Раскрытая правда

Свет проник во тьму, и где до этого я не чувствовала ничего, возникла рука Амона вокруг меня, обнимающая меня. Кружащийся песок замедлял движение и начинал соединяться, и постепенно появлялись мои ноги, руки и тело. Рискуя увидеть и испугаться собственной плоти, я открыла глаза и была очень рада видеть, что кожа осталась на моем теле. Не было и царапин или ран, моя кожа светилась здоровьем. Я поняла, что тот взрыв песка расслоил мое тело, и эта мысль заставила меня нервничать.

Мы стояли в парке – Центральном Парке – на дороге, по которой я ходила всего несколько раз за много лет. Вокруг никого не было, и никто не увидел, как мы появились, и я не знала, хорошо это или плохо, но в одном я была уверена: Амон не был тем человеком, которым я его посчитала.

Вдалеке я видела отель Гелиос. Грудь Амона прислонилась к моей руке, лежавшей на ней, его голова была поднята к солнцу, а глаза оставались закрытыми.

- Амон?

Он открыл глаза и осмотрел меня, а потом и окрестности, с растущим смятением, которое плавно перетекало в другое чувство.

- Мехсеххан эф йибеху хавб! – прокричал он, вскинув руки в сильном разочаровании. Он медленно повернулся по кругу, бормоча себе под нос на другом языке. Когда он узнал отель, еще больше слов, похожих на возмущения, сорвалось с его языка.

Внутри меня росли эмоции, которые я уже не могла сдерживать. Моя тщательно продуманная жизнь выходила из-под контроля.

Я была умной. Я была воспитанной и культурной. Я легко находила язык с взрослыми. Я была воплощением спокойствия, красоты и собранности. И я всегда, всегда держала все под контролем. Я была Лиллианой Джейлин Янг, и я была так близко к тому, чтобы потерять ум от парня – сумасшедшего, очаровательного, непонятного, невозможного-для-понимая парня.

Амон развернулся ко мне и сказал:

- Мои силы ослабли, а браться слишком далеко. Нам нужна помощь.

- Помощь? – бросила я, а потом возмущенно вскричала: - Помощь? Правда? Ты так думаешь? Потому что я уже за пределами помощи! – я никогда еще не кричала так высоко. Встретив Амона, я начала привыкать к крикам, но это на него действительно действовало.

Амон уставился на меня так, словно я была душевнобольной.

- Юная Лили, успокойся.

- Я так не думаю! – кричала я.

- Лили, нам нужно…

- Нам ничего не нужно! Я не знаю, кто ты, и какими наркотиками ты меня накормил, но с меня хватит. Хватит. Ты понял? Я закончила помогать тебе.

Повернувшись к дому, я пошла прочь, чувствуя себя довольной. Каждый шаг, каждый маленький участок расстояния помогал мне собраться и вернуться к нормальной себе. Я поправила рюкзак, чтобы он висел удобнее, и надеялась, что Амон не пойдет за мной.

Несколько прохожих, попавших в поле моего зрения, расступились, пропуская меня, громко шагающую и бормочущую про потерянного, умирающего, бездомного парня, который был слишком привлекательным. Я не могла объяснить случившееся нормальными словами.

Я пыталась осознать все случившееся, разложив по полочкам все странные события, но то, что сделал Амон, взорвало все мое сознание. Ничего не сходилось. И можно было только уйти. Лучше было бы держаться подальше и попытаться понять, что со мной происходит, потому что я явно была не в себе. Я думала о том, что будет, если Амон пойдет за мной. Если он это сделает, я просто закричу. В парке всегда есть люди, мне придут на помощь.

- Лили!

«Речь солнечного демона». Амон шел за мной.

- Юная Лили, быстро подойди ко мне! – звал он так, словно я была непослушным щенком.

- Оставь меня в покое, или я закричу! – завопила в ответ я, ускоряя шаги.

Я слышала, что он преследует меня, и я уже перевела дыхание, чтобы закричать о помощи, но он крикнул:

- Лили, ты остановишься!

Мои ноги примерзли к месту так быстро, что рюкзак не успел остановиться и ударил меня по спине так, что я потеряла равновесие. Я упала на газон, не понимая, что произошло. За пару секунд я собрала то, что выпало из рюкзака, а Амон уже был рядом и протянул руку. Когда я попыталась отстраниться, он продолжил приказывающим тоном:

- Лили, возьми меня за руку.

