Everything I am 14 страница

Финниган кричит.
Больно, да? Ничего, мне тоже было больно…
Мне так долго было больно, что я выколачиваю на нем все бессонные ночи, все унижения, все его «ответные любезности» с понимающими усмешками.
Я вкладываю в удары всю тоску, все унижение, всю горечь отверженного.

Я впервые не помню за сколько времени подумал о себе, как о нормальном человеке - и ты тут же возник, чтобы назвать меня извращенцем? Вот не надо метить ногой мне в лицо - вряд ли я позволю тебе сделать этот мах, да, вот так, в стену лучше… Что ты шипишь, Симус? Ты же не владеешь змеиным языком?

Я почти танцую напротив него, уворачиваясь от ударов и периодически дотягиваясь кулаками: челюсть… ухо… снова солнечное сплетение… Финниган орет от ярости, но боль ослепляет его, лишает удары точности - он только и умудрился, что с силой попасть мне по скуле и пару раз достать ногой. Это ерунда - мне приходилось хуже. Очки целы, это главное.

Он, видимо, решает зажать меня около стены, потому что расставляет руки и наклоняется вперед, напоминая вставшего на задние ноги гризли. Движется ко мне - взгляд безумный, лицо залито кровью, на рубашку бегут алые быстро темнеющие капли.
Я только не понимаю - с чего ты взял, что тебе удастся меня поймать?

Я с размаху дергаю его за руку - рискованно, но на моей стороне эффект неожиданности. Он по инерции наклоняется вперед еще больше, я делаю шаг навстречу - кажется, он вот-вот заключит меня в объятия, только голова низковато наклонена для поцелуя…
Прежде, чем он смог понять, что я вот он и меня можно схватить, я переплетаю пальцы в замок и с размаху опускаю сцепленные кулаки на основание его шеи.

Судорожный вздох - и Финниган бесформенной кучей оседает к моим ногам.
Я выступаю из кольца его упавших рук и в изнеможении прислоняюсь к стене.

М-да. Ничего не скажешь, сходил на окклюменцию.
Наверное, я выгляжу форменным сумасшедшим, но я начинаю смеяться. Совершенно искренне, даже если с некоторым налетом истерики.

Однако что мне с ним делать? МакГонагалл за драку с нас шкуры спустит, причем с обоих. И если Финниган назовет причину этой драки…
Ну уж нет, зло думаю я, подтаскивая бесчувственное тело к стене и придавая ему сидячее положение. Я скорее применю Obliviate, чем допущу подобное.

Удивительно, но коридор по-прежнему безлюден, наверное, все ушли гулять - кто-то, может быть, сидит в библиотеке… Так или иначе, пора закругляться.
Я извлекаю палочку, направляю ее Финнигану в лицо и командую:
- Enervate! - это первое слово, которое я произнес после его оскорблений.

Серые глаза открываются и мутно смотрят на меня. Потом он пытается пощупать лицо, отдергивая руки от носа.
- Черт… Поттер… ты псих… тебе не жить, - стонет он. Я дожидаюсь, пока он замолчит, и произношу по слогам:
- Симус, слушай внимательно. Повторять не буду. Улавливаешь?

Он тянется рукой куда-то в сторону. Я прослеживаю движение взглядом: его волшебная палочка вывалилась из одежды, и теперь он пытается до нее дотянуться. Я садистски улыбаюсь и наступаю ногой на его пальцы. Финниган сдавленно шипит, и я повторяю:
- Ты меня хорошо слышишь? Ну! - я надавливаю подошвой ботинка сильнее, и он кивает, с ненавистью глядя на меня. - Отлично. Значит, так, Симус. Ты никому не скажешь, что дрался со мной. Как ты будешь объяснять отметины на физиономии, меня волнует мало. Это твоя проблема. Ты не станешь следить за мной. Никогда больше. И если ты откроешь свой поганый рот для того, чтобы вякнуть хоть слово о моей ориентации или о моих отношениях со Снейпом, я тебя покалечу. Мое дело, ебусь ли я и с кем я это делаю. Тебя оно не касается.

