может? Он так покраснел... Миссис Снейп стиснула переплетенные пальцы рук и постаралась улыбнуться.
- Я просто слышу, как хлопает входная дверь... Если вечером ты не уходишь - значит, остаешься.
На языке Эйлин все вертелся вопрос, а кем же приходится Северу этот молодой человек? Но теперь она не меньше Гарри смутилась, стоит ли спрашивать.
- Да... Я остаюсь... - Плечи Гарри как-то поникли, словно на него навалился груз. - И я сам не знаю почему. Сначала вроде бы было все понятно, а теперь нет. Сейчас, если честно, мне хочется уйти и больше никогда не возвращаться...
- Гарри... - Эйлин подалась вперед, словно опираясь на раму картины, - только честно, тебе ведь не хочется уходить, думая, что ты столько дней появлялся здесь напрасно?.. - это был почти не вопрос.
Гарри помолчал некоторое время, потом встал и подошел к окну. Избегая смотреть на портрет и женщину в нем, ответил уже спокойнее, но не без обиды:
- Мне иногда кажется, что все мои старания были напрасны. Я как мог, пытался помочь... ему... поддержать, потому что... я видел, что ему было очень плохо, не мог бросить его. Он же помогал мне... А теперь, вместо хоть капли благодарности я получаю только упреки и придирки. Я прихожу сюда, каждый раз оставляя своих друзей, другие дела, куда более приятные... а он... он только и делает, что издевается надо мной...
- Ты не прав. - Эйлин сделала паузу и добавила, уже мягче: - Не прав, говоря, что все было напрасно. Потому что если бы это было так - Север просто указал бы тебе на дверь и запретил появляться в своем доме. И сделал бы вид, что тебя не существует. Мне кажется, он ждет твоего прихода... И злится именно на это.
- Я как-то не думал об этом... - проговорил Гарри. - Он столько раз говорил мне, что я ему мешаю... не нужен...
- И, тем не менее, ни разу не захлопнул дверь перед тобой, так?
- Так...
Гарри, казалось, был ошеломлен тем, в каком свете внезапно предстали перед ним действия профессора. Он почти беспомощно посмотрел на Эйлин, словно ожидая, что она объяснит ему такое противоречивое и непонятное поведение Снейпа.
- Однажды он решил, что никто на свете ему не нужен, потому что люди всегда предают. - Эйлин вздохнула, зябко проведя ладонями по плечам: она-то знала, что сейчас говорит прежде всего о себе, о том случае, когда Тобиас впервые поднял на сына руку, а она первым из двоих стала утешать - мужа. Сама страшась быть брошенной, когда семья отвернулась от жены маггла, думая, что еще сумеет наверстать, а Север еще слишком мал, чтобы понимать... - И, может быть, ты... почти уже сумел доказать обратное, - произнесла она.
- Скажите... он ведь не всегда был таким? - неуверенно спросил Гарри.
- Нет... Конечно же, нет... - женщина поднесла пальцы к губам, потерла, почти готовая заплакать. - Просто отец не любил его, а я... - она неопределенно махнула рукой, отметая так и не сказанные слова. - Я надеялась, что в Хогвартсе он сумеет найти себя, подальше от всего этого... от Тобиаса. Ты знаешь, он безумно талантлив, всегда был... - Эйлин как будто силилась выглянуть из рамы, темные глаза заблестели. Она снова была - мать хогвартского первокурсника, готовая любому доказывать, что ее мальчик - лучший из всех.
Гарри смотрел в блестящие черные глаза женщины, которая, судя по всему, уже давно умерла. От нее осталась лишь эта комната в дышашем одиночеством доме, портрет в скромной раме, и ее сын... одинокий, озлобленный на весь мир, жестокий к себе и к другим, никому не нужный. Даже себе.
- Почему отец его не любил? Разве не все родители любят своих детей?
Глаза миссис Снейп, казалось, потемнели еще больше, она отодвинулась от рамы, почти отвернулась, обхватив себя за локти.
- Нет. - голос ее прозвучал глухо, - Не все. Родители хотят видеть в детях продолжение себя, а Северус родился совсем не таким, каким хотел видеть его отец. Но ровно настолько же гордым и упрямым, - Эйлин покачала головой, ей так не хотелось называть перед юношей слово "маггл", - они воевали с тех самых пор, как Север научился ходить.
- Но вы же любили его... у него ведь была мать, которая любила его... Почему он... вырос таким?
Эйлин промолчала, опустив голову.
- Наверное, ему так и не удалось найти себя, - тихо произнес Гарри, смотря на свои руки. - Сколько я его помню, он постоянно один. И так ведет себя, что и подойти-то не хочется.
- Да... - Эйлин отвернулась в сторону. - Еще в первое лето он приехал из школы таким мрачным... и потом все хуже и хуже. И дома... я так виновата, мальчик... Он слишком горд, чтобы показать кому-нибудь, что ему больно, а я слишком мало успела сказать ему... Видимо, так и не успела дать понять, что я люблю его.
Север рассказал ей о вражде с Гриффиндорцами только на третьем курсе. Да и то не рассказал - упомянул случайно, не подумав. И когда она начала расспрашивать, угрюмо отмалчивался, неохотно отвечая короткими фразами. Из них Эйлин удалось понять только то, что мечта Севера найти в Хогвартсе друзей не сбылась. Она чувствовала себя настолько виноватой перед ним - за то, что сама подтолкнула его к этой мечте, за то, что упустила время, не научила, не подсказала... не дала понять, что люди бывают хорошими, нужно это просто увидеть. Ей все время казалось, что все еще успеется, что Север еще маленький, что он изменится, научится, поймет... А время ушло, незаметно и невозвратимо.
- Он сам так часто делает другим больно - не удивительно, что ему дают сдачи, - сказал Гарри.
- Так же, как сегодня было больно и обидно тебе, да? Ты ждал благодарности, пусть не на словах, а наткнулся на раздражение. Хотя... поделюсь секретом: Север часто прячет под злостью все - и беспокойство, и боль, и... - она едва заметно улыбнулась.
- Вы думаете, что он такой, потому что по-другому не умеет? - спросил Гарри. - Но неужели он за столько лет не понял, что его все ненавидят потому, что он сам заставляет людей так относиться к нему?
- Я думаю, он такой потому, что по-другому почти никто к нему не относился. - Эйлин не смотрела на юношу, голос ее стал жестче
- Ну а как относится к нему по-другому, если даже когда пробуешь с ним нормально общаться, он только и делает, что издевается?! - с отчаянием вспылил Гарри.
- А разве так было каждый раз, когда ты переступал порог этого дома? - парировала Эйлин. - Я всего лишь старый кусок холста, но я не слышала здесь ежедневных ссор.
- Он может не говорить громко. Но говорить очень обидные слова, - насуплено бросил Гарри.
- Но если тебе здесь так плохо... Почему ты все еще здесь?
Гарри тяжело вздохнул.
- Не знаю... я правда не знаю, почему продолжаю приходить сюда...
- Если хочешь... - Эйлин протянула руку, впечатление было такое, словно она гладит оконное стекло, - Ты можешь приходить и ко мне тоже.
Гарри на мгновение смутился.
- Хорошо... я буду... Вам, наверное, очень одиноко здесь?
Женщина пожала плечами, чуть виновато улыбнувшись.
- Иногда я думаю, что уже давно привыкла.

Дата добавления: 2015-11-14