В этот раз я попыталась сопротивляться команде и тут же почувствовала тупую боль, словно меня ткнули ножом. Вскрикнув, я была уверена, что это проделки Амона. Не слушаться его было больно. Когда мое сопротивление ослабло, боль заполнила меня, я проскулила и сдалась. Моя предательская рука легла на его, и он резким рывком поднял меня на ноги. Негодование – именно это слово больше всего подходило сейчас к тому, что я чувствовала в этот момент.

- Ты сядешь и поговоришь со мной, - приказал он.

Сжав зубы, я попыталась сделать шаг в сторону и скривилась, поглощенная ужасной агонией. Ярость во мне росла с каждой секундой. Все мое тело дрожало из-за нее, и в этот момент я ненавидела его больше всех на всей Земле. Пришлось отметить, что такого я еще ни к кому не испытывала. За всю свою жизнь.

- Отпусти меня! – прошипела я, пока он вел меня к ближайшей скамейке.

- Нет. Ты не убежишь и не закричишь.

Злые слезы выступили на моих глазах, и я позволила им бежать по моим щекам, надеясь, что хоть так он поймет, что мне не нравится все это, к тому же, я не знала, как преодолеть эту власть.

- Что ты хочешь со мной сделать? Это похищение? Насилие?

Он взглянул на меня и заметил слезы. Осторожно он вытер одну щеку большим пальцем, его лицо было полно сожаления.

- Садись, - сказал он, но потом изменил тон голоса. – Пожалуйста.

Амон снял с моего плеча рюкзак и поставил его на скамейку рядом со мной, а потом какое-то время ходил передо мной.

- Прости, что использовал свою силу, чтобы управлять тобой. Я знаю, что тебе это не нравится, но…

- Ты ничего обо мне не знаешь, - процедила я.

Он вздохнул.

- Я узнаю о тебе все больше с каждой минутой, юная Лили. Даже без нашей связи я вижу, как не нравится тебе сама мысль о подавлении твоей воли другими, но ты должна понять, что я не могу тебя отпустить. Не нужно меня бояться. Я не хочу причинить тебе вред.

- Я не понимаю, как именно ты меня контролируешь, но я буду бороться. И вообще, я… я буду ненавидеть тебя за это вечно, - я еще никому не говорила таких слов, да и не была уверена, что смогу это исполнить. У меня не было раньше причин ненавидеть.

Конечно, были люди, что мне не нравились, но я просто выбирала для них коробки с надписями Убогие, Заниженная Самооценка, Хулиганы. Это не выводило меня из себя. Я всегда могла сохранять дистанцию и оберегать свои эмоции, но с Амоном так не получалось. Да и сама мысль, что парень, которого я взяла под свое крыло, теперь манипулировал мной, причиняла мне боль даже сильнее, чем я ожидала.

Взгляд Амона стал тяжелым.

- Так ненавидь меня. Борись. Выступай против меня. Возмущайся каждый раз, но от этого лучше тебе не станет. Ты только причинишь себе еще больше боли. Я говорил тебе, Лили, что ты привязана ко мне и останешься со мной столько времени, сколько захочу я.

Возмущение и ярость превратились в другое чувство. Мое тело вздрогнуло, я чувствовала себя как собака, которую пнул хозяин.

- Очень мило, если учесть, что все это время я помогала тебе, - сказала я.

Он пожал плечами, словно ему было плевать, что я там чувствую, но я видела, что ему было не все равно, и это смутило меня сильнее.

- Так нужно, - наконец, признал он.

- Но почему? Почему я не могу уйти? Что тебе от меня нужно? – я громко всхлипнула и с воплем досады принялась копаться в сумке, пока не нашла пачку салфеток.

- Я тебе уже говорил. Мне нужно найти братьев.

- Видимо, ты бессердечный, раз так платишь за добро, - слезы остались у меня на ресницах, и Амон виделся мне размыто. Почему я плакала? Я никогда не плакала. Слезы уродливы. Они были знаком неблагодарности. Мои эмоции слишком сильно подобрались к поверхности. Пытаясь затолкать их обратно, я шмыгнула носом и вытерла слезы. – У тебя был рак?

Амон опустился передо мной на колени, взял новую салфетку и продолжил вытирать мои щеки, вздохнув.

- За тысячелетие я успел понять, что сердце мне не очень-то и нужно.

