|
Читайте также: |
Учитывая междисциплинарный характер проблем, связанных с рефлексией, можно сказать, что в зависимости от той области, в которой проводится психологическое или любое другое исследование, выделяется та, или иная грань рефлексии, акцентируется тот или иной ее аспект. Столь широкий спектр исследований в области рефлексии обусловлен тем, что рефлексивные процессы включены в регуляцию практически всех сфер человеческой активности. Последнее свидетельствует о важности изучения этого базисного, основополагающего свойства, а также о малоперспективности использования традиционного аналитического подхода к его изучению. Многомерность рефлексии требует системности в ее понимании, что на определенном этапе развития научного знания было затруднено.
Таким образом, из-за исключительной сложности и специфичности свойства рефлексивности, материал, касающийся проблематики рефлексии, также является крайне разнородным и мало структурированным. Очень трудно выделить какую-то единую, общепринятую концепцию, в рамках которой можно было бы на основании эмпирических исследований создать целостную модель рефлексивных процессов. В следующем параграфе мы постараемся классифицировать некоторые из основных подходов к психологическому изучению рефлексии. Различные авторы классифицируют парадигмы и отдельные направления, сложившиеся в современной психологии рефлексии по различным основаниям. При этом, от следования тому или иному из этих направлений зависит определение состава и природы рефлексивных процессов, созданное или разделяемое исследователем.
Если говорить о принципиальном общенаучном подходе к изучению рефлексии, следует привести следующие точки зрения исследователей. Как отмечает А.П. Огурцов [146], в настоящее время существует две альтернативные тенденции в исследовании рефлексивных процессов, в принципе берущие начало в философии. С некоторой долей условности их можно назвать трансценденталистской и герменевтико-экзистенциальной.
Рефлексия в первом случае трактуется как отстраненное наблюдение за когнитивными процессами и работой сознания, как внеситуативная аналитика сознания, "как раскрывающая в безличном описании объективно идеальную, надличностную структуру истинного знания и безличностные процедуры познания". Рефлексия понимается как мышление о мышлении. Предметно-ориентированное мышление как бы раздвинуло свои горизонты, ко всей совокупности исследуемых областей добавив еще одну область - самое себя. В результате в философии стали анализироваться основания и предпосылки знания, явное и неявное в работе сознания.
Герменевтико-экзистенциальная традиция рассматривает рефлексивный процесс в контексте общения. Рефлексия происходит здесь в контексте коммуникации, в контексте ситуации (понимание себя и другого, формирование образов своего и чужого "я", пересечение взаимных оценок и самооценок). Эта модель рефлексивного процесса исходит из социокультурной обусловленности содержания форм мышления.
Таким образом, можно дифференцировать две традиции в трактовке рефлексии: 1) рефлексивный анализ, ведущий к прояснению идеальных значений и связанный с конструированием идеальных объектов; 2) процесс рефлексии, ведущий к уяснению тех смыслов, которые проявляются в межличностном общении, в самом процессе коммуникации.
Далее, существует точка зрения, согласно которой эти две ориентации в анализе сознания не только не исключают, а, напротив, дополняют друг друга. Согласно ей, предпринимаются попытки построения синтетической модели рефлексивных процессов, которые учитывали бы своеобразие "объективирующей рефлексии и коммуникативного понимания". Рефлексия в широком смысле включает в себя такие процессы, как самосознание в виде размышлений над собственными переживаниями, ощущениями, мыслями, самопонимание и понимание другого, представление о том, каким человек представляется партнеру по общению, как его оценивают другие люди. Кроме того, многие авторы отмечают, что рефлексия - это теоретическая деятельность, направленная на осмысление своих собственных действий и их законов. Рефлексия, в конечном итоге, есть осознание практики. В.И. Слободчиков [177] выделяет три контекста, в которых разрабатывается проблема рефлексии:
а) при исследовании теоретического мышления (в науковедении, философии, методологии);
б) при исследовании процессов коммуникации и кооперации действий участников этих процессов;
в) при исследованиях самосознания личности, связанных с проблемами формирования личности, воспитания и самовоспитания.