Мой голос звучит буднично, и я чрезвычайно благодарен ему за это. Финниган выглядит потрясенным. Еще бы, такого Гарри он никогда не встречал. Познакомься.

- И еще, Симус. Если тебе придет в голову фантазия подкараулить меня - или Рона, или Гермиону… Если ты решишь подговорить кого-нибудь на это рисковое дело… Считаю своим долгом напомнить тебе, что мне доводилось вести дуэль с Волдемортом. Не надо трястись, это только имя. Так вот - из наших с ним стычек победителем до сих пор выходил я, - хотелось бы мне, чтобы это и дальше было так, - а потому я думаю, что должен тебя предупредить - трогать меня не стоит. Иначе тебе придется в этом раскаиваться. Озвучь мне: ты понял?

Он сверлит меня глазами и пытается приподняться. Я сжимаю губы и переношу вес с правой ноги на левую, угрожая раздробить кисть. Палочка по-прежнему смотрит ему в лицо:
- Не дергайся и отвечай!

Крик.

- Ну?

- Я понял, Поттер, - да он плачет. Надо же.

- Ну и напоследок, Симус, - я почти дружелюбен, - всего два слова. Отныне называй меня только по имени - и упаси тебя Мерлин забыть наш разговор. Всего хорошего.

Я освобождаю его руку и не оглядываясь иду наверх.
Не знаю, что полагается испытывать, лично я ощущаю хмурое удовлетворение. Все сказано; мы в расчете.
Симус Финниган…
В прошлом году он не поверил, что я видел возрождение Волдеморта.
В этом долго и небезуспешно поддерживал во мне убежденность, что я никому, кроме него, не понравлюсь. Впрочем, я ему это позволял.
Симус Финниган… песочные волосы до плеч, длинные ресницы, смуглые пальцы.
Первая любовь, когда ты кончилась?
Окровавленное лицо, прищур, полный слез и бессильной ярости…
Ты подумаешь, прежде чем оскорбить меня снова.

Я выхожу из замка и иду к Запретному лесу. Меня трясет мелкой нервной дрожью, я чувствую, что к губам примерзла злая улыбка. Или несчастная - впрочем, никто не увидит.

***
И только ночью, в глубокой тишине уснувшей башни, мне приходит в голову, что Симус слишком уж уверенно говорил о Снейпе. Как если бы знал что-то, неизвестное мне или незамеченное.
Но что? Он даже не намекал, он открытым текстом утверждал, что у меня секс с главой слизеринского Дома.
Если предположить, что он… что он прав, получается, Снейп поделился со мной собственными жизненными принципами.
Он что - может быть таким же?

Я сажусь на постели, перед глазами стремительно проносятся картинки.
Снейп, сидящий за столом, пишущий письмо…
Снейп, идущий по коридору своей скорой легкой походкой…
Снейп, лежащий в кресле: «Уходите… Только не вы…» А почему не я, собственно?..
Снейп, насмехающийся надо мной, тонкие пальцы разглаживают пергамент с контрольной - так бережно…
Снейп, растирающий мои ладони, его глаза близко, в них беспокойство… «Если я не буду жалеть вас, Поттер…»
Снейп, стоящий напротив меня, вторгающийся в личное пространство - ничье присутствие в этом пространстве не раздражает меня так же… Почему?

О, Мерлин! Мерлин, помоги мне, я не хочу знать ответа на этот вопрос. Я не задавал его!
Я не знаю, что делать, если Снейп окажется таким же как я, да еще и знающим о моей ориентации.
Он не нравится мне, не нравится, он не может снова встать на моем пути - пожалуйста, даже он не может!
Этого я уж точно не переживу.

И уже проваливаясь в сон, я осознаю еще кое-что. Я пообещал Симусу покалечить его, если он скажет хоть слово о моей ориентации и об отношениях со Снейпом. Здорово прозвучало, верно.
Как будто у нас есть отношения.
Только этого не хватало.

Глава 16. Обезболивающее.

- Гарри! - свистящий шепот Рона в ухо заставляет меня поежиться от мурашек, - ты видел Симуса?