Он провел кончиком пальца по изгибу моей щеки, и тепло начало проникать под мою кожу. Короткий миг я позволила себе наслаждаться этим нежным прикосновением, но потом мне стало холодно, и я поняла, что ему тоже.

Его рука упала, и я почувствовала, что это удивило его не меньше меня. Он был проблемой. Он был моим врагом.

«Был ли?»

Одно было точно, он заставлял меня… чувствовать. А я не была этому рада.

Амон был достаточно прекрасен, но я ощущала, что меня влечет к нему не только физически. Такого у меня еще с парнями не было, и это меня беспокоило. Не страшило, конечно, но все равно беспокойство меня не покидало. Он вырвал меня из привычной комфортной жизни и не давал мне туда вернуться, удерживая за руку.

Пока я разглядывала его красивое лицо, я поняла, что часть меня, часть, которую я не хотела признавать, жаждет тепла от его прикосновения. Даже если эмоции, которые он пробудил, беспокоили меня, но я никогда не чувствовала себя более живой. Более похожей на настоящую девушку, а не на фарфоровую куклу, которой меня сделали родители.

Амон, похоже, мог и вызывать смущение, и убирать его. Пребывание рядом с ним пугало меня, но и давало мне силу, делало меня уязвимой. Более того, я была расстроенной и нервной, немного виноватой.

- Мне не нравится твоя власть надо мной, - тихо сказала я. – Это делает меня не похожей на себя. Словно у меня нет контроля над своим телом.

- Прошу за это прощения. Еще раз, я не хотел использовать эту силу, но я не могу идти дальше без тебя. Ты нужна мне. И ты сама не знаешь, как сильно, - он взял меня за руки, положил свои большие пальцы на мои костяшки. – Лили, прошу, пойми, что я не хотел тебя печалить или ранить. Ты можешь поверить в это? – спросил он.

Я долго смотрела в его ореховые глаза. Амон был не прост, многое в нем я не понимала, но я как-то знала, что он не врал. Я могла это чувствовать.

- Да, - неохотно ответила я. – Я верю тебе.

- Хорошо, - кивнул Амон. – А что такое рак?

- Болезнь такая. Ты не знаешь этого?

Он вздохнул.

- Слишком много вопросов.

Я закрыла рот и села обратно, повернув голову и пожав плечами.

- Зачем ты это делаешь? – спросил Амон.

- Что делаю?

- Уходишь в себя?

- Не понимаю, о чем ты.

Он разглядывал мое лицо, а потом сказал:

- Я не хотел оскорбить тебя. Вопросы приветствуются. Может, я смогу ответить на твои и задать свои в ответ?

Колеблясь, я кивнула.

- Для начала, мне непонятно многое в твоем мире, но я точно знаю, что мое тело не больное.

Я рассмеялась, доведя себя вскоре до слез и икоты. Я все же не удержала себя. Головокружение захлестнуло меня, я чувствовала, словно не спала неделю. Когда я взяла вторую и третью салфетки, он сказал:

- Лили, возьми меня за руку.

Разглядывая его раскрытую ладонь, я громко фыркнула.

- Прошу, Лили. Я помогу тебе успокоиться.

В этот раз он не приказывал, отказ не навредил бы мне, но я позволила ему обхватить мою руку.

- Почувствуй мою энергию, - сказал он. – Попытайся найти баланс.

Я глубоко вздохнула, попытавшись сконцентрироваться, и почувствовала что-то, связывающее нам двоих. Это чувство покалывало, я ощущала, как в меня медленно перетекает солнечный свет. Он успокаивал меня, а мои смущение и злость становились менее важными. Я все еще помнила, что была не в себе, но все это было таким далеким, словно забытым глубоко внутри меня.

- Кто ты? – прошептала я. Его ресницы трепетали, а зеленые глаза переливались коричневым золотом и были открыты, глядя прямо мне в душу. – Ты смотришь на меня так… будто ты… знаешь меня, - сказала я.

- Да.

- То есть… Знаешь всю меня.

- Не… все.

- Но ты можешь читать меня… как-то.

Амон кивнул.

- Это наша связь, Лили.

- Ты не тот, что я думала, да?

- Я больше. И, может, меньше.

Я вздохнула. Все это путало меня.

- Ладно. Тогда почему бы нам не начать все сначала, пусть и немного старомодным образом, - я протянула руку, и он взял ее. – Меня зовут Лиллиана, а тебя – Амон. Итак, Амон, откуда ты?

