Взгляд туманных глаз

Меня разбудил стук столового серебра и мягкое бормотание голосов. Открыв глаза, я увидела крупного мужчину на соседнем ряду кресел, вгрызавшегося в ужин, и тут же проснулась. Растирая ладонями глаза, я потянулась и задумалась, сколько вообще спала за последние два дня.

- Прошу прощения, - сказала стюардесса, почти сунув мне в лицо свою пышную грудь, чтобы лучше видеть моего спутника. Это точно был не сон. Я встревожилась, услышав просьбу Амона принести ему ужин, которую она собиралась выполнить. Закатив глаза, я постучала по ее плечу.

- Я бы хотела пройти в уборную.

- О, конечно.

Оказавшись там, я закрыла дверь и намочила полотенце, приложив его к щекам. Я была не похожа на себя. Мой обычно уверенный и здоровый вид стал сгорбленным и болезненным. У кожи появился серый оттенок, что только усугублял блеск пота. Мои каштановые волосы безвольно свисали вниз, утратив блеск. Мой аккуратный макияж был размазан, а круги под глазами выглядели как выжатые пакетики чая.

Вытащив косметичку, что я, к счастью, взяла с собой, я поправила лицо, как могла, и стянула волосы в небрежный хвост.

«Во что ты вляпалась?»

Я позволила себе короткий миг истерики, согласившись – трудно представить – поехать в Египет с кто-знает-сколько-тысячелетней мумией-принцем, чтобы был слишком горячим, чтобы сосредоточиться на чем-то одном.

Когда я дюжину раз повторила себе мантру: «Что есть, то есть», я была готова вернуться на свое место.

И обнаружила на своем месте женщину средних лет, спрашивавшую у Амона о его родине. Когда он заметил меня, он мягко сказал ей:

- Моя Лили вернулась, нам пора ужинать. Может, мы поговорим о Египте позже.

- О, да, мне было бы приятно, - сказала женщина, улыбаясь от уха до уха, пока не вернулась в свое кресло.

Рассердившись, я плюхнулась на свое место и швырнула косметичку на пол. Амон склонился, чтобы затянуть ремень безопасности на мне.

- Ты должна быть все время с ним, пока капитан не скажет, что можно безопасно ходить по кабине.

Я оттолкнула его руки.

- Да, я в курсе. И я не твоя Лили, кстати.

Весело проигнорировав мой комментарий, он спросил:

- Ты знаешь, как опустить ниже твой стол?

- Да. Я вообще-то родилась в этом веке.

Его веселил и смущал мой сарказм. Я не могла сказать точно, почему чувствую себя такой колючей. И снова эмоции захлестнули меня. Когда мой стол был отрегулирован, стюардесса принесла нашу еду. Я видела особую улыбку, которой она наградила Амона, и сузила глаза и вдруг замерла, понимая, почему я так раздражена. Я решила, что Амон… моя собственность. Когда я громко прочистила горло, стюардесса со стуком опустила подносы на столики и поинтересовалась у Амона, не нужно ли ему еще чего-нибудь. Когда он сказал, что при необходимости даст ей знать, она ушла. Но перед каждым из нас стоял не один, даже не два, стояло три ужина.

- Что это? – выдавила я.

- Пир. По крайней мере, это лучшее, что смогла организовать Глория в данной ситуации.

Он заказал вегетарианскую лазанью, курицу, салат от шефа, тарелку с фруктами и сыром каждому из нас.

- Она сказала, что позже принесет десерты, - сказал Амон, подхватывая веточку винограда и начиная откусывать одну ягоду за другой зубами.

Я покачала головой. Мое мрачное настроение исчезло, когда я увидела, что он ест виноград как древний бог, каким вполне мог быть, и губы дрогнули в улыбке, хотя я старалась все еще выглядеть раздраженной.

- Вот так, - прошептала я, взяла кисть винограда и сняла с нее пару ягод, а потом отправила их в рот. Амон опустил веточку и наблюдал за мной, сосредоточившись на моих губах. Я уже начала чувствовать неудобство и смущение с капелькой тепла, когда он указал на лазанью.

Он повторял мои движения от действий ножом и вилкой и использования маленьких пакетиков с перцем и солью до использования салфетки, чтобы не запачкать одежду салатом. Он вскоре заметил, что я положила салфетку на поднос, и тут же забеспокоился.

Расположив свои пальцы на моей щеке, этот диагност версии Египетский Бог спросил:

- Ты заболела?