- Что? - я поворачиваюсь к нему, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Мы сидим на Зельеварении, и я предельно сосредоточен на том, чтобы не встретиться, упаси Боже, взглядом со Снейпом. Я снова не уверен, что смогу когда-нибудь поглядеть на него. Одно дело - знать, что он в курсе моих предпочтений, и совсем другое - думать о том, что он, возможно, тоже интересуется представителями своего пола. Я ни разу не сталкивался с другими геями, я понятия не имею, как они себя ведут. Может быть, я должен замечать что-то в его манере держаться, или в интонациях, или во взгляде…
Нет, взгляд точно отпадает. Не представляю, как я смогу дальше заниматься окклюменцией. У меня появилась идея фикс, и худшее, что может произойти - что Снейп просмотрит мои размышления о нем, как в кинотеатре. Я передергиваю плечами.

Но отказаться от занятий я тоже не могу. Что за черт - почему я должен быть Мальчиком-Который-Выжил с нетрадиционной ориентацией! Если бы на моем месте был кто угодно другой, он мог бы спокойно жить, не обязанный рисковать с интервалом раз в два дня поведать свои самые сокровенные мысли. А у меня нет иного выхода.
Ну никакой личной жизни…

- Гарри! - Рон толкает меня в бок.

- А, что? - я забыл, что он что-то спросил у меня.

- Я говорю, ты Финнигана видел?

- Когда?

Рон выглядит озадаченным:
- Э-э… сегодня, он же не пришел ночевать, Дин сказал, что он в больничном крыле, - Рон морщит лоб, - кажется, он гулял по Запретному лесу и врезался в отдыхавшего фестрала. Я не знаю, видит он их или нет, но фестрал-то его заметил точно.

Я изо всех сил сжимаю губы, чтобы не фыркнуть. Какая, однако, у Симуса богатая фантазия.

- Вот… - продолжает Рон, - фестрал, естественно, не обрадовался, когда на него наступили, и встал на дыбы. Симусу копытом в лицо заехал, чуть не убил, он еле дополз до больничного крыла. Теперь лежит весь в синяках, с ушибами, и видеть никого не хочет. Мадам Помфри к нему не пускает. Она сказала, что таких зверей надо вообще удалить с территории школы…

Я чувствую, что сжимание губ уже не помогает, и прикусываю костяшку пальца. К счастью, Рон на меня не смотрит и продолжает шептать, пользуясь тем, что Снейп находится в дальнем углу на слизеринской половине класса:
- Какая нелегкая понесла Симуса в Запретный лес, тоже, нашел место для прогулок. Там столько всяких тварей водится… Одни пауки чего стоят.

- Ага, а фестралы, кстати, мирные, если на них не напасть первым, - мой шепот кажется слишком громким в мертвой тишине класса, и я краем глаза замечаю, что Снейп поднимает взгляд от созерцания чьего-то зелья.
О нет. Но меня распирает смех, и я не могу шептаться тише.

- Ну да, - отзывается Рон, - конечно, может, он просто лежал себе в тенечке, а тут Симус - раз - и встал ему на яйца!

Этого мои нервы уже не выдерживают, и я, зажимая рот руками, валюсь на парту. Меня сотрясает неудержимый хохот, я всхлипываю и никак не могу взять себя в руки. Рон дал очень верное определение причине нашей драки. Если представить меня в виде несчастного фестрала, которому прищемили яйца… На глазах выступают слезы, и я не могу остановиться.

Вчера я вернулся в гостиную уже затемно. Спокойный, улыбчивый, друзья даже порадовались на мое хорошее настроение. Гермиона предположила, что занятия окклюменцией начали приносить плоды, и в какой-то степени была права, о чем я ей и сообщил. Я лег спать, игнорируя пустую кровать Финнигана, и если пролежал два часа, не сомкнув глаз, так не оттого, что беспокоился о его здоровье, а из-за мыслей о Снейпе.