Амон шутливо посмотрел на меня и кивнул.

- Я из Египта.

- Ты там родился?

- Да. Много лет назад.

- Как ты попал сюда?

Амон сел на траву у моих ног.

- Я точно не знаю. Но мой саркофаг был в Доме Муз, так что меня, видимо, кто-то привез его туда. Хотя я точно не знаю.

- Твой саркофаг?

- Да.

- Не понимаю. Зачем тебе саркофаг? Ты хранитель чего-то? Откуда у тебя эта сила?

Амон рассмеялся.

- Я постараюсь ответить на твои вопросы, надеясь, что после этого ты будешь доверять мне, - он вытянул руки и начал показывать ответы на пальцах. – Не понимаю слова «хранитель». Моя сила – дар от бога солнца, Амон-Ра, и его сына Хораса. А тот саркофаг один из многих, в которых я спал тысячелетиями.

С отвисшей челюстью я смотрела на него несколько секунд, а потом пробормотала, не веря, что говорю такие слова:

- Ты хочешь сказать мне, что ты… ты мумия?

- Мумия, - его губы медленно произнесли это слово, словно он пробовал его на вкус. – Каждое тысячелетие, когда я прохожу через ваш мир, мое тело появляется в покрове Анубиса. Ты это имела в виду?

Я резко осела на скамейку.

- Мумификация – это когда мертвое тело с ног до головы покрывают бинтами и укладывают в саркофаг, что обычно ставят в пирамиде или храме, - объяснила я.

- Тогда да. Я мумия.

Когда я все же смогла говорить, я отметила:

- Но ты не выглядишь мертвым.

- Я и не мертвый, - сообщил он, а потом добавил, - в данный момент.

Я вдруг вспомнила египетскую выставку и пустой саркофаг.

- Клянешься, что говоришь правду?

- Я клянусь сердцем любимой матери, что говорю чистую правду.

Когда Амон до этого спрашивал, верю ли я ему, я честно сказала ему, что верю. Он не был неискренним. Я видела, что он верил своим словам, но это не означало, что сказанное им хоть на один процент истинно.

Чтобы прийти в себя, я представила себя одним из допрашивающих носатых полицейских, которых видела по телевизору. Склонившись вперед и сузив глаза, я начала заваливать Амона вопросами:

- Как звали твоих родителей?

- Король Херу и королева Омороса.

- Какой была твоя любимая игрушка в детстве?

- Вырезанная из дерева лошадь.

- Твоя любимая еда?

- Мед и финики из моей страны, сладкие круглые лепешки с фруктами сверху из твоей.

- Ух-хух, - так ему понравились ватрушки. – Любимая музыка?

- Систр, арфа и лютня.

- Если ты египетская мумия, где твои бинты?

- Сейчас моему телу не нужны бинты. Я возродился, как делал это до этого каждые тысячу лет.

Заморгав, переваривая информацию, я продолжила:

- Но я не видела их разбросанными на выставке. Куда делись бинты?

- Когда приходит мое время возрождаться, я пробуждаюсь и использую свою силу, чтобы убрать их. Иначе мне было бы сложно двигаться.

Я фыркнула.

- Хорошо. Видимо, это будет труднее, - пробормотала я. Вскинув голову, я продолжила. – Как ты понимаешь английский?

- Заклинание, - когда я снова заморгала, он объяснил. – Сначала я не понимал твой язык. Помнишь, ты пыталась общаться со мной жестами в Доме Муз?

Я кивнула.

- Я призвал чары из Книги Мертвых, чтобы смочь передать свои мысли тебе. Так мы стали понимать друг друга.

- Так ты можешь понять любого и из любой страны?

- Если это потребуется, то да.

- Почему ты выбрал меня?

Несколько секунд он не отвечал, а только смотрел на меня. Затем он сорвал травинку и принялся крутить ее пальцами.

- Ты была здесь, - просто ответил он.

Сидя на скамейке, я сложила руки на коленях и разглядывала его лицо. С каждым его ответом мое недоверие росло. Это было невозможно.

- Можешь показать что-то? – я взмахнула одной рукой. – Знаешь… что-то магическое?

- А перемещение в парк и контроль над твоими действиями еще не доказали мою силу?

- Ну, вообще-то я подозревала, что ты меня загипнотизировал, так что мне нужно увидеть что-нибудь другое, чтобы убедиться.

- Что убедит тебя?

