Бэкон Ф

«Как бы ни были люди самодовольны, впадая в восхищение и едва ли не преклонение перед человеческим духом, несомненно одно: подобно тому как неровное зеркало изменяет ход лучей от предметов сообразно своей собственной форме и сечению, так и разум, подвергаясь воздействию вещей через посредство чувств, при выработке и измышлении своих понятий грешит против верности тем, что сплетает и смешивает с природой вещей свою собственную природу».

«И наконец, я хотел бы призвать всех людей к тому, чтобы они помнили истинные цели науки, чтобы они не занимались ею ни ради своего духа, ни ради неких ученых споров, ни ради того, чтобы пренебрегать остальными, ни ради корысти и славы, ни для того, чтобы достичб власти, ни для неких иных низких умыслов, но ради того, чтобы имела от нее пользу и успех сама жизнь».

«Человеческий разум сам себе затрудняет работу и он не использует должным образом необходимых вспомогательных средств, отчего и происходят многие и разнообразные незнания вещей, а из этого незнания и вытекают неисчислимые потери».

«следует изо всех сил стремиться к тому, чтобы обновилось или по крайней мере улучшилось соединение между мыслями и вещами».

«Я не переоцениваю … восприятие, но поступаю так, что чувства оценивают только эксперимент, а эксперимент сам говорит о вещах».

«мечтает о таком устройстве общества, при котором безграничное расположение и щедрая заинтересованность в сочетании с новыми методами научного исследования и экспериментирования во всех отраслях науки ведут к такому процветанию и благосостоянию, что любая болезнь станет излечимой, любое человеческое желание будет удовлетворено».

Наука совершенствует природу, но сама совершенствуется опытом, ибо врожденные дарования подобны диким растениям… а ученость сама по себе дает указания чересчур общие, если их не уточнить опытом.

Правильно называют истину дочерью времени, а не авторитета.

В каждом человеке природа входит либо злаками, либо сорной травой, пусть же он своевременно поливает первые и поливает вторую.

Время есть величайший из новаторов.

Гоббс

«Государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей истины.

«Под словом дух мы понимаем естественное тело, до того тонкое, что оно не действует на наши чувства, но заполняет пространство»

«природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей…, разница между ними не настолько велика, чтобы один человек, основываясь на ней, мог претендовать на какое-нибудь благо для себя, а другой не мог бы претендовать на него с таким же правом”

«Природа человека есть сумма его природных способностей и сил, таких, как способность питаться, двигаться, размножатся, таких, как чувство, разум и т.д. Эти способности мы единодушно называем природными, и они содержатся в определении человека как одаренного разумом животного”

Отрекаюсь от своего права владеть самим собой и отдаю это право такому то мужу или такому то собранию мужей…

Мы находим в природе человека три основные причины войны: во-первых, соперничество; во-вторых, недоверие; в-третьих, жажду славы. Первая причина заставляет людей нападать друг на друга в целях наживы, вторая - в собственной безопасности, а третья - из соображений чести”

“В естественном состоянии каждый человек имеет право на все..., даже на жизнь всякого другого человека”

люди “отступают от обычая, когда этого требуют их интересы, и действуют вопреки разуму, когда он против них. Вот чем объясняется, что учения о праве и несправедливости постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между тем как учения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина об этих последних не задевает интересов людей, не сталкиваясь ни с их честолюбием, ни с их выгодой или вожделениями. Я не сомневаюсь, что если бы истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата, противоречила чьему - либо праву на власть или интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было бы во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии ”.

“Свобода и необходимость совместимы».

Природа не любит ни пустого пространства, ни незаполненного времени.

Декарт

«Никогда не принимать за истинное ничего, что я не признал бы таковым с очевидностью».

«Нужно заниматься только теми предметами, о которых наши умы очевидно способны достичь достоверного и несомненного знания».

«Сочинения древних язычников, трактующие о нравственности, я сравниваю с пышными и величественными дворцами, построенными на песке и грязи. Они превозносят добродетели и побуждают дорожить ими превыше всего на свете, но недостаточно научают распознавать их…».

«…сущность моя состоит лишь в том, что я – мыслящая вещь. И хотя, быть может (а как я скажу позднее, наверняка), я обладаю телом, теснейшим образом со мной сопряженным, все же, поскольку, с одной стороны, у меня есть ясная и отчетливая идея себя самого как вещи только мыслящей и не протяженной, а с другой – отчетливая идея тела как вещи исключительно протяженной, но не мыслящей, я убежден, что я поистине отличен от моего тела и могу существовать без него».

