Чужак в чужой стране

Рука, что была теплой и абсолютно без древних бинтов, тут же отдернулась, стоило мне закричать. Я пробежала через пластиковую перегородку и промчалась к стене, где из сумки вытащила баллончик перцового газа. Я стояла там, вооруженная, с пальцем на кнопке, когда босые ноги прошлепали из-за пластиковой перегородки, выходя из темноты.

Послышался звук копания, странная личность рылась в открытых ящиках. Что-то, скорее всего коробка, рухнуло на пол, и металлическая табличка с надписью, что объект внутри очень ценен, тоже сломалась.

- Предупреждаю тебя, я вооружена, - пригрозила я.

Кто-то за поворотом замер и сказал несколько слов на непонятном языке, а потом шум возобновился.

- Что это значит? Что ты сказал? – спросила я. Ответа не было, и я попробовала еще раз на других языках. Ответа не было, зато было слышно, как в сторону отлетел кувшин. – Слушай, я не знаю, кто ты и что тут делаешь, - сказала я, возвращаясь к английскому, пока я опустилась на колени и сложила свои бумаги в сумку, - но тебя здесь не должно быть.

Забросив сумку на плечо и, не теряя времени, застегнув ее, я не спускала глаз с пластиковой перегородки, подползая к входу. Прячась за прилавками, я подобралась к основному проходу, держа наготове баллончик, на случай, если чужак выпрыгнет оттуда на меня. Увидев впереди пластик, я осмотрелась, но подозрительных следов не обнаружила.

Он прятался? А я следила?

- Прошу, выйди и объяснись, - смело позвала я. Прижавшись спиной к стене, я ждала ответ.

Вообще-то я должна была уйти и доложить о происходящем охране, но я не могла этого сделать, гонимая любопытством. Если бы меня хотели атаковать, то давно это сделали бы.

Он или она пропал. Может, это был бездомный, что хотел здесь пожить, пока выставка не открылась? Может, это рабочие. Может, они ранены. Я опустила руку, которую уже свело, и медленно пошла к перегородке.

- Эй? Вам нужна помощь? – позвала я. Голос мой не звучал так надежно, как мне хотелось.

Я слышала чей-то вздох впереди. Хотя я уже вряд ли смогла бы нажать на баллончик, я продолжала держать его перед собой, дрожащий палец нервно рисовал круги на кнопке.

- Кто ты? – спросила я еще раз, но тише, что скорее прозвучало как мысли вслух, чем как вопрос.

Рука оттолкнула пластик, и объект моего страха и любопытства шагнул оттуда, бормоча слова, что звучали как ругательства на непонятном языке. Остановившись прямо за перегородкой, он – похоже, это все же был он – позволил пластику упасть и встретил меня с раздраженным видом.

Хотя мы были в самой темной части выставки, я могла ясно видеть белую плиссированную юбку, что заканчивалась на его коленях, и широкое пространство его загорелой и голой груди. Его босые ноги были покрыты опилками. Он выглядел юным, может, на пару лет старше меня, а голова его была лысой.

Скрестив мускулистые руки на широкой груди, он нагло осмотрел меня с головы до ног, и у меня сложилось впечатление, что он признал меня удивительной, но и расстроившей его.

- Назад, - сказала я, вскидывая перцовый баллончик и чувствуя себя в такой ситуации ужасно глупо. Он вскинул брови и фыркнул, насмехаясь.

Указав на меня пальцем, он сказал что-то, по тону напоминающее команду.

- Прости. Я тебя не понимаю, - ответила я.

Заметно растерявшись, он повторил свои слова, но гораздо медленнее, словно общался с умственно отсталым.

Я тоже ответила медленно, но сначала жестами указав на себя:

- Я, - потом покачала головой, - не понимаю, - и показала на него, - тебя.

Раздраженно вскрикнув, он вскинул руки в воздух и так и остался. В этот момент вспыхнул верхний свет. Короткий вскрик вырвался из моего рта, когда я смогла по-настоящему рассмотреть юношу, который, как я думала, жил среди реликвий. Он точно не был бездомным.

