Everything I am 13 страница

- Он и делал, поди, - хмыкает Рон, - кто ж еще наш госпиталь снабжает? Как подумаешь, что мы все пьем зелья, приготовленные Снейпом…

- Рон, ты невозможен, - Гермиона возвращает мне баночку, и я убираю ее назад, - теперь я думаю, что напишу ее свойства.

- А я? - взвывает Рон, преданно заглядывая поочередно нам в глаза.

- Ладно, - я фыркаю, чувствуя, что лоб уже не грозит расколоться надвое от звука собственного голоса, - давайте, я продиктую.

- Гарри! - возмущенная Гермиона

- Гарри!! - счастливый Рон.

Гермиона смотрит на нас несколько секунд, а потом вдруг смеется:
- Ладно, я согласна.

Теперь изумляюсь я:
- Да неужели!

- Угу, - кивает она с серьезным лицом, - я уже устала сегодня. Диктуй…. Мне кажется, что общение со Снейпом пойдет тебе на пользу, - добавляет она негромко. Я вскидываю на нее глаза:
- В самом деле? Но у меня ничего не получается! Даже притом, что я сам этого хочу и очень стараюсь!

- Терпение, Гарри, может быть, вы еще не привыкли друг к другу. Постепенно все наладится, - она успокаивающе сжимает мои пальцы. Я раздумываю над ее словами, потом киваю. В конце концов, у меня нет иной перспективы.

Я откидываюсь назад на стуле и с хрустом потягиваюсь. И ловлю колючий взгляд Симуса, по-прежнему стоящего у камина. Он тут же отворачивается и уходит. Мне вдруг приходит в голову, что он, наверное, слышал наш разговор - как ни тихо мы говорили. На слух он никогда не жаловался.
Я пожимаю плечами.
- Значит, так. Первое свойство мази, парной эликсиру, который мы готовили на Зельеварении в прошлый раз…

Они как на уроке опускают головы и начинают записывать. Я улыбаюсь, глядя на них, и ловлю себя на мысли, что мне давно не было так спокойно. И оттого, что они рядом, и еще почему-то. Может быть, потому что поделился проблемой с человеком, который знает о волдемортовских методах дознания?
Мне не хочется думать об этом. Не теперь. Я просто буду наслаждаться в кои-то веки раз посетившим меня призрачным чувством защищенности.

***
- Гарри! Гарри же!

Ну что он меня так тормошит? Я бормочу что-то невразумительное и отворачиваюсь, засовывая голову под подушку. Но Рон настойчив - его рука сдергивает с меня одеяло и начинает щекотать. Я вскрикиваю от неожиданности и сажусь - встрепанный, недовольный и совершенно заспанный.
Где мои очки?
Нашарив и нацепив их, я смотрю на Рона:
- Чего? - голос спросонок хриплый или я вчера перетрудил голосовые связки, пока занимался окклюменцией?

- Ничего, вставать пора, двенадцатый час, утро уже закончилось, - жизнерадостно сообщает мой друг. Я сердито смотрю на него:
- Ну и что?

- А то, что это выходные с выходом в Хогсмид! Мы с Гермионой два часа тебя ждем, все давно уже ушли!

Ну и шли бы без меня. Но что-то удерживает меня от того, чтобы ответить Рону грубостью. В последнее время мы и так часто ссоримся.
Я вздыхаю и встаю. Спальню заливает солнце, постели заправлены - в самом деле поздно. Интересно, нет ли у мази, которой я вчера мазал лоб, снотворного эффекта? Хоть глаза пока толком и не открываются, чувство такое, что выспался на неделю вперед. Я зеваю во весь рот и начинаю переодеваться, радуясь, что здесь нет Финнигана. В последнее время его общество раздражает меня так же, как на пятом курсе, когда он не верил, что я говорю правду о возрождении Волдеморта.

Наконец мы выходим. Гермиона поднимает глаза от вязальных спиц и пестрого «нечто», над которым спицы трудятся, подчиняясь ее волшебной палочке.
- Ну наконец-то, - улыбается она, - не прошло и полгода. Доброе утро, Гарри!