О Снейпе.
Его присутствие рядом я ощущаю всей кожей: волоски на шее встают дыбом, когда он приближается к нашей парте. Догадываюсь, как на него смотрит растерянный Рон, но не могу поднять лица - так и лежу головой на скрещенных руках. Тишина такая, что слышно каждый вздох.
Что он со мной сделает?

- Поттер, у вас истерика?

- Нет, сэр, - хрипло отвечаю я. Его интонации странно на меня действуют: я внезапно успокаиваюсь и принимаю вертикальное положение, смахивая пальцами с ресниц выступившие слезы.
А потом смотрю ему в глаза.
Щеки медленно, но верно заливает предательская краска, но с твердостью взгляда проблем нет - если у меня будет так получаться хоть через раз, хоть с перебоями, я начну собой гордиться. Три минуты назад я не посмотрел бы на него за все золото гоблинов.
Только бы еще не возникало ощущение, что он видит меня насквозь - оно появилось недавно, но, похоже, собирается стать привычным. От этого чувства холодеет под ложечкой, а сердце начинает колотиться быстро-быстро. Что вы видите, сэр? Почему вы мне помогаете?

«Если тебе нравится, когда тебя ебут в жопу…» - раздается в голове совершенно неуместное сейчас шипение Симуса. Безумная мысль… Я моргаю, ощущая подкатывающую дурноту, и не могу отвести от Снейпа взгляда - как птица, завороженная змеей. Тишина между нами становится плотной, я чувствую, как расширяются мои глаза. Сколько мы смотрим друг на друга? Полминуты? Час?
Что-то заполняет мне грудь, мешая дышать, словно воздушный пузырь. Если он такой же… но с чего Финниган это взял?

Он смотрит на меня, не отрываясь, и я знаю откуда-то, что если он наклонит голову - я тоже ее наклоню, если отбросит волосы за спину - я скопирую его жест. Зрачки в зрачки - мне страшно, как перед прыжком с обрыва. А потом я понимаю, что не хочу разрывать этот странный контакт, неважно, почему.
Наверное, что-то от этого понимания отражается в моем лице, потому что Снейп меняется; у него дергается щека, почти неуловимо, но я сейчас вижу с фантастической четкостью, мне кажется, я видел бы его и без очков, и с закрытыми глазами. Я все подмечаю.
В его глазах появляется возмущение моей дерзостью и одновременно… Насмешка? Но она не смертоносна.

- Десять баллов с Гриффиндора за нарушение дисциплины и пререкания с преподавателем, мистер Поттер, - разрывает ватное беззвучие слегка вибрирующий голос.

Пререкания? Я вскидываю брови и смотрю на него… почти весело. Выдержать взгляд - означает пререкаться? Снейп отворачивается, и я успеваю заметить непонятное выражение в темных, как смола, глазах.

Сердце делает следующий удар, я вдыхаю очередную порцию кислорода… Секунда, две, три? Никто не понял. Если точнее, никто ничего не видел.

Я снова хочу улыбнуться, но торопливо прикусываю губу. Нет. Никто не должен… Хватит и того, как ошарашенно смотрит непонимающий Рон.

***
- Слушай, ты молодец.

- О чем ты, Гермиона?

- О Симусе, разумеется, - мы идем по тропинке к той небольшой бухте, где я однажды рассказывал им о себе.

- Не понимаю?

- Да ладно, Гарри, - она улыбается, - мне-то можешь не рассказывать, что ты здесь ни при чем. Я еще на Зельеварении все поняла, когда Рон тебе про его «несчастный случай» начал шептать.

Гермиона наклоняется, чтобы сорвать какой-то невзрачный с виду цветок, а мы с Роном потрясенно глядим на ее спину. Когда она выпрямляется, дар речи присутствует только у Рона:
- Что ты имеешь в виду?

Очень хороший вопрос.

- Я имею в виду, что Симус не натыкался в Запретном лесу ни на какого фестрала, - безмятежно говорит наша подруга, растирая шапку цветка в ладонях и с наслаждением зарываясь в них лицом. - Мм… понюхайте, как изумительно пахнет! - она вытягивает пригоршни, и мы поочередно вдыхаем запах свежей горечи. И еще почему-то моря.