«Побеждать скорее самого себя, нежели судьбу, и менять скорее свои желания, чем мировой порядок; верить, что нет ничего, что было бы целиком в нашей власти, за исключением наших мыслей».

«Любая вещь, имеющая отношение к телу, предполагает протяженность, а все, обнаруживаемое в уме, - лишь различные способы мышления…»

«Вся философия подобна, как бы дереву, корни которого - метафизика, ствол - физика, а ветви, исходящие от этого ствола, - все прочие науки сводящиеся к трём главным: медицине, механике и этике»

«Мы легко допускаем, что даже у нас самих нет тела»

Беседовать с писателями других веков почти то же, что путешествовать.

В философии, относительно которой все признают, что она еще недостаточно исследована людьми и может быть еще обогащена многими превосходными открытиями, нет ничего более достойного похвал, чем быть новатором.

Великие люди считают, что нет большего зла, чем трусость тех, кто не может переносить беду с твердостью, и хотя они ненавидят пороки, но не ненавидят тех, кто подвержен этим порокам, а питают к ним только жалость.

Все науки настолько связаны между собою, что легче изучать их все сразу, нежели какую-либо одну из них в отдельности от всех прочих. Высказывания мудрецов могут быть сведены к очень небольшому числу общих правил.

Из двух человеческих страстей — любви и ненависти — большую склонность к чрезмерности имеет именно любовь. Она пламеннее, а потому сильнее и прочнее. Чем страстней воспламеняется любовь, тем она беспощадней ко всему, что ей препятствует и угрожает, она дает ненависти свободу действовать более чем в одном направлении, и тем самым освобождает от оков целую дружину зол; ведь любовь породила те злосчастные семена, из которых впоследствии вышел пожар Трои.

Истинное величие души, дающее человеку право уважать себя, больше всего заключается в его осознании того, что нет ничего другого, что ему принадлежало бы по большему праву, чем распоряжение своими собственными желаниями.

Люди с сильным и великодушным характером не меняют своего настроения в зависимости от своего благополучия или своих несчастий.

Людям не приходилось бы так легко стыдиться, если бы они, высоко пеня свою личность, считали бы исключенной возможность чьего бы то ни было презрения.

Мудрость — это не только благоразумие в делах, но также и совершенное знание всего того, что человек в состоянии познать.

Надежда — это стремление души убедить себя в том, что желаемое сбудется. Страх же есть склонность души, убеждающая ее в том, что желание не сбудется.

Не желай ничего, что ты не можешь достичь сам; твое высшее достояние есть свобода. Она не может сделать тебя красивым, богатым, уважаемым, сильным и счастливым в глазах всего мира, а может только сделать свободным. Она делает тебя не господином вещей, а господином самого себя.

Нет более плодотворного занятия, как познание самого себя.

Разум — это зажигательное стекло, которое, воспламеняя, само остается холодным.

Стремись всегда побеждать скорее самого себя, чем судьбу, и менять скорее свои желания, чем порядок в мире. Стыд есть вид печали, основанной на любви к самому себе, происходящей от страха перед порицанием.

Те, у кого есть сознание и чувство собственного достоинства, не боятся, что другие умнее их, образованнее или красивее. Равным образом они не считают себя значительно выше тех, кого они в свою очередь превосходят, потому что все это кажется им имеющим очень мало значения в сравнении с доброй волей, за которую они только себя уважают и которую предполагают у каждого человека.

Уединение нужно искать в больших городах.

Хотя только тупые и глупые люди не способны по природе к удивлению, однако способность к нему не всегда идет рука об руку со степенью духовной даровитости.

Я еще в школе усвоил, что нельзя выдумать ничего столь оригинального и маловероятного, что не было бы уже высказано кем-либо из философов.

Кант

Онтология. «Дайте мне материю, и я построю из нее мир.

«Космологическое доказательство, как мне кажется, столь старо, как и человеческий разум. Оно так естественно, так убедительно и до такой степени способно расширять круг размышлений вместе с развитием наших воззрений, что оно должно будет существовать до тех пор, пока в мире останется хоть одно разумное существо, склонное принять участие в этом благородном рассмотрении, дабы познать Бога из его творений».

Гносеология. «Без сомнения, всякое наше познание начинается с опыта…из этого вовсе не следует, что оно все происходит из опыта».

«Воображение – великий художник, более того волшебник».

«Разум должен подходить к природе, с одной стороны, со своими принципами, лишь сообразно с которыми согласующиеся между собой явления и могут иметь силу законов, и с другой стороны, с экспериментами, придуманными сообразно этим принципам для того, чтобы черпать из природы знания, но не как школьник, которому учитель подсказывает все что он хочет, а как судья, заставляющий свидетеля отвечать на поставленные им вопросы».