В настоящее время в структуре собственно психологического знания, рамками которого мы ограничимся при дальнейшем анализе рефлексивных процессов, сложилось три ведущих направления в разработке проблем рефлексии [63]: исследования рефлексивного самосознания человека, работы по творческому мышлению и изучение рефлексии как познания человеком явлений чужого сознания.
В соответствии с данной классификацией А.З. Зака мы попытались обобщить материал, касающийся теоретического понимания рефлексии. Представители первого подхода исследуют самосознание человека, оценку им своих поступков, контроль за своим поведением и т.д. Авторы концепций ориентируются на представление о рефлексии как "обращенности познания человека на самого себя, на свой внутренний мир, психические качества и состояния".
Наиболее глубокое понимание рефлексии в этом аспекте содержится у С.Л. Рубинштейна [169], указывающего, что «существует два основных способа существования человека и, соответственно, два отношения его к жизни. Первый - жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек. Второй связан с появлением рефлексии, которая как бы приостанавливает, прерывает процесс жизни и выводит человека мысленно за ее пределы. Человек как бы занимает позицию вне ее. «Здесь начинается либо путь к душевной опустошенности, … либо другой путь - к построению нравственной человеческой жизни на новой сознательной основе". Этот подход в литературе ХIХ в. развивал В.Г. Белинский, утверждая: "человек распадается на два человека, из которых один живет, а другой наблюдает за ним и судит о нем» [150].
В связи с пониманием рефлексии как выхода за рамки деятельности в случае невозможности ее осуществления, в литературе встречается предложение рассматривать рефлексивность в качестве особых процессов и морфологических образований, связывающих сферы сознания и мышления. Рефлексия оказывается сознательным деятельным процессом, в самых разнообразных формах создающим субъективное бытие действительности.
В.Я. Буторин, рассматривая по уровням процесс переработки информации, следующим образом определяет рефлексию и ее функционирование в этом процессе [34]. Он считает, что различение предметного и реального уровней сознания, которое используется в исследовании научного познания, применимо и в исследовании осознания, т.е. рефлексии, в информационном взаимодействии.
Первый уровень - предметный - характеризуется усвоением человеком поступающих сведений о предметах и явлениях природной и социальной действительности и включением их в систему знаний.
Второй уровень - рефлексивный - означает осознание: 1) факта воздействия социальной информации; 2) ее роли и места в жизнедеятельности человека; 3) акта рефлексивной трансформации полученной информации в собственно знания.
Рефлексия, следовательно, проявляется как наличие в сознании человека механизмов и норм произвольного контроля над процессами генерации информации, ее развития и функционирования. К рефлексии надо отнести и критический анализ поступающей информации, сомнение в правомерности и надежности поступающих сведений, их оценку. Способность к рефлексии можно понимать как умение реконструировать и анализировать понимаемый в широком смысле план построения собственной или чужой мысли; как умение выделять в этом плане его состав и структуру, а затем, объективировав их, прорабатывать соответственно ставимым перед собой целям. Потому выделяется две диалектически связанных функции рефлексивного осознания информации: инструментальную и редукционистскую. Инструментальная функция осознания информации выступает как орудие (инструмент) упорядочения наших знаний, представлений о мире, как осмысление способов, методов и средств оперирования с поступающей информацией. Поскольку информация выступает как идеальный план осуществления целей, то снятие неопределенности, ограничение в программе поведения выбора действий, поступка характеризуется как редукционистская функция осознания информации. Рефлексивность как единство инструментальной и редукционистской функций специфична в информационном плане тем, что осуществляет сравнение сведений о том, что делается, с тем, что уже сделано, что предполагалось или предполагается сделать, что должно быть сделано.
