Национальная идентификация башкир

До вхождения Башкортостана в состав России башкиры жили в моноэтнической среде. Так как представителей иных народов в ней не было, то и межнациональным проблемам неоткуда было взяться. Одним словом, обстоятельства не требовали национальной идентификации башкир. Но несколько столетий назад началось активное переселение на их территории представителей иных национальностей, сократились собственные земельные угодья, что стало причиной ограничения национальной среды.

Но башкир в городах было мало, в башкирских деревнях обитали только башкиры. Пришлые создавали свои национальные деревни или населяли города. Даже при таких обстоятельствах не возникало угрозы национальной среде, национальному самосознанию башкир. Для применения башкирского языка, национальных особенностей были условия и кроме семьи: колхозы, совхозы, школы, культурные учреждения и т.д. Но усиление притока представителей других национальностей и условия, создаваемые для оттока башкир за пределы республики в поисках работы, искусственное ограничение ареала применения башкирского языка создали серьёзную угрозу для сохранения национальной идентификации башкир.

Когда-то собственный мир казался башкирам столь огромным и непоколебимым, что они даже не могли представить себе, что другим народам удастся вмешиваться в их внутреннюю жизнь, в их дела. В этом плане у них была одна задача – идентификация каждого отдельно взятого племени. Вследствие этого среди башкир до сих пор продолжается межплеменная идентификация. Иногда создаются и искусственные импульсы, усиливающие это явление, хотя в нём нет никакой необходимости, так как башкиры давно прошли этот этап в своём развитии и образовали один целостный этнос.

Представим себе, как ребёнок в детском саду берёт разноцветные куски пластилина и смешивает семь цветов. Появляется одноцветный большой комок. Можно ли потом отделить из этого комка первоначальные цвета? Нет, сколько ни старайся, все оторванные куски будут одного с большим комком цвета. Первоначальные цвета исчезли, смешались и образовали один цвет. Если мы начнём восстанавливать башкирские племена, то это будет напоминать безуспешное стремление отделить первоначальные цвета из единого комка пластилина.

Как быть ребёнку для того, чтобы его пластилиновый комок не был похож на те, что в руках других детей? Для этого надо придать своему комку неповторимый вид, покрасить его в яркий цвет. Такой кусок пластилина не потеряется, если даже потеряется – то быстро найдётся. Что я хочу сказать этим? Образно говоря, комок в руках ребёнка символизирует башкирский этнос, а неповторимый цвет придаст ему фамилия, форма которой будет присуща только башкирам. Если каждый башкир будет носить свой национальный цвет – национальную башкирскую фамилию, то он нигде и никогда не потеряется.

Думаю, правильно делаем, когда составляем свои родословные, распутывая запутанные межродовые нити. Это не грозит восстановлением племён в первоначальном виде. На пути модернизации этноса главный козырь в руках ретроградов – «у башкир никогда не было этого». Почему же тогда башкиры не продолжают и поныне обитать в пещерах, разводя костры? Наверняка, и в прежние времена находились ретрограды, думающие именно так. Вывод один: ретрограды потерпели поражение.

Где таятся угрозы башкиру в настоящее время?

- Под предлогом «защиты» прав небашкир, сокращаются уроки башкирского языка, уничтожается региональный компонент.

- Увеличивается количество смешанных браков.

- Скрывавшиеся когда-то от насильственного крещения татары нашли приют на башкирской земле, прекрасно устроились, продолжают размножаться. Но привыкли прибедняться, представляться обделёнными, угнетёнными. Нагло требуют объявления татарского языка государственным языком.

- В прежние времена у башкира и начальство, и соседи, и родственники, и приятели-знакомые были башкирами, поэтому не существовало угрозы искусственного ущемления их прав при решении различных проблем (тем более вероятностью «ущемления» прав пришлых), а нынче это явление не только имеет место быть, но и приобретает значительные масштабы.

- Как следствие бесконечных завоевательных и освободительных войн не только среди башкир, но и у других этносов наблюдается исчезновение рослых, богатырски сложенных мужчин – продолжателей рода.

- В сёлах и деревнях, искусственно превращённых в многонациональные, ухудшаются морально-этические качества людей. Например, в деревне Н. Хайбуллинского района (в ней полно прибывших в 50-е годы и позднее для поднятия целины) сплошь и рядом наблюдаются пьянство, проституция, драки. Дело доходит до того, что некому рыть могилу и устроить похороны, когда кто-то умирает.

Наоборот, в моноэтнических (башкирских, или татарских, или русских) населённых пунктах люди доброжелательны и в отношении друг друга, и к приезжим. В 1980 году я был на производственной практике в г. Рыбинск, где проживают только русские. Население было очень добродушным, доверчивым. Ведь никто и ничто не угрожает их национальной среде, они чувствуют себя хозяевами этого города. А мы, башкиры, составляем всего 30% в своей республике. Вот почему башкирский поэт Рами Гарипов писал: «Скучаю по своей родине у себя на родине».

Анализируя перечисленные угрозы, можно заметить, что все они тесно связаны между собой, а главными причинами являются география и демография. Демографическая трагедия - это проявление осознания народом того, что он перестаёт быть большинством на принадлежавшей в течение многих веков ему территории. Перестаёт быть большинством, так как башкиры в больших количествах переезжают на чужбину. Кто-то скажет, почему уезжают, разве невозможно на своей родине заработать денег и нормально устроиться?