«Способность воображения есть спонтанность. Схема сама по себе есть продукт воображения».

«Способность суждения заключается в умении направлять все действия к единой идее, как цели. Творение свидетельствует о способности суждения в тех случаях, когда оно ведет к определенной идее и полностью с ней согласуется.

«Истинность, говорят, состоит в согласии знания с предметом. Следовательно, в силу одного этого словообъяснения, мое знание, чтобы иметь значение истинного, должно быть согласным с объектом. Но сравнивать объект с моим знанием я могу лишь благодаря тому, что я познаю первый. Следовательно, мое знание должно подтверждать само себя, а этого еще недостаточно для истинности. Ведь так как объект находится вне меня, а знание во мне, то я могу судить лишь о том: согласно ли мое знание об объекте с моим же знанием об оьъекте».

"Возражения против уверенности и самомнения нашего... спекулятивного разума даны самой природой этого разума..."

"Нередко человек высказывает свои положения с таким самоуверенным и непреклонным упорством, что кажется, будто у него нет никаких сомнений в их истинности. Но пари приводит его в замешательство. Иногда оказывается, что уверенности у него достаточно, чтобы оценить ее только в один дукат, но не в десять дукатов, так как рисковать одним дукатом он еще решается, но только при ставке в десять дукатов он видит то, что прежде не замечал, а именно, что он, вполне возможно, ошибается"

"Эту веру ничто не может поколебать, так как были бы ниспровергнуты сами мои нравственные принципы, от которых я не могу отказаться, не став в собственных глазах достойным презрения".

О человеке. «Во всем сотворенном все что угодно и для чего угодно может быть употреблено всего лишь как средство; только человек, а с ним каждое разумное существо есть цель сама по себе»

Этика.

«Мы не потому моральны, что верим в Бога, а потому верим в Бога, что моральны.

«В свое время чудеса и тайны откровения были вероятно, нужны, чтобы утвердить, а затем, несмотря на противостояние сторонников иудаизма, распространить в народе столь чистую религию… Однако после того, как учение о праведной жизни и чистоте помыслов в вере… достигло в мире достаточного распространения… леса, поддерживающие здание, д.б. сняты, ибо здание стоит уже прочно».

«Высшая, для человека никогда вполне недостижимая цель морального совершенства бренных творений – это любовь к закону. Соответственно этой идее принцип веры в религии звучал бы так: «Бог есть любовь».

«Высшее нравственное благо не м.б. осуществлено исключительно посредством стремления отдельного человека к его собственному моральному совершенству, а требует объединения людей в одно целое ради той же цели, т.е. системы благомыслящих людей, в которой и благодаря единству которой это благо только и может осуществиться».

«Две вещи наполняют душу все новым и нарастающим удивлением и благоговением, чем чаще, чем продолжительнее мы размышляем о них, - звездное небо надо мной и моральный закон во мне».

«Обязанность говорить правду… это безусловная обязанность, которая имеет силу во всяких отношениях».

«Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом… поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

«Поступок приписывается интеллигибельному характеру человека; теперь в тот момент, когда он лжет, вина целиком лежит на нем; стало быть несмотря на эмпирические условия поступка, разум совершенно свободен, и поступок должен считаться следствием упущения со стороны разума».

«Развивай свои душевные и телесные силы так, чтобы они были пригодны для всяких целей, которые могут появиться, не зная при этом, какие их них станут твоими».

«Свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам, – одно и то же».

«главное не то, что делает из человека природа, а то, что он сам делает из себя».

Добрая воля добра не благодаря тому, что она приводит в действие или исполняет; она добра не в силу своей пригодности к достижению какой-нибудь поставленной цели, а только благодаря волению, т.е. сама по себе…. Если бы даже в силу особой немилости судьбы или скудного наделения суровой природы эта воля совершенно не в состоянии достигнуть своей цели; если бы при всех стараниях она ничего не добилась и оставалась одна только добрая воля (конечно, не просто как желание, а как применение всех средств, поскоьку они в нашей власти), - то все же она сверкала бы подобно драгоценному камню сама по себе как нечто такое, что имеет в самом себе свою полную ценность.