- Нет. Лишь немного устала, - ответила я, пока он разглядывал меня ореховыми глазами.

- Тогда почему ты не ешь?

Я пожала плечами.

- Обычно я не ем так много. Я же тебе говорила раньше, забыл?

- Я помню.

Амон вернулся к еде, но вскоре отодвинул остатки еды подальше. Когда я спросила у него причину, он ответил:

- Пировать нельзя одному. Это праздник, обновление. Если ты не хочешь участвовать, то и я воздержусь.

- А что мы празднуем?

- Жизнь, - просто сказал он.

- Я не понимаю.

Стюардесса забрала наш незаконченный ужин и снова разлила напитки. Попробовав каждый доступный негазированный напиток, Амон остановил свой выбор на апельсиновом соке, что было ожидаемо для солнечного божества. Он обеспокоено смотрел, как я неспешно потягиваю снова полный диетический имбирный эль. Я повторила:

- Почему ты празднуешь жизнь?

- Когда я… пробудился, я почувствовал огромный голос жизни. Неделями перед церемонией я пировал. Я танцевал. Я окружил себя, - пока он продолжал, он коснулся кончиками пальцев выбившейся пряди моих волос и пробежал пальцами по всей длине, пока не добрался до моей щеки, - красотой. Я наслаждался каждым моментом жизни. И потом я думал об этом годы тьмы, согревая себя.

- А куда ты попал после церемонии?

Его выражение лица из умиротворенного стало печальным, он отвернулся и ответил:

- Не хочу говорить об этом.

- Хорошо, - было странно смотреть на Амона и не видеть тепла, к которому я уже привыкла. – Как насчет фильма?

- И снова что это?

- Ты хотел бы посмотреть на современное видение мумий?

- Да.

Мы бодрствовали до поздней ночи, смотрели фильм за фильмом, останавливаясь только на перерывы для походов в уборную. Я начала с классики: «Мумия» с Борисом Карлоффым. Ответом Амона в конце было лишь:

- Следующий.

Я обнаружила, что смотрю на выражения его лица, а не на фильмы, когда мы смотрели версию «Мумии» 1999 года, а потом и продолжение «Мумия возвращается».

Амон хмурился во время сцен, что должны были смешить, и открыто посмеивался во время остальных. Он обращал внимание на одежду и фоны и однажды прошептал:

- Я не знаю это место.

Я попыталась объяснить, что в фильмах часто все фальшивое, созданное художниками на компьютере, но он шикнул на меня и продолжил смотреть. Я уснула во время третьего фильма и проснулась под конец.

- Тебе понравилось? – спросила я.

Не ответив на мой вопрос, он задал свой:

- Почему твои люди показывают Египет так? Я показан монстром, хотя мой роль в спасении мира от тьмы. Я – не зло, Лили.

Я взяла его за руку и сказала:

- Я знаю это.

- Поэтому ты испугалась меня в Доме Муз? Ты подумала, что я съем твою плоть и вырву душу из твоего физического тела или нашлю кучу проклятий?

- Не… совсем. Но я испугалась, да.

Амон откинулся на спинку кресла и пробормотал:

- Древние не боялись нашего воскрешения. Они ожидали нашего пробуждения. Наши шеи укутывали гирляндами. Нас почитали как богов, принцев. Они дарили нам свою любовь и признание. Теперь нас избегают и боятся, нас сделали созданиями смерти и смрада. В лучшем случае мы забыты, в худшем – мстительные демоны. Мы неизвестны. Нас не ценят. Не любят. Может, нам действительно нужно перестать тратить силы, стать настоящими реликвиями и предать себя пыли и разложению.

Эмоции Амона – отчаяние, одиночество – я ощущала волнами, но ничего не могла поделать, только ответила:

- Амон, - я обхватила его ладонь своими руками и тихо сказала. – Я знаю, что ты пробудился не при идеальных обстоятельствах, и ты прав, таких… как ты не считают в народе героями, но это не отменяет того, что ты есть, кто ты есть, и кем должен быть. И хотя встреченные тобой люди не знали тебя, они чувствовали что-то особое и собирались вокруг тебя. Посмотри на этих стюардесс! Они не знают, что ты принц, но они стараются услужить тебе. Они словно не могут сопротивляться. Твое тепло тянет их к тебе.