Таким образом, поступающая информация сравнивается с имеющейся у субъекта моделью будущего (в этом цель рефлексии). На основе такого прогнозирующего сравнения вырабатывается план действия, осуществляется активное управление своим (и чужим) поведением, направленным на решение определенной задачи. Приведенные рассуждения касаются также сравнительного анализа процессов рефлексии и принятия решения, контроля, прогнозирования, речь о которых пойдет в дальнейшем при рассмотрении интегративного характера рефлексивности.
Много внимания в русле этого подхода уделяется соотношению рефлексивности и самосознания, а именно Я-концепции. Организация и развитие рефлексивных процессов у человека (в частности Т.А. Кислицына проводила оценку протекания рефлексии у студентов, при этом рефлексивность рассматривается в тесной связи с "выработкой адекватной Я-концепции") имеет следующие параметры [104].
1. Самооценка. Человек так относится к другим, как к самому себе. Неадекватная самооценка искажает процесс рефлексии как восприятия и понимания процесса общения с другими.
2. Дифференцированность, проявляющаяся в степени детализации представлений о себе. Дифференцированность Я-концепции определяет глубину и тонкость видения других, т.к. человек способен различать в людях только те качества, о наличии или отсутствии которых у себя он задумывался. Восприятие других может искажаться вследствие бессознательной проекции на них неприемлемых у себя черт личности или приписывания ему тех черт, которыми человек хотел бы обладать. При оценке других людей Я-концепция выступает как бы точкой отсчета.
3. Уровень инструментальности в подходе к самому себе, умение использовать свои сильные стороны в качестве инструмента воздействия на других людей. Инструментальность Я-концепции означает высокий уровень саморефлексии: использовать себя в качестве инструмента можно лишь осуществляя рефлексивный анализ ситуации, требований, сознательно управляя собственным развитием. Инструментальность - видение себя в качестве инструмента собственной деятельности.
Вплетенность рефлексивных процессов в самосознание личности, их основополагающая роль в Я-концепции еще раз подчеркивает актуальность исследования свойства, но кроме того, дает некоторые представления о механизмах действия рефлексии, о ее надинтегральном, сложном характере.
Далее, можно выделить два варианта трактовки рефлексии в структуре самосознания: одни исследователи отождествляют рефлексию с когнитивной эмпатией, другие не отделяют ее от самосознания. При этом под когнитивной эмпатией понимается способность одного человека понимать позицию другого, предвидеть ход его мысли. Ж. Пиаже [149] полагал, что рефлексия представляет собой "...интериоризацию социальной деятельности - дискуссию, которую субъект ведет с самим собой, играя одновременно роль и своего собеседника". Можно трактовать рефлексию в качестве выхода за пределы непосредственной деятельности, в частности теоретической. Однако, по мнению М.М. Муканова [134], внутреннюю дискуссию нельзя отождествлять с рефлексией, хотя она является необходимым этапом и условием функционирования последней. Рефлексия не сводится к внутренней дискуссии по следующим причинам.
Рефлексия протекает не в течение всего времени внутреннего диалога, а лишь в момент "прерывания непрерывного" - когда нет возможности продолжать прежнюю деятельность из-за задержки. В результате субъект вынужден прервать текущую деятельность и обратиться в область теории. В этом случае функции теоретического мышления состоят в том, чтобы во-первых, выяснить причину возникшего препятствия, а во-вторых, найти иной выход. Это свидетельствует в пользу того, что внутренняя дискуссия может протекать не только во время "рефлексивного выхода", но также до и после него. Потому автор призывает различать когнитивную эмпатию и рефлексию. Рефлексия понимается им как процесс критического осмысления текущей деятельности и обоснования необходимости предпринять новую деятельность и касается более широкого, онтологического аспекта.