- Доброе, - хрипотца в моем голосе заставляет ее нахмуриться, но она ничего не говорит, только роется в своей сумке, а потом протягивает мне двойной сэндвич:
- Это тебе вместо завтрака. В Хогсмиде зайдем к мадам Розмерте, поедим по-настоящему.

- А вы что, не завтракали? - я удивлен.

- Ну, мы… проспали, как и ты, - Гермиона краснеет. А-а. Понятно. Рон тоже заливается краской. Вчера большинство ушло спать раньше, чтобы с утра отправиться в Хогсмид, а они, наверное, сидели, пока не ушел последний человек. Не так просто в Хогвартсе остаться одним.
Я киваю, делая вид, что не заметил смущения друзей, и улыбаюсь, хотя на сердце ложится тяжесть. Мне некого целовать. Я не такой, как они - и то, что я при этом обладаю шрамом на лбу, не улучшает ситуацию. Раньше, чем мысли о том, как тошно быть белой вороной, обоснуются в голове на весь день, я подталкиваю друзей к выходу.
Хогсмид так Хогсмид.

Уже вечером, погрузившись в чтение учебника по Чарам, я лениво думаю о том, что день прошел удачно. Нам даже посчастливилось не встретить Малфоя и его группу поддержки, хотя раньше мы сталкивались чуть ли не всякий раз, как покидали школу. Вспомнить одну только сценку у Визжащей хижины на третьем курсе.
Мы обошли все магазинчики, зашли к мадам Розмерте, бродили по опушке леса возле деревни, пока у меня не возникло ощущение, что друзья следуют заранее намеченному плану: «Выгулять Гарри как следует». Когда я почувствовал, что ноги вот-вот отвалятся, устроили привал. Гермиона вынула из сумки пушистый носовой платок и трансфигурировала до исходного размера. Оказалось, что это шотландский плед.
Мы повалились на него, уставились в голубое небо, Рон задремал. Гермиона о чем-то глубоко задумалась, и я не беспокоил ее. Мне было очень спокойно - словно в мире нет Волдеморта, пророчеств, угрозы Третьей мировой войны, необходимости занятий окклюменцией…
Интересно, что навело меня на последнюю мысль? Должно быть, плед, ворс которого я машинально гладил кончиками пальцев. Я недавно видел плед наподобие этого. В личных покоях Снейпа.
Но даже это воспоминание не разрушило моего умиротворенного состояния. В голове было пусто - так пусто, как, наверное, требуется при очищении сознания от эмоций.
А потом мы вернулись и смели с тарелок все, что два раза на них накладывали. Не помню, когда я последний раз был так голоден. Впрочем, если учесть, что накануне я почти не ел, это не удивительно.

Я откладываю книгу в сторону и смотрю на часы. Половина двенадцатого. С учетом того, что завтра вечером мне идти к Снейпу, пора ложиться. Мне понадобятся силы - я не тешу себя надеждами, что количество времени, которое я намерен тратить на окклюменцию, быстро перейдет в качество, поэтому я опять приползу от него чуть живой. Как вчера.
Но у меня не так много времени, чтобы заниматься раз в неделю - Мерлин с ними, с экзаменами, Волдеморт гораздо неприятнее.

Мне кажется, он скоро навестит меня.
Как я хочу ошибаться.

Глава 15. Симус Финниган.

- Войдите, - голос из-за двери звучит раздраженно, как будто его обладатель устал от постоянных визитеров. Если учесть, что у него практически никто не бывает, интонацию можно счесть почти доброжелательной. По крайней мере, это не рык. Я открываю дверь, нажав плечом на косяк, чтобы не скрипела, и вхожу в кабинет Зельеварения.
- Добрый вечер, сэр.

Снейп фыркает, не поднимая головы и продолжая что-то писать. На мгновение картина кажется настолько знакомой, что меня посещает ощущение дежа вю - он так же писал что-то в вечер, когда собирался на задание Ордена. Вряд ли это, конечно, второй экземпляр завещания, но мне делается не по себе.

