Дочь Пилата

Восточное сказание

Правитель Дамаска Клавдиус Рикс был опечален. Его прекрасная супруга, его Поппея, дочь Понтийского Пи­лата, повелевавшего в Иерусалиме от имени Цезаря, была охвачена ужасной болезнью — расслаблением.

Ее тело потеряло свою прежнюю подвиж­ность, и только на носилках, обвитых багря­ным бархатом, под атласным покрывалом, несомая рабами, она могла за городской сте­ной поглядеть на роскошные сады, окружав­шие город красочным венком.

Прошло два года с тех пор, как на Поппею напал этот недуг, и надежды на исцеление не было. Напрасно ее муж вызывал из дальних стран и известных врачей, и славных чароде­ев, и ученых. Их знания оставались бессиль­ными перед упрямством болезни, напавшей на прекрасную молодую римлянку.

Наконец к больной Поппее явился стран­ник, прибывший из Иерусалима, и сообщил ей, что на земле Иудейской появился чело­век по имени Иисус Назарянин. Он совер­шал чудеса, расслабленных ставил на ноги и возвращал им прежнее здоровье и силу. Слепым давал зрение и даже мертвых вос­крешал. Поппея обрадовалась:

— Я поеду, поеду к Нему! Я щедро заплачу своими драгоценными камнями, отдам Ему мое дорогое ожерелье, сделанное из зеленых алмазов, стоящее пять городов иудейских, лишь бы Он меня вылечил!

Но странник отвечал:

— Прелестная Поппея! Ничего из этого тебе не понадобится. Назарянин ходит боси­ком, не любит мирскую суету, и, если бы ты Ему принесла все сокровища, ты все-таки не получила бы Его благословения!

— Что же мне делать, чтобы я могла полу­чить исцеление из Его рук? — воскликнула больная.

— Он требует от тех, кто прибегает к Его помощи, только веровать в Него!

Поппею удивили слова странника, но, по­думав, она переспросила:

— Веровать в Него? А как веровать?

— Верить, что Он Сын Божий!

— Сын Божий! Вот это мне не понятно!

Много дней и ночей провела Поппея в

размышлениях. И, глядя на свое окоченев­шее тело, она плакала, как дитя. Но в душе ее все яснее и яснее возрастал образ таинствен­ного Сына Божия, Который мог творить чу­деса, переходящие границы человеческого ума и искусства. И вместе с тем ее стремле­ние вновь вернуть прежнее здоровье порож­дало желание увидеть Его. Она была готова даже поверить в Его Божественность. Только боги столь всемогущи, что одним взглядом, одним словом могут исцелять безнадежных больных.

«Наши боги не захотели мне помочь. По­пробую силу Бога, Чьим Сыном объявляет Себя Назарянин».

И вера росла в ее душе.

Поппея решила ехать в Иерусалим, где, как ей сказали, нетрудно было встретиться с Иисусом. Но, зная, что муж не согласится на это, она объявила Клавдию, что хочет на­вестить отца.

Эта прихоть удивила Клавдия. Но горя­чие мольбы были столь неотступны, что он, в конце концов, не смог отказать своей люби­мой и страждущей жене.

И вот после того как она пропутешество­вала три дня по дороге, шедшей изгибами вдоль восточных подножий ливанских гор, покрытых великолепными кедрами, Поп­пея прибыла в иудейскую землю и проехав

Иосафатову долину, приблизилась к Иеру­салиму. Это случилось как раз накануне ев­рейской Пасхи.

Когда она подъезжала к северным воротам города, то увидела множество народа, среди которого блистали шлемы римских всадни­ков. Это шествие двигалось по направлению к ближнему лысому холму.

Поппея взглянула на шествие и продолжи­ла свой путь. У самых ворот она встретила рим­ского центуриона, ехавшего в сопровождении нескольких воинов за толпой. Она велела оста­новить его и спросила, куда идет народ.

— Будет распят на Кресте осужденный на смерть развратитель народа Иисус Назаря­нин! — отвечал центурион, поклонившись дочери Пилата.

— Этого делать нельзя! — закричала Поп­пея. — Приостановите казнь! Я требую!

Но офицер объявил, что только Пилат мо­жет отменить свое решение, а до получения приказа об отмене казни пройдет время и преступник будет уже распят. Он очень уди­вился вниманию Поппеи к жалкому обман­щику и смутьяну, обреченному на смерть са­мим же еврейским народом.

Поппея в отчаянии обратила взгляд на Голгофу, где уже собралась толпа.

— Несите меня скорее туда! Он не должен умереть! — крикнула она своим людям. И они, переложив ее на носилки, так как к вершине Голгофы на колеснице нельзя было проехать, понесли Поппею к каменистому холму.

Когда они взошли на холм, Поппея в ужа­се увидела три креста, и на каждом из них был распят человек.

Приговор был исполнен!

По приказанию Поппеи рабы раздвинули бесновавшуюся толпу и поставили носилки.

Под средним Крестом она увидела плачу­щую женщину. Две другие со слезами смо­трели на Мученика, из ран Которого по ру­кам и ногам текли алые струйки.

Поппея ловила Его взгляд, но Он смотрел на плачущую Мать.

— Спаси меня, Господи! — шептала она и не отводила глаз от лика Христа.

Внезапно взгляд Христа упал на римлян­ку. Глаза римлянки, блиставшие слезами, и глаза Иисуса встретились, и несколько мгно­вений Он смотрел на нее с таким благим, скорбным, глубоким выражением! И тотчас она почувствовала, как ее душа и тело напол­няются новой жизнью.

Пилат ожидал на верхней ступени мра­морной лестницы, ведущей к его дворцу, свою расслабленную дочь, чтобы нежно об­нять ее. Но вдруг он с изумлением увидел, как Поппея легко выскочила из колесни­цы, отстранив повелительным жестом слуг, предлагавших ей златотканые носилки, и сама начала быстро подниматься по лестни­це с ловкостью ливанской газели.

Бросившись на шею отца, она сквозь сле­зы сказала:

— Отец! Вы сегодня убили Бога!

Дата добавления: 2015-10-21