Кто же ты? Я думала над этим, разглядывая его, а он не был ни мужчиной, ни подростком. Он был словно… вне времени. Орехового цвета глаза, сейчас больше напоминавшие зеленые, чем карие, под густыми бровями пронзали меня взглядом, что был и умным, и хищным. Я чувствовала себя мышью перед соколом, понимая, что передо мной смерть, но не убегая, очарованная этой красотой.

Его физическая привлекательность была неоспорима: задумчивые глаза, гора мускулов под гладкой бронзовой кожей и полные губы, что обязательно станут предметом обожания многих девушек. Но было что-то за этой красотой, что-то другое в нем, что заставило мои пальцы потянуться за карандашом и блокнотом. Я не была уверена, что смогу запечатлеть то неуловимое ощущение, возникшее при взгляде на него, но я хотела попытаться. Я легко делила людей на категории по своим критериям – их одежда, их манера движения, их окружение или метод общения – и понимала, что для него придется создавать новую систему. Он был вне тех групп. Он был уникален.

Я моргнула и поняла, что он снова усмехается. И хотя все остальное о нем было загадкой, я смогла опознать это выражение. Я встречала кучу парней с таким выражением. Иностранцы или нет, все они были одинаковыми. Они думали, что богатство и их хорошая внешность дают им власть. И они упивались этой властью. Определенно не мой тип.

- Кем же ты можешь быть? – обронила я, мои щеки заливал жар в ответ на его взгляд. – Ты иностранная модель, что снималась здесь, а теперь не может найти свою одежду? – я оглянулась в поисках его костюма. – Ладно, просто поверь мне, - сказала я, используя свой лучший успокаивающий тон голоса и выделяя каждое слово паузой и жестами. – Никто не взглянет на тебя дважды, так что… просто уходи.

Вздохнув, Модель пробормотал несколько слов, крутя пальцами в воздухе. Вдруг во рту я почувствовала странный вкус и шипение, словно на языке растворилась шипучая конфета. Ощущение быстро исчезло, и я пыталась понять, что он будет делать дальше, когда он сказал первое слово, которое я поняла.

- Представься.

- Представься? – тупо повторила я. – Ты хочешь знать мое имя?

Он кивнул.

Выпрямившись, я коротко ответила:

- Лиллиана Янг. А как тебя зовут?

- Хорошо. Идем, юная Лили, мне нужна твоя помощь, - сказал он, кривя губами, словно у слов был плохой вкус, и игнорируя мой вопрос.

Решив, что я пойду за ним, он повернулся и ушел за пластиковую перегородку. Немного поколебавшись, я сдалась любопытству и прошла за перегородку. Свет заполнял каждый угол раньше темной комнаты, и я увидела юношу, копающегося среди вещей в кувшине, отталкивая ненужные, как мусор.

- И что ты делаешь? Почему ты так одет? Как ты смог внезапно заговорить по-английски?

- Слишком много вопросов, юная Лили. Прошу, выбери один.

Он снял тяжелую бочку с коробки. Закрыв глаза, он заговорил медленно и мелодично на другом языке. Через мгновение он потряс головой, положил вещь обратно и взял другую.

- Что ты делаешь? – спросила я, когда он повторил напев.

- Ищу свои сосуды смерти.

- Сосуды смерти? – я замерла. – Ты о канопах? И что значит «свои»?

- Больше никаких вопросов, юная Лили.

- Вот как, - проворчала я, все еще пытаясь понять, что происходит. – Ты ищешь канопы, так называемые, сосуды смерти. Я читала о них недавно в “National Geographic”. Они использовались для мумий. В них хранились их органы.

- Да.

- Ты их крадешь?

Он двинулся к следующему кувшину.

- Я не могу украсть то, что принадлежит мне.

Я вгляделась в его лицо. Я хорошо читала людей, так что могла заметить ложь. Он не лгал. Он, видимо, верил, что имеет отношение к египетским реликвиям, или просто сошел с ума. Я склонялась ко второму варианту.

