Модель гнева как инструмента достижения цели

Гнев иногда необходим, чтобы добиться цели, но чаще можно обойтись и без него. Однако, многие люди убеждены, что если бы они не злились, не кричали, то ни за что не получили бы желаемого. Некоторые родители убеждены, что ребенок не послушается их, если не накричать на него или не шлепнуть. Чем чаще они прибегают к таким средствам воспитания, тем менее действенными оказываются все остальные, тем чаще приходится прибегать к репрессиям. В некоторых семьях добиваться осуществления своих желаний можно только криком и агрессией, и дети это тоже быстро усваивают и используют, когда вырастают.

В оправдание своего подхода такой человек говорит: «Ну почему, когда просишь по-хорошему, то обещают, но не делают? Неделю ждешь, потом накричишь – сразу сделают». Эти люди убеждены, что другого способа просто не существует. Если психолог пытается их убедить, что можно как-то иначе, то они смотрят на него как на наивного романтика и отказываются меняться, хотя только что говорили, что хотели бы отделаться от своего гнева.

На самом деле им не хватает уверенности в себе и умения выражать свои требования без нападения. Скорее всего, хотя бы один из родителей этого человека был агрессором, и ему удавалось управлять другими с помощью злости. Ребенок идентифицировался с ним в силу открытого еще психоаналитиками механизма идентификации с агрессором. Или у него когда-то был удачный опыт применения ярости, когда он взорвался и сумел себя таким образом защитить. В итоге он поверил, что это единственно надежный способ добиться чего-либо. Может быть, он действительно рос в очень агрессивной среде (в детском доме), где гнев и нападение были необходимы для выживания.

Такие люди (то есть считающие агрессию единственно верным способом решения проблем) достаточно часто встречаются в нашем обществе. Они убеждены, что только принцип «око за око, зуб за зуб», а еще лучше принцип подавления всякого возможного сопротивления в зародыше, является единственно верным руководством к действию. Переубедить их крайне сложно, даже если подобная стратегия привела их к краху собственной судьбы. Они редко приходят за советом к психотерапевту, но если они действительно захотят измениться, то помощь возможна. Одна моя ученица говорила: «С тех пор, как Николай Дмитриевич сделал меня доброй...»

Тех, кто хотел бы освоить способы уверенного поведения вместо неуверенного или агрессивного, можно направить на бихевиористский тренинг уверенного поведения или порекомендовать им соответствующую литературу [4,5, 8, 10, 12]. Однако, можно решить эту проблему, проведя моделирование критической ситуации и подсказав клиенту альтернативные способы поведения.

Пример. На одном из семинаров молодая женщина поставила такую задачу: она не могла найти общего языка с дочерью при приготовлении уроков. Она давила на девочку, кричала на нее, от этого чувствовала себя ужасно, но не могла остановиться.

Сначала я предложил ей посоветоваться с окружающими женщинами. Как и ожидалось, советы не привели ни к чему позитивному, хотя эта фаза продолжалась довольно долго. Психологический тупик стал очевидней, заодно женщины смогли убедиться в непродуктивности бытовой терапии.

Тогда я предложил воспроизвести сцену обучения дочери, как это делается в гештальттерапии. Она стояла над стулом, где в ее воображении сидела дочь. Та явно не понимала домашнего задания. Я посоветовал говорить фразы то от своего имени, то от имени дочери, соответственно стоя или садясь на стул. Конфликт разыгрывался на наших глазах, и чем больше давила мама, тем меньше понимала дочь, ее сознание буквально отключалось, мама все больше раздражалась, гнев переполнял ее, ей даже становилось плохо.

Выхода, казалось, не было. Мама сама не могла найти альтернативного способа поведения. Тогда я порекомендовал маме (хотя это несколько против правил гештальта) просто спросить дочь, чего она не понимает, и предложить ей вместе (по-партнерски) разобраться. Оказалось, что у дочери сразу прояснилось в голове, у мамы тоже, и они быстро нашли общий язык. Многие мамы из присутствующих плакали, поскольку у них были сходные проблемы.

Но главное произошло далее. Мама, довольная, села в общий круг, но через минуту ей стало вдруг настолько физически плохо, что пришлось срочно вызывать ее опять на “горячий” стул. Она сказала, что, как только села в общий круг, увидела перед собой собственную мать, стоящую над ней с ремнем. Она чувствовала ужасное унижение. Я предложил представить это чувство перед собой на стуле. Им оказался образ маленькой, как Дюймовочка, девочки. Я спросил, может ли она растить эту девочку, давая ей энергию, силы. Ответив утвердительно, она стала это делать. Девочка постепенно росла и скоро сравнялась ростом с клиенткой, принявшей эту девочку в себя как часть своей личности. После этого я попросил ее снова взглянуть на свою мать. Реакция была удивительной: “Мне все равно. Пусть стоит. Я чувствую, что она ничего не может мне сделать”.

На следующий день, придя на тренинг, она благодарила меня за полученный результат. Она проснулась в прекрасном настроении, у нее было много энергии, отношения с дочерью наладились.

Из приведенного выше примера видны следующие закономерности. Во-первых, гнев матери был результатом убеждения, что нет другого способа научить ребенка, что только так можно добиться результата, хотя опыт все время показывал обратное. Во-вторых, ее гнев происходил из собственного детского опыта, когда ее мать использовала гнев для ее обучения. В-третьих, решение ее внутренней проблемы было ключом к решению проблемы внешней.

Но все-таки, следует добавить, что в некоторых случаях инструментальная агрессия может быть оправдана, такие критические ситуации достаточно редки. О проблеме стоит говорить, когда индивид не видит никаких других средств решения проблем и применяет этот и только этот метод всегда и везде, в неадекватных масштабах и без всякой пользы.

3. Модель гнева как «спускового крючка»

В некоторых случаях гнев используется как повод для реализации поведения, которое вроде бы можно себе позволить, только доведя себя до определенного уровня гнева. Например, нельзя развестись, если недостаточно злишься на жену (мужа), напасть на кого-то можно, только предварительно сильно разозлившись и т.д. Гнев служит оправданием и спусковым крючком, который первоначально надо «взвести», чтобы потом резко спустить.

Дата добавления: 2015-10-16