- Сядьте, Поттер, и посидите тихо, - командный тон не оставляет выбора. Я прохожу к первому ряду парт, сажусь, поставив локти домиком, и кладу подбородок на переплетенные пальцы. Минут пять проходит в молчании.
Потом Снейп запечатывает пергамент, произносит короткое имя - я не успеваю понять, чье, и в классе возникает домовой эльф, преданно заглядывающий в глаза Снейпу.
- Башня Рэйвенкло, Диана Перкинс, - произносит тот, эльф кивает и растворяется в воздухе. Я не могу сдержать вздох облегчения.

Снейп тут же разворачивается ко мне:
- В чем дело?

- Ни в чем, - качаю я головой, - просто думал, вы куда-то собираетесь.

Он задумчиво смотрит на меня, и я вдруг понимаю: он понял, о чем я подумал. Сейчас скажет что-нибудь по этому поводу… что-нибудь убийственное, несомненно.

- Поттер, я, конечно, оставлял распоряжения на случай, если мне придется задержаться или не вернуться в Хогвартс, - тянет Снейп, - но, видите ли, я не имею привычки делать этого всякий раз, когда мне приходится отлучаться, так что ваши надежды на мое исчезновение беспочвенны. Я никуда не собираюсь.

Голос насмешлив, но меня не так задевает тон, как слова.
Он что - думает, я надеюсь на его исчезновение - или даже на..?

Я вспыхиваю, вскидываю глаза и замечаю, что он усмехается.
И секундой позже усмехаюсь в ответ. Интересный способ успокоить.
Снейп вскидывает бровь и делает приглашающий жест.
Я киваю и выхожу из-за парты, занимая позицию напротив него.

- Я пришел на занятие, сэр, - произношу я, глядя ему в лицо. Зрительный контакт важен при окклюменции, он сам говорил. Так что неплохо бы выучиться противостоять и взору профессора Зельеварения, а не только его магии.

Снейп кивает и извлекает из складок мантии волшебную палочку:
- Вы упражнялись в очищении сознания?

- Вчера час перед сном, - честно отвечаю я.

- Почему только вчера? - мне кажется или это любопытство? И с каких пор я начал различать интонации Снейпа?
С тех пор, как начал о них задумываться.
Заткнись, приказываю я внутреннему голосу.

- Потому что позавчера я намазал лоб мазью, которую вы мне дали, и спал как убитый, - сообщаю я все так же честно.

Снейп выглядит необъяснимо удовлетворенным, но прежде, чем я успеваю это обдумать, мне в лоб нацеливается его палочка:
- Один… два… Legilimens!

Тетушка Мардж сидит за столом и рассуждает о моих родителях… «У дурной суки - дурные щенки»… Она раздувается, теряет человеческую форму…
Амбридж заставляет меня выводить строчки собственной кровью, рука болит, но шрам болит еще сильнее…
Люциус Малфой в черной маске протягивает руку: «Немедленно отдай мне пророчество»…
Рона оплетают щупальца мозга из аквариума в Отделе Тайн…
Снова дементоры, летящие через озеро ко мне и Сириусу…

Удар коленей о каменный пол отдается болью во всем теле, прорывая плотную пелену кошмара, и я начинаю сопротивляться. «Нет, - кричу я беззвучно, - я не желаю видеть этого! Не хочу помнить! Это только прошлое!»

Сквозь дыру в капюшоне дементора проступает сосредоточенное лицо Снейпа, и я осознаю, где нахожусь. С острия палочки льется магия, вытаскивая наружу мои страхи, лишая воли - и я с отчаянием пытаюсь поставить на пути заклятья что-то вроде зеркала.
Наверное, мне это удается, потому что у меня возникает ощущение, что я превратился в камень, который омывает вода: поток магии обходит меня, отражаясь и разбиваясь о ментальную преграду, не проникая в сознание. Я еще успеваю заметить, как лицо Снейпа искажается, когда часть заклятья, по-видимому, попадает в него самого.
А потом ничком падаю на пол, и темнота смыкается.