Мои слова подействовали. Я чувствовала это в нем, пока он обдумывал мои слова. Понемногу его темные мысли рассеялись, и вскоре он одарил меня огорченной улыбкой.

- Лили, ты божество, принявшее современный облик? У тебя есть мудрость богов.

Я усмехнулась.

- Я не богиня, поверь мне. Просто я умею видеть людей.

- Ты смотришь, но не взаимодействуешь?

- Как правило, нет. Я стараюсь не вмешиваться в человеческие жизни.

- Но почему нет?

- Думаю, это разрушит всю загадочность.

- А для меня нет ничего загадочного. Когда я фокусируюсь на определенном человеке, то могу видеть его мысли.

- То есть ты можешь читать сознание любого, не только мое? – спросила я.

- Я одарен Зрением Хораса.

- Кто вообще этот Хорас, и почему его глаза могут видеть все? – спросила я, нервно оглядываясь и понижая голос.

- Не беспокойся, Лили. Многие вокруг нас спят, и если бы я пожелал, они не смогли бы услышать нас. Я могу… разрушать их слух.

- Как с твоим фото?

- Да. Это то же самое. Они знают, о чем мы говорим, но не понимают нас, - он сконцентрировался на мгновение и потом сказал. – Готово.

То, что в самолете было темно, и никто теперь нас не слышал, создавало ощущение, что я попала в интимный пузырь с Амоном, но мне нравилось это ощущение:

- Окей, тогда расскажи мне про Хораса.

Улыбка Амона сверкнула в темноте.

- Ты не устала, Лили?

- Устала, но я очень хочу услышать про него.

- Отлично, - Амон замолчал на мгновение, а потом начал. – Хорас – сын Амон-Ра. Его называли Золотым Солнцем, и пока отец его был Восходящим Солнцем, Хорас был светом, что разносится над холмами в начале нового дня, заполняя мир от края до края.

- Горизонт, - пробормотала я. – Он – горизонт.

Амон склонил голову, раздумывая нал моими словами.

- Да. Наверное, так будет правильнее.

- Расскажи еще, - сказала я, достав свой блокнот, чтобы рисовать, слабо включив лампочку над головой, чтобы видеть. – Ты можешь его описать?

- На настенных рисунках он всегда изображается с головой сокола, но как твои… фильмы показывают, это восприняли неправильно. У него не было головы сокола, как у Анубиса не было головы собаки. Эти животные – их спутники.

Амон уставился на мой набросок и продолжил:

- Боги и богини часто изображались с головами их животных-покровителей, так их можно было отличать друг от друга и от других важных правителей.

- В этом есть смысл. Какого цвета волосы Хораса?

- Я не видел Хораса лично.

- Оу. Ну, тогда расскажи мне все, что знаешь о нем и его зрении или еще о чем-нибудь, - сказала я, приготовив карандаш для записей.

- Хорас – сын Изида и Озириса…

- Постой. Ты же говорил, что он сын Амон-Ра.

- Так и есть.

- Как он может быть сыном у обоих?

- Я объясню. Начать, наверное, следует с Озириса. Он взял в жены сестру, Изиду.

- Свою сестру?

- Да.

- Среди египетских богов принято кровосмешение?

- Да, а позже так было и у фараонов.

- Ой, ну, ладно… продолжай.

- Озирис был хорошим и мудрым правителем Египта, и когда пришло время выбирать жену, он не нашел женщины, что любил бы сильнее, чем свою сестру, Изиду. Богиня Изида была нежной и милой, как лунный свет, и ее даром была уникальная магия. Их союз был счастливым, праздновали все, кроме одного – их бывшего брата Сетха.

- Стой. Разве он не злодей? Темный, или как там его, которого вам нужно победить?

- Это он и есть.

- Интересно, - я делала пометки на новом листе, а Амон продолжал.

- Темный бог Сетх не всегда был с таким черным сердцем, но он завидовал своему брату Озирису. Сетх хотел править, но еще больше он хотел Изиду. Сетх был околдован ее красотой, и хотя он многих женщин взял себе в жены, ни об одной из них он не думал, как о желанной, только о той, что не принадлежала ему. Жажда отобрать его сестру поглотила его. Он превратил все хорошее в сердце в злость, позволил семенам разрушения, горечи и похоти прорасти в его сердце.

