Читайте также:
|
Мэн-цзы стал продолжателем идей Конфуция -- основателя конфуцианства. Он выдвинул единую идеологическую систему, которая оказала огромное влияние на потомков.
С одной стороны, Мэн-цзы строго распределил классовые статусы правителей и управляемых, и, подражая государственной системе, сложившейся в царстве Чжоу, составил сословный строй, начиная от императора до простолюдина; а с другой, --он уподоблял отношения господина и подданного отношениям отцов и детей, выступал за то, чтобы правители, как родители в семье, должны заботиться о народе, и народ должен относиться к ним как к родителям, почитать их и заботиться о них.
Мэн-цзы связал воедино этические правила и политику, подчеркивая, что моральные качества являются корнем управления. Он говорил: «Суть Неба -- в государстве, суть государства -- в семьях, суть семей -- в себе самих».
Мэн-цзы обобщил 4 конфуцианских моральных нормы, то есть " жэнь" (гуманность), "и" (справедливость), "ли" (ритуал), "чжи" (мудрость). Он считал, что среди этих четырех норм " жэнь" и "и" -- самые главные. Если каждый член общества налаживал отношения между людьми на основе "жэнь" и "и", стабильность в политике и единство Поднебесной имели бы надежную гарантию.
Несмотря на то, что идеи Мэн-цзы оказывали большое влияние на политику, идеологию, культуру, но в то время учение Мэн-цзы не получило должное внимание тогдашней власти.
Мэн-цзы посещал и убеждал ванов распространять свою теорию "Гуманного управления". Он побывал в царствах Лян (Вэй), Ци, Сун, Тэн, Лу, правители которых в то время стремились к обогащению страны и военному усилению, чтобы тем самым осуществить объединение Поднебесной путем насилия. Поэтому учение Мэн-цзы считали педантичным, оно не получило своего полного воплощения.
Позже Мэн-цзы оставил свои проповеди и вместе со своими учениками занялся созданием трактата «Мэн-цзы». Основным содержанием книги стала запись бесед Мэн-цзы, дебаты с представителями других учений. Вся книга была написана с большим размахом, глубокими чувствами, ярким пояснением, углубленной критикой, острой иронией. Даже тысячи лет спустя при чтении "Мэн-цзы" люди по-прежнему, остро испытывают сильные чувства философа и его прямой характер, видят живой образ великого мыслителя.
«Мэн-цзы» - книга, где изложены слова и дела Мэн Кэ, странствующего учителя мудрости.
Раскроем эту книгу на первой ее странице.
Мэн-цзы явился к лянскому Хуэй-вану. Царь сказал: «Почтенный! Вы пришли сюда, не сочтя тысячу ли за даль. Вероятно, у вас есть что-то, что пойдет на пользу моей стране?» Мэн-цзы на это ответил: «Царь! Зачем обязательно говорить о пользе? Ведь есть только человеческое и должное» (гл. «Лян Хуэй-ван», ч. I). Эти знаменитые слова образуют композиционный зачин всего произведения и вместе с тем составляют и идейный стержень его. Мэн-цзы говорит уже не об одной «человечности» (жэнь) - основном начале человеческой природы, находящем свое выражение, по мысли Конфуция, в «любви к людям» (ай жэнь), а еще и о «должном» - чувстве должного, чем определяются проявления человеческой природы в человеке. В этом и состоит то новое, что внес в конфуцианство доктрину Мэн-цзы и что в ней прочно утвердилось навсегда.
Понять соотношение «человеческого» и «должного» в человеке помогает один пример, приводимый Мэн-цзы. Представьте себе, говорит он, что вы вдруг замечаете, что ребенок, играющий у колодезного сруба, вот-вот упадет в колодец. Мгновенно вспыхнувшее при виде опасности, угрожающей другому, чувство тревоги за него и есть проявление человечности; а то, что вы тут же бросились спасать ребенка, есть проявление в вас присущего вашей человеческой природе чувства должного.
Этот воображаемый случай дает Мэн-цзы возможность развить целую теорию человеческой природы. Обратимся непосредственно к его словам, тем более что эти слова - одно из самых прославленных мест произведения.
«Всем людям присуще чувство неравнодушия к другому. Вот древние цари [...] Они обладали этим чувством неравнодушия, и их правление было правлением, построенным на этом чувстве; если же управлять строго на основе чувства неравнодушия к людям, править Поднебесной будет так просто, как вертеть что-нибудь в своих руках.
Почему я говорю, что всем людям присуще чувство неравнодушия к другому? Допустим, вы вдруг заметили, что малый ребенок вот-вот свалится в колодец. У каждого тут содрогнется сердце от страха за него. И каждый сделает то, что нужно. И сделает это не потому, что хочет войти в сношения с родителями ребенка, не потому, что ему требуется похвала соседей и друзей, и не потому, что он страшится их осуждения. Исходя из этого, мы и видим: в ком нет чувства сострадания, тот не человек; в ком нет
чувства стыда, тот не человек; в ком нет чувства самоотверженности, тот не человек; в ком нет чувства различия хорошего и плохого, тот не человек. Чувство сострадания - начало человечности; чувство стыда - начало должного; чувство самоотверженности - начало дисциплинированности: чувство хорошего и плохого - начало ума» (гл. «Гунсунь Чоу», ч. I).
Дата добавления: 2015-11-16; просмотров: 138 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Памятники классического периода IV – II вв до н.э. «Лецзы». | | | Все эти свойства, заложенные в самой природе человека, убеждают, как считает Мэн-цзы, в том, что природа эта в своей основе добра. |