***
- Поттер, очнитесь же! - теплые руки растирают мои ладони. Потом в нос бьет запах нашатыря, я закашливаюсь и открываю глаза, силясь сфокусировать взгляд.
Я сижу в кресле, Снейп склонился надо мной, в пальцах зажат носовой платок. От платка исходит сильный специфический запах. Я кошусь на него и морщу нос. Зельевар фыркает и распрямляется, отодвигаясь. На его лицо возвращается непроницаемое выражение, и я не уверен, что мне не почудилось участие в глазах, которые только что были на расстоянии пары футов.
Я пробую выпрямиться, но тело повинуется плохо, и я откидываюсь назад.

- Посидите смирно, - в поле зрения попадает рука, протягивающая очки. Я беру их. - Что ж, Поттер, можно констатировать, что вы делаете успехи. Несмотря на то, что вы лишились чувств, вы успели поставить блок на моем пути.

- И грохнулся в обморок, - я надеюсь, то, что я пытаюсь изобразить, хоть отдаленно напоминает усмешку.

- Это побочный эффект, - невозмутимо отвечает Снейп, - я уже объяснял, вы сопротивляетесь не только на умственном, но и на физическом уровне. Когда вы научитесь переключаться только на интеллектуальную защиту, обмороки исчезнут. И я надеюсь, вы перестанете расходовать силы на то, чтобы мысленно орать на меня. - Теперь его тон привычен. Легкая издёвка.

Внезапно мне в голову приходит идея. Пальцы дрожат, пока я поспешно надеваю очки, чтобы видеть лицо Снейпа более отчетливо:

- Сэр… То, что мне удалось под конец остановить вас… может быть засчитано за успех?

- Да, - короткое слово, но у меня вновь возникает ощущение, что он понял все, чего я не только озвучить, додумать и то не успел.

- Тогда… можно задать вопрос?

Снейп разворачивается ко мне - мантия колеблется за спиной - и меряет взглядом:
- Попробуйте, Поттер. Не думал, что вам понадобится столь длинное вступление.

Я так хотел узнать ответ на мучившую меня загадку, что из-за своего любопытства вынужден был расчистить здесь десять шкафов. Теперь я могу спросить.
Что ж, попробуем удовлетвориться тем, что он скажет.

- Сэр… Однажды Рон и Гермиона спросили у вас, не знаете ли вы, где я могу находиться, - медленно формулирую я, глядя на Снейпа: брови сходятся, углубляя на лбу вертикальную морщинку, но он молчит, - и вы ответили им… Вы велели поискать меня на башне Астрономии. Я хотел бы… - мой голос невольно опускается до полушепота, но я упорно не отвожу глаз, - вы не скажете, откуда знали, что я там?

В классе повисает глубокая тишина. Снейп стоит, глядя на меня, кажется, прикидывает и решает что-то. Ему сложно сказать? Я не думаю, что он солжет, но его явно что-то смущает.
Или забавляет, потому что спустя полминуты он усмехается.

- Любопытство - гибельный порок, мистер Поттер, - роняет Снейп, и уголок его рта дергается, - думаю, уместным будет доказать это на вашем личном примере.

- Вы же обещали…

- Я не разрешал вам говорить, - прерывает он меня, огибая стол и наклоняясь, чтобы вынуть что-то из нижнего ящика. Сегодня он не предлагает мне шоколада - или не успел, а теперь точно не станет.

Бледные пальцы разглаживают пергамент, который Снейп достал и положил на стол исписанной стороной вниз. Я слежу за тем, как он ногтем прослеживает сгибы, как проводит по всей ширине листа ладонью, и гадаю, что бы там могло оказаться. Он снова усмехается - мне делается не по себе от предвкушения в его глазах.
А потом переворачивает и придвигает ко мне контрольную работу по Высшим Зельям, подписанную «Гарри Поттер».

Я недоуменно смотрю на пергамент: текст основательно исчёркан красными чернилами, оценки нет - видимо, это не неуд, это ноль. Что-то не припоминаю, получал ли я у Снейпа такую оценку в этом году. Кажется, нет.
Но странно даже не это - я никак не соображу, когда делал контрольную по использованию в медицине и зельеварении сушеной кожи гриндилоу! Я ведь не могу не помнить, верно?