- Оу, даже не знаю. Десять бедствий Египта, восставшая из мертвых армия, воскрешение возлюбленной, что-то в этом роде.

Амон нахмурился.

- Зачем мне делать такие вещи?

Пожав плечами, я ответила:

- Такое мумии делают в фильмах.

- Что такое фильм?

- Это постановка. Драма.

- Ясно. Но я не хочу насылать бедствия на твой город. Чтобы поднять из мертвых целую армию, мне нужно подключиться к сильному источнику энергии, которого у меня сейчас нет, и я никогда не любил женщину.

- Правда? Так здесь нет девушки-мумии?

Он вскинул голову.

- Меня ожидают братья, но больше никого нет. У меня не было друзей среди женщин.

- Хммм. Интересно, - я мысленно пометила эту часть информации. – Ладно, тогда сделай что-то другое.

Подумав мгновение, он сказал:

- Мне нужно собраться с силами, и я смогу сделать что-то маленькое.

- Окей.

Склонившись вперед, я наблюдала за Амоном пристальным взглядом, а он поднял руки и сложил их в чашу. Ничего не происходило. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь, затем медленно развел руки. Свет заполнил пространство между его ладонями, и я чувствовала уколы маленьких частичек на лице, когда между его пальцев появились песчинки.

Я зачаровано смотрела, как песок вихрится и принимает очертания сфинкса. Бегун взобрался на холм, и я тут же вскочила с лавочки и схватила Амона за руку. Свет исчез, а песок падал вокруг нас шуршащим душем.

- Я верю тебе, - прошептала я. Я внезапно обеспокоилась тем, как близко оказались наши лица, притяжение между нами стало осязаемым и теплым. У меня перехватило дыхание, и я покраснела, когда мой взгляд скользнул от его глаз к его губам. Он не отступил и не двинулся, но я чувствовала изменения, когда воздух вокруг нас стал жарким.

Любое крошечное движение, и мы бы поцеловались. С тревогой я поняла, что хотела бы почувствовать его губы на своих, и я снова задумалась, было ли это желание моим, или это он заставлял меня хотеть этого.

Я не понимала, как я смогла от абсолютной ненависти – ну, я была уже близка к ней – перейти к доверию к парню, что был древней мумией, снабженной силами, к желанию понять рассказанное мумией всего за несколько минут. Боже, я была… Не. В. Себе.

Попятившись на пару дюймов, я почувствовала холод на своих потрепанных песком щеках.

Прочистив горло, я сжала его руки и сказала:

- Амон, какими бы ни были твои силы, ты не можешь показывать их никому, кроме своих братьев и меня. Пообещай.

- Почему ты просишь об этом? – мягко спросил он, легонько гладя мои пальцы своими большими пальцами. Это движение пускало теплые волны по моим венам и щекотало мои нервы в хорошем смысле. Нервно я выдернула свои руки из его и отстранилась еще немного дальше. Амон не выглядел сбитым с толку моими действиями, скорее любопытным.

Я оглянулась и подождала, пока бегун исчезнет из поля зрения за деревьями, а потом продолжила:

- Это опасно, понимаешь? Как тогда, когда ты исцелился и встал перед людьми, показывая свою силу. Нужно быть осторожнее. Постарайся скрывать ее. Иначе люди просто воспримут тебя безумным, как это сделала я, или вообще решат, что ты принимаешь наркотики. А могут и попытаться ранить тебя или отправить в зону 51, - в ответ на его растерянный взгляд я сказала: - Я объясню зону 51 позже. У меня все еще куча вопросов, но я верю, что тот, кем ты себя назвал, хоть это и звучит невозможно.

Амон кивнул.

- Хорошо.

- А теперь объясни, почему тебе нужно, чтобы я пошла с тобой.

- Как я уже говорил, все твои внутренние органы обеспечивают меня силой, и без этой поддержки я уже умер бы, не достигнув своей цели.

- И что у тебя за цель?

- Пробудить братьев и завершить церемонию, чтобы выстроить в ряд солнце, луну и звезды, и Темный, Сетх, бог хаоса, будет заперт еще на тысячу лет.

- Ух-хух. Это нужно записать, - я схватила свой блокнот и застрочила в нем. – Тысяча лет… солнце… луна… звезды… Темный. Хмм, тебе придется рассказать мне больше об этом Сетхе, но уже позже. Так твои братья тоже мумии?

- Да.

- И ты понимаешь, как далеко мы от Фив?

- А как далеко, кстати?