- Изумительное растение, лучшее средство от мигрени, - произносит она, вновь зарываясь лицом в ладони и поднимая на нас смеющиеся глаза. Вот это да. А я считал, что никто не узнает.

Я хмурюсь, и Гермиона немедленно берет меня за руку:
- Гарри, это поняла только я, не волнуйся. Даже Рон, как видишь, не в курсе.

- Это уж точно, что Рон не в курсе, - медленно произносит тот, явно обдумывая что-то, - значит, Гарри, ты подрался с Финниганом… Так, что ли?

Я киваю: какой смысл притворяться?

- И так его разукрасил, что к нему никого не пускают? Мерлин всемогущий, как тебе это удалось?

Я пожимаю плечами:
- Сам не знаю. Он вывел меня из себя.

- Ты его что, кулаками бил? - похоже, этот пункт вызывает у Рона наибольшее потрясение.

- Конечно, а чем еще? Не камнями же, - я удивленно смотрю на него.

- Но… есть же палочка!

Точно. Волшебная палочка. Магическая дуэль. Мне и в голову не пришло.

- Рон, - говорит Гермиона сердито, - ты забыл, что дуэли в стенах школы запрещены? На их стычку сбежалось бы ползамка, причем это были бы сплошь преподаватели!

- Да… точно… - видимо, Рон представляет себе лицо МакГонагалл, потому что морщится.

- А потом, - вношу я свою лепту в диалог, - я, Рон, среди магглов вырос. У меня рефлексы магическими до конца никогда не станут. Кулаками оно как-то эмоциональнее получается, особенно когда тебе… яйца прищемят.

Несколько секунд Рон оторопело смотрит на меня, а потом сгибается пополам от хохота:
- Так вот почему ты так ржал на Зельеварении!

- Ага.

Теперь мы смеемся все вместе. Когда нам удается дойти до бухты, нас шатает от изнеможения.

Я смотрю на стальные воды озера, и мне приходит в голову, что в прошлый раз они казались мне куда более мрачными. И холодными. Наверное, теперь я мог бы даже искупаться.
Странное у меня ощущение - словно свалилась со спины тяжелая ноша, заставлявшая сутулиться; плечи распрямились. Мне давно не было так легко - неужели дело только в том, что я кулачным методом донес до Финнигана мнение о его высказываниях?

Мне не хочется копаться в себе. Я откидываюсь на спину, наслаждаясь ощущением тепла, исходящего от прогревшегося за день валуна, и закрываю глаза.

- Гарри, - говорит Гермиона сбивчиво несколько минут спустя, - а как твои занятия со Снейпом?

Я почти лениво поднимаю ресницы и смотрю на нее: щеки раскраснелись, глаза блестят. Наверное, они целовались - Рон отводит лицо, когда я бросаю на него взгляд, и ухмыляется.

- Нормально, - я почти искренен, - Снейп говорит, что у меня есть потенциальные способности. Может, в следующий раз мне удастся не допустить Волдеморта в свое сознание.

Во всяком случае, очень хочется в это верить.

- А когда у тебя с ним следующая встреча?

Хорошо сказано. Встреча… Не занятия, не уроки - встречи, на которых он ведет себя не так, как в классе. Не так, как я привык за шесть лет. Хотя в чем отличие?..
- Завтра.

- Может быть, тебя встретить? - предлагает Рон. Я хмыкаю:
- Гермиона уже предлагала это однажды.

- И почему ты не хочешь? А если Финниган тебя подкараулит?

- Что, Малфой уже сошел с нашей повестки дня? - я шучу, но выходит не слишком весело, и я просто говорю, - он как раз и встретил меня вчера. Когда я от Снейпа шел.

Гермиона дергает себя за прядь волос, Рон щурится:
- И что он тебе сказал? Зачем он это сделал?

- Он сказал, что делает это не в первый раз, - объясняю я, - сообщил, что следит за мной, и сказал, что понял, почему мы с ним не встречаемся.