Я перевожу взгляд на Снейпа и открываю рот, хотя не знаю, что сказать. Наверное, спросить, когда же мы такое писали: на листке не проставлена дата.
Но слова застревают в горле, когда я вижу выражение его лица: словно наблюдает за увлекательным спектаклем. Если бы это был не Снейп, мне показалось бы, что он готов рассмеяться. Но я никогда не слышал от него ничего похожего на смех, и не могу взять в толк, отчего он доволен.
Как если бы я вел себя в соответствии с его ожиданиями.

Я сглатываю и осведомляюсь, стараясь сделать голос безразличным:
- А… как контрольная работа может помочь мне в ответе на вопрос, сэр?

Снейп саркастически смотрит на меня:
- Назовите мне время написания этого… шедевра, Поттер.

Хм. Значит, то, что я не помню, не новость для него. Интересно.
Я пожимаю плечами.

- Я не ожидаю, что вы назовете дату, - говорит он тем временем, делая рукой неопределенное движение, заставляющее меня усомниться в собственных умственных способностях, - назовите хотя бы месяц.

Легче не стало.
Я не уверен, что ему понравится, но мне ничего не остается, как вновь пожать плечами:
- Не помню.

- Тогда, - мне очень хочется знать, почему он так доволен, черт побери! - взгляните на средний сгиб листа, и если сможете, зачитайте вслух, что вы видите в строке непосредственно над этим сгибом.

Я мигаю и смотрю на пергамент, скользя взглядом по собственному почерку:
- Кожа гриндилоу обладает, помимо вышеперечисленных, еще рядом специфических особенностей, например… - неуверенно произношу я.

И останавливаюсь, чувствуя, как застывает в жилах кровь. Потому что текст, относящийся к программе курса Высших Зелий, здесь прерывается.
Он ушел от меня. Насовсем, - неразборчиво, кое-как нацарапанные буквы. И после этих пяти слов прежним более-менее ровным почерком: «…ее использование в антиожоговых мазях способствует ускоренной регенерации кожи».

Мерлин.
Бог и все его ангелы!
Как это могло произойти?!

Теперь я понимаю, почему не мог сообразить, когда писал эту контрольную. Я вообще не помню этого дня - только вечер.
Когда Рон с Гермионой вытащили меня, окоченевшего от холода и мечтавшего замерзнуть насмерть, со смотровой площадки башни Астрономии.
«Снейп сказал нам, где тебя искать».

Я закрываю лицо руками, чувствуя, как пылают щеки.

Сквозь шум крови в ушах до меня доносится его голос:
- Поскольку вы, вероятно, не представляете, как эти слова попали в ваше сочинение - назвать это контрольной было бы преувеличением - могу просветить вас, Поттер: существует такая категория, как бессознательное. Вы предавались посторонним размышлениям, которые были для вас в тот момент предпочтительнее, чем тема урока. И не отдавая себе отчета сформулировали беспокоящую вас проблему. Письменно.
Более того, вы проигнорировали мое замечание по поводу вашего поведения, не ответили на заданный вопрос и не обратили внимания, что я не вернул ваш листок.
Я назначил вам отработку, вы кивнули, но не соизволили явиться после занятий.

Я смотрю на Снейпа через раздвинутые пальцы и мечтаю провалиться сквозь каменные плиты подземелья. Он расхаживает перед столом, интонации размеренные, словно при чтении лекции:
- Прождав сорок минут, я поручил домовым эльфам найти вас, однако они вернулись ни с чем. Пришлось прибегнуть к помощи директора.

- И он показал вам карту, - шепчу я, не отрывая ладоней от лица.

- Именно, - в тоне вновь появляется удовлетворение, - карту, из которой я выяснил ваше местонахождение. Я собирался выгнать вас оттуда лично, однако по пути встретил ваших неразлучных друзей. Я не слишком расположен к мисс Грейнджер, однако по ее лицу читалась обеспокоенность. Как я и предполагал, объяснялась она вашим исчезновением. Поскольку ее вопрос избавил меня от необходимости выходить на холод, я предоставил ей и Уизли самостоятельно разбираться с проблемой, которую вы собой представляли.