Изида говорила мужу, что достижения Сетха становились все больше недопустимыми, что их брат зашел слишком далеко – он попытался даже применить к ней силу. К счастью, она смогла использовать магию, чтобы избавиться от его чрезмерного внимания. Озирис спросил Сетха, но брат правителя стал изощренным лжецом. Он обвинил Изиду в непонимании его действий и убедил Озириса, что его брак не с одной, а несколькими женщинами счастлив. Он спросил: «Зачем тогда мне жена брата?»

- Хитрец, - пробормотала я, делая заметки.

- Озирис, хороший человек по природе, верил в лучшее в людях, в том числе и в своем брате, и он успокоил жену, сказав, что она просто не так все поняла. Но Изида была умной. Она догадалась, что Сетх что-то задумал, и вскоре она в этом убедилась.

- И что Сетх сделал? – спросила я, захваченная рассказом.

- Он приказал сделать красивый деревянный сундук. Он получился утонченным, инкрустированным чистым золотом, сделанным точно под размеры Озириса.

- Сундук для тела? Как гроб? – я взмахнула рукой. – То есть, как саркофаг?

- Точно. Сетх устроил великий пир в честь Озириса и предложил найти, кому подойдет его прекрасный сундук. Несколько людей попробовало, надеясь выиграть золото, но никому он не подходил полностью.

- Никому, кроме его брата.

- Верно. Вскоре в сундук попробовали залезть все, но никто не смог выиграть. Сетх подтолкнул брата, намекнув, что, видимо, он «подойдет только королю», и пригласил Озириса испытать удачу. Изида просила мужа не делать этого, она чувствовала подвох, но Озирис не видел опасности и был рад тому, что брат принес ему такой приз.

Озирис забрался в коробку, и тут же Сетх и его слуги прикрепили плотно крышку расплавленным свинцом. Люди вынесли сундук с Озирисом из дворца, Сетх загнал Изиду в угол. У него был амулет, защищавший от ее магии, и он собирался захватить не только трон, но и свою сестру. Изида смогла только использовать силу луны, чтобы сбежать. Она прыгнула в луч лунного света и исчезла.

Позже она обнаружила, что сундук выбросили в Нил. К тому времени, как она смогла вытащить его оттуда, сундук уже был сломан крокодилами, а тело ее мужа растерзали на кусочки.

- Это ужасно!

- Да.

- Я не понимаю. Если Озирис умер, то как родился Хорас? Он был ребенком, когда все это случилось?

- О, видишь ли, Изида была очень решительной женщиной. Она не смирилась с кончиной мужа. Она воззвала ко всем своим силам и смогла собрать части его тела, отправив в загробный мир кучу крокодилов.

Я поморщилась.

- Оу. Для чего?

- Воскрешение, - в ответ на мои поползшие вверх брови Амон придвинулся ближе ко мне и объяснил. – Когда все куски были собраны, Изида призвала Анубиса и сказала ему, что ей нужна его помощь, чтобы вернуть мужа обратно.

- Это сработало?

- С трудом. Анубис осторожно завернул все куски вместе, положив ногу к ноге, выше – туловище, сформировав подобие человеческой фигуры. Если не хватало фрагмента руки или ноги, или пальцев, Изида восполняла его тело конечностями крокодилов, из которых она доставала его останки.

Изида все время читала заклинания, Анубис бальзамировал останки Озириса и смог соединить пять частей ее мужа. Он восстановил тело, одолжил свою ба – свою силу – и соединил с шавт – тенью – и вернул ка, назвав связь между ними рен, или Озирисом.

Вместе Анубис и Изида создали мощный ветер, что поднял фигуру в воздух. Фигура двинулась, и ее мягко опустили на ноги. Озирис был первой египетской мумией. Рыдая, Изида сняла с него бинты и обнаружила, что его тело было целым, идеальным, но покрытым зеленой кожей, как у крокодилов. Она радовалась, но Анубис печально сообщил, что магия, вернувшая ее мужа к жизни, требует уплаты цены.

Анубис объяснил, что Озирис будет вечно привязан к загробному миру. Изиде и Озирису разрешили остаться вместе на одну ночь, а потом он должен будет уйти от нее и присоединиться к Анубису. Там он будет смотреть на весы правосудия и управлять миром мертвых.

- И она забеременела за одну ночь?

- Верно. Сетх забросил преследование сестры, заняв трон. Он был уверен, что у него нет соперников, ведь у Озириса нет сына.

- Но потом родился Хорас.