- И почему? - напряженный голос Гермионы без тени улыбки. Я тяжко вздыхаю. Интересно, если я выскажу им точку зрения Финнигана… Они смогут мне объяснить ее происхождение?

- Он решил, что я хожу к Снейпу для того, чтобы заниматься с ним сексом.

Они выглядят удивленными, но я, честно говоря, ожидал большего.
- Сексом? - наконец выговаривает Рон, - но Гарри, это же абсурд! На кой тебе мог бы сдаться Снейп? Он же из Слизерина, он…не мог бы тебе понравиться!

- Рон, - мой голос садится, - погоди… ты что, хочешь сказать, что Снейп… он…

- Говорят, - спокойно отвечает Гермиона, - но никто толком не знает. Он же очень скрытный. Ты с ним общаешься больше других - если ты не можешь сделать однозначного вывода, его никто не сделает.

- А как? - я запинаюсь, - в чем это должно проявляться?

- Мерлин, Гарри, я не знаю! - воздевает руки Гермиона, - в чем-то должно, наверное.

Я оглушенно молчу. Мои друзья говорят то же самое, что вчера орал Финниган, хоть и другими словами, а я и не подозревал бы, если бы не вмешательство случая.
Наверное, это было бы лучшим вариантом - мне слишком сложно думать о нем в этом аспекте. А не думать я уже пробовал.
Я не могу.

- Гарри, - понимает мое молчание Гермиона, - ты, по-моему, напрасно так нервничаешь. Это даже хорошо… Ну, я имею в виду, это говорит о том, что ты не один в Хогвартсе, правильно? Это должно тебя поддерживать. Снейп же не знает о том, что ты…

- Такой же? - я хмыкаю. Я скорее признаюсь в мечтах о Хагриде, чем в том, что Снейпу давно известна моя ориентация.
И еще одно понимание приходит и утверждается во мне: если я в самом деле получу подтверждение того, что Снейп - гей, я не скажу об этом ни Рону, ни Гермионе. Их это не касается.
А меня?

Я не знаю. Я уже сам себя не понимаю. Снейп… Слишком многое в моей жизни связано в последнее время с его именем.
Он меня занимает, но в каком качестве, я не готов признаться - или не знаю.
Он занимается со мной окклюменцией и по-прежнему снимает баллы на уроках, а еще у него худощавая фигура и жалящий язык. То есть манера речи.
Он зельевар школы Хогвартс и шпион Ордена Феникса.
Он может растирать мои ладони, выводя меня из забытья, и спустя десять минут называть трусом.
А еще он может быть геем.

Я сажусь на камне, пристально глядя на его шершавую поверхность. Друзья смотрят на меня, удивленные моим порывистым движением, но я уже соскакиваю с валуна и иду прочь.

- Гарри, куда ты?

Ах да. Я оборачиваюсь и улыбаюсь:
- Кажется, я забыл на Чарах учебник. Увидимся на ужине, ладно?

Рон выглядит довольным и немедленно придвигается к Гермионе. Она внимательно смотрит на меня из-под козырька руки, лицо серьезно:
- Ладно, Гарри. Увидимся на ужине.

***
Я задергиваю полог кровати и откидываюсь на подушку. Глаза упорно не желают закрываться, хотя время уже подходит к полуночи. Если бы на дворе не стоял близящийся к середине май месяц, если бы мне не приходилось тратить энергию на подготовку к экзаменам и на пытку у Снейпа, по недоразумению названную тренировкой сознания…
Я пошел бы побродить по школе. Мантия-невидимка давно не укрывала меня своими полами, я сто лет не слышал тишины, опускающейся ночью на галереи и переходы замка. Погулять часа два-три, потом вернуться и уснуть.

Вместо этого я лежу и старательно уговариваю себя расслабиться, потому что не имею права никуда выходить. Завтра с утра занятия, причем преподаватели нисколько не считаются с тем, что мы и так постоянно что-нибудь зубрим, и спрашивают втрое.

Кроме того, завтра вторник. Как будто мне сегодня мало было Снейпа. Скоро у меня возникнет ощущение, что он составляет часть моего дневного распорядка - так часто мы видимся. И подумать, что я сам его об этом попросил… Сириусу плохо стало бы, услышь он об этом.