- Видишь ли, - тихо сказала я. – Эти вещи принадлежат музею. Тебе нельзя их трогать. Нельзя прийти сюда и забрать то, что захочется.

- Музей.

- Да, музей. Это дом, в котором собраны реликвии, старые документы и ценные картины.

Сорвав крышку с очередного контейнера, он принялся изучать его содержимое.

- Эх, - сказал он. – Дом Муз.

- Что?

Он не ответил, копаясь в ящике, кипя от возмущения.

- Их тут нет.

- Сосудов смерти? – спросила я.

- Да. Это реплики. В них нет моей жизненной силы.

- Жизненной силы, ага.

«Точно чокнутый».

Пробормотав извинения, я начала уходить, но он пошел за мной.

- Без своей жизненной силы я только ходячая тень, чье время застыло, - печально сообщил он.

Его глаза пересеклись взглядом с моими, пока я нервно пятилась назад.

- Мне нужна еда, юная Лили, - сказал он, приближаясь.

- Еда, ага.

«Прошу, не становись из модели Ганнибалом Лектором».

- Ну, есть много мест, где ты можешь перекусить. Рекомендую кафе с крытым садом на пятом этаже, - я отходила назад, минуя гору контейнеров и показывая ему нужное направление, но он не отступал.

- Не убегай, юная Лили.

- Бежать? – я нервно хихикнула. – Я не убегаю. Но, если говорить о беге, то кафе далековато, куда ближе – кафе в американском крыле. Сразу после египетской выставки. Не пропустишь. Что ж, мне нужно идти. У меня встреча.

- Ты не понимаешь. Без моих сосудов мне нужна твоя жизненная сила.

- Ты возьмешь мою… Ну, видишь ли, мне самой она нужна. Но я хотела бы тебе помочь, если бы могла, - сказала я, понимая, что он поймал меня у стены контейнеров. Моя спина наткнулась на преграду, и он улыбнулся. Я, не раздумывая, вскинула баллончик и распылила на него перцовый газ. Взвыв, он отступил. Вокруг него завихрился ветер, поднимая в воздух пыль и мелкие предметы. Испугавшись, я развернулась и побежала к перегородке, но свет погас, и я споткнулась о золотой саркофаг. Качаясь и восстанавливая равновесие, я слышала, что он идет за мной.

- Вернись, юная Лили, - ревел он. – Ты нужна мне.

«Ох, да ладно».

Не было времени оглядываться. Схватив в руку сумку, я прошла вдоль гроба, а потом побежала так быстро, как могла. Он преследовал меня, вырвавшись из темноты секундами позже меня.

Мой открытый рюкзак подпрыгивал при беге, и из него на пол высыпались ручки и карандаши. Когда выпал мой блокнот, я остановилась в отчаянии, несмотря на опасность. И осмелилась оглянуться, пока поднимала вещь.

Сумасшедший юноша модельной внешности стоял вдалеке, подняв руки в воздух и закрыв глаза. Он напевно говорил, как и в тот раз, его голос эхом отражался по залу, пока я бежала к входу. Загадочный ветер играл с моими волосами, дул в лицо и слепил меня. Его слова пронзали мое сознание, словно на камне выбивали иероглифы. Он читал:

- Защити меня, бог Утреннего Солнца.

И отгони несущих зло.

Отверни от меня беду.

Силой своих слов,

Силой своего сердца,

Я произношу заклятье.

Мы связаны теперь в одно,

И жизни наши связаны.

Неутомимо она будет служить мне,

Как я служу Египту.

Пока я на этой земле,

Освети мои перья,

Расправь мои крылья,

Успокой мое сердце.

А, сделав это,

Проси о награде, о подарке.

Когда я потеряюсь, она придет.

Когда мне будет одиноко, она придет.

Когда я ослабею, она даст мне силы.

И даже в смерти,

Где рассеется тьма,

И все озарит вечное солнце.

Мое сердце прочное.

Моя душа ликует.