Оказывать, где только возможно, благодеяния, есть долг, и, кроме того, имеются некоторые столь участливо настроенные души, что они и без всякого другого тщеславного или корыстолюбивого побудительного мотива находят внутреннее удовольствие в том, чтобы распространять вокруг себя радость, и им приятна удовлетворенность других, поскольку она их дело рук. Но я утверждаю, что в этом случае всякий такой поступок, как бы он ни сообразовался с долгом и как бы он ни был приятным, все же не имеет никакой истинной нравственной ценности. Он подстать другим склонностям, например, склонности к почести, которая, если она, к счастью, наталкивается на то, что действительно общеполезно и сообразно с долгом, стало быть достойно уважения, заслуживает похвалы и поощрения, но никак не высокой оценки. Ведь максиме не хватает нравственного достоинства, а именно совершать такие поступки не по склонности, а из чувства долга. Предположим, что настроение такого человеколюбца заволоклось собственной печалью, которая гасит всякое участие в судьбе других; что он все еще имеет возможность помочь нуждающимся, но чужая беда его не трогает, так как он занят своей собственной; и вот, когда никакая склонность его уже больше к тому не побуждает, он вырывается из этой полной бесчувственности и совершает поступок без всякой склонности, исключительно из чувства долга, - вот тогда только этот поступок приобретает свою настоящую моральную ценность. Еще более [разительный пример]: если бы природа вложила в сердце какого-нибудь человека мало симпатии; если бы он (в общем-то честный человек) обладал холодным темпераментом и был равнодушен к страданиям других, может быть, потому, что, будучи наделен особым даром терпения и выдержки по отношению к собственным страданиям, он предполагает или даже требует того же от всякого другого; если бы природа не сделала такого человека (который вовсе не самое худшее ее произведение), собственно говоря, человеколюбцем, - то неужели он не нашел бы в себе источник для того, чтобы самому себе придать гораздо более высокую ценность, чем та, какой может быть ценность благонравного темперамента? Несомненно нашел бы! Именно с благотворения не по склонности, а из чувства долга и начинается моральная и вне сравнения высшая ценность характера.

Суть всякой нравственной ценности поступков состоит в том, что моральный закон непосредственно определяет волю. Если определение воли хотя и совершается сообразно с моральным законом, но только посредством чувства, каким бы ни было это чувство, которое надо предположить, чтобы моральный закон стал достаточным определяющим основанием воли, следовательно, совершается не ради закона, - то поступок будет содержать в себе легальность, но не моральность.

Уважение – это дань, которую мы не можем не отдавать заслуге, хотим ли мы этого или нет; в крайнем случае мы можем внешне не выказывать его, но не можем не чувствовать его внутренне.

моральный закон свят (ненарушим). Человек, правда. Не так уж свят, но человечество в его лице должно быть для него святым. Во всем сотворенном все что угодно и для чего угодно может быть употреблено всего лишь как средство; только человек, а с ним каждое разумное существо есть цель сама по себе. … обращаться с этим субъектом следует не только как с средством, но и как с целью.

различить учение о счастье и учение о нравственности, в первом из которых эмпирич принципы составляют весь фундамент, а во втором не составляют даже дополнения, - это первая и самая важная обязанность аналитики чистого практического разума…

Поскольку мораль основана на понятии о человеке как существе свободном, но именно поэтому и связывающем себя через свой разум безусловными законами, она для того, чтобы познать свой долг, не нуждается в других мотивах, кроме самого закона.

итак, если мы говорим: человек по природе добр или он по природе зол, то это значит только то, что он имеет в себе (непостижимое для нас) первое основание признания добрых или признания злых (противных закону) максим, и притом как человек вообще; стало быть, что через них он выражает также характер рода своего.

«Если и существует наука, действительно нужная человеку, то это та, … и из которой можно научиться тому, каким надо быть, чтобы быть человеком»

Свободу личности??? разделяет на внешнюю и внутреннюю. Для обеспечения внутренней свободы требуется лишь обуздать свои аффекты и укрощать свои страсти. Это свободное самопринуждение. Внешняя свобода – это сфера права, которое «есть ограничение свободы каждого условием согласия ее со свободой всех других, насколько это возможно по некоторому общему закону».

СФ. Правовое гражданское общество, по К., основано на: 1) свободе каждого члена общества как человека; 2) равенстве его в каждым другим как подданного; 3) самостоятельности каждого члена общности как гражданина.

«Рассуждайте сколько угодно и о чем угодно, но повинуйтесь».

Попытку европейских государств достигнуть равновесия в области вооружений Кант назвал чистейшей химерой, «подобно дому Свифта, который был построен с таки строгим соблюдением всех законов равновесия, что тотчас рухнул, как только на него сел воробей».

Право – это «совокупность условий, при которых произвол одного совместим с произволом другого с точки зрения всеобщего закона свободы».

Дата добавления: 2015-10-21