Он умолкает, и я понимаю, что продолжения не последует. Что ж, я получил ответ на вопрос, не так ли.
Вот только мне теперь придется постоянно прятать от Снейпа лицо. Как же я буду писать на его лекциях? А если придется сражаться бок о бок, как без помощи рук пользоваться палочкой? Придется что-то придумывать.

Но я не могу не уточнить, даже рискуя умереть на месте от смущения:
- А почему вы не напомнили мне о взыскании, сэр? - голос звучит глухо, и я не думаю, что это из-за прижатых ко рту ладоней.

Он не отвечает мне долго. Очень долго. Я не осмеливаюсь снова раздвинуть пальцы и взглянуть на него, даже если выгляжу нелепо, сидя в этом кресле и согнувшись в три погибели.
Наконец тишина разрывается. Но это не хмыканье и не окрик.
Это вздох.

- Поттер, отнимите руки от лица и посмотрите на меня.

Голос звучит незнакомо. Он кажется усталым и каким-то… в голову приходит: «снисходительным». Это настолько не вяжется с тем, что я готовился услышать, что я исполняю то, что он велит. Медленно, неуверенно, словно бинт от раны, я убираю заслон из пальцев, стискивая их в кулаки, чтобы не растерять решимости.
Если он убьет меня насмешкой…
Но ведь не убил за эти месяцы, шепчет внутренний голос. Почему?

Я смотрю на стол перед собой и не могу поднять взгляд.

- Посмотрите на меня, - нетерпеливо бросает он, кажется, раздражаясь.

Я вздыхаю. Хуже уже вроде бы некуда… Ладно! Я вскидываю голову, чувствуя подступающие к глазам слезы унижения.

Его лицо спокойно. Совсем спокойно - ни отвращения, ни обычной иронии, испугавшее меня выражение предвкушения тоже исчезло.
Спектакль закончился.
Снейп изучает мое лицо, останавливая взгляд на щеке - там, наверное, остались следы ногтей. Он слегка вздыхает:
- Не думал, что вы такой трус, Поттер.

Я молчу, опешив; он продолжает - ровно, негромко:
- Стыдиться своей инакости так же глупо, как стесняться цвета волос. Это именно трусость, поскольку ориентация последнее, что имеет значение в определении человека. Личные качества - верность, смелость, ум или подлость, вероломство, двуличие - не зависят от нее. Странно, что вы не смогли сделать такого простого вывода. Уместнее было бы стыдиться вашей незаслуженной популярности, но никак не того, что вам нравятся представители своего пола, - Снейп легко фыркает и останавливается точно напротив меня, - во всяком случае, меня первое раздражает больше.

- Моя известность? - я пытаюсь улыбнуться и могу только надеяться, что улыбка не покажется ему жалобной гримасой.

- Именно. Я не стал вызывать вас повторно и, очевидно, никто не напомнил вам о пропущенном взыскании. Знаете, почему? Мне стало жаль вас. Но я полагал, что оправившись от огорчения, вы перерастете и свой комплекс уродца. Не надо краснеть - я в достаточной степени умею читать по лицам. Ваша реакция свидетельствует об обратном: вы себя стыдитесь. Я разочарован. Все это глупости, Поттер, и думаю, мисс Грейнджер пыталась донести до вас сей простой факт.

- Пыталась, - теперь я уже в самом деле улыбаюсь.

О том, что я улыбаюсь Снейпу и испытываю при этом чувство какого-то безмерного, фантастического облегчения, я подумаю потом.
Это сравнимо разве что с тем, как я открылся Гермионе и Рону - но ощущения сильнее. Значит, не только они по-прежнему считают меня нормальным.

- Что ж, Поттер, я думаю, что ответил на ваш вопрос достаточно полно. Если вы в состоянии самостоятельно дойти до Гриффиндорской башни, я вас не задерживаю, - он вновь делается хмурым и отстраненным, и я радуюсь тому, что можно вернуться к прежней манере поведения.