Я вздыхаю и поворачиваюсь набок. В комнате тихо, наверное, все уже спят, даже Симус - он так старательно избегал моего взгляда, когда вернулся вечером из больничного крыла, что мне снова хотелось рассмеяться. А когда он начал повторять свой рассказ про фестрала, мне пришлось больно ущипнуть Рона, потому что он постепенно делался все краснее и краснее. В конце концов он порывисто вскочил и вышел. Я пожал плечами, извиняясь перед остальными, и отправился следом. Рон стоял на верхней площадке лестницы, ведущей в башню, и хрюкал от смеха. Я тоже посмеялся - правда, не слишком весело - и попросил его быть сдержаннее, иначе он меня выдаст. А объяснять, за что я избил самого красивого парня в комнате, как-то не хотелось. Рон кивнул, мы вернулись назад. Симус подозрительно покосился на моего друга, но промолчал, а на меня не взглянул ни разу - правда, пока это никому не бросается в глаза.

Я еще раз зажмуриваюсь. Нужно заснуть. Очистить сознание, как велел Снейп, и заснуть. Я пытаюсь сосредоточиться, чтобы изгнать из головы все образы, вернуть солнечную тишину и пустоту, которая царила внутри меня во время отдыха в Хогсмиде.
Не получается.

Я упрямлюсь. Я должен это сделать, и буду пытаться хоть в пятый, хоть в двадцать пятый раз… Если бы я занимался так ожесточенно в прошлом году, нам удалось бы избежать гибели моего крестного.
Я втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы, перед насильно закрытыми глазами начинают плясать золотистые звездочки… Получилось!
Ясность, никаких эмоций, спокойствие, которого мне никогда не удается достичь днем. Сейчас я смог бы решить логическую задачу, разобраться в поведении того или иного человека, заказать себе сон по желанию…

Боль бьет меня так внезапно, что я сперва издаю какой-то невнятный звук, а потом закусываю угол подушки. Шрам. Снова шрам. Зигзаг молнии, пересекающий лоб, кажется раскаленным, словно его прижгли железом, но боль тупая, а не острая, как в прошлый раз. Это не сам Волдеморт. Это или его очень скверное настроение, или, наоборот, большая удача. Мне везло весь последний год - шрам не напоминал о себе, только если ныл иногда.
Наверное, это была передышка, а теперь она закончилась. Или у Риддла появился новый план действий. Так или иначе, со слов Дамблдора я знаю, что время у нас на исходе. Скоро его не будет совсем.
Черт, как же больно!..

«…смажьте на ночь. Не будет так саднить», вспоминаю я вдруг слова Снейпа. Он дал мне мазь, чтобы я наносил на шрам после занятий. Может быть, она поможет и сейчас?
Я почти ничего не вижу, пульсация боли заполняет голову, обручем сжимает виски, завтра у меня будет мигрень…
Почти скатываюсь с кровати, ощупью шарю в джинсах…
Нет, не там - в тумбочке…
Густой бледно-голубой крем тускло светится в полумраке, пока я свинчиваю крышку и толстым слоем мажу воспаленную кожу.

«- Ментол и хитозан обязательно должны входить в состав.
- Откуда ты знаешь?
- Я, в отличие от тебя, Рон, на уроках слушаю! Мы, правда, этот рецепт еще не проходили, но Снейп нам однажды говорил о подобном лекарстве».

Да, Гермиона всегда знает больше нас. Я, наверное, не вывел бы состав мази логическим путем, а она запросто.
Охлаждающий эффект - ментол и масло аниса.

Боль утихает и отступает, но не уходит. Я осторожно дотрагиваюсь до лба кончиками пальцев. По крайней мере, кожу жжет уже не везде, а сам шрам перестало дергать.
Ну и о каком очищении сознания может теперь идти речь? Только-только получилось в первый раз - и на тебе. Надеюсь, эта удача и боль в шраме не связаны между собой? Кого спросить, кто ответит?