- Сейчас проверим, - я взяла смартфон и залезла на несколько страниц. – Египет… больше чем в пяти тысячах шестистах милях отсюда, - сообщила я.

- Что такое миля? – спросил он, с интересом глядя на мой телефон.

- Ой-ей. Чем вы измеряли расстояние в Египте?

Амон схватил меня за руку, и мое сердце подпрыгнуло.

- Что ты делаешь? – нервно спросила я.

Амон улыбнулся.

- Показываю меры длины, - он пробежал пальцами по линиям на моей ладони, а потом опустился подушечкой пальца к моему мизинцу. – Это джеба, расстояние пальца, Дальше идет шесеп, длина твое ладони. Мех нисвт – это королевский локоть, семь ладоней, - Амон положил свою ладонь на мою и показывал расстояние одно за другим.

Покраснев, я переключила внимание на телефон, вбивая в него цифры.

- Здесь говорится, что одна миля – это три тысячи пятьсот двадцать локтей. А значит до Фив, грубо говоря,… девятнадцать миллионов семьсот двенадцать тысяч локтей.

Он выдохнул.

- Это почти тысяча итеру!

- Да, и там нет сплошной земли. Фивы за океаном. Ты видел когда-нибудь океан?

Он кивнул.

- Я видел великие моря, в которые впадает Нил.

- Хочешь верь, хочешь – нет, Амон, но эти великие моря – мелочь, по сравнению с океаном.

Амон отвел взгляд и тихо сказал:

- У меня не было возможности так сильно исследовать мир.

На его лице застыло печальное выражение, и я поняла, что мне не хватает его теплой улыбки.

- Амон? – я коснулась его руки и подвинулась ближе, чтобы он видел телефон. – Смотри, - я показала ему изображение земного шара. – Мы вот на этом континенте, что называется Северная Америка. Египет, - я повернула пальцем глобус и увеличила карту на Африке, - в этой стороне на африканском континенте. Так что ты очень далеко от Канзаса, Дороти.

- Что это за волшебная коробочка?

- Ох, это телефон. Приложения на нем делают его похожим на компьютер.

- Я не понимаю.

- А я не могу объяснить этот вопрос.

- Это как оракул?

- Думаю, у них есть что-то общее.

- Где ты взяла этот дар богов? Победила монстра?

- Нет, конечно. Почти у всех есть такой.

- Можно посмотреть? – я передала ему телефон, и он коснулся пальцами глобуса на экране, зачарованно глядя на приближение карты. – Мы точно на другом конце мира? – спросил он.

- Точно. И помни, это мы думаем, что твои братья еще в Египте. Но вообще-то они могут быть где угодно – в Китае, во Франции, в Англии – египетские выставки очень популярны.

Амон погладил рукой лысую голову и задумчиво произнес:

- Так вот почему моя сила не перенесла нас к ним, - его глаза встретились с моими. – Я не могу перенестись через великие воды. Пески пустыни тяжелеют от столкновения с водой. И нас могло засосать в бездонный океан.

Я сглотнула.

- Технически океан не бездонный, но я себе представила.

Играя с телефоном, он начал нажимать разные кнопки и изучать всякие приложения. Я была в шоке от того, как быстро он освоился с современной техникой.

- Слишком много океанов, ты права, - сообщил он. – Но если мы попадем в Египет, я смогу попросить о помощи Анубиса.

- Ты не можешь попросить его отсюда?

- Нет. Этот ритуал можно провести только в определенном месте.

- Точно, - мысль о том, что этот непонятный, хоть и привлекательный, юноша уйдет, вызывала облегчение, но в то же время я жалела, что он уйдет. Как часто девушка может встретить египетского принца?

Амон выжидающе смотрел на меня. Прикусив губу, я вдруг поняла, что он хотел.

«Свидание еще не окончено».

- Эм… Видишь ли, Амон, я не готова к долгому путешествию, да и не могу просто взять и уехать на другой конец земного шара. Мои родители этого не позволят, и мне в школу со следующей недели. В понедельник заканчиваются весенние каникулы. Почему бы тебе не загипнотизировать какого-нибудь парня в аэропорту, который тоже летит в Египет, и не использовать его «жизненную силу» по пути туда. А потом в один миг твоя песчаная буря перенесет тебя в твоим братьям, сила воскресит их, вы закончите церемонию и сможете отряхнуть руки, так сказать.

- Что такое аэропорт? – спросил он.