Амон кивнул:

- Хорас был отрадой матери и унаследовал часть ее магии. Сила его матери была связана с луной, и Хорас получил великий дар от луны. Он родился с затуманенными глазами, что могли видеть во тьме. Говорили, что его глаза могут создавать свет. Хорас мог очень далеко видеть и рассмотреть мельчайшие детали. Добыча не могла скрыться от него, он мог увидеть правду среди лжи.

Изида воспитывала своего сына и его умения. Его растили в секрете, его мать изменила облик, чтобы Сетх не нашел их. Когда Хорас подрос, Изида взяла его на встречу с Амон-Ра, где просила о помощи, просила вернуть ее сыну законное место правителя. Амон-Ра отказался помочь. У Хораса не было опыта, а Сетх был очень сильным.

Расстроенная Изида обратилась к магии. Она призвала гадюку из пустыни и накормила крысой, отравленной магией. Отрава не убила змею, но сделала яд гадюки таким сильным, что он мог бы уничтожить бога уровня Амон-Ра.

Зная, где бог любит гулять каждый вечер, Изида положила на его пути змею. Он не заметил ее, как и не замечал большую часть существ, ведь ему нельзя было навредить, и когда змея укусила его, он усмехнулся и пошел дальше.

На закате Амон-Ра ехал в своем корабле через загробный мир, и как только он собрался начать новый день, как упал, отравленный ядом Изиды. Гонцов послали на поиски лекарства, Изида быстро подошла к Амон-Ра. Она прошептала ему на ухо, что если он назовет свое настоящее имя, она даст ему противоядие. В отчаянии он согласился.

- Каким было его настоящее имя, и зачем ей его знать? – спросила я.

- Не знаю. Изида не позволила больше никому узнать его. Изида вылечила Амон-Ра и силой его истинного имени заставила его помочь своему сыну. Зная настоящее имя бога, человека или животного, ты можешь властвовать над ними.

- Но у меня только одно имя.

- Потому что ты еще не раскрыла свое настоящее имя.

- Не уверена, что у меня такое есть.

- Оно есть у всех живых. Твое истинное имя называет твою идеальную сущность. Ту, что у тебя внутри. Имя высечено на твоем сердце.

- У тебя есть истинное имя?

- Есть.

- И это не Амон?

Он покачал головой.

- Так меня назвали, когда я был призван для своей цели.

- Почему Амон не может быть твоим истинным именем?

Амон взял мою руку и прижал к своей груди.

- В моем сердце я знаю, что это не мое имя.

С его рукой поверх моей я чувствовала знакомое тепло его пальцев, но еще больше тепла я чувствовала от его груди.

Я убрала руку, хотя он отпустил ее неохотно. Прочистив горло, я подобрала блокнот и пробежала взглядом по своей писанине.

- Сила взгляда, о которой ты говорил, отличается от того, что ты делаешь.

- Она и одинакова, и различна. Мне продолжать историю?

Кивнув, я грызла ластик на карандаше и перекрестила ноги, уложив блокнот себе на колени.

- Изида вплела истинное имя Амон-Ра в заклинание, что освободило бы его, только когда он выполнит три требования. Первое требование – Хорас должен был достигнуть того же могущества, что и его отец. Второе – она попросила Амон-Ра пойти вместе с ней в ночное путешествие в загробный мир, как только ей захочется повидать Озириса.

- А третье?

- Она попросила о том, на что никто не осмеливался. Изида сказала Амон-Ра, что она хочет, чтобы ее сын был не только полноправным наследником Озириса, но и наследником Амон-Ра.

- И так он стал сыном Амон-Ра?

- Да. Амон-Ра исполнил три желания Изиды и, в результате, усыновил Хораса.

- Клянусь, Сетху это не понравилось.

- Не совсем. Сетх вызвал Хораса на поединок, они провели серию изнурительных битв.

- Амон-Ра не попытался остановить это?

- Нет. Он подумал, что сражения с Сетхом станут хорошей возможностью для Хораса доказать, что он достоин великого внимания бога. Он организовал три теста – тест на силу, тест на умения, тест на власть. Чтобы показать силу, они сражались три месяца как бегемоты, но они оказались равны. Затем они должны были построить корабли из камней и спустить их по Нилу, но Хорас сжульничал и покрасил деревянный корабль под камень. Пока корабль Сетха тонул, Хорас победил гонку, но его жульничество раскрыли, и победителя снова не смогли определить.

Наконец, организовали охоту. Тот, кто найдет Нэбу, золотого жеребца, что бродил по пустыне, приручит его и приведет к Амон-Ра, признается победителем.