«Снейп».
Что - опять Снейп? Это уже становится смешным.
«Не нахожу».
А я вот нахожу, и ничего со мной не сделаешь!
«Не ври, тебе не смешно».
Что я там говорил про способность решить логическую задачу? Кажется, мое второе я решило-таки в этом попрактиковаться. Причем интонации на сей раз смахивают на гермионины.
Почему это мне не смешно? Снейп, который решает мои проблемы! Снейп, с которым мы друг друга ненавидим! Снейп, которого…
«Которого ты не можешь выбросить из головы.»
Ложь! С чего бы!
«Он может быть тоже геем».
Ну и какое мне до этого дело? Он не тот, кто мог бы меня… увлечь, не так ли!
«Ты о нем думаешь».
Я много о ком думаю.
«Именно так?»
Он занимается со мной, потому что точно так же как и остальные хочет сделать неуязвимым для противника. Чтобы было кому спасти мир.
«Или чтобы ты мог почувствовать себя не только оружием, но и человеком».
Ерунда, ему нет до меня никакого личного дела.
«А его взгляд сегодня?»
Ага - а еще то, как он не дал мне грохнуться на пол тогда на отработке, прижал к губам палец и схватил за локоть, не позволив уйти. Что, черт побери, ты хочешь мне этим доказать?
«Просто посмотри, Гарри. Посмотри сам».
Смотрю. В упор. Ты ненормальный, Поттер. Снейп бы сделал из тебя посмешище на всю школу, если бы узнал, как ты расцениваешь его случайные прикосновения!
«Случайные? За все прошедшие годы он касался тебя лишь несколько раз - как правило, сдерживая желание поколотить. Тебе ничего не кажется странным?»
Не кажется, отрезаю я, но мысли невольно продолжают крутиться в голове. Даже головная боль им не помеха - напротив, почему-то кажется, она только усиливает их яркость.
«А я бы на твоем месте подумал».
О чем именно?
«О Снейпе, Гарри, о Снейпе».
А я о ком думаю, по-твоему?
«Ты не думаешь, ты отказываешься это делать. И признавать отказываешься».
Что признавать? Я не могу интересоваться мистером Главным Кошмаром Хогвартса. Профессором Я-Хочу-Чтобы-Поттера-Исключили-Немедленно. Я же не рехнулся.

Мой неслышный собеседник молчит. Неприятное это, скажу я вам, дело - копаться в себе. Главное, бесперспективное. Я не убедил сам себя - и у меня неприятное чувство, что слово моего рассудка не было окончательным.
Потому что боль в шраме остается, то наплывая, то отступая, но теперь к ней добавляется еще кое-что. И это кое-что мне решительно не нравится.

О, нет - мне хочется застонать от негодования, но я только яростно вздыхаю. Этого просто не может быть! Не могла у меня возникнуть эрекция от воспоминаний о прикосновениях Снейпа. Это просто невозможно.
Но словно назло, стоит мне мысленно произнести это, память услужливо подбрасывает сразу две объемных картинки: как я помогал Снейпу после его возвращения в Хогвартс, тащил к креслу, поил зельем - и как он разминал мои пальцы и растирал ладони, возвращая из обморока. И я сидел в том же самом кресле.

Ни одного доброго слова. Ни одного обращения по имени за все время, что мы знакомы. Ни одного намека на то, что я могу быть чуть большим, чем досадным напоминанием об унижениях его юности… О Боже…

Мой член вздрагивает и продолжает подниматься, игнорируя тяжелое одеяло и доводы здравого смысла. Я давно не прикасался к себе… Может быть, поэтому… Мысль о том, что я не один гей в Хогвартсе, неважно, кто второй - в ней все дело, да?.. Я не должен, это извращение…
Но я не представляю, как удержаться.

Рука сама тянется под одеяло, не спрашивая позволения, как не спрашивает разрешения еще одна часть тела. Они стремятся друг к другу, и я отчаянным усилием подавляю порыв плюнуть на все и позволить своей ладони сомкнуться на члене.
Нет. Подумай о чем угодно… о чем угодно другом.

Дата добавления: 2015-11-16