Хотя нет. К прежней не получится - он знал обо мне все это время. Знал, когда я приходил на отработки, знал даже раньше - когда я рассматривал его на уроках, и он перехватывал мой взгляд, и тишина взрывалась, наполненная звоном - как от скрещения двух мечей.
А давно она, кстати, не звенит?

Я хочу побыть один. Я должен подумать… Но что бы ни придумалось в итоге, уже сейчас ясно, что наши отношения изменились. Даже если это произошло только с моей стороны.

Я думал, что у него есть карта, и удивлялся, почему он меня не выдал. Карты у него не было.
Зато он мог широко обнародовать мою, как он выразился, инакость - эффект был бы куда круче - и промолчал.
Знал - и ничего не сделал.
Я получил ответ на вопрос - его место немедленно занял точно такой же.

Я поднимаюсь, проверяя, не кружится ли голова; всё в порядке, и я осведомляюсь как можно безучастнее:
- Сэр, а когда вы вновь займетесь со мной окклюменцией?

- Во вторник, - отвечает Снейп, мельком глянув в ежедневник на краю стола, - если вы успеете восстановиться.

- Я успею.

- Отлично. Значит, в шесть вечера. Идите.

На пороге меня останавливает его голос:
- Поттер, у вас скоро экзамены. Вы все же студент - экономьте силы. И не забудьте смазать на ночь ваш шрам.

В груди как-то странно теплеет, я киваю и закрываю за собой дверь. И только пройдя несколько шагов понимаю, что улыбаюсь.

***
Я иду пустынным коридором и чуть пошатываюсь от усталости. Окклюменция, обморок, боль в шраме, которая напоминает о себе постоянной пульсацией - и то, что я узнал сегодня от Снейпа. Слишком много для одного вечера. Слишком много для одного часа.

Снейп знал о том, что я гей. Наверное, если бы я не вывел его на эту тему, я закончил бы школу со счастливой уверенностью, что никто не подозревает…
О Боже, а если Снейп не единственный? Хотя мне отчего-то кажется, что это не так. Все мои школьные неприятности так или иначе связаны с ним - ничего удивительного, если и в этом щекотливом вопросе он всех обошел.
И все же… голос, в котором я не уловил презрения и взгляд, сильно смахивающий на сочувственный, что бы он ни говорил о моей трусости и неспособности принимать себя таким как есть… Снейп не подкинул мне новую проблему тем, что узнал мою тайну.
Я останавливаюсь посреди коридора и смотрю на стену. Если бы я так посмотрел на Полную Даму, она решила бы, что на ее картине выцвели краски.
Снейп не создал мне проблему… похоже, он наполовину решил ее.

Я уже ускоряю шаг, желая как можно скорее выбраться из замка и уйти на берег озера, когда мне на плечо с размаху падает рука. Я вздрагиваю и резко оборачиваюсь, рефлекторным движением выхватывая палочку. Секундой позже я выдыхаю и убираю ее обратно за пояс: передо мной стоит Финниган.

- Ты меня испугал, - говорю я, с удивлением глядя на него, - что ты тут делаешь?

Он оскаливается в подобии улыбки - ни разу не видел у него такого выражения лица - и отвечает:
- Нет, Поттер, это что ты тут делаешь? С такой замечательной регулярностью?

Я пожимаю плечами, не понимая его агрессивного тона:
- Я думаю, что это никоим образом тебя не касается. Извини, - я поворачиваюсь, чтобы продолжить путь к выходу из подземелий. Мы успеваем в гнетущем молчании дойти до лестницы, когда он хватает меня за плечи и отбрасывает к стене.

Я коротко вскрикиваю, скорее от неожиданности, чем от удара, и в первый момент даже не сопротивляюсь. Симус нависает надо мной точно так же, как я недавно нависал над Малфоем. Но если со слизеринцем мы одной комплекции и в общем равны, то Финниган крупнее и выше меня.
Он придвигает лицо вплотную и говорит, по-прежнему ухмыляясь:
- Конечно, Поттер, как я сразу не догадался! Надо было сделать выводы месяц назад! А я, кретин, думаю, чего это ты такой гордый. Завел себе нового любовника, да? Никого покрасивее выбрать не мог? Самого уродливого типа во всем Хогвартсе!