Мое служение вечное.

Я добежала до дверей, но когда он закончил, меня отбросило назад через весь этаж.

Я не понимала, что происходит. Я чувствовала лишь боль. Мое сердце бешено билось, желудок сжимался, а легкие не могли вобрать в себя воздух.

«Он убил меня?» - я попыталась вдохнуть, пока проверяла спину. Крови не было. Следа от пули тоже не было. Я осторожно поднялась. Мне нужно уйти. Сейчас же.

Добравшись до выхода, я взглянула на часы. Одиннадцать тридцать пять, всего на пару минут опаздывала. Если я пропущу этот обязательный ланч, я буду долго выслушивать ворчание папы. Он хотел, чтобы у меня были подруги среди дочерей известных людей, с которыми он хотел «поработать» в будущем.

Пробравшись через толпу, я вошла в один из своих любимых ресторанов и поспешила к столу у окон, выходивших на улицу. Опустившись в кресло, я перевела дыхание, и три пары придирчивых глаз осмотрели меня. Мои одноклассницы. Их блестящие напомаженные губы сложились в О, когда они отложили меню, изучая меня.

- Что с тобой случилось? – спросила рыжая.

- Выглядишь так, будто тебя кот терзал, - сказала блондинка.

- Царапал, терзал, скрутил в шарик шерсти и катал по полу, видимо, - добавила девушка с еще более светлыми волосами.

Девушки рассмеялись.

- Даже лучше, - сказала блондинка. – Ты выглядишь как турист, которого долго обдувал ветер на крыше автобуса. Оу, ты потеряла карту? – продолжила она сахарным тоном.

Я показала им улыбку «я-рада-вас-видеть-но-я-вообще-то-хочу-вас-убить», но они не успокаивались.

- Ну правда, кто укладывал тебе волосы утром? Альберт Эйнштейн?

- Ага, и вещи, - поморщилась более светловолосая. – Я видела такие складки на шарпее.

Рыжая склонилась ко мне и схватилась за ткань одежды.

- Это опилки?

Скривившись, я ответила:

- Да.

- Так и знала! – блондинка притворно пораженно вздохнула. – Лиллиана завела роман с наездником родео.

Она засмеялись.

- Это объясняет волосы, - сказала рыжая.

- Все, хватит. У меня было тяжелое утро, ладно? – я взяла меню и попыталась пригладить волосы и стряхнуть опилки. – Пришлось побегать по музею, - пробормотала я.

- Вне музея? – с интересом спросила рыжая.

Мои губы робко приоткрылись.

- Нет, в музее.

Блондинка уже по-настоящему вздохнула и понизила голос.

- Тебя… ограбили?

Девушки тут же посерьезнели, разделяя страх. Они боялись быть жертвами. Понимание, что кто-то может позариться на их деньги, а то и на них самих, пугало всех в элитной частной школе.

- Бедняжка, - бросила блондинка, а рыжая похлопала меня по спине и поспешила вытереть руку. – Расслабься. Мы позаботимся о тебе.

Пока блондинка разливалась соловьем о новом любимом дизайнере, я с отсутствующим видом смотрела в окно. Внезапно я что-то почувствовала. Желудок сжался, а дыхание без причины ускорилось. А потом краем глаза я увидела в окно мужчину. Мужчину, остановившего движение на проезжей части. Лысого мужчину в белой плиссированной юбке без обуви.

Хотя жители Нью-Йорка привыкли ко всему, мужчина вызвал ажиотаж. Толпа окружила его, а он вскинул голову к небу, окидывая взглядом окрестные здания, которых он никогда не видел. Он шагнул на проезжую часть, и я резко встала.

Машина сбила его.

- Кэсси, Кристи, Кортни. Жаль, но мне пора идти.

В панике схватив рюкзак, я выбежала на улицу. Что-то необъяснимое тянуло меня к нему, пугающему и интересующему меня одновременно. Но я не была уверенна, что хочу видеть его живым.

Глава третья:

Дата добавления: 2015-11-16