- Аэропорт – это место, откуда множество белых колесниц улетают по небу и могут перелететь даже через великие воды.

Амон немедленно встал.

- Да. Нам нужна летающая колесница до Египта.

- Воу, погоди минутку, - возмутилась я, когда он поднял меня на ноги. – В чем проблемы соединиться с человеком, который летит туда же?

Он поднял мой рюкзак и перекинул лямку через всю свою грудь, перед тем как взять мои руки в свои.

- Я могу быть связанным только с одним человеком, - думаю, он увидел тревогу на моем лице и быстро добавил. – Не беспокойся. Как только мы закончим церемонию, наша связь перестанет быть необходимой, и ты сможешь вернуться домой – к родителям и урокам. К тому моменту я верну все свои силы и смогу управлять временем, я отправлю тебя домой, чтобы ты вернулась в тот момент, когда мы отбудем. Никто не заметит твоего отсутствия. Твоя семья даже не узнает, что ты уезжала.

Он потянул меня по дороге, и моя тревога росла.

- А если то место, где делается ритуал Анубиса, уже не там? Я имею в виду, что за последние тысячу лет там проводили много археологических раскопок. Ох, и они раскапывали гробницы, - добавила я, если он не понял. – Мы можем ничего не найти, - я попыталась вырвать свою руку из его ладони и продолжила. – То есть, твои братья могут быть где угодно. И если подумать, почему ты должен воскресить их? Почему они не могут пробудиться сами, как это сделал ты? И еще одно…

- Лили, - Амон остановился и развернулся, положив руки мне на плечи. Тепло проникло в мои кости, расслабило мышцы, и все вопросы вылетели из головы. И я не понимала, делает он это с какой-то целью или для него такое поведение было нормальным. – Я обещаю, что отвечу на все твои вопросы, - сказал он. – Но я должен закончить церемонию до того, как поднимется полная луна над древними храмами Гизы. Эти здания ведь остались?

- Ты о пирамидах? Да, но…

- Значит, нам нужно как можно скорее попасть туда.

- С ограничением полной луной у нас остается всего месяц, и то в лучшем случае.

- Боюсь, времени еще меньше, - сказал Амон, быстро взглянув на небо. – По моим подсчетам осталось около недели, - он снова взял меня за руку и повел прочь из парка.

Гудение рожков становилось все громче, и вскоре нас окружили люди. Если бы я хотела сбежать, это нужно было делать сразу. Но проблемой было, что я не была уверена, что хотела бежать. Да, мои эмоции были беспорядочными. Да, Амон использовал меня как батарейку. Да, он был ожившей египетской мумией. Но я не могла отрицать, что я никогда не чувствовала себя более… живой за все семнадцать лет, как за эти двадцать четыре часа.

Амон остановился перед запряженными лошадьми каретами, широко улыбнулся и вскинул брови.

- Прости, Спартак, но они катаются только в пределах парка, - объяснила я.

Он вздохнул.

- Это и к лучшему. Эти лошади толстые и ленивые. У них не хватит мощи на ту скорость, которую я хочу.

- Эй! – запротестовал подслушивающий кучер. Проигнорировав его слова, Амон заметил машину и нагло встал перед ней, вскинув руки в приказывающем жесте, несмотря на то, что огни такси показывали, что его работа окончена.

- Стой, золотая колесница! – прокричал он.

Амон направился к водительскому креслу и заговорил с водителем, не обращая внимания на гудение и грубые жесты остальных водителей. А потом он знаком подозвал меня к себе.

Водитель вышел из такси и открыл дверь передо мной.

- Прошу, устраивайтесь поудобнее, мисс. Я доставлю вас в аэропорт в рекордный срок, - Амон передал водителю мою сумку.

Я колебалась перед открытой дверью. Подняв глаза, я увидела, что Амон протянул ко мне руку, глядя на меня, и я задалась вопросом, читает ли он мое сознание.

- Пойдешь ли ты со мной, Лили?

Не «Ты пойдешь» или «Идем со мной», но «Пойдешь ли ты?».

Амон оставил мне право выбора. Я не знала, в чем была причина, но это было красивым жестом. Пришло время. У меня были если не все факты, то достаточно подробностей, чтобы принять взвешенное решение. У Амона оставалась сила управлять мной, но он уже отчаялся заставить меня выполнять его приказы, и в то же время он предоставил мне ценную свободу выбора.