Он что - тронулся?
- Симус, ты на улице давно был? - спрашиваю я участливо.

- Что?.. - от неожиданности он на мгновение теряется.

- Я говорю, ты давно был на улице? Ты явно перегрелся, - уточняю я вопрос.

Финниган сжимает кулаки, и я замечаю, что он дрожит.
Гм, что - от ярости? В самом деле рехнулся, отвлеченно констатирует мой внутренний голос.

- Не надо, Поттер, я не такой дурак, - прорывает Финнигана, - я не слепой и не глухой!

- Я в курсе. И?

- Слышал я, как ты друзьям недавно жаловался: все, мол, болит, как будто тебя пытали, а не занимались с тобой… То-то Грейнджер тебя заткнула - не хотела, видать, чтоб ты ее слух разговорами о сексе осквернял!

Несколько секунд я смотрю на него, вникая, о чем речь, а потом до меня доходит. Симус решил, что я хожу к Снейпу, чтобы…
Чтобы…
Да, у меня сегодня вечер открытий.

Финниган смотрит на меня, ожидая какого-то эффекта, но поскольку на моем лице, видимо, не отражается ожидаемых эмоций, решает добавить:
- Я нарочно за тобой слежу, Поттер, и уже не в первый раз. Ты выходишь из его кабинета, как пьяный, тебя ноги не держат! Думаешь, непонятно, чем вы занимаетесь? А я для тебя, значит, уже не хорош, да? Меня и послать можно?

Как он лихо ставит все с ног на голову. Но меня интересует не это:
- А в пятницу вечером за мной тоже ты следил?

Он кривится:
- Я. Ты же чаще всего не слышишь ни черта, особо и прятаться не приходится.

- Ну ладно, Симус, - я вдруг чувствую жуткую усталость, - ты волен думать что угодно. Мне это уже неинтересно, встречаться с тобой я все равно не буду. Мне не нравится чувствовать себя постоянно обязанным за каждое доброе слово, не нравится с тобой целоваться, и обниматься мы тоже больше никогда не будем. Если это все, извини, я тороплюсь.

С этими словами я отрываюсь от стены и вторично собираюсь подняться по лестнице. Я уже заношу ногу на третью ступеньку, когда он шипит мне вслед:
- Педик чертов, слизеринская подстилка! Думаешь, я никому не скажу?

Я разворачиваюсь, чувствуя, как по коже бегут колючие мурашки:
- Повтори, что ты сказал?

- Я сказал, что тебе, извращенец хренов, так просто от меня не отделаться! И если тебе нравится, что тебя ебут в жопу, то я позабочусь о том, чтобы об этом узнали все, кому хоть немного интересно! Я…

Он не успевает договорить. Что-то взрывается у меня в голове, так, что меркнет в глазах, я не вижу больше парня перед собой, но даже сквозь оглушительный грохот крови в ушах слышу его голос. Голос, оскорбляющий меня именно теми словами, которых я всегда боялся. Которыми он готов заклеймить меня на каждом углу.

Я одним прыжком слетаю с лестницы и бросаюсь на него, не разбирая, куда бью. Первый удар я наношу головой в лицо, благо я чуть ниже ростом, и из тонкого носа Симуса тут же бежит кровь. Похоже, я его сломал.
Следующий удар, пока он не отнял рук от лица, следует в солнечное сплетение, заставляя Финнигана согнуться вдвое - и я с разворота бью его ногой по ребрам.

Он распрямляется и с хриплым рычанием выбрасывает кулак туда, где только что находилась моя голова. Нет уж - я научен драться, после того опыта, который обеспечивала мне шайка Дадли, Симус вряд ли покажет мне что-то новое.
А вот руку от лица ты отнял зря - теперь я уже прицельно заезжаю в нос, чувствуя, как он хрупает под костяшками пальцев. Ничего, перелом тебе срастят. Будешь обладателем римского профиля.

Дата добавления: 2015-11-16