Описанный подход к изучению рефлексии, по-видимому, отражает лишь часть той реальности, которая в действительности имеет отражение в сознании посредством рефлексии и при этом затрагивает лишь часть внутренней психической деятельности, которая нуждается в рефлексировании в целях саморегуляции. Данное положение учитывалось нами при разработке гипотетического конструкта рефлексивности. В этой связи можно сослаться и на другой подход, который следует охарактеризовать, по мнению А.З. Зака [64] как «кибернетико-социально-психологический», реализованный в целом ряде работ. В них в качестве объекта рефлексии рассматривается не сам познающий субъект, а "явления сознания окружающих его людей, их образы - картины окружающего, их переживания, умственная деятельность". При этом понятие рефлексия включает такие процессы, как "проникновение", познание человеком явлений чужого сознания и "представление", "моделирование" этих явлений в своем внутреннем мире. Такое понимание рефлексии в корне противоречит философскому пониманию рефлексии, согласно которому рефлексия есть познание человеком явлений своего, а не чужого сознания, т.е. самопознание. Проникновение человека в явления чужого сознания само нуждается в рефлексии, в анализе способов такого проникновения.
Третий подход в психологии, согласно принятой во внимание классификации, связан с работами по творческому мышлению. В них показано, что успешное решение задач предполагает рефлексивный план, который опосредствует "предметно-операционный план" и "выражается в форме фиксации различных моментов содержательного движения их рефлексивного осмысления путем оценок и самооценок, и, наконец, регулирования с помощью установок на изменение последующего движения" [64]. В русле данного подхода сформулировано следующее положение: "лишь в той мере, в какой субъект мыслительной деятельности оказывается способным сделать объектом анализа и контроля свои собственные исполнительные действия (а затем и планирующие и контрольные действия), они получают возможность проигрывать предварительные варианты решения, формировать гипотезы и оценивать ход и результаты своей мыслительной деятельности [193].
Н.И. Гуткина [50] считает, что, изучая рефлексию в эксперименте, исследователь, как правило, имеет дело не с самим рефлексивным процессом, а с его феноменами. В связи с этим представляется целесообразным при экспериментальном исследовании разделить рефлексии на виды в зависимости от области ее проявления. Н.И. Гуткина выделяет логическую, личностную и межличностную рефлексию. Первая наблюдается в области мышления, вторая - в области аффективно-потребностной сферы и "Я" человека, а третья - в области взаимоотношений с другими людьми. Рефлексия может пониматься как исследовательский акт, направленный человеком на себя как субъекта жизнедеятельности. При логической рефлексии человек исследует область своего мышления, при личностной - исследует свое "Я", а межличностная рефлексия тесно связана с первыми двумя, это та же рефлексия, только обращенная на другого человека. Во всех случаях человек не только исследует нечто, но и себя как исследователя.
С нашей точки зрения, наиболее исчерпывающая классификация подходов к определению рефлексии как предмета исследования, представлена в работе Н.И. Люрья [126]. Автор выделяет восемь направлений в психологии рефлексии в зависимости от области психологического знания, в рамках которого осуществляются исследования:
1. Деятельностное направление, представленное «классическими» работами Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева и др.
2. Исследование рефлексивного знания в структуре коммуникативных процессов (В.С. Библер, С.Ю. Курганов, М. Липман).
3. Исследование рефлексивных процессов в мыслительной деятельности (В.В. Давыдов, Ж. Пиаже, В.С. Кулюткин).
4. Изучение рефлексивных феноменов в коллективно-распределенной деятельности (В.А. Недоспасова, А.Н. Перре-Клемон, В.В. Рубцов).
5. «Педагогическое» направление рассматривает рефлексию как инструментальное средство для успешной организации учебной деятельности. (А.З. Зак, М.Э. Боцманова, А.В. Захарова).
6. «Личностное» направление, рассматривающее рефлексивное знание как результат осознания личностью своей жизнедеятельности (Н.И. Гуткина, М.Р. Гинзбург).
7. Зарубежные исследования рефлексии как метакогнитивного процесса переработки информации (Capeling, Keller, Flavell).