Я знала, что я трусиха – трусиха с привилегиями, введенная собой в заблуждение, мягкотелая, предпочитающая сидеть в милом особнячке в своей комнате, играющая с фальшивыми друзьями из средней школы и все это время обманывающая себя, что я свободна, как те люди, которых я рисовала в своем блокноте.

Но я не была. И теперь, глядя в глаза Амона, я нервничала. И не только потому, что его просьба давала мне путь, путь из моей комфортной зоны, но и потому, что я была до смерти напугана тем, что это путешествие могло стать моей единственной возможностью вырваться. Выбрать что-то другое. Быть кем-то другим. Не той, чья жизнь была прописана на пять лет вперед.

Меня наполнила решимость. Я не была уверена, влиял ли так на меня Амон, или в моем сознании что-то переключилось, но я внезапно захотела уйти. Захотела спрыгнуть с утеса. Спрыгнуть с парашюта. Ухватиться за возможность, пусть и безумную, сделать и увидеть то, что никто не мог.

Хотя моя рука дрожала, я положила ее на ладонь Амона и сказала:

- Идем, - глубоко вздохнув, я отпустила всю свою защиту, чувствуя гордость за то, что осмелилась согласиться. Теперь нужно было лишь сесть в такси, пока я не подумала дважды.

Одарив меня солнечной улыбкой, Амон прижал меня к себе и прошептал на ухо:

- Ты смелее, чем ты думаешь. У тебя действительно сердце сфинкса.

- Кстати, что это означает? – спросила я, забравшись в машину и сдвинувшись, освобождая место для Амона.

- В моей стране сфинкс всегда упоминался как мужчина, но греки верили, что сфинкс – женщина: полульвица, получеловек. И мне их версия нравится больше. Видишь ли, львица смелая и умная. Она – охотница, что обеспечивает едой потомство. Все звери, на которых она охотится, могут убить ее, но она все равно продолжает охотиться, ведь есть те, кто зависят от нее. У тебя сердце сфинкса, сердце львицы. Но сфинкс и защитница, покровительница. Когда она раскрывает огромные крылья, она создает мощный ветер, что сдувает зло.

- Так бывают настоящие сфинксы? То есть, если есть настоящий Анубис, настоящая мумия, то и здесь все может быть, да?

Амон, наконец, повернулся ко мне и потер подбородок.

- Я никогда не видел их, но существует легенда среди воинов, что храбрых сердцем женщин, участвовавших в битвах, оберегает дух сфинкса.

- Точно. Но если так подумать, я не уверена, что хочу заниматься чем-то подобным. Сражения не входят в мои занятия, да и у меня нет желания получить хвост.

Амон с интересом оглядел мое тело, словно оценивал такую возможность.

- Что? – выдавила я, чувствуя, что лицо краснеет.

- Ничего, - ответил он, не скрывая усмешки.

Я ткнула его локтем и сказала:

- Прекращай. И пока я думаю, перестань читать мое сознание.

- Хочешь верь, хочешь – нет, но я пытался избежать этого, но иногда твои чувства захлестывают меня, и даже я со всей своей силой не могу отгородиться от них.

Я уставилась на водителя, раздумывая над тем, что думает о разговоре он, но тот вообще не обращал, похоже, внимания. И вообще его выражение лица было легкомысленным.

Я тихо спросила у Амона:

- Что ты с ним сделал? Ты его контролируешь?

- Я управляю его зрением, - сказал Амон, склонившись ближе ко мне.

- О чем ты говоришь?

- Он видит двух самых важных людей из тех, что он когда-либо возил.

* * *

Когда мы подъехали к аэропорту имени Кеннеди, я вытащила свою кредитку, чтобы заплатить, но водитель оскорбился тем, что я пытаюсь сделать что-то подобное. Он даже взял мой багаж и предложил донести его. Когда мы все же смогли от него отвязаться, он пожал Амону руку, протянул ему визитку, сказал, что он – его большой фанат и добавил, что если Амон снова будет в Нью-Йорке, то может смело звонить ему по любой причине.

Когда он уехал, я могла только смеяться.

- И кем он тебя видел?

- Я не уверен насчет имени, но в его сознании была картинка молодого певца с длинными волосами.

Мысль о том, что водитель такси Нью-Йорка мечтал о клиенте из музыкальной группы мальчиков, заставляла меня улыбаться весь путь до терминала.

Глава седьмая:

Дата добавления: 2015-11-16