Сетх слышал сплетни о том, что взгляд Хораса очень сильный, и потому беспокоился, что Хорас найдет Нэбу первым, так что в отчаянии он встал над спящим Хорасом и вырвал глаза из его глазниц. Он выбросил его глаза в пустыне и оставил слепого Хораса умирать, а сам отправился искать известного жеребца.

Без своих глаз Хорас лишился бессмертия. Месяцами он в одиночку скитался по пустыне, но смог подружиться с соколом. Птица носила ему мясо, которое он ел сырым, сокол стал его верным товарищем. Хорас понимал, что его амбиции и власть сделали его высокомерным. Каждый день он поворачивал лицо к солнцу пустыни и обещал новому отцу, Амон-Ра, что изменится и станет тем правителем, который нужен людям.

Шли недели, и Амон-Ра решил, что наказание Хораса было достаточным. Притворившись старушкой, он приближался к Хорасу и просил о помощи. Хорас отправил сокола найти женщину и шел за кличем птицы, пока не добрался до старушки. Он предложил всю возможную помощь, и, к его удивлению, женщина сменила обличье. Чувствуя тепло бога солнца, Хорас опустился на колени перед Амон-Ра и молил о прощении. Он просил не о восстановлении силы, но о возвращении к матери, что окружит его любовью до самой его смерти. Амон-Ран сжалился над Хорасом и сообщил, что он сможет не только увидеть мать своими глазами, но и получит свою силу обратно.

В этот раз один глаз, левый, был наполнен силой луны, но в правый глаз Амон-Ра вложил силу солнца и сделал Хораса своим наследником. Уаджет, или Глаз Хораса, можно увидеть в картинах и настенных надписях по всему Египту. Говорят, что амулет в виде Глаза Хораса может отгонять зло, защищая своего владельца от опасностей. Этот символ – знак защиты бога Амон-Ра и напоминание, что когда мы лишены всего дорогого, мы можем видеть правду.

- То есть ты под защитой Амон-Ра и можешь видеть правду, когда смотришь на людей? – спросила я.

- С этим связаны и другие силы. Я могу черпать энергию солнца, видеть во тьме, находить скрытое.

- Так ты нашел меня в Нью-Йорке?

- Да, этим и нашей связью. Может, я смог бы найти тебя и без связи, но на это ушло бы больше времени. Твой город больше всех, что я когда-либо видел.

Я хмыкнула.

- Он самый большой в мире, но, думаю, в Китае есть парочка городов побольше.

- Трудно представить.

- Это трудно многим людям, даже родившимся в это время. Так Сетх нашел золотого жеребца?

- Нашел, но не смог его поймать. После того, как Амон-Ра исцелил Хораса, тот наказал Сетха, которого унесло пустынной бурей, и Сетх больше не возвращался даже до моего времени. Золотой жеребец Нэбу стал легендой. Много людей умерло, когда они искали его в пустыне. Испытание Амон-Ра так и не было закончено, но многие думали, что смогут стать наследницами солнца, если приручат известного коня.

- Об этом ты мне тоже расскажешь?

- Возможно позже, юная Лили.

- Не знала, что богам солнца нужен отдых.

Амон прикрыл глаза и пробормотал:

- Твои вопросы все же утомили меня.

- Ну да, ты же очень стар, - подшучивала я.

Открыв глаза до щелочек, Амон повернул голову ко мне.

- Не настолько стар, что не могу совладать с прекрасной мучительницей, что терзает меня вопросами и наслаждается, причиняя мне боль всякими приманками.

Я собиралась спросить его, что он подразумевает под приманками, но он вздохнул и уложил свою голову на мое плечо. В мой нос уткнулись его волосы. Они были мягкими, как у младенца, и я не могла не вдыхать его запах – теплый янтарь и мирра. Пододвинувшись еще ближе, он укрыл нас покрывалом и быстро уснул.

Мое тело успокаивалось от соприкосновения, маленькие волны тепла проникали под мою кожу. Вопросы все крутились в моем сознании, но я выключила свет и позволила темноте в самолете поглотить себя. Я пыталась утихомирить свои мысли, но вместо этого представила, каково это – бродить по пустыне, будучи слепым. Вскрикнул сокол, и я резко проснулась, как раз когда капитан объявлял нашу посадку в Каире.

Глава девятая:

Дата добавления: 2015-11-16