Причины кроятся глубже. С каких времён обустраивает башкир собственную жизнь? Сколько себя помню, с малых лет слушал песни о деревне, читал рассказы, повести, романы о деревне, смотрел спектакли о деревне. До сих пор мы когтями и зубами цепляемся за деревню. А в деревне, как и сотни лет назад, существует одна проблема, как выразился Айрат Дильмухаметов, – «скотина-сено». Предки так жили, а почему и мы должны так жить?

В последнее время молодёжь особо не стремится перенимать жизненный уклад своих родителей. Многие бросают деревню и переезжают в города. Таким образом, крестьянин перестаёт быть сельчанином, но и в горожанина он не превращается. Нынче в поисках работы, которая была бы по душе и хорошо оплачивалась, приходится объездить не только Россию, но и весь мир. Но… те, кто привык жить лишь в привычном башкирском окружении, теряются при других условиях. Не только в городах за пределами Башкортостана, но и в башкортостанских городах сложно найти башкира по имеющимся обрывкам информации. Во-первых, нас там мало, во-вторых, мы не можем узнать, распознать друг друга. По своему опыту говорю: когда обращаюсь к кому-то, приняв его за башкира чисто внешне, он оказывается не башкиром, а тот, кого принял за русского или другого, может оказаться и башкиром. Вот такая история приключилась со мной однажды. Лет пять назад в Сибае стоим в очереди к врачу. Один кавказец решил проскочить в кабинет без очереди. Я не дал ему пройти, и остальные выступили в мою защиту. На шум выглянул врач и, поздоровавшись с этим «кавказцем», стал разговаривать с ним по-башкирски. Как выяснилось, этот «кавказец» – врач, работает в этом же кабинете, а по национальности он башкир. Если бы ситуация не разрешилась тут же, на месте, я так и не узнал бы, что он башкир. А окажись за пределами Башкортостана – тем более.

Возьмём ситуацию с представителями тех этносов, которые имеют свои национальные фамилии, скажем, армяне, грузины. Как только армянин Бадалян или грузин Георгадзе приезжает в Башкортостан и открывает своё дело, тут же их находят свои. Вот так они, благодаря своим фамилиям, могут рассчитывать на помощь и поддержку своих земляков, где бы они ни были. А фамилии башкир, образованные от тюркских имён, ничего не говорят о национальной принадлежности их носителей. Как может найти башкир своего башкира? Повторюсь, даже в Сибае я по одной лишь внешности не могу определить башкира, причина, конечно, в том, что башкиры состоят из пяти антропологических типов. В детстве - тогда я был городским башкиром во втором поколении – мои сверстники знали родной башкирский язык, так как их родители тоже недавно переехали в город и пока ещё общались на башкирском языке. Поэтому стоило к человеку обратиться по-башкирски, по его ответу можно было сразу установить – башкир он или не башкир. А сейчас… Вот диалог с продавцом-башкиркой в магазине:

- Һеҙҙә икмәк бармы? (У вас есть хлеб?)
- Да есть.
- Миңә ике буханка бирегеҙ әле. (Дайте мне две буханки).
- Один, да?
(Показываю два пальца):

- Икене. (Два).
- Тағы ла егерме йомортҡа бирегеҙ. (Ещё два десятка яиц дайте).
- Йомортҡа - это яйца?
- Эйе. (Да).
- А сколько надо, десять?
- Юҡ, егерме кәрәк? (Нет, двадцать надо).
- А это сколько будет?
- Ә һеҙ шуны ла белмәйһегеҙме? (А вы даже этого не знаете?)
- Меня этому не учили.
- Был бит ябай ғына һан. (Это же простое число).
- Я не националистка, как вы, - с этими словами она завершила нашу беседу.

Я ответил, что тогда я куплю у неё только хлеб, а яйца, раз она не знает, возьму у

других продавцов. Назло ей подошёл к отделу с русской продавщицей и купил яйца. Эту женщину можно считать потерянной для нации. А была бы у неё фамилия, присущая только башкирам, она не потерялась бы.

Как же отличить башкира среди татар, казахов, узбеков даже в том же Сибае?

В двухтысячные годы руководства Башкортостана и Татарстана выдвинули требование о том, что «им не нужны паспорта без графы «национальность». Мне нравится такая возня, ибо происходит хоть какое-то движение в решении вопросов, связанных с этносами. Но в повседневной жизни как узнавать башкир? Среди депутатов Государственной Думы от Башкортостана есть депутаты с тюркскими фамилиями, но кто из них башкир? Есть среди наших народных избранников Поцупян, вот про его национальность голову ломать не приходится. Зато армяне с проблемами обучения, ускорения разрешенного недавно строительства своей апостольской церкви потянутся к нему.

Отсутствие формы своей башкирской национальной фамилии – ДИСКРИМИНАЦИЯ БАШКИР, ПРОДОЛЖАЮЩАЯСЯ ВЕКАМИ. Почему эта проблема не решается до сих пор? Я, как мог, пытался её поднять, в номере за 1 января 1991 года в газете «Йэшлек» и 25 января 1992 года в газете «Башкортостан» увидели свет мои статьи. Полагал, что старшее консервативное поколение выступит против. Слава Аллаху, такого не случилось. Всего два автора выступили против моей идеи, один из них - молодой журналист Ильдар Акъюлов. Чей он выполнял заказ – для меня это неясно и поныне. Приведу строки из письма второго автора.

«Открытая трибуна

Дата добавления: 2015-10-16