8. Системномыследеятельностный подход, согласно которому рефлексия есть форма мыследятельности (А.А. Зиновьев, В.А. Лефевр Г.П. Щедровицкий).
Рассмотренные выше точки зрения иллюстрируют большое многообразие трактовок рефлексии. Авторы большинства классификаций подходов к изучению этого явления повторяются в некоторых пунктах; их классификации отличаются друг от друга не по принципиальным характеристикам, а в зависимости от избранного основания классификации. Таким образом, очевидно, что при такой вариативности взглядов на природу рефлексии, какая сложилась в современной психологии, каждый исследователь, выбирая ту или иную парадигму анализа в зависимости от поставленных целей, вместе с тем, должен учитывать возможные позиции по отношению к полученным результатам и варианты их интерпретации.
Анализ основных направлений исследования проблемы рефлексии должен быть дополнен, на наш взгляд, еще некоторыми аспектами. Далее мы рассмотрим механизм исследования возникновения и развития рефлексии в онто- и филогенезе, а также когнитивный, деятельностный и жизнедеятельностный подходы к трактовке рефлексии и исследованию рефлексивных феноменов.
Когнитивное направление является хронологически более ранним, чем остальные и, в связи с этим, более теоретически разработанным в зарубежной психологии. Первые работы в рамках этого направления относятся к 1930-м годам. Тем не менее, тематика метапроцессов, к которым относятся рефлексивные феномены, начала разрабатываться только в 1970-е годы. Среди многочисленных работ, посвященных проблеме метапамяти и метамышления, остановимся на ранних работах Дж. Флейвелла, А. Брауна и Дж. Кампьоне [231, 232, 245-249] и рассмотрим современное состояние проблемы рефлексивных процессов в метакогнитивизме.
Первой работой, «открывшей» метакогнитивное направление в зарубежной психологии стала работа Дж. Флейвелла «Метапамять» [247], в которой автор, анализируя развитие познавательных функций выделяет в структуре мнестических процессов метауровень, содержащий знания индивида о собственной памяти: ее содержании, процессах и стратегиях запоминания, кроме процессов метапамяти Флейвеллом были обозначены еще два регулятивных процесса высшего уровня – метапонимание и метакоммуникация.. После выхода данной работы стали проводиться экспериментальные исследования метамнестических процессов, результаты которых вывели исследователей на проблему метамышления и сознательной регуляции познавательных процессов в целом.
А. Браун и Г. Уэллмен [291, 292], исследуя метамышление, выделяют в качестве основных его функций контроль за процессами мышления, их планирование, регуляцию и согласование. Эти процессы появляются и функционируют в сознательной деятельности в зависимости от трудности задачи и специфики мотивации индивида на ее решение. В своих более поздних работах [292] Уэллмен разделяет четыре группы явлений, подпадающих под определение «метамышление».
А. Постоянные знания человека о мыслительных задачах, процессах, стратегиях и др., которые Флейвелл называет метакогнитивными знаниями, а Уэллман – теорией человека о душе.
Б. Знания о состоянии, содержаниях, пределах собственного мышления в определенный момент времени, который Флейвелл называет метакогнитивным опытом, а Уэллмен – когнитивным слежением.
В. Регуляцию и контроль за процессами и стратегиями мышления.
Г. Сознательные эмоции, сопровождающие процесс познания (Флейвелл относит эти процессы к метакогнитивному опыту).
В своих более поздних работах [246, 248] Флейвелл описывает структуру метакогнитивного опыта, состоящую из трех уровней. Первый уровень составляют метакогнитивные знания человека о себе, о своих жизненных задачах и стратегиях их реализации. Следующий уровень представлен метакогнитивным опытом, выполняющим функции структурирования прошлого опыта и отслеживания событий непосредственной данности. Наконец, на третьем уровне имеет место метакогнитивная регуляция деятельности, основная задача которой – поиск релевантных цели ресурсов. Кроме того, Флейвелл обозначает те ситуации в процессе выполнения деятельности, которые запускают участие в ней метапознавательных процессов:
- Когда познавательная ситуация нова.
- Когда внимание акцентируется на том, как решающий мыслит.
- Когда решающий обнаруживает существенные рассогласования в деятельности.
- Когда на решение задачи дано много времени.
А. Браун [233] указывает, что при исследовании метамышления следует применять метод словесных самоотчетов испытуемых о том, что им известно о собственном мышлении, например, какие операции мышления и с какой целью они будут использовать при решении экспериментальных задач. Указывая на включенность процессов метамышления в деятельность, Браун отмечает, что их появление и исчезновение в деятельности зависит от факторов трудности задачи и мотивации испытуемого на ее решение. В плане регулятивных функций метамышление исследовал М. Лефебр-Пинар [265]. Автор выделяет такие регулятивные функции метамышления как активный контроль за процессами мышления, их планирование, регуляцию и согласование. W.Shneider and M. Pressley [282] разделяют метакогнитивное знание и метакогнитивную регуляцию. Под метакогонитивным знанием понимается знание человека о собственном познании, которое включает в себя осознанные познавательные стратегии, их возможности и ограничения, возможные сочетания в процессе решения задач, а также представления о собственных интеллектуальных возможностях, о том, какие задачи являются более или менее трудными для индивида. Метакогнитивная регуляция предполагает мониторинг и контроль над познавательными процессами в ходе разрешения проблемных ситуаций. Рассуждая о формировании метакогнитивной регуляции в онтогенезе, J. Metcalfe [272] обозначает начальный этап ее развития двухлетним возрастом. В этот период формируется первичное метакогнитивное образование - «чувство знания об объектах реальности». Это слабо дифференцированное представление о доступных и недоступных осознанию элементах опыта. Окончательно метакогнитивные навыки, по мнению автора, формируются после подросткового возраста, который является сензитивным периодом с точки зрения их целенаправленной тренировки.
L.M. Reder [278] отмечает, что до юношеского возраста взаимосвязи между метамнестическими способностями и эффективностью мнестической деятельности являются более тесными, чем у взрослых, у которых взаимосвязи между метапроцессами и соответствующим им аналитическими познавательными процессами становятся более опосредованными, множественными и образуют единую структуру, на несколько порядков повышающую эффективность как познавательных, так и метакогнитивных функций.
Многие зарубежные авторы подчеркивают возможность целенаправленного формирования метакогнитивных способностей. В частности, В. Campione [233] полагает, что при любом типе обучения необходимо формировать у обучающихся метакогнитивные стратегии, позволяющие структурировать и впоследствии обогащать когнитивный опыт. В качестве основных шагов обучения исследователь предлагает: 1) экспликацию стратегии, 2) выяснение условий, в которых она является наиболее эффективной 3) тренировка способов и вариантов реализации данной стратегии в различных познавательных и проблемных ситуациях.
При обозначаемой большинством авторов значимости формирования метакогнитивных стратегий, в зарубежной литературе, так же как и в отечественной, практически отсутствует описание и анализ самих стратегий. Одна из немногочисленных работ в этой области принадлежит X. Lin [274]. Автор подробно анализирует стратегию, названную им «картографирование концепта», указывая на широкие возможности ее применения при решении целого ряда мыслительных задач. Тем не менее, суть стратегии сводится к созданию ментального образа проблемной ситуации или объекта и расположение его в поле «мысленного взора», феномен которого был описан С. Кос-слиным в 1980-е годы.
В свете проблемы общих способностей, как метакогнитивных образований, заслуживают внимания работы R.F. Jarman [259]. В результате серии эмпипрических исследований им была установлена высокая степень корреляционной взаимосвязи между развитием метаспособностей и общей интеллектуальной продуктивностью (G- фактором). При этом, как отмечает исследователь, не все взаимосвязи между метаспособностями и отдельными частными интеллектуальными показателями оказались статистически значимыми. Вместе с тем, в случаях интеллектуального снижения при некоторых видах психической патологии, практически во всех случаях в той или иной степени нарушаются метапроцессы, причем отдельные интеллектуальные функции могут оставаться сохранными. Таким образом, автор приходит к выводу о том, что метапроцессы являются своеобразным “клеем”, удерживающим психику в целостном организованном состоянии. Действительно, нарушения регуляторики являются наиболее тяжелыми и сложными видами психических расстройств, так как в этом случае утрачиваются возможности произвольной организации и модификаций процессов как первого, так и второго уровня.
Еще одним широко дискутируемым в зарубежной психологии вопросом, является вопрос о составе метакогнитивных функций. Хронологически более ранней является точка зрения о наличии “своего” метапроцесса, регулирующего первичный познавательный процесс. Соответственно выделялись процессы метамышления, метапамяти, метаперцепции и др. Однако в настоящее время большинство исследователей указывают на роль метапроцессов в регуляции различных этапов целенаправленной активности, то есть деятельности. Так, Н. Mayer & С. Wittrock [281] выделяют следующие виды метапроцессов: осознание требований со стороны задачи, планирование решения, выбор стратегий решения, отслеживание и коррекция его хода. Т. Нельсон и Л. Наренс [275] в качестве метапроцессов рассматривают только мониторинг и контроль за процессами решения задач. X. Lin [274] рассматривает процессы антиципации как важнейшие в метакогниции.
Таким образом, в зарубежной когнитивной психологии в последнее время в качестве метапроцессов рассматриваются комплексные процессы произвольной регуляции деятельности, наиболее полно представленные в концепции интегральных психических процессов [82, 83].
В отличие от упоминавшихся выше американских исследователей, в европейской когнитивной психологии в последнее время распространение получили исследования кортикальной представленности метапроцессов. Немецкий исследователь K. Vogeley [228] рассматривая церебральную представленность саморепрезентации, отмечает, что при актуализации испытуемым метакогнитивных знаний о собственных навыках, происходит активация области передней поясной извилины, а при обращении к когнитивным компонентам Я-образа активизируется темпоропатиетальная зона коры правого полушария. Таким образом, автор делает вывод о том, что Я-концепция и метапроцессы, регулирующие познавательную активность субъекта, представляют собой на нейронном уровне две различные системы, причем различия наблюдаются по фактору латерализации. Англичане М. Vavrik и Р. Walton [284] относят ориентированность в собственном познании к функциям коры лобных долей, а функции “саморефлекии тела” к париетальной коре. Приведенные данные соотносятся с исследованиями отечественных нейропсихологов, выделивших кору лобных долей и зону топико-пространственной ориентации (ТПО) как высшие интегративные зоны головного мозга, формирующиеся полностью к подростковому возрасту и отвечающие за высшие формы регуляции деятельности и поведения.
Исследования рефлексивных процессов в метакогнитивизме.
В настоящее время в метакогнитивной психологии рефлексивность рассматривается не только как когнитивно-стилевая характеристика, но и как базовый регулятивный компонент метакогниции. Согласно определению У. Bruer [228], рефлексивность есть способность к мышлению о мышлении, к мониторингу и контролю умственных действий. Автор также обозначает следующие рефлексивные навыки: предвидение вариантов исхода проблемной ситуации, перепроверка хода решения задачи, генерализация полученных решений на более широкий спектр проблемных ситуаций. Y. Karaliotas [230] выделяет три типа ситуаций в рамках активности субъекта, «запускающих» рефлексивные процессы – неопределенность, препятствие и неожиданное для индивида развитие ситуации.
Рассуждая об уровне организации рефлексивных процессов в структуре психики, канадский исследователь М. Феррари [233] строит следующую иерархию психических процессов:
Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 457 